| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Несмотря на сопровождавшую ее религиозную пропаганду, эта экспедиция была всего лишь набегом с целью ослабить коммерческого соперника и захватить пленников с целью выкупа или продажи: в других местах Средиземноморья происходили более продолжительные завоевания. Средиземноморье XI в. было ареной обостряющегося коммерческого конфликта между набиравшими силу христианскими портами Италии (включая Амальфи, Геную, Пизу, Венецию), южной Франции (особенно Марселем), северной части Пиренейского полуострова (особенно Барселоной), а также более известными мусульманскими портовыми городами Северной Африки, юга Пиренейского полуострова и островов Центрального и Восточного Средиземноморья. Этот конфликт был вызван изменением климата, ростом населения и миграцией, а также экономическим и коммерческим возрождением большей части Европы в XI в. В X и XI вв. кочевые народы Центральной Азии, преследуемые голодом, вызванным изменением окружающей среды, мигрировали на запад в поисках пищи, перешли к оседлому образу жизни и заселили Византийскую и Фатимидскую империи на Ближнем Востоке. В ответ византийский император обратился к европейским христианам за военной помощью. Напротив, в Европе то же изменение климата способствовало росту сельского хозяйства и увеличению численности населения, которое стало искать новые земли для экспансии, в то время как экономическое развитие привело к появлению избыточного богатства, которое могло бы финансировать военные экспедиции по захвату и удержанию новых земель 11. В конце XI в. эти события стимулировали и сделали возможным Первый крестовый поход.
На другом конце Средиземноморья латинские христианские правители расширяли свою власть на территории, которые до их завоевания исламом в VIII в. входили в состав Римской империи, а затем Вестготского королевства. Они изображали эту экспансию как отвоевание земель, которые по праву принадлежали христианам.
Завоевание Пиренейского полуострова и за его пределами
Христианские королевства северной части Пиренейского полуострова, которые не были завоеваны в ходе мусульманских вторжений в начале VIII в., воспользовались ослаблением мощи Кордовского халифата после 1008 г., чтобы продвинуться на юг вдоль рек Дуэро и Эбро на территорию, контролируемую мусульманами. По всему Аль-Андалусу (мусульманской Испании) возникли небольшие государства, известные как "тайфы", расположенные вокруг крупных городов и фактически независимые от Кордовы. Они попеременно заключали союзы или воевали между собой, вступали в союзы с христианскими правителями севера и вели войну с ними, а также платили дань христианским правителям в обмен на военную помощь и защиту. В 1085 г. король Леона и Кастилии Альфонсо VI захватил тайфу Толедо, древнюю вестготскую столицу Испании, одержав военную и пропагандистскую победу, которая позволила ему представить себя как восстановителя христианской империи вестготов. Однако мощь Кордовы, Гранады и других тайф еще не была сломлена, и мусульманские правители полуострова обратились к мусульманским правителям Северной Африки за помощью в борьбе с христианами. Помощь пришла от Мурабитунов, также известных как Альморавиды, радикальных исламских воителей, которые доминировали на северо-западе Африки вплоть до империи Гана на юге. Борьба за господство на Пиренейском полуострове продолжалась еще пять столетий, пока Фердинанд и Изабелла Арагонско-Кастильские не завоевали Гранаду в 1492 г.12 Христианские правители Пиренейского полуострова использовали лексику крестоносцев, чтобы облегчить вербовку и оправдать свои кампании, но конфликт между христианами и мусульманами был в равной степени конфликтом из-за территории, как и священной войной 13.
Король Альфонсо VI, завоеватель Толедо, умер в 1109 г. Его единственной законной наследницей была Уррака, дочь от его второй жены Констанции Бургундской (см. генеалогическое древо 2, где показаны потомки короля Альфонсо) 14. Уррака столкнулась со значительными угрозами своей власти. На юге постоянно исходила опасность от Альморавидов, которые совершали набеги на территорию вокруг недавно завоеванного Толедо и его крепостей, а также захватили тайфу Сарагосы. В христианской Испании она боролась за сохранение своего королевства против своего бывшего второго мужа, короля Альфонсо I "Эль-Батальядора" (Воителя) Арагонского; она также боролась со своей незаконнорожденной сестрой Терезой, которая была замужем за графом Генрихом Португальским и претендовала на правление Галисией и Леоном 15.
Современные комментаторы, дарственные грамоты и более поздний мусульманский историк Ибн аль-Кардабус описывали Урраку как предводительницу армий в ее войнах как против Альфонсо I, так и против ее мятежных магнатов 16. Но хотя большая часть ее правления прошла в борьбе с христианами, в правление Урраки также были достигнуты некоторые успехи в борьбе с Альморавидами. Помимо своего обширного покровительства церквям и религиозным обителям, она передала собственность на границе с Португалией новому иерусалимскому госпиталю Святого Иоанна Иерусалимского, который в то время еще формально не был военным орденом (его члены позже стали рыцарями-госпитальерами), но представлял святой город Божий и был символом дела Христа 17. Она не повела свою армию на защиту Толедо, когда он подвергся нападению мусульман-Альморавидов между 1113 и 1118 гг., но поскольку во время ее правления Толедо все еще фактически оставался отдельным королевством, неудивительно, что его оборона находилась в руках местных сеньоров 18. В тот момент у Урраки не было острой необходимости отвлекать свои ресурсы от борьбы с христианскими соперниками. Когда же она достаточно утвердила свою власть в Леоне и Кастилии, то смогла перейти в наступление против Альморавидов.
Королева, вероятно, участвовала в кампании зимы 1123-1124 гг., в ходе которой был захвачен город Сигуэнса (примерно на полпути между Толедо и Сарагосой). Несмотря на то, что эта кампания не имела статуса официально провозглашенного крестового похода, в конце ноября 1123 г., когда королева, епископы и магнаты собрались в Толедо для участия в предстоящих военных действиях, в Толедо присутствовал также капеллан папы Каликста II, подтвердивший щедрое пожертвование, сделанное Урракой архиепископу Толедскому; так что, по-видимому, папа проявлял интерес к кампании. Кампания обеспечила безопасность Толедо с востока и перерезала коммуникации Альморавидов между Сарагосой и Севильей. Завоевания Урраки и ее победы над Альморавидами заложили основу для дальнейших завоеваний ее сына и наследника Альфонсо VII 19.
Сводная сестра Урраки, Тереза Португальская, также правила страной, которая граничила с владениями мусульман, и, следовательно, также несла ответственность за защиту своих территорий от них. В отличие от Урраки, она правила не самостоятельно, а как вдова графа Португалии и мать его сына и наследника. Как и Уррака, она совершила пожертвование базирующемуся в Иерусалиме религиозному ордену: в марте 1128 г. она передала крепость Суре недалеко от Коимбры "рыцарям Храма Соломона", позже известным как тамплиеры, "ради спасения моей души и прощения моих грехов", что свидетельствует о ее заботе по обеспечению эффективной защиты этой стратегической крепости и желании ассоциировать себя со священным городом Иерусалимом, для защиты которого был создан орден тамплиеров 20.
Нападения мусульман на Леон явно приобрели угрожающий характер в ноябре-декабре 1110 г., когда Уррака и Тереза заключили договор о дружбе: Уррака передала прямую ответственность за некоторые территории в Леоне своей сводной сестре, а Тереза пообещала защищать эти земли и их народ как от мавров, так и от христиан, как хорошая сестра хорошей сестре. Сразу после смерти графа Генриха в 1112 г. угроза со стороны Альморавидов спала. Затем в 1116 г. Альморавиды двинулись на Коимбру, отвоеванную у мусульман лишь в 1064 г., и захватили крепости, составлявшие ее внешнюю оборону. В 1117 г. альморавидский эмир Али ибн Юсуф во главе исламских войск из Северной Африки и Андалусии осадил саму Коимбру, по-видимому, в результате внезапного нападения, поскольку папе Пасхалию II сообщили, что Тереза едва успела благополучно добраться до города и спастись. Тем не менее, город был хорошо защищен, и, несмотря на значительные разрушения и гибель людей, оборона держалась стойко. После двадцатидневной осады Альморавиды отступили 21.
И в Толедо в 1123 г., и в Коимбре в 1117 г. королевы присутствовали во время военных действий против мусульман, но христианские комментаторы не описывали их как командующих армиями. Королев обычно изображали поддерживающими своих мужей и особенно сыновей в борьбе с мусульманами, а не сражающихся от своего имени. Например, в анонимной "Латинской хронике королей Кастилии", составленной, вероятно, в 1220-х и 1230-х гг., рассказывается о том, как королева Санча Арагонская (ум. 1208) поощряла своего сына Пере помочь ее племяннику, королю Кастилии Альфонсо VIII, в борьбе с королем Марокко в 1196 г. В ней также была изображена дочь Альфонсо VIII, королева Кастилии Беренгела (ум. 1246), поддерживающая своего сына Фернандо III, когда он в 1224 г. выразил желание "послужить Господу Иисусу Христу, милостью которого правят короли, воюя против врагов христианской веры, к вящей чести и славе Его имени" — заявив о том, что это была священная война, хотя это и не был крестовый поход, специально санкционированный папой римским 22. В "Хронике" записано, что во время последовавшей за этим долгой завоевательной войны Фернандо держал мать в курсе своих начинаний и достижений, следовал ее советам по стратегии и возвращался к ней и к резиденции правительства после каждой кампании. Авторитет Беренгелы как королевы способствовал и поддерживал священную войну Фернандо; но сама она не принимала в ней активного участия 23.
С другой стороны, "Chronica Adefonsi Imperatoris" ("Хроника императора Альфонсо") изображала императрицу Беренгелу (или Беренгарию) Кастильскую, жену сына и наследника королевы Урраки Альфонсо VII, защищающую город Толедо от нападения Альморавидов, но посредством дипломатии, а не оружия. Согласно этому сообщению, когда армия Альморавидов достигла окраин Толедо и начала уничтожать виноградники и фруктовые сады:
"Императрица Беренгария находилась в Толедо со многими рыцарями, лучниками и пехотинцами, охранявшими ворота и стены города. Когда она поняла, что делают мавры, она отправила гонцов к их королям со следующим сообщением: "Разве вы не знаете, что сражаетесь с женщиной и что это никак не послужит к вашей чести? Если вы хотите сражаться, отправляйтесь в Ореху и сражайтесь с императором, который ожидает вас там со своими войсками в боевом порядке". Когда вражеские правители услышали это сообщение, они подняли глаза и увидели императрицу, восседающую на королевском троне в высокой башне Алькасара. Она была наряжена и окружена вниманием, как подобает императрице. Вокруг нее собралась большая группа знатных женщин, которые пели под аккомпанемент тамбуринов, лютен, кимвалов и псалторнов. Увидев ее, мавры были не только совершенно поражены, но и очень пристыжены. Они склонили головы перед императрицей, повернули назад и не причиняли дальнейших разрушений в этом округе. Они собрали свои войска, которые стояли в засаде, и вернулись в свои земли без победы и без чести"24.
Эта история, вероятно, была задумана как юмористическая, показывая врага, пойманного в ловушку собственного чувства чести и достоинства 25. Это позволило автору хроники изобразить жену Альфонсо VII как поддерживающую своего мужа, защищая его главный город от нападения, не предполагая при этом, что император подвел ее или королевство. Именно так, по мнению хрониста, должны были действовать королевы на войне, не унижая себя физическим участием в боях. Однако обратите внимание, что у Беренгелы было "много рыцарей, лучников и пехотинцев". Более вероятно, что она сообщила военачальнику Альморавидов, что сможет легко защищать город, пока его не освободит император, который находился неподалеку со своей армией в крепости Ореха. Военачальник, вероятно, отступил, потому что понял, что не сможет захватить Толедо до прибытия императора.
Более поздние королевы также изображались оказывающими дипломатическую поддержку войне против мусульман. Согласно современнику Альвару Гарсе де Санта-Марне в его истории правления короля Кастилии-Леона Хуана II, в 1407 г. Фернандо, брат покойного короля Кастилии Энрике III и соправитель малолетнего короля Хуана II, объявил, что начнет войну против мусульманской Гранады в отместку за захват замка Айямонте у Кастилии в 1405 г., и подчинит Гранаду "владычеству Господа нашего Иисуса Христа и короля". Война должна была привести к "возвышению католической веры" и стать "святым делом", которое должно было "спасти наши души", а также вернуть имущество молодого короля. Соправительница Фернандо Каталина (или Екатерина) Ланкастерская, мать Хуана II, одобряла намерение Фернандо победить "неверных" и вернуть ее сыну принадлежавшие ему земли. Кампания, задуманная как священная война, была поддержана авиньонским папой Бенедиктом XIII, который разрешил кастильской короне использовать для ее финансирования церковные средства — tercias, или треть десятины. Как и в случае с кампаниями короля Фернандо III, проводившимися почти двумя столетиями ранее, королева предоставила полномочия на проведение кампании, сама не участвуя в войне. (Экспедиция отправилась в путь, но не смогла добиться каких-либо территориальных завоеваний.)26
В 1411 г. Каталина вела переговоры со своим шурином, королем Португалии Жуаном I, о помощи Кастилии в совместной кампании против Гранады, а в 1415 г. она, возможно, обсуждала планы завоевания Гранады с женой Жуана, ее сводной сестрой Филиппой Ланкастерской. В следующем году королева Каталина снова обсуждала планы завоевания Гранады с Фернандо, в то время ставшим королем Арагона; но смерть Фернандо в том же году положила этим планам конец. Вместо этого Каталина обратила свою дипломатию к своим мусульманским противникам и в 1417 г. заключила перемирие с Юсуфом III Гранадским на два года.
Тем временем, хотя Филиппа Ланкастерская умерла в 1415 г., Жуан I и их сыновья продолжили экспедицию, которую она поддерживала, — завоевание Сеуты в Марокко. Заявленная цель состояла в том, чтобы распространить христианство и сокрушить ислам, но завоевание также дало Португалии стратегический плацдарм и поставило под сомнение доминирование Кастилии в священной войне на Пиренейском полуострове 27.
Филиппа и Каталина происходили из семьи, исповедовавшей этику крестоносцев (см. генеалогическое древо 4, показывающее дочерей Джона Гонта). Дед Филиппы по материнской линии, Генрих Гросмонт, герцог Ланкастер, участвовал в крестовых походах в Пруссии и Испании 28. В юности их отец, Джон Гонт, увлекся крестовым походом и потребовал, чтобы его рыцари несли военную службу против "врагов Божьих". В 1386-1387 гг. он возглавил военную экспедицию, чтобы предъявить права на трон Кастилии от имени своей второй жены, Констанции Кастильской, дочери Педро I: римский папа Урбан VI объявил ее крестовым походом, поскольку кампания была направлена против Генриха Трастамарского, сторонника авиньонского папы Климента VII. Гонт также покровительствовал кастильским военно-религиозным орденам и участвовал в планировании крестовых походов в Восточную Европу, а его сыновья Генри Болингброк — впоследствии король Англии Генрих IV — и Джон Бофорт принимали участие в крестовых походах против литовцев и в других землях 29.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
