Баба-Яга на договорной основе

— Войдите, — крикнула я, потому что вставать было лень, и схватила зазевавшуюся кружку.

— Гутен таг, — раздалось с порога и в комнату вошла она.

Она явно была не местной. Начнем с того, что местные по-немецки не здоровались, да и вообще ко мне не заходили. Была она высокого роста, с прямой, очень прямой осанкой. Золотые волосы были убраны в замысловатую прическу, а платье заграничного покроя пряталось под темным дорожным плащом с меховой оторочкой.

— Гутен таг, — ответила я.

Далее последовала длительная тирада на немецком, из которой я вообще ни слова не поняла. Гостья, через пару минут осознав, что на ее реплики никто не реагирует, догадалась поинтересоваться моим знанием этого древнего языка, после чего мы с обоюдного согласия переключились на английский. Правда здесь тоже возникли маленькие трудности, потому как древний английский отличается от, того который я так упорно учила в институте, но если отбросить в сторону эти лингвистические заморочки, разговор наш свелся к следующему.

— Доброе утро, — повторила гостья.

— Доброе утро, — улыбнулась я. — Проходите, присаживайтесь. Чай или кофе?

— Нет, спасибо большое, — вежливо ответила она, со всем достоинством располагаясь напротив меня и расправляя свои пышные юбки.

— Чем могу помочь? — я решила сразу же перейти к делу.

— Только вы одна и можете мне помочь, — начала гостья свою тираду. — Только вы одна можете спасти мой брак. Меня зовут Гертруда. С недавнего времени я королева Лютерании. Это маленькая, но очень красивая страна и правит ей замечательный король. Король Фридрих. Мой бедный король женат на мне вторым браком. Его первая супруга покинула нас много лет назад. Роды дались ей очень тяжело и она оставила своего короля и свою дочь. Много дней и ночей Фридрих оплакивал свою супругу, но время лечит, да и маленькой принцессе нужна была мать, и король вновь женился на мне.

— Очень за вас рада, — вставила я, не совсем понимая, при чем здесь эта исповедь и судорожно пытаясь припомнить, должна ли я по контракту выступать еще и психотерапевтом.

— О счастье мое было недолгим. Юная принцесса с самого начала не взлюбила меня. Но я терпела ее гадости и оскорбления, надеясь, что придет день ее совершеннолетия и она выйдет замуж за прекрасного принца и оставит нас. Но увы. Надеждам моим не суждено сбыться. Юная принцесса выросла, но не изменилась. У нее по-прежнему отвратительный характер. И внешность у нее, между нами говоря, довольно непривлекательная: слишком бледная кожа, очень черные волосы и кроваво-красные губы. Слуги, встретив ее ночью в коридорах, пугаются. Женихов у нас и так было не много, но она распугала последних. И продолжает наговаривать своему отцу, что это я во всем виновата, что я хочу разрушить ее счастье. Еще немного, и мой брак рухнет, а вместе с ним, возможно, полетит с плеч и моя голова.

— Нда, а как девочку зовут?

— Белоснежка.

Известная сказка открывалась с новой, неожиданной стороны. Собственно говоря, сидящая напротив меня женщина не производила впечатления монстра, жаждущего растерзать невинную девочку. Хотя, не один маньяк не был похож на маньяка. С другой стороны с Белоснежкой я тоже была знакома только по сказкам. Да и то, не местного производства. Дилемма. Особенно если учесть, что контракт мой предусматривал консультационную помощь иностранным клиентам. Зеркало ехидно усмехнулось и нахально пошло рябью, в ответ на мой молчаливый призыв. Королева тихо плакала в расшитый золотом платочек. И только Митя продолжал безмятежно спать на своем заслуженном отдыхе.

— Чего вы хотите от меня? — я решилась пойти ва-банк. — Кроме некой абстрактной помощи.

— Я хочу, чтобы вы избавили меня от этой девицы, — если королева и не поняла моего мудреного словечка, то виду не подала.

— Убить?

— Ох, ну зачем же так сразу, — правдоподобно взмахнула руками гостья. — Просто убрать ее на некоторое время из дворца, чтобы спасти всех от ее пагубного влияния, если уж замуж выдать не удастся.

— Есть какие-нибудь задумки? Или может жених на примете имеется?

— Принц есть, — обрадовалась женщина. — Соседней страны. Младший сын. Мы с королем думали, что если бы удалось наших детей поженить, то и королевству нашему король бы достался, и соседи были бы рады, что сын при деле, глядишь, перестали бы с нами воевать.

— Ну и в чем дело? — удивилась я. — Принц есть, договорились бы с его папой и дело в шляпе.

— В какой шляпе, — недоуменно глянула на меня королева. — Да и что тут говорить. Не хочет принц на нашей Белоснежке жениться. Он мечтает о подвигах и большой любви. Знаете же этих молодых принцев. Беда с ними.

— А задумок я так понимаю нет, кроме того, что не плохо выдать девушка замуж?

— Нет, задумок нет, — горестно вздохнула королева. Но я готова оплатить все расходы и пойти на любые жертвы. Почти.

— Ясно.

Что еще можно сказать рыдающей королеве, у которой рушится семейная жизнь из-за чужой дочери. И самое главное, что можно сделать, чтобы всем было хорошо?

— Митя у тебя есть идеи? — поинтересовалась я, после того как выпроводила гостью, пообещав в ближайшее время с ней связаться.

Митрофан вяло махнул хвостом и повернулся на другой бок, всем своим видом выражая просьбу не мешать.

— Идей нет, — перевела я на доступный язык кошачий ответ.

— Могла бы и отказаться. Твое дело зелье сварить, Иванушку-дурачка какого-нибудь в печке изжарить, да просто ужас наводить. А по сватовству это вон к Кощею пущай идут — отозвалось зеркало.

— Жаль бедную женщину. Ей ведь тоже счастья хочется.

— Это еще не известно, насколько она бедная. Может она наврала тут с три короба, а ты и веришь.

— Может и наврала, но тогда надо девушка спасать от злой мачехи. Да и потом, неудобно как-то, первый месяц работы, а уже саботировать.

— Слова-то какие умные, — усмехнулось зеркало. — Ну-ну, раз такая добрая Яга, то выкручивайся.

— Да уж, придется.

Выкручиваться действительно приходилось. Правда, пока было не ясно как. Впрочем, зеркало давеча помянуло Кощея.

Смеркалось. Ну, точнее было уже за полдень. Мы сидели с Кощеем на моей кухне, ели блины и думали. Надо отдать должное моему новому знакомцу. Он пришел сразу же, как только я сообщила ему о свалившейся на мою голову королеве с матримониальными планами на чужую дочь. И еще шоколад с собой принес. Конечно, я не думала увести его от Василисы, по крайней мере, в серьез, но было приятно сознавать, что среди этого царства вековой дикости и невежества, есть галантный мужчина, который к тому же почти твой друг.

— Обычные методы здесь конечно не пройдут. Принцесса все-таки. Ее много людей видело, так что подменить не получится. Сама она тоже активной помощи оказывать не будет. Инициатива так сказать не от нее исходит. Остается сыграть с ней в темную, — Кощей наконец-то прервал затянувшееся молчание, использовав при этом слова с каким-то криминальным душком.

— Есть варианты? — я чувствовала себя героем крестного отца, так и хотелось залечь на матрасы и готовится к большой войне.

— Не очень много, — как-то печально вздохнул собеседник. — Если честно, то один. Вариант. Королева права, девушку надо нейтрализовать, чтобы не мешала созданию легенды. Так что мне в голову приходит только гроб хрустальный.

Хорошо, что в тот момент я ничего не ела и не пила, а то гроб хрустальный понадобился бы уже мне.

— В том гробу твоя невеста, — вспомнилось мне из классика.

— Примерно так, — согласился Кощей, вряд ли читавший сей шедевр. — Просто была у нас тут пару лет назад похожая история. Думаю, можно будет взять ее за основу. Только для этого нам понадобиться провести подготовительные работы.

— Например? Найти гроб?

— И гроб тоже, — Кощей не внял моей иронии. — Но для начала надо всех убедить, что юная принцесса очень красива.

Вместо ответа, я сунула Кощею под нос маленький портрет принцессы, предусмотрительно оставленные мне бедной мачехой. Надо отдать должное великому организатору чужих свадеб, он сумел себя сдержать и даже не вздрогнуть. А было от чего. Нет, девушка, конечно, была миленькой. Но какой-то потусторонней красотой. Волосы черные как ночь, глаза черные, кожа белая как снег и алые как кровь губы. Очень подходит невесте какого-нибудь вампира. Встречаться с ней ночью в коридорах замка я бы точно не захотела, потому как такая встреча вполне вероятно может стать и последней в жизни, особенно если сердце слабое и просмотром голливудских ужастиков незакаленное.

— Это будет немного затруднительно, — согласился Кощей.

Всю следующую неделю я занималась самым неблагодарным делом на свете. Учила врать. План наш, с какой точки зрения не смотри, безумный, королева одобрила и даже согласилась играть в нем не самую приглядную роль мучительницы. Аргументировала она это тем, что дочка и так про нее гадости на каждом углу кричит, так что пусть хоть повод будет. И даже внесла аванс, на предварительные расходы. Кощей уехал в эту самую Лютеранию искать согласных приютить у себя принцессу на время, а я осталась колдовать с зеркалом, благо говорящих у меня было полно, на любой вкус. Но у всех у них была одна проблема. Зеркала были правдолюбцами. Сказать, что королева Гертруда прекрасна, им было не сложно, но вот повторить то же самое про ее дочь, да еще в превосходной степени. Вот на этом у них начинались судороги. Они начинали рябить, заикаться, а потом и вовсе отключались. Поэтому выбрав одно зеркало, в дорогой оправе, в самый раз для королевы, я занялась его воспитанием методом кнута и пряника. Дело продвигалось тяжело и медленно, но все же некоторые сдвиги намечались.

— Я нашел гномов, — обрадовал меня Кощей прямо с порога.

— Они от тебя прятались? — поинтересовалась я, не способная оценить красоты момента, так как только что три часа подряд объясняла зеркалу, почему откровенное вранье в данном конкретном случае это благо.

— Может, конечно, и прятались, но не от меня. Просто они согласились приютить у себя Белоснежку. И даже немного просят за сию услугу. Так что осталось только довести девушку до леса, а там у них тропинка есть, если принцесса не дура, то дорогу сама быстро найдет.

— А если исходить из того, что она дура?

— Тогда они ее найдут. В общем, на месте сориентируемся. А как дела с зеркалом?

— Дела у нас хорошо, просто замечательно, только вот то совесть у нас ломит, то изображение отваливается. Думаю, через пару дней дойдет до кондиции, — торопливо добавила я, поймав на себе слишком уж невозмутимый взгляд собеседника.

— Тогда через пару дней и начнем.

На том и порешили.

И вот мы с Кощеем сидели в засаде и ждали Белоснежку. В засаде было прохладно и мешала разная мошкара, но мы терпели, так как несли ответственность за сей спектакль, будучи главными режиссерами и сценаристами. Две недели назад мы передали королеве Гертруде говорящее зеркало, которое после долгих уговоров и еще более долгих угроз, согласилось говорить все, что нужно, и игра началась. Пару дней попадаясь на глаза служанок в обнимку с дорогой стекляшкой и как бы невзначай пользуясь его услугами "когда никто не видит и не слышит", королева смогла убедить всех вокруг в том, что безумно завидует красоте падчерицы. Затем спровадив короля в гости, чтобы не вмешивался в воспитательный процесс, Гертруда перешла к следующей части марлезонского балета, а именно стала всячески издеваться над падчерицей и вот сегодня велела слуге отвести ее в лес и убить, а сердце принести ей в качестве доказательства. Мы же, решив исходить из того, что принцесса все-таки дура, хотели лично убедиться в том, что она найдет дорогу к гномам. Сидели мы тут с самого утра и порядком устали, но уйти не могли. Впрочем это того стоило. Ближе к полудню перед нами разыгралось действо. На поляне появилась немного растерянная принцесса, на лице которой было написано явное недоумение по поводу того, что она вообще делает в лесу. Корзинка ее была пуста, там даже цветы не завалялись, и вообще было видно, что в лесу девушка впервые в жизни и удовольствия она от этого явно не испытывает. Лесничий кравшийся за девушкой с огромным кинжалом явно перебарщивал с трагизмом, впрочем, принцесса его просто игнорировала. Мы с Кощеем сидели, затаив дыхание. Пару раз продефилировав мимо принцессы с самым зловещим выражением на лице и помахав перед ее носом занесенным для удара ножом, лесничий наконец-то перешел от действий к словам (что удивительно, потому как любая нормальная девушка уже бы ломилась через лес с громкими криками) и поведал Белоснежке страшную тайну.

— И велела мне королева тебя убить, а сердце твое вырезать и ей принести, — Белоснежка в ответ наивно хлопала ресницами и, кажется, даже выдвинула вперед грудь, видимо, чтобы удобнее резать было. — Но ты так красива принцесса и так добра, я не могу тебя убить. Беги же прочь и не попадайся на глаза твоей мачехе, а я принесу ей в доказательство сердце кабана. Беги.

При этих словах он даже притопнул, и принцесса наконец-то побежала. Мы с Кощеем ломанулись следом. Впрочем, опасения наши были напрасны, тропинка вывела девушку к домику гномов, где она и спряталась. Кощей предупредил гномов, что посылка прибыла, и мы с ним отправились домой, благо нам предстояло готовить финал этой трагедии.

— Пойду займусь яблочком наливным.

— А я начну информационную поддержку, чтоб мимо принца не прошло

На этом мы с моим сообщником расстались, оставив принцессу в надежных руках гномов.

Знаете осваивать новую профессию в любом возрасте интересно и полезно, так, по крайней мере, утверждают психологи. Но вот практика показывает, что после тридцати этот весьма полезный процесс проходит довольно болезненно. Во всяком случае лично мне изучение ядов давалось с трудом. Впрочем, у меня всегда были проблемы с химией. На данный момент у меня были проблемы с кипящим котлом и килограммом яблок. Основу будущего яда мне удалось приготовить почти без труда. Вскипятить воды и накидать туда разных травок, почти как щи сварить. Но вот с ключевыми компонентами возникала проблема. "Добавьте в равных количествах болиголова, наперстянки и сушеных мухоморов. Тщательно перемещайте и держите на медленном огне до полнолуния" гласило руководство Бабы-яги. До полнолуния оставалось две недели и с этим все было ясно, но вот как определить равное количество мухоморов и наперстянки? Вернее вопрос стоял так: не будет ли определенное мной количество мухоморов чересчур действенным. Все-таки по плану принцесса должна была проснуться от поцелуя принца, а не уснуть мертвым сном лет так на сто.

— Митя, ты же ученый кот, мог бы и помочь, — обрушилась я на мирно спящего кота, но ответом мне было все то же сонное сопение. — И на ком мне все это пробовать? На тараканах?

Вопрос был, в общем-то, риторическим, но зеркало, которое до сих пор не могло мне простить издевательств над сестрой, ехидно заметило:

— А целовать их тоже будешь для чистоты эксперимента?

— Для чистоты эксперимента целовать тараканов будешь ты, — разозлилась я и зеркало погасло.