Зависть

— Нет. — Пискнула я.

— Протупил! — Посмеялся над собой Радим. Смотрит на меня и его глаза скользят по моему лицу со странной нежностью. — Придется что-то придумать. — Снимай пальто, колготки, — понизил голос. — Трусики.

Трясущимися руками расстегиваю пальто, вынимаю руки с рукавов. Скидываю туфли. Под юбкой снимаю колготки, запихиваю их в карман пальто. Следом трусики — в другой карман. Когда закончила возится, Радим уже успел освободится от своего пальто и отодвинуть кресло водителя дальше от руля.

— Иди сюда. — Позвал он, показывая себе на колени. Сердце забилось тяжелыми толчками. Послушно перебираюсь со своего места к нему. Внутри все дрожит от страха, и переполняет непонятное чувство не реальности происходящего. Неужели это все происходит со мной и это я сижу у него на коленях лицом к нему, это я не дожидаясь приглашения, запускаю руки ему в волосы, притягиваю к себе и отчаянно прижимаюсь губами к его рту. Он целует меня сильно, властно, а его руки ныряют мне под свитер, вытягивают из под пояса юбки блузку.. Резким движением снимает мой свитер, потом расстегивает пуговицы на блузке. А я покрываю его лицо лихорадочными поцелуями. Он так близко, голова кружится от его запаха. Такой волнующий, дурманящий аромат толи лосьона после бритья, толи туалетной воды. Навсегда его запомню. В прошлый раз, он таким не пах. Так льстит, что он, возможно, для меня... для меня... А Радим расстегнул застежку лифчика и прильнул губами к моей груди. Целовал, посасывал, нежно покусывал то одну то другую, вызывая своими ласками у меня чувственную пульсацию между ног. Хочется и оттолкнуть его и прижать по крепче одновременно, так как напряжение становится все сильнее и сильнее. Я начинаю ерзать на нем. Слышу его довольный возглас, нечто среднее между смешком и стоном.

— Сейчас ты для меня кончишь. — Хрипит его голос. Снова целует меня, глубоко с языком, а руками задирает юбку.

— Привстань.

Моя голова безвольно опускается Радиму на плечо, так как желание отбирает все силы. Могу только стоять на дрожащих коленях и тихо постанывать от того, как он ласкает меня там. Теперь, я знаю, где находится это таинственное место под названием клитор. Наконец, напряжение внизу живота достигает своего апогея и меня всю сотрясает сладкая судорога разрядки.

— Ну вот! — Его губы касаются моего виска. — Правда, хорошо. — Не вопрос, а утверждение.

— Угу. А как же ты?

Смеется, потом быстро целует меня.

— Не подросток, потерплю. — Его глаза совсем близко, совсем черные, в них искрится радость, а я совсем не пойму чему он так рад. Ведь удовольствие получила я, а не он. Ему сейчас, должно быть, жутко не удобно в тесных джинсах. Налитый, увеличившийся член, даже, через них чувствую. Сердце замирает, когда я перебарываю себя и берусь трясущимися руками за пряжку его ремня. Как же тяжело, как мне унизительно от того, на что я решилась ради него. Ладони Радима сжимают мои пальцы.

— На сегодня с тебя достаточно, Кать. — Отводит мои руки от себя. Я не веря смотрю на него. — Честно, не нужно. Давай одевайся. — Поправляет на мне лифчик. — Ты знаешь, что у тебя практически симметричная грудь. — Сообщает мне Радим, наигранно важным тоном. — Не каждая девушка может таким похвастаться. Только вот зачем, ты прячешь такую красоту под бронежилетом? — Оттягивает пальцем плечико бюстгальтера.

— Не могу, как другие девушки, без него. — Смутившись, отвечаю я, а его пальцы уже застегивают на мне блузку.

— Я не наличие лифчика имею ввиду, хотя грудь у тебя не большая, можно и без него обходиться, а то, что такие только школьницы да девственницы носят. — Хорошо, что в машине полумрак и не видно, как я покраснела. Господи, стыдно то как. За свой хлопчатобумажный с тонким слоем поролона, очень удобный, но абсолютно не пригодный для любовных свиданий бюстьгалтер. Он ведь и застегивается сзади, Радиму приходилось его рукой придерживать, чтоб не мешал. А он помогает надеть мне свитер, продолжая распекать меня. Шутя конечно, но мне как-то не весело. Я лишь натянуто улыбаюсь. — Ты у нас теперь взрослая девочка, значит, и одевайся по взрослому. У вкусной конфетки обертка должна быть соответственной.

Пересаживаюсь на место пассажира. Радим возвращает свое кресло в исходное положение, наклоняется ко мне и снова целует.

— До завтра. — Говорит он. — Я позвоню.

Уже, достав с кармана колготки, я запихиваю их обратно. Юбка длинная, до пят, обойдусь без них, не замерзну. Скорей бы только уйти, чтобы он не заметил, как мне больно. Сую ноги в туфли.

— Хорошо. Пока. — Киваю, в горле ком, глаза горят от сдерживаемых слез. Открываю дверцу и выскакиваю из машины. Почти бегу к общежитию. Впереди, около входа, небольшая группа парней, человек восемь и две девушки. Наверно, только недавно подошли.

— Эй, — Слышу голос одного из парней. — Да это же наша Катюша!

За моей спиной, машина Радима включает дальний свет, и со стороны кампании раздаются возмущенные выкрики.

— Какого хрена?! Выруби свет Радим!

Я прошмыгиваю мимо, ослепленной кампании. Лишь, поднимаясь на свой этаж, по ступенькам, даю волю слезам. Сказал, что позвонит! Зачем же так нагло врать? Он даже не спросил мой номер! Зачем вселил в меня надежду, что я ему не безразлична? И почему мне так больно, ведь я знала, на что иду. Знала, что это только на один раз.

Всхлипывая, открываю дверь своей комнаты. Там темно. Ларисы нет. Но свет включить не успеваю, звонит мой мобильный в кармане пальто. Достаю. В темноте на экране высвечивается неизвестный номер.

— Алло.

— Объясни мне, пожалуйста, Катя, что я такого сделал или сказал, что ты сбежала, словно испуганный кролик от волка, даже не попрощавшись толком?

Рука, державшая мобильный телефон, так сильно задрожала, что я едва его не выронила. Слезы разом высохли, а сердце зашлось от радости.

— Откуда у тебя мой номер, я ведь не давала... — Только смогла выдохнуть я.

— Каюсь, каюсь, — слышу его смех. — Сам взял. — Потом снова серьезный голос. — Почему, Катя?

— Я ...я подумала...— растерянно промямлила и замолчала.

— Понятно. — Вздохнул Радим. — Чтобы ты не думала всяких глупостей, Катерина Зайченко, официально заявляю, что у нас с тобой все серьезно. Так серьезно, что ты от меня теперь не отделаешься. Кстати, ты тут кое-что обронила.

— Что? — Я скидываю пальто и подхожу к окну. Выглянула. Машина Радима все еще стоит на том же месте, где он поставил ее. Только фары выключены.

— Розовое такое. Смотрю и содрогаюсь от страха. Это, что за жуткая рожица на попе?

Пока он говорил, я метнулась к пальто, и порывшись в карманах, нашла только колготки. Трусиков не было. Вот растяпа! Выронила.

— Губка Боб. — Упавшим голосом ответила я.

— Катя, — Чувствуется, что Радим говорит улыбаясь. — Надо что-то с этим делать!

— Я куплю, что-то красивое...

— Нет, сам куплю! Я твоему вкусу не доверяю! Так... размер "М", это значит маленький? Или для маленьких девочек?

— Не надо! — Возвращаюсь к окну и прижимаюсь лбом к стеклу.

— Не лишай меня такого удовольствия, Катерина, — намеренно строгим голосом возразил он. — Покупать белье для своей девушки и при этом представлять, как ты потом будешь его снимать! Так, что возражений я не принимаю.

— Ладно. — Смирилась я. — К тебе кто-то идет. — Вижу, как от кампании перед входом в общежитие, отделилась женская фигура и направляется к машине Радима. Когда она прошла под фонарем, то я разглядела, что это Лариса. Она постучала в окно водителя, и стекло опустилось.

— Привет! — Слышу ее отдаленный голос в динамике телефона.

— Мы, кажется, сегодня уже здоровались. — С иронией отвечает Радим, не отключившись.

— Я видела, ты Катю привез. Как покатались? — В ее голосе любопытство и презрительная насмешка, надо мной.

— С ветерком. Тебе то, что до этого?

— Просто, переживаю за нее. Она выглядела такой расстроенной. Не похоже, что ей понравилось...кататься с тобой.

— Какая забота! Я растроган. До слез. — Тон его голоса меняется на раздражительный. — Давай говори, чего хотела и до свиданья.

— Вообще-то, узнать, правда ли, что ты расстался с Ольгой. Сегодня весь институт гудел об этом.

— Повторюсь. Тебе что до этого?

— Значит правда. У Кати могут возникнуть некоторые надежды из-за этого.

— Какие еще надежды?

— Ну, что у вас, типа, все может быть серьезно.

— Я уверен, ты с радостью постараешься ее в этом разуверить! — Цинично сказал Радим. — Да, будь добра, отдай ей вот это. — Наверно, передал ей мои трусики. Слышу смешок Ларисы. — Конечно, отдам!

Стекло поднялось и Лариса пошла обратно, но не к компании, а в общежитие.

— Милая у тебя соседка! — Снова говорит со мной Радим. — Я просто содрогаюсь от мысли, что тебе сейчас предстоит выслушать обо мне. Надеюсь, ты не примешь все на веру?

— У меня уже сложилось мнение о тебе. Думаю, ничего нового от нее я не услышу.

— Ну, в таком случае, буду спать спокойно. Я ведь, по твоему, пикапер.

— Если не докажешь обратное, — Обмираю от собственной, смелости.

— Докажу! — Смеется. — А тебе придется ответить за свое недоверие. Я злопамятный.

— Мне следует бояться? -На моем лице счастливая улыбка от уха до уха.

— Не бояться, а изнывать от предвкушения. — С чувственными нотками отвечает Радим. — Слышу по голосу, ты наконец, улыбаешься. Надеюсь, завтра увидеть эту твою улыбку.

— Значит до завтра?

— До завтра. — И он отключился. В его машине включаются фары, и она выезжает со стоянки. Все Радим уехал. Сажусь на кровать и прижимаю телефон к груди, как некую драгоценность. А еще сомневалась, люблю ли я его! Дал мне надежду и все, я на седьмом небе от счастья. Разве это не любовь? Если нет, то очень на нее похоже.

Лариса заходит в комнату.

— Ты почему в темноте сидишь? Плачешь что ли? — Включает свет, который резко бьет по глазам. Я ведь действительно плакала до звонка Радима и это заметно.

— Нет.

— Ври больше! На вот, — Бросает мне трусики. — Передали!

Я уже успела одеть другие, поэтому просто сунула их под подушку.

— Ну, как? — С любопытством спрашивает Лариса.

— Что как?

— Как тебе было с Валевским?

— Что было?

— Ты, что издеваешься?! — Раздражается соседка. — Я спрашиваю? Секс какой был у тебя?!

— Как у всех людей.

Я переодеваюсь, готовлюсь пойти в душ, а Лариса наблюдает за мной с явным разочарованием на лице.

— Хотя бы, куда он тебя ужинать возил, скажи!

— Не знаю, как это место называется. — Вру я. — И вообще, зачем тебе это знать?! Чтобы потом всем об этом растрезвонить?!

— Катя! Я честно, никому ничего про то, что с тобой произошло, не рассказывала! Клянусь! Это все Светка, сука, растрепала! — С чувством звучит ее голос, но я не верю. Тем более после того, как слышала ее разговор с Радимом. Что она хотела от него? Подробностей?!

— Мне все равно, кто из вас это сделал. — Говорю я. — Пока не коснулось меня лично, я не обращала на это внимания, вы обе сплетницы! Только тем и занимаетесь, что обсуждаете других девочек. Все вам нужно знать, кто с кем встречается, кто, что купил!

— Вот значит как?! — Обиженно воскликнула Лариса. — Я беспокоюсь за тебя, стараюсь помочь, а ты зараза неблагодарная, меня сплетницей называешь!

— Помогаешь мне?! — Изумилась я. — Чем же, интересно знать?!

— Я ведь предупреждала тебя, — с неким злорадством начала она. — Не ходи с Валевским! А ты не послушала и вот, сидишь, ревешь, как последняя идиотка! Всем известно, что он за гад и ты тоже об этом знала! Но все равно пошла! Меня не послушала! Возомнила себя особенной?! — Лариса села на свою кровать. — Хочешь, знать, что он тебе говорил, когда твои трусы мне передал? Сказал, что еще таких фригидных у него еще не было. Посмеялся над тобой, урод! Я едва ему в морду не кинулась!

Сказать, что я после ее слов потеряла дар речи, этого мало, чтобы описать тот шок в который повергли меня ее слова. Вот, почему Радим не отключил телефон, во время разговора с ней. Никогда, за всю свою сознательную жизнь, я не встречала таких людей, как Лариса. Если бы я не слышала весь их разговор, то вполне могла поверить ей, так убедительно, так искренне звучали ее слова. Она не просто сплетница, как я наивно полагала, это нечто большее. Нечто чему я еще не могу дать определения. Одно лишь ясно, я живу в одной комнате с ядовитой змеей. Укусит, не пожалеет.

— Спасибо, — Говорю я, немного отойдя от шока. — Но не нужно было так беспокоится. Я сама справлюсь со своими проблемами. Не лезь в мои дела, Лариса.

Глава 3.

Пол ночи я не могла уснуть, что не удивительно. Мне было над чем подумать. Особенно меня терзала страшная мысль, что Радим еще не слышал того, что говорят обо мне и завтра, когда ему донесут, он отвернется от меня. Но параллельно с этим страхом, в сердце жила надежда, что он уже все знает, но просто не верит сплетням. Завтра решит все.

Утром я вся, как на иголках. Так часто стою у окна, что Лариса замечает мое состояние.

— Что ты там высматриваешь? — Подходит и смотрит вниз на стоянку. Как раз в этот момент появляется машина Радима. — А...а — протянула она. — Ясьненько. — Ухмыльнувшись, возвращается на свою кровать где продолжила красится.

Звонок моего мобильного.

— Привет!

— Привет! — На моем лице расцветает счастливая улыбка.

— Мне зайти за тобой или сама спустишься? — Вижу, как Радим выходит из машины.

— Я уже готова, сейчас выйду!

Пока, одеваю пальто, имею возможность насладится видом застывшей, в немом изумлении, соседкой. Смешно, но так хочется, по детски, показать ей язык.

— Это, что Валевский сейчас звонил? — Вышла она из ступора.

— Да. — Обуваю туфли.

Лариса, открыла рот, чтобы что-то сказать, но только беззвучно выдохнула.

Я себя особенной не считаю, но ведь все может быть, правда? Почему я должна упускать свой шанс на счастье? Тем более, что мне то уже терять нечего. Ночью я приняла решение, что сделаю все для того, чтобы Радим не разочаровался во мне. И уж точно, более не дам какой-то сплетнице вмешиваться в мои личные дела.

— Не опаздывай. — Говорю ей на последок перед выходом.

Я ожидала, что Радим будет ждать меня около двери, но он был в другом месте. Стоял чуть в стороне, под фонарным столбом, в компании парней с общежития. Те часто именно там собирались покурить перед началом занятий. У меня внутри все похолодело. Один из кампании, тот который вчера окликал меня, увлеченно что-то рассказывал Радиму. С такой противной ухмылочкой. Потом, он заметил меня и кивнул в мою сторону. Кто-то из кампании присвистнул. Радим со странной улыбкой, повернулся ко мне и поманил к себе пальцем. Я на негнущихся ногах приблизилась к нему. Стою, смотрю на него и жду своего приговора. А он таким, намеренно оценивающим взглядом окидывает меня всю и обращается к своему недавнему собеседнику.

— Ты прав, она действительно секси! — Его руки обхватывают мою талию, притягивают ближе к себе, почти в плотную. Наклоняется и целует меня в губы, при всех. Сильно, властно. Я в недоумении и окружающие, видимо, тоже, судя по их неопределенным восклицаниям. Нечто вроде: — Ни фига себе? А Радим, когда закончил свой демонстративный поцелуй, по другому его никак не назовешь, развернул меня лицом к парням. При этом он продолжал меня обнимать за талию.