A Second Chance часть 10. глава 218

— Сюда!

Сердце Гарри бешено колотилось теперь, когда он понял, что они на правильном пути. Он двинулся вперед по узкому проходу между рядами столов, направляясь к источнику света, хрустальный стеклянный колпак был на высоте его роста от своего места на столе и, казалось, был наполнен вздымающимся сверкающим ветром.

— О, смотрите! Воскликнула Луна, когда они подошли ближе, указывая на самую сердцевину стеклянного сосуда.

В сверкающем потоке внутри плавало крошечное яйцо, сверкающее, как драгоценный камень. Когда она поднялась в банке, она раскрылась, и оттуда вылетела колибри, которую подняли на самый верх банки, но когда она упала на сквозняк, ее перья снова стали грязными и влажными, и к тому времени, когда ее опустили обратно на дно банки, она была закрыта еще раз в своем яйце.

— Продолжай идти! — Резко бросил Гарри, потому что Луна проявляла признаки желания остановиться и понаблюдать, как яйцо превращается обратно в птицу. — Вот и все, — повторил Гарри, и теперь его сердце билось так сильно и учащенно, что, казалось, мешало ему говорить. — Это здесь...

Он оглядел их всех. Они держали в руках волшебные палочки и выглядели неожиданно серьезными и встревоженными. Он оглянулся на дверь и толкнул ее.

Она распахнулась.

Комната была высокой, как церковь, и в ней не было ничего, кроме высоких полок, уставленных маленькими пыльными стеклянными шарами. Они тускло мерцали в свете, исходившем от множества подсвечников, установленных через равные промежутки вдоль полок. Как и в круглой комнате позади них, в них горел голубой огонь. В комнате было очень холодно.

Гарри протиснулся вперед и заглянул в один из темных проходов между двумя рядами полок. Он ничего не слышал и не видел ни малейшего признака движения.

— Ты сказал, что это девяносто седьмой ряд, — прошептала Гермиона.

— Да, — выдохнул Гарри, глядя в конец ближайшего ряда. Под ветвью, из которой торчали свечи, мерцала серебряная цифра пятьдесят три.

— Я думаю, нам нужно повернуть направо, — прошептала Гермиона, покосившись на следующий ряд. — Да... это пятьдесят четыре...

— Уберите свои палочки, — тихо сказал Гарри.

Они прокрались вперед, оглядываясь по сторонам, пока шли вдоль длинных рядов полок, дальние концы которых были погружены почти в полную темноту. Под каждым стеклянным шаром на полке были наклеены крошечные пожелтевшие этикетки. Некоторые из них излучали странное жидкое сияние, другие были тусклыми и темными внутри, как перегоревшие лампочки. Гарри было трудно представить, что в каждом шаре содержится пророчество, что каждый из них полон слов, призванных изменить ход чьей-то жизни.

Они миновали восемьдесят четвертый ряд... восемьдесят пять...

— Девяносто семь! — Прошептала Гермиона.

Они стояли, сгруппировавшись, в конце ряда, глядя на аллею за ним. Гарри повел их вперед, между высокими рядами стеклянных шаров, некоторые из которых мягко светились, когда они проходили мимо...

Они дошли до конца ряда и оказались в более тусклом свете свечей. Вокруг царила гулкая, пыльная тишина.

— Здесь никого нет, Гарри, — тихо сказала Гермиона.

Гарри потряс головой, его глаза расширились. Здесь кто-то был. Он знал это. Волосы на его руках встали дыбом. Он чувствовал, что кто-то наблюдает за ним.

— Этого не может быть... Она где-то здесь. Я знаю это. Я чувствую... — Чувствую ее запах, — подумал он, вдыхая ее цветочный аромат. — Джинни!

— Гарри? — Позвал Рон.

— что?

— Пророчество действительно здесь — в нем есть твое имя и все такое, — сказал Рон.

Гарри подошел поближе, сердце его бешено колотилось в груди. Рон указывал на одну из маленьких стеклянных сфер, которая светилась тусклым внутренним светом, хотя была очень пыльной и, казалось, к ней не прикасались много лет.

Он шагнул вперед. Он был не таким высоким, как Рон, и ему пришлось вытянуть шею, чтобы прочитать желтоватую этикетку, прикрепленную к полке прямо под пыльным стеклянным шаром. Паучьим почерком была написана дата, примерно шестнадцатилетней давности, а под ней:

С.П.Т. до А.П.В.Б.Д.

Темный Лорд

и (?) Гарри Поттер

Гарри уставился на это. Это было здесь. Пророчество. То, что не давало ему спать много ночей подряд... слова, которые расскажут Волдеморту о том, что они больше всего боялись, что он узнает.

— что это? — Спросил Рон, его голос звучал взволнованно. — Возьми это!

Он взглянул на другие этикетки на этой части полки, прежде чем позволил своему взгляду скользнуть по пустой комнате.

— Это не имеет смысла, Рон. Это должно быть более осторожным...... это должно быть...

Гарри оглянулся на него. Круглое лицо Невилла слегка блестело от пота. Он выглядел так, словно больше не мог выносить неизвестности. Он беспокоился о Джинни, был в ужасе от того, что ее здесь больше нет, и в ужасе от того, что он действительно не только попал в ловушку, но и потащил за собой своих друзей. Он уставился на шар и, чувствуя легкое безрассудство, сжал пальцами пыльную поверхность шара.

Он ожидал, что она будет холодной на ощупь, но этого не произошло. Напротив, казалось, что она несколько часов пролежала на солнце, как будто ее согревал внутренний свет. Ожидая, даже надеясь, что сейчас произойдет что-то драматическое, что-то волнующее, что, в конце концов, может оправдать их долгое и опасное путешествие, он снял стеклянный шар с полки и уставился на него.

Ничего не произошло.

Остальные придвинулись поближе к Гарри, не сводя глаз с шара, пока он счищал с него налипшую пыль.

— Думаю, я смогу поднять его, — сказал Гарри, стараясь, чтобы его голос звучал непринужденно.

И тут прямо у них за спиной знакомый протяжный голос произнес:

— Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, аккуратно и медленно, и отдай это мне.

Черные фигуры возникали из ниоткуда вокруг них, преграждая путь направо и налево; глаза сверкали сквозь прорези в капюшонах и масках, дюжина светящихся наконечников волшебных палочек были направлены прямо им в сердца. И посреди всего этого стояли Джинни и Тео, связанные и удерживаемые на мушке волшебной палочки сутулой фигурой в маске.

— Ко мне, Поттер, — повторил тягучий голос Люциуса Малфоя, протягивая руку ладонью вверх.

У Гарри внутри все оборвалось. Они оказались в ловушке, и их было двое против одного. Его глаза встретились с теплыми карими глазами девушки перед ним, чей пристальный взгляд заверил его, что с ней все в порядке, но он не почувствовал уверенности. Он должен был увести ее оттуда.

— Для меня, — повторил Люциус.

— Темный лорд всегда знает! — торжествующе произнес знакомый резкий женский голос из-за темных фигур слева от Гарри.

— Всегда, — тихо повторил Люциус. — А теперь, Поттер, расскажи мне о пророчестве.

Беллатриса и ее товарищи-пожиратели Смерти приблизились так, что оказались всего в метре от Гарри и остальных, свет от их палочек слепил глаза Гарри и теперь закрывал ему вид на Джинни и Тео.

— Зачем ему это нужно? Почему сейчас? Почему именно сегодня? — Спросил Гарри, крепче сжимая пророчество в руке.

— Как ты думаешь, почему он этого хочет, Поттер? Ты всего лишь букашка, которую он хочет раздавить, — пронзительно спросила Беллатриса.

Гарри почувствовал, как Рон зашевелился рядом с ним.

— Ничего не делай, — пробормотал он. — Пока нет...

Беллатриса разразилась хриплым смехом.

— Вы слышите его? Он дает указания другим подросткам, как будто собирается драться с нами! С нами!

— О, ты не знаешь Поттера так, как знаю его я, Беллатриса, — мягко сказал Люциус. — У него большая слабость к героизму; Темный лорд понимает это в нем. А теперь, Поттер, отдай мне пророчество, или они оба умрут.

— Пусть они оба уйдут первыми, — мрачно сказал Гарри, хотя от паники у него сдавило грудь, и он почувствовал, что не может нормально дышать. Он знал, насколько важным было пророчество, но не хотел рисковать жизнью Джинни ради него.

Еще больше пожирателей смерти засмеялись (их было больше дюжины в масках), но Беллатриса все равно смеялась громче всех, и в ее глазах ясно читалось безумное ликование.

Гарри снова встретился взглядом с Джинни и увидел, как она кивнула, а ее пальцы начали совершать круговые движения по веревкам, которые внезапно обрели смысл, когда она одними губами произнесла одно слово. У нее был план, понял он. Ему просто нужно было потянуть время.

— Отдай мне пророчество, Поттер, или мы начнем использовать волшебные палочки, — предупредил Люциус.

— Тогда продолжай, — сказал Гарри, поднимая свою палочку на уровень груди.

Как только он это сделал, четыре волшебные палочки Рона, Гермионы, Невилла и Луны поднялись по обе стороны от него. Узел в животе Гарри сжался еще сильнее. Они были в меньшинстве, но он был уверен, что на данный момент они в безопасности. Пока пророчество было у него, они должны были быть осторожны. Он не был уверен, но хрупкость шара говорила о том, что теперь, когда он держал его в руках, он был не так хорошо защищен.

— Отдай пророчество, и никто не пострадает, — холодно сказал Люциус.

Настала очередь Гарри рассмеяться.

— Да, точно! Я отдам тебе этот шар, а ты просто отпустишь нас домой, хорошо? Отпусти Джинни и Тео, и я отдам его тебе.

Едва эти слова слетели с его губ, как неизвестная женщина-пожиратель смерти пронзительно закричала: — Акцио Про...

Гарри был так же готов к ней. Он крикнул

— Протего! — прежде, чем она закончила свое заклинание, и, хотя стеклянная сфера выскользнула из его пальцев, он сумел удержать ее.

— О, он знает, как играть, крошка Поттер, — сказала Беллатриса, ее безумные глаза смотрели сквозь прорези маски смерти. — Очень хорошо, тогда...

— Я ЖЕ СКАЗАЛ ТЕБЕ, НЕТ! — Люциус зарычал на Беллатрису, одновременно срывая с себя маску. — Если ты разобьешь ее...!

Гарри лихорадочно соображал. Пожиратели смерти хотели заполучить эту сферу. У него не было к ней никакого интереса. Он уже знал о содержании, но понимал, как важно, чтобы они об этом не узнали. Не говоря уже о том, что он должен был вытащить их всех отсюда живыми, убедиться, что никто из его друзей не заплатил ужасную цену за его глупость прийти сюда... ему следовало дождаться Сириуса...

Беллатриса шагнула вперед, подальше от своих товарищей, и сняла маску и капюшон, ее темные волосы обрамляли лицо, серебро отражалось в странном потоке воздуха в комнате, а в глазах горел фанатичный блеск.

— Вас нужно еще убедить? — спросила она, ее грудь быстро поднималась и опускалась. — Хорошо, пытайте девочку, — приказала она пожирателям смерти, стоявшим рядом с ней. — Пусть он посмотрит, как мы будем пытать его маленькую подружку-предательницу крови. Я сделаю это.

Гарри снова посмотрел на Джинни, и она покачала головой, поморщившись, когда человек в маске, державший ее, ударил ее по щеке. Гарри не сводил глаз с Джинни, пока говорил.

— Тебе придется разбить это, если ты захочешь напасть на кого-нибудь из нас, — сказал он Беллатрисе. — Я не думаю, что твой босс будет рад, если ты вернешься без этого, не так ли?

Она не двигалась; она просто смотрела на него, облизывая тонкие губы кончиком языка, как будто не была уверена, осмелится ли он.

— Итак, — быстро сказал Гарри. — Как ты думаешь, что вообще содержится в этом пророчестве?

Он не мог придумать, что делать, кроме как продолжать говорить. Рука Невилла была прижата к его руке, и он чувствовал, как тот дрожит. Он чувствовал на своем затылке учащенное дыхание одного из них. Он надеялся, что все они напряженно думают о том, как выбраться из этого положения, потому что в данный момент в его голове было пусто, и он не был до конца уверен в том, что именно задумала Джинни.

— Что за пророчество? — Повторила Беллатриса, и улыбка исчезла с ее лица. — Ты шутишь, Гарри Поттер.

— Нет, я не шучу, — сказал Гарри, переводя взгляд с одного Пожирателя смерти на другого в поисках слабого звена, лазейки, через которую они могли бы сбежать. — Почему Волдеморт этого хочет?

Несколько Пожирателей Смерти тихо зашипели.

— Ты осмеливаешься произносить его имя? — Прошептала Беллатриса.

— Да, — сказал Гарри, продолжая крепко сжимать стеклянный шар, ожидая от него еще одной попытки заколдовать его. — Да, у меня нет проблем произнести Вол...

— Закрой свой грязный рот! — взвизгнула Беллатриса. — Ты смеешь произносить его имя своими недостойными устами! Ты смеешь порочить его своим языком полукровки! Ты смеешь...

— Ты знала, что он тоже полукровка? — Что? — опрометчиво спросил Гарри. Гермиона тихонько застонала ему в ухо. — Волдеморт? Да, его мать была ведьмой, но его отец был магглом, или он часто говорил вам, что он чистокровный?

— ОСТОЛБЕНЕНИЕ...

— НЕТ!

С конца палочки Беллатрисы сорвалась струя красного света, но другой пожиратель смерти отразил ее. Его заклинание заставило ее шар упасть на полку в футе слева от Гарри, и несколько стеклянных шаров разлетелись вдребезги.

Две фигуры, жемчужно-белые, как призраки, и текучие, как дым, поднялись из осколков стекла на полу, и каждая из них начала говорить. Их голоса соперничали друг с другом, так что из-за криков мужчины и Беллатрисы можно было расслышать лишь обрывки того, что они говорили.

— ...в день солнцестояния придет новый... — произнес пожилой бородатый мужчина.

— НЕ НАПАДАЙ, БЕЛЛА! НАМ НУЖНО ПРОРОЧЕСТВО!

— Он посмел... он посмел... — бессвязно кричала Беллатриса. — ...Он стоит там, Барт... грязный полукровка...

— ПОДОЖДИ, ПОКА МЫ НЕ ПОЛУЧИМ ПРОРОЧЕСТВО! — Настаивал Крауч.

— ...и никто не придет после... — произнесла фигура молодой женщины из сферы.

Две фигуры, вырвавшиеся из разбитых сфер, растаяли в воздухе. Ни от них, ни от их бывших домов не осталось ничего, кроме осколков стекла на полу. Значит, его можно разбить, подумал Гарри, выпустить в воздух, чтобы потерять навсегда.

— Вы так и не сказали мне, что такого особенного в этом пророчестве, которое я должен передать, — сказал он, чтобы потянуть время. Он хотел прикинуться дурачком, заставить их думать, что он не знает, что в нем содержится. Он медленно отодвинул ногу в сторону, ища чью-нибудь еще.

— Не играй с нами в игры, Поттер, — резко сказал Люциус, пряча маску в карман плаща.

— Я не играю в игры, — сказал ему Гарри, наполовину думая о разговоре, наполовину о своей блуждающей ноге. И тут он наткнулся на чьи-то пальцы и надавил на них. Резкий вздох позади него подсказал ему, что это были пальцы Гермионы.

— Что? — прошептала она.

— Дамблдор никогда не говорил тебе, что причина, по которой у тебя этот шрам, была спрятана в недрах Департамента тайн? — Крауч усмехнулся. — Неужели это правда? Я слышал, ты был его любимчиком, но он не поделился этим с тобой?

Некоторые из пожирателей смерти снова рассмеялись, и, прикрываясь их смехом, Гарри прошипел Гермионе, стараясь как можно меньше двигать губами:

— Круши полки...

— Дамблдор никогда не говорил тебе? — Повторил Крауч. — Что ж, это объясняет, почему ты не пришел раньше, Поттер, Темный лорд недоумевал, почему...