Катастрофа джунглей

— Ты куда, Хав? — растерянно спросил лев.

— Подальше отсюда. Я же сказал, последствия. Слышишь, Тигон рычит? Он зол!

— Да не боюсь его! Я на своей земле!

Тигон не заставил себя долго ждать и уже шёл к ручью. Оба льва стали вдоль него расхаживать. Один сердит, другой радовался, но оба с красивыми шишками.

— Что ж ты братец землю мою завонял? — недовольно начал Тигон. — Это любимое место моего прайда, а сейчас там даже мухи не летают.

— Это всё скунс, я на твою землю даже не ступал! — Полосун был доволен собой.

— Шар свой порванный забери, он воняет!

— Так сам и убери!

— К нему подойти невозможно!

— Просто испугался скунс пока летел, такое бывает! — Полосун ликовал.

— Ну держись, братец! Сочтёмся! — Тигон развернулся и скрылся среди деревьев.

Найдя Ёматая, он начал разговор:

— Слушай, советник! Представляешь, прямо между львиц прилетел этот скунс, завонял всю поляну! А это наша любимая лёжка!

— Скунсы не летают, — Ёматай постучал себя по шлему, показывая, что разговаривает с идиотом.

— А этот прилетел! Там ещё камень, шар и палка!

— Я вообще ничего не понял!

— Я тоже понять не могу, — у Тигона морда выражала недоумение. — Пошли посмотришь, так я не объясню.

До рваного шара они не дошли шагов десять. Ёматай остановился, поморщился.

— Дальше не пойду! И что там?

— Вон смотри! Камень, шар и палка, всё привязано.

— А скунс именно в шаре был?

— А где же ещё, почему он так и воняет!

— Понятно, — Ёматай пошёл к ручью, с противоположной стороны прохаживался довольный Полосун.

— Ааа, Тигоновский шут пожаловал! Ты хвост не теряй и лапы тоже, а то мне отрывать нечего будет.

Ёматай вёл себя уверенно, потому что Тигон был неподалёку. Шимпанзе внимательным взглядом обвёл деревья.

— Катапультами, значит, балуемся? Всё понятно. — Он развернулся и пошёл под деревья, Тигон за ним хвостом. Когда отошли подальше, Ёматай небрежно прилёг под дерево:

— Они использовали катапульту.

— Какую такую пульту?

— В общем, объясняю... Они сделали шар. Камень — грузило, а палка протыкает. Скунс в полёте с перепугу выдаёт своё бактериологическое оружие.

— Интересно рассказываешь, но я ничего не понял! И что нам делать? Ручей переходить нельзя!

— Если ручей — это граница, значит будем перестреливаться скунсами, — Ёматай немного подумал. — Мы им отправим сразу трёх. Катапульты построить не составит труда, самое сложное...

— Дай угадаю! — льва осенило, — самое сложное — это поймать скунсов.

— Не поймать, а заманить, — голос Ёматая был поучительным.

Сказано — сделано. Все силы были брошены на подготовку, и скоро были готовы катапульты. Скунсов удалось поймать благодаря хитрости Ёматая. Он им пообещал вкусняшки, и полосатики купились. Найти их труда не составило, они болтались по джунглям, суя свой нос куда не надо, всё им было интересно. Глупые попугаи рассказали, из чего был сделан шар на той стороне ручья, так что все трудности оказались быстро преодолены и на третий день всё было готово, ждали рассвета следующего дня, когда все безмятежно будут спать. Ведь застать врасплох недруга — милое дело.

Рассвет, казалось, не разделял предвкушения Тигона и Ёматая — над головами повисли серые тяжёлые тучи. Солнце так и не появилось, веяло прохладой.

— Погода что-то не очень, может это знамение о грядущих бедах? — Тигон не отрывал взгляда от лежащего под деревьями прайда Полосуна. Львицы и потомство спали безмятежно, как и сам король северной стороны.

— При чём здесь погода? Смотри! У тебя на заряде три катапульты! — Ёматай указал на приспособленные деревья, позади которых множество зверей уже держали лианы: кто лапами, кто зубами. Бедные скунсы метались в шарах. — Они что, будут ждать ясного неба?

— Значит пора, братец, повеселиться! — Тигон захихикал.

— Полосун наивный, думал, что катапультой только в одну сторону можно стрелять! — ехидно сказал шимпанзе.

— Слушай, Ёматай! — Тигон на секунду задумался, почесав почти зажившую шишку на лбу. — А ведь в чём-то Полосун прав. Пока ты тут не появился, мы жили спокойно, а сейчас ходят оба льва с шишками, да ещё Полосун с запашком.

— Хорошо, давай рассуждать, — шимпанзе развёл театрально лапы. — Кто виноват, что твой брат пострадал? Ты об этом просил? Ну конечно просил! — Ёматая понесло. — Значит кто виноват?

— Кто?

— Ты и скунс!

— Ну, в принципе да!

— Считаем дальше! Ты меня хотел найти, чтобы разобраться, кто король джунглей? Ну искал же! А значит кто виноват в конфликте?

— Кто? — Тигон чувствовал, что его дурачат, но снова никак не мог понять где.

— Ну, думай! Искал, чтобы разобраться, нашёл, получил шишку. Опять же ты и виноват! А шишку я тебе поставить был вынужден тобой, вот.

— Так я себя что ли должен чувствовать виноватым?

— Ну конечно! Да и о чём мы сейчас болтаем? Все ждут, давай отмашку.

Тигон поднял лапу — звери стали тянуть лианы. Когда натянули достаточно, лев резко опустил лапу.

Раздался шум дрожащей листвы и два крайних шара полетело в прайд братца. Когда они приземлились и шары лопнули, там поднялся гвалт и неразбериха, все кинулись с лёжки подальше, под защиту деревьев. Скунсы, выбравшись из лопнувших шаров, рванули кто куда. Полосун спросонья вскочил и, ничего не понимая, испуганно затрусил за своими.

Тигон ещё раз взмахнул лапой и третий шар полетел дальше, там, где сейчас должен был находиться Полосун среди деревьев. Всё получилось удачно: шар приземлился в двух шагах перед мордой Полосуна. Он резко остановился, подавшись назад. Догнавшая заострённая палка пробила шар, и он разорвался. Из него выскочил насмерть перепуганный скунс, а дорога у него была одна — он пробежал по голове и спине Полосуна и исчез между деревьев.

Полосун сморщился и сел, зажал лапами нос, затем в отчаянии выкрикнул: — Ну, Тигон! Берегись!

Глава пятая

Скунсы

Полосун не приходил к ручью уже третий день. Раньше обитатели часто отдыхали у ручья, нежась на солнце в утренние часы. Сейчас же всё изменилось, звери выбегали из-под деревьев лишь напиться. Они озирались и осторожничали, казалось в воздухе повисло напряжение.

Скунсы исчезли, больше их никто не видел. Они уже не бродили безмятежно по джунглям как раньше. Попугаи болтали, что полосатые поселились на гиблом озере. Его называли так оттого, что там было слишком много ила. В нём не было ни крокодилов, ни других крупных животных. Даже рыба не водилась в этом чёрном озере, лишь одни лягушки. Так бывает, когда озеро стареет, то превращается в болото. Ещё ходили слухи, что в этой мёртвой воде живёт водяной дух.

Погода испортилась, с ночи шёл мелкий дождик. Тигону было сыро и неуютно, хотя наклонный ствол дерева защищал от мелкого, но противного дождя. Льва тревожило, что Полосуна не было видно, до исчезнувших скунсов ему было мало дела.

Тигон решил разыскать Ёматая. Дикобраз указал лапой, где искать советника. Когда Тигон вышел на полянку, где обжился Ёматай, он оторопел. У деревьев горел костёр, под навесом из пальмовых листьев покачивались в гамаках парочка шимпанзе, а вокруг костра расселись черномордые макаки, греясь.

— Ого, как у вас тут всё интересно сделано! Только вот огня я побаиваюсь!

— А чего его бояться? Подойди поближе, почувствуешь тепло, дальше не лезь просто.

Тигон подошёл, макаки в испуге столпились по другую сторону огня. Лев присел, зажмурил глаза.

— Прррриятно! Слушай, а правда возле огня хорошо! Где ты его нашёл?

— Сам добыл.

— А как это можно сделать?

— Твои лапы не смогут.

— А что не так с моими лапами?

Тигон развернул передние лапы к себе подушечками.

— Вот именно, подушечки тебе не дадут добыть огонь. Но если хочешь, я тебя научу рыбу ловить.

— Правда? А когда?

— Как дождь кончится, — Ёматай чихнул, — не люблю сырость. А ты же не просто так пришёл, что-то тебе надо! Говори.

— Беспокоит меня, советник, что Полосун к ручью давно не выходит.

— Готовят они какую-то пакость.

— Ты король Тигон? — раздался в стороне голос небольшого зверька.

Лев повернулся, Ёматай ахнул. Недалеко от них стоял дед Скунсис.

— А зачем тебе король?

Тигон заканчивал говорить, а Ёматай уже вывалился с лежака:

— Иди сюда, скунсик, дам тебе вкусняшку! Он присел и стал потихоньку придвигаться к деду.

— Слушай, шимпанзе, отдохни в сторонке!

— А чего сразу отдохни? — Ёматай понял, что перед ним не простак и снова запрыгнул в гамак.

— Тигон, вы обидели моих скунсов, ты и Полосун.

Лев хорошо помнил короля блох, который и сейчас на нём катался. Он задумался: если король блох в силах по глазам надавать, то что может этот полосатик? Тем более скунсы проблемные. Их нужно изгнать подальше.

— Моё право, я король. Пошли вон с моей земли!

— Мы живём, где хотим, — гордо ответил дед Скунсис. — А если ты так поступаешь, то будет война. Мы отомстим за униженных тобой и Полосуном! Мы отберём у вас южную сторону!

— Тигон встал.

— Слушай, мелкий, не смеши, — он поднял лапу и выпустил леденящие душу когти, — свободен! Чтобы вами в моих землях даже не воняло!

После этого он опять уселся у костра, а когда недовольный скунс ушёл, сказал:

— Ты слышал? Отберут они южную сторону! Вот наглость!

— А чего ж ты его не наказал за такие слова? — Ёматай мерно раскачивался в лежаке, а макаки часто моргали, мало что понимая.

— Ага! Чтоб я пахнул, как Полосун?

— Вот видишь, — шимпанзе поучительно поднял лапу. — У них есть аргументы, с которыми нам придётся считаться. Их отпугивающая жидкость — есть бактериологическое оружие. Это было объявление войны.

Тигон пренебрежительно махнул лапой:

— Сколько их? Горстка? Разберёмся!

Вдруг по округе разнёсся странный звук (крак), будто трещит бамбук, через несколько мгновений неподалёку раздался треск веток и шум листвы, затем глухое (бум). Тигон вскочил, грива его стала дыбом.

— Я же тебе говорил, пакость готовят, — Ёматай так и раскачивался спокойно в гамаке, — началась тяжёлая камнёжка. Сюда не долетит, а ближе к ручью опасно.

— И что делать, советник?

— Уводи прайд подальше! — взглянул вслед бегущему льву. — И запомни! У нас теперь враги с двух сторон!

— И что делать?

— Мирись с братом! — крикнул Ёматай ему вслед.

Полосун был доволен. Хав придумал такую катапульту! Правда, пришлось долго уговаривать слона и носорога. Они трудились, уже обливаясь седьмым потом. Сделанная из бамбука, катапульта оказалась упругой. А всё до смешного просто. На одну сторону в выемку ложится камень, а потом слон и носорог приподнимаются и становятся на противовес передними ногами. Камень летит! Всё время приходится катапульту подворачивать, чтобы не бить в одно место.

— О, наш король, — к Полосуну подошла запыхавшаяся львица. — Все устали таскать тяжести, может, хватит?

— Ладно, прекращаем, завтра продолжим! — скомандовал лев. Звери облегчённо вздохнули и быстренько растворились между деревьями, боясь, что король передумает.

Довольный собой, он пошёл к ручью. Там безмятежно сидел Тигон и бросал камешки в воду.

— Ну, как тебе, братец, такой град? — Полосун прохаживался, горделиво закинув передние лапы за спину. — А ты не прятался, что ли?

— Да тут место, где перелёт, камни летели туда, — Тигон показал движением головы. Он молча кидал камешки в журчащую воду.

— Ну и как тебе?

— Что-то мы не так делаем, брат, — примирительно сказал Тигон.

Полосун хмыкнул:

— И что дальше скажешь?

— У нас появился общий враг — скунсы! И вообще, я виноват перед тобой, братишка.

Полосун в задумчивости почесал лоб:

— А знаешь, ты верно говоришь! Я вот подумал... это ведь я первый тебя унизил. И я тогда так хотел, чтобы тебя уделала эта обезьяна! А вот ей я хвост таки оторву! Лапы не буду, инвалиды нам зачем? Но... хвост обязательно!

— Не сможешь хвост! Если только выдернешь вместе с позвоночником.

— Хе, а это идея!

— Шутки в сторону... — Тигон пристально посмотрел на брата. — Я виноват перед тобой, брат!

— Нет! — Полосун растрогался. — Это полностью моя вина!

— Нет! Моя!

— Нет, брат, моя!

Так они и помирились...

Они ещё долго сидели у ручья, молчали. Тигон даже не заметил, как Полосун перепрыгнул ручей и сел рядышком.

— Братишка, — сказал обеспокоенно Тигон. — Я не знаю, что могут нам преподнести скунсы, но они огорчены таким отношением к своим вонючим персонам.

— Я бы тоже разозлился, если бы мной стреляли из катапульты.

— У нас с ними проблемы.

— Тогда посоветуйся с Ёматаем.

Наговорившись, они расстались. Полосун пошёл к своему прайду, для него проблемы закончились, а вот Тигон двинулся к шимпанзе.

На его поляне всё было по-прежнему. Шимпанзе валялись в гамаках. Макаки подкидывали ветки в огонь, а две тащили Ёматаю и Етике по связке бананов.

— Ты обустраиваешься всё лучше и лучше.

— Я хоть и не король джунглей, — Ёматай занялся бананами, — но зато уже король обезьян.

— Слушай, от людей ведь можно много интересного узнать. Смотрю, ты катапульты знаешь, огонь, вот эти, как их?

— Гамаки! Но тебе к людям я ходить не советую.

— Это почему же?

— Они с тебя снимут шкуру, постелют в хижине и будут на ней спать!

— А как же я без шкуры?

— Тебе уже будет всё равно, ты будешь мёртвый.

— Бррр, страшно ты рассказываешь, не хочу к людям.

— Вот поэтому я и советник, а ты слушай.

Тигону было интересно, и он не унимался:

— Расскажи мне о людях!

— Что тут рассказывать. Меня четыре лета с Етикой в клетке продержали.

— Ладно, я по поводу скунсов пришёл.

Ёматай пристально посмотрел на льва, сел в гамаке:

— У тебя два варианта: первый — извиниться перед их вожаком, а второй — воевать.

— Извиняться? Да никогда! Я — король джунглей!

— Тогда война. Я значит из статуса советника перехожу в полководцы.

— И чего это ты сам решаешь?

— А кто твоей оравой бестолковой командовать будет?

— Что, настолько всё серьёзно?

— Серьёзно. Ты иди, а мне сейчас надо думать. — Ёматай завалился обратно в гамак, но увидев пригревшуюся у костра под кустиком кобру, вскочил.

— Стой, мой король! Подожди! — Он схватил ветку, раздвоенную на конце, подкрался и прижал голову кобры к земле. Когда он поднял её, крепко держа у головы, кобра обвила его лапу и шею, такая она была большая.

— Надо кобру привязать тебе к хвосту, она будет защищать тебя от скунсов сзади.

— Ты сдурел, а она не укусит?

— Нет, вы с ней будете дружить!

— Да не хочу я!

Тут из кустов выбежал запыхавшийся дикобраз.

— Мой король, — он перевёл дух. — Попугаи говорят, что скунсы на мёртвом озере готовятся к войне.

— Тоже мне новость! Я знал это ещё вчера.

— Но к ним уже присоединились зайцы и белки!

— Это уже не война, а восстание, а его надо подавлять! — Ёматай поднял лапу в назидание. — А откуда тут зайцы?

— Так с предгорий сбежали, сейчас там лютует тигр, у него в подчинении гиены и волки.