Еще Один Человек

На втором этаже полусогнутые ноги затекли, а напряженная рука с занесенной для удара битой немного онемела. Нунафиг, нет тут никого. Пойду нормально. Уверенно насвистывая через зубы, покачивая биту в руке, не торопясь, спускаюсь на первый.

Ну, вот, все нормально. Постепенно приближаюсь е железной двери... и немного непроизвольно замедляюсь... ну, совсем немного. Эт типа чтобы обдумать обстановку... профи не ломятся напролом! Разведка прежде всего — я же не тупарь какой.

Твою ж... Быстро взбегаю наверх, смотрю в мутное окошко. О, только дедок на месте, Семеныча не видать. Ушел что ли? Тем лучше.

Уже совсем спокойно спускаюсь вниз.

Прохожу мимо зарешеченного входа в подвал, впереди — входной шлюз с внешней железной дверью. Стою, прикидываю... ну вот, пора. Ща я тебя...шагаю к двери.

Сзади раздается какой-то шорох...

* * *

Дашке было плохо.

Во всех смыслах.

Прежде всего.... Хотя какое теперь прежде?

Прежде всего потому, что вокруг была самая что ни наесть реальность. Господи, как иногда можно мечтать о кошмарном сне! Наверное да, плохо прежде всего потому что все так как есть.

Адреналин ушел и навалился откат. Было очень плохо.

Еще было холодно — на воде столь милый питерцам вечный балтийский сквозняк особенно сырой, и продирает до костей. Ну, это скоро привыкнется.

Болела нога. Любое движение стопой вызывало боль.

Разула ногу, закатав штанину джинсов, надетых поверх форменных брюк, потом брючину, опустила горящую стопу в ледяную воду. Вроде бы нельзя так, но стало легче. Подержала, вынула, обтерла одноразовой салфеткой. Полегчало. Таблека Пенталгина — третья за день... хотя уже не помогает практически.

Еще было плохо потому, что страшно. Страшно плыть на резиновой лодке по битому льду. Она вообще боялась глубокой воды, плавать научилась только прошлым летом. А уж в апрельской ледяной воде...лучше не думать.

Что еще плохо? Да почти все...пожалуй надо посмотреть, что хорошего есть. Так будет проще, потому что быстрее.

Что хорошо?

Жива пока — уже главное счастье в теперешней жизни. Много кто к сегодняшнему надвигающемуся вечеру в этом городе такого счастья уже лишился. И еще многим и многим предстоит лишиться в ближайшие часы и дни. А она пока жива. И это хорошо.

Есть оружие — это второе главное счастье на теперь. И, тоже — многие и даже очень многие из тех кто имеет первое счастье — этого второго лишены. И оттого скоро большинство из таких — расстанется и со своим первым и главным счастьем — жизнью. А у нее есть шанс. И патроны есть — немного... меньше чем хотелось, но больше чем могло бы быть. Спасибо, парни из ормага помогли (интересно, помогли бы они мужику в такой ситуации? — мелькнула мысль).

Даша погладила по стволу свое оружие, Мурку, МР-133, недорогую, но хорошую помповую гладкостволку Ижевского завода. 12 калибр, четыре заряда, ствол пятьдесят сантиметров, обычный удобный приклад. Не вундерваффе, но обычное оружие, так сказать — 'с неопределенным артиклем'. Такому место в каждом доме 'на всякий случай'.

На какой? А вот на такой... и не надо говорить 'да кто ж знал-то, что так случится! Знал бы, так уж!...' А вот у кого было оружие — тому и знать не надо было.

Сама хотела такой ствол, да вот все у нас хорошо с законом оружейным, кроме прописки и всего что с ней связано. А участковый не пропустит сколько сможет — полученные звиздюли помнить будет еще долго, хотя много лет прошло с той послешкольной вечеринки. А нечего было тащить 'на освидетельствование' в отделение и в кабинете пытаться лапать. Из-за него отчасти и в Питер перебраться пришлось...

Прежний владелец Мурки прицепил к ней ремень с патронташем — неудобно, конечно, но зато всегда оружие с минимумом припаса хранится. Десять патрон — это немало. Хотя и нарушение так хранить — да ему то уже все равно. Да и не помогло ему это, судя по всему — он так ни разу и не выстрелил. Наверное, забежал домой уже покусанный, схватил ружье и поехал куда-то, скорее всего — кого-то выручать. Не доехал. А может, и доехал, неизвестно. Но он так и сидел в Мазде, а Мурка лежала на заднем сидении. Когда она увидела ружье на сидении авто, мимо которого проходили, и из которого на них тупо таращился упырь — даже не поверила своему счастью.

А вообще этот ремень с патронташем был неудобен, и она сменила его на простой автоматный, обмотав полосками ткани карабины. Оставшийся ремень-патронташ теперь очень удобно пристроен наискось на груди. В нем десять картечью, да еще пачка таких же, еще десять, в рюкзаке — подарили ребята. Да четыре 'в наследство' — с пулями стальными, написано на гильзах — 'Удар'. Ормаговцы хвалили, сказали — 'оставь на серьезное что — замок сильный выбить или типа того'. Мол, считай — бронебойные. И с ними, россыпью по карманам, еще двенадцать штук. Дробь девятка, со спортивной навеской, двадцать с небольшим граммов. Хорошо, что помпа, такие кушает и не давится — а полуавтоматы у ребят такое не так любят. А уж на небольшом расстоянии упырю хватит и спортивной навески. Еще четыре таких же в магазине и один в стволе. Эти, спортивные — в первую очередь пойдут.

Дашка опять погладила ружье — оно ей определенно нравилось. Нетяжелое, удобное, и резинка на прикладе очень кстати, несильно бьет. И зовут ласково — Мурка. Вот так — Дашка с Муркой. Хорошо.

Еще что? Топор. Нож. Но от упырей он совсем не поможет. Топор — да, другое дело. Но все равно это все — хорошо.

Одежда — хорошая, крепкая. Форменку снимать не стала — хоть порой и жарковато — но сейчас в самый раз, а уж ночью... Ну и лишний слой от укуса все же лучше. Пальто оставила в магазине — жаль-то как, красивое такое было, но куртка покойного грузчика была практичнее — размером великовата, но ничего. Крепкая невзрачная куртка, смахивающая на милицейский бушлат. Кроссовки. Перчатки — две пары — х/б и поверх брезентуха — тоже из разделочной. Небольшой рюкзак, из магазина со своими вещами из сумки, и сумка из под лодки — а в ней пакеты с едой.

Еды много, консервы, сухофрукты, орехи, шоколад. Вода — полтора литра в сумке и две по ноль-шесть в рюкзаке. Давно пришла к тому, что модные фляги в походном быту неудобны — пластиковая бутыль не хуже, но легче, да и выбросить или потерять ее не жалко.

Связь. Со связью хуже. Одна черточка на батарее — немного. Но видно, что свет в окнах горит, электричество есть — это просто в 'Форте' что-то случилось. Так что решим.

Транспорт... транспорт это отдельная песня...Но, пока есть — и это хорошо.

Ну а вот на этом, пожалуй, запас позитива исчерпан.

Дальше опять начиналось сплошное 'плохо'.

Плохо было с родными — отец, и так то закладывавший неслабо ушел в запой и со вчера ни слуху, ни духу... ну, Бог судья — последние годы он, похоже, сам выбрал себе путь. С матерью поговорила еще утром, но она не очень поверили — на работу все равно пошла. Мобильный она не носит с собой — боится. В Лодейном Поле в последнее время стало очень много наркоманов — а они совсем краев не видят, могут покалечить и убить и за недорогой телефон. (Переезжать мать отказывалась.... Да и куда? То есть место-то нашли бы, но и работы не найдешь, да и, в общем — насмотрелась на такую жизнь — не всегда это в пользу...) Значит, мать обещала отзвониться, как придет домой, а пока, мол, будет очень осторожна. Даже прихватила с собой тяжелый молоток. Уже неплохо. С сестрой поругались недавно, на звонок она не отвечала. Брат на работе, за рулем — он трубку не берет принципиально, выключает. Послала обоим СМС, пока не ответили. Но ладно, ничего еще не значит.

Плохо было с планами на будущее. Цель была вполне конкретна — добраться до дому и выручить Сашку. То, что придется выручать — сомнений не было. Не боец он. Неплохой парень, на самом деле — и не особо трус — но вот не боец. Не умеет и не может. Хотя и в спортзал раньше ходил, чем-то рукопашным занимался — ну это практически каждый парень в молодости проходит... Вот только спорт или прикладное что — требует постоянных усилий, причем над собой. Она то уж по себе знает, проходила. А вот у Сашки с этим проблема, да. Его бы в армию.... Если бы попался толковый сержант, как брат рассказывал — стал бы человеком. Ведь не дурак, память очень цепкая, порой, когда разговоришь — начинает рассказывать интересные вещи — слушала открыв рот — самой-то такое откуда узнать в убогом Лодейном? А тут все же Питер, Эрмитаж, Русский музей... Как ей нравилось ходить по их залам! А пару раз знакомые отдавали экскурсии абонемента (сами не могли сходить) — по Эрмитажу. Кроме того, что сами по себе экскурсии очень интересные, но и проходят они — после закрытия музея. По пустым залам. Непередаваемые ощущения, запоминаются на всю жизнь...

Даша тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Передернулась, представив, во что ТЕПЕРЬ превратился Эрмитаж... там ведь всегда днем полно народу...

Да, так вот — Сашу надо выручать. То, что он сможет выполнить поручения — купить все необходимое и заправиться — Даша сомневалась. Не стала спрашивать про машину — но отчего-то подумала, что не удивится, если та окажется не на ходу. А ведь умеет, паразит. Его отец ему много рассказывал, и он все неплохо запомнил. Однажды, когда ездили на шашлыки, он в пару минут помог молодым ребятам на 'копейке' — те беспомощно смотрели под капот, разряжая аккумулятор бестолковыми попытками 'авось завести'. Сашка посмотрел, попросил еще раз провернуть стартер, хмыкнул, прикрутил им отгнивший провод я — и вскоре жигуленок обрадовано зафырчал, а парни пришли в восторг.

Плохо только что Сашка как губка впитывал не только хорошее и полезное, но и льющиеся отовсюду интеллектуальные помои. Дом-2, поток порнухи в Интернете (слава так называемому Богу, что обошли его стороной компьютерные игры!), а самое главное — это его теперешние друзья. Постепенно, забрасывая из-за лени занятия над собой — Саша стал скатываться к совсем другим знакомствам, чем раньше, да и спиртное чаще стал употреблять. Появились какие-то мутные хмыри, топорщившие из себя невесть что, хотя Дашка видела, что она и сама бы случись что размазала бы их тонким слоем, не говоря про парней из спортзала. А послушать ЭТИХ — так они весь мир известно на чем крутят. Все они 'чиста временно' и 'типа, случайно вышло' без денег и с битой мордой. Причем либо 'нас подставили!', либо они опять кого-то 'чиста, пожалели'. Естественно, всегда 'мы всех потом реально нашли и от..ли!' Общаться с ними было противно, тем более, что и внутри их сообщества отношения совсем не похожи были на нормальную дружбу. Если Сашка перебирал и они притаскивали его домой — то норовили 'пока он дрыхнет, доставить о...енное удовольствие!' Приходилось пару раз объяснять не только словами, но Сашке ничего не говорила — отчасти из-за того, что боялась — он все равно ничего не сможет сделать, только лишние неприятности наживет. Ничего, сама справлюсь, не впервой.

Даша вдруг подумала, что она слишком его баловала. Нельзя, наверное, парня так расслаблять. Вот он и отвык решать что-либо сам. Но так хотелось чувствовать себя полезной ему! Но все же правда — мы ответственны за тех, кого приручили. Сама виновата, разбаловала парня. А он добрый, в общем, и доверчивый — верит всему и всем. А вот кто поумнее из его новых 'друзей' — этим и пользуется.

Даша вспомнила Артура, эдакого 'короля' их кампании. Его вполне однозначные взгляды на нее. Ох, вот кому она бы вломила с особым удовольствием! До хруста в костяшках, и пусть потом неделю кисть болит. Эдакая мразОта.

Гонять надо было Сашку, постоянно гонять. Держать в тонусе. Вот выберемся из этой жопы (выберемся, обязательно!) — ух, я ему устрою. Нет армии и толкового сержанта — я за него стану. Он у меня пОтом умоется. И еще всем покажет.

Хороший он у меня, люблю я его, дурака.

Да, ладно, это все хорошо. Плыть на лодочке, неспешно несомой течением. Льда немного, и он для этой китайской поделки (судя по всему рублей тыщи за три, из Ленты-Окея) неопасен. Скорость небольшая, точнее практически нет ее — плывем вместе со льдом. Хорошо что в этом году рано вскрылас Нева, а ледоход с Ладоги еще не пришел.

Идиллия — плыву себе и рассуждаю о жизни...

А надо думать конкретно. Что делать дальше. Сейчас — понятно, дойти до устья Черной речки, а там вверх. Против течения, но буду надеяться что оно не очень сильное. А вот дальше, на берегу.... Глупо строить планы. Но общий смысл такой — нужна крепкая тяжелая машина. Чтобы пробиться через пробки. В центре все забито — обычные пробки стали смертельной ловушкой для многих. Да и выезды из города вполне могут быть забиты — одно ДТП — и если станут ждать ДПС, то пробка образуется моментально. А уж там... один упырь — и началось. Хорошо хоть в новых районах просторнее — дворами, тротуарами.... Но выезды за кольцевую железнодорожную ветку сильно ограничены. Либо под, либо на мост. И насыпь с канавами — танк не пройдет. Дааа, веселенькая картина. Случись что на переездах — и привет, стоим все. Мышеловка. Большая такая. Внутри нее — крутись сколько хочешь. Пока жив.

Но вариантов нет. Она собственно и оказалась-то тут именно потому, что другого варианта не было. Хорошо бы было добраться до Крепости, там как-нибудь оснастится и потом отыскать транспорт и приехать домой. Или еще как. Но этот вариант для нее был нереален...

Даша вспомнила как все ЭТО для нее началось...

Пришла на смену в восемь, день начался обычно. Через два часа случилось ЧП — прямо в зале умер покупатель. Упал на пол, когда подбежали, он уже не дышал. Сколько не пытались неумело делать массаж сердца, и даже искусственное дыхание — так и не помогло. Она в это время лихорадочно набирала 'скорую' — но там было постоянно занято. Стала звонить в милицию — в ближайший райотдел — но там ответили странно — сразу заорали — 'Если у тебя тоже, — мертвец ожил — разбей ему голову, быстро, не дай никого укусить, понял?' и бросили трубку.

Сильны правоохранители — так нажраться, на дежурстве, в 10 утра. Все же записывается. Выпрут со службы. Даша набрала ВОХР, ждала ответа. От покойника все уже отошли, старались быть подальше от этого места, постепенно занялись своим делом. ВОХР ответил с четвертой попытки — испуганным голосом сообщил, что никто приехать не может и предложил оставить информацию и данные, что Даша и проделала. Уже отключая трубку услышала дикий визг — и увидела как 'покойник', покачиваясь бредет к истошно визжащей дамочке с вульгарным макияжем.

А дальше произошло то, чего невозможно было ожидать — 'покойник' вдруг схватил дамочку и вцепился ей в горло. И начал ее есть, отрывая куски, завалившись вместе с ней на пол.

Даша отвернулась, и согнувшись освободила желудок от завтрака. Большинство очевидцев проделывали то же, причем многие даже прямо на себя. Однако Даша вдруг сообразила — что бы это ни было, сейчас это ее работа, и она ОБЯЗАНА задержать этого ненормального. Она бросилась к нему, на ходу доставая электрошокер — это было единственным 'оружием' которое она имела на службе.

Подбежав — ткнула разрядником в шею 'маньяка' Однако разряд не оказал ожидаемого эффекта. Выматерившись вслух (ну ведь проверяла батареи!) Даша дала еще несколько (зная что это нарушение, и если 'маньяк' умрет, то у нее могут быть серьезные проблемы, но лужа крови заставляла действовать именно так. Да и тетка уже вроде не трепыхается... ) — и хотя ожидаемого не произошло — 'маньяк' не рухнул в отключке — но он как будто замер. Не долго думая, Дашка отработанно схватила его за кисть (Боже, он же холодный! Он же труп!), притянула вторую, заворачивая руки за спину, благо стоял удобно, на коленях, завалила на пол.