Родиться надо богиней

Элия призвала силу Источника, дабы не оставлять магических "отпечатков пальцев" своей энергии в сотворенной магии, и, сняв с вещей заклинание оживления, сплела заклинание обратной телепортации, отправившее невостребованные вещи к кузену. А пять мягких эндорских ковриков послала на постоянное место жительства в свою роскошную ванную комнату, предварительно наложив на них чары, препятствующие поиску пропажи.

Обожаемая принцессой мраморная ванная комната цвета персика напоминала скорее средних размеров бассейн с чудесным заклинанием, делающим по заказу воду с различными ароматами и добавками. Эндорские коврики, заменившие шафрановый изуарский ковер, отлично вписались в интерьер, сочетаясь с цветовым решением ванной и гармонируя с мягчайшими жизнерадостно-охристыми полотенцами. Полюбовавшись на эту красоту, юная эстетка осталась довольна. То, что коврики удалось заполучить путем банального воровства, нисколько не растревожило совесть девушки.

"Демоны побери, кто мне устроил сегодня такую пакость?! — Уже одетый в свой вечно коричневый камзол, вернее, один из коричневой череды, мрачный, как пара десятков грозовых туч, Нрэн методично мерил шагами свои бесчисленное множество раз измеренные апартаменты. — Найду и убью!"

Мужчина в сердцах стукнул кулаком по дубовому трофейному столику из мира Тинсеро. Столик жалобно скрипнул, треснул и не замедлил развалиться. Лорд рассвирепел еще больше.

Сжимая зубы, чтобы не рычать от злости, Нрэн напряг все свои небольшие магические способности, никак не желавшие уживаться с его гениальным воинскими талантами, и принялся искать следы заклинаний, использованных шутником. Через пару минут, ярясь от бешенства, мужчина пришел к неутешительному выводу: все заклинания были сплетены через силу Источника и следов личной силы "врага" на них нет.

"Мерзавец не оставил "отпечатков". Чистая работа профессионала. Можно подозревать любого... брата! А какой же еще безумец осмелится подшутить над Богом Войны таким образом, у кого еще может достать на это силы?!"

Подавив желание крушить все, что попадется под руку, лорд заставил себя сесть в кресло. Мысли упорно возвращались к тому, как по-дурацки он попался сегодня на чей-то идиотский розыгрыш. А раз это видел Рик, значит, видели все!

"Чертов вездесущий сплетник! Проклятый болтун Рик, скорее всего, уже носится вместе с Джеем по замку, сообщая всем и каждому потрясающую новость о том, как голый Нрэн "гуляет" с мечом по коридору. Наверняка расскажет и Элии!" — в отчаянии подумал лорд. В его мыслях уже раздавалось дружное ржание братьев над вконец рехнувшимся идиотом с мечом, к которому охотно присоединялся серебристый смех юной кузины. И если на первое лорду было почти наплевать, то второе неожиданно причиняло сильную боль. Быть посмешищем для нее... Бог понял, что не может не думать об Элии. Перед его мысленным взором то и дело возникал образ кузины, причем раз от раза одеяния дивного видения становились все более короткими, легкими и прозрачными.

Сообразив, что его дела плохи, воитель лихорадочно метнулся в личную оружейную и схватил мешок с еще не разобранными вещами.

— Немедленно в поход! От нее, от себя...

Мысли вновь вернулись на уже ставший привычным за это утро круг. Но им не суждено было долго там оставаться. Неожиданно откуда-то сверху, пребольно стукнув по белобрысой макушке, один за другим на Нрэна свалились верные сапоги, которые получасом раньше при загадочных обстоятельствах эмигрировали в неизвестном направлении. Не успел мужчина очухаться, как его накрыло сверзившимся с потолка изуарским ковром.

— ...!!! — принялся отчаянно ругаться великий воитель, выбираясь из-под толстого ковра.

Кстати сказать, многие из употребленных богом выражений не далее как утром уже звучали в замке из уст его величества.

Блистательно завершив очередную проделку, Элия вернулась в свои покои и позвонила в колокольчик, вызывая ее любимый подарок от папы на двенадцатилетие — трех десятилетних рабов, мальчишек-пажей. К сожалению, до совершеннолетия даже принцесса не имела права самостоятельно покупать невольников. Это не слишком угнетало девушку, ведь в замке, где за порядок отвечала магия, слуг держали по большей части для мелких поручений или забавы.

Когда ребята явились, девушка бросила им с царственной небрежностью:

— Я желаю отобедать в Садах. Накройте в малой белой беседке на Зеленой террасе. Что сегодня в меню?

Один из мальчиков с поклоном подал ей папочку. Девушка задумчиво проглядела список, ткнула изящным пальчиком в названия нескольких блюд, тут же зажегшихся голубым светом, и отправилась переодеваться к обеду.

Вместо бывшего на ней относительно скромного светло-серого, едва тронутого серебряной нитью по вороту и рукавам утреннего платья, Элия надела шелковое, декольтированное нежно-голубое. Ниточка ожерелья с оправленными в серебро сапфирами, тонкий витой браслетик работы того же Луана Ройо — одного из лучших лоулендских ювелиров, довершили наряд. Элия улыбнулась своему отражению в зеркале: "Учителя музыки это убьет наповал!"

Донельзя довольная собой (иначе по молодости лет бывало редко), принцесса отправилась в Сады, воспользовавшись магическим лифтом, дабы не утруждать себя путешествием по лестницам с четвертого этажа. Шести занятий в десятидневку с учителем воинских искусств хватало для поддержания формы.

Выйдя из замка, Элия миновала двор и выскользнула через боковую калитку в Сады. Юная богиня двинулась по дорожке, посыпанной мягким серебристым песком. Девушка с наслаждением вдыхала наполненный ароматом цветов, зелени и фруктов воздух. Мелодично чирикая, пестрые птицы перелетали с ветки на ветку. Мимо принцессы деловито прошмыгнули две пушистые рыжие белки. Знаменитые Лоулендские Сады Всех Миров размерами напоминали скорее огромный лес, полный самых экзотичных растений и животных, а границы его, даже по мнению простых лоулендцев, определялись не столько оградой, сколько магическими заклинаниями, искажающими расстояния, и присутствием Источника — живого сердца Мира Узла. Это было суверенное государство природы в Лоуленде, живущее своей собственной жизнью и принимающее уход садовников и визиты гостей только из милости, позволяющее им любоваться собой, но не спешившее раскрывать древние тайны. Здесь гостеприимства удостаивались только избранные, самыми привилегированными из которых были члены королевской семьи. Ходили страшные истории о тех глупцах, кто без разрешения или случайно забрел в глубинные ярусы Садов, да так и сгинул в них без следа навеки. Но девушка в любом уголке Садов чувствовала себя уютно и спокойно. Элия проводила взглядом громко пыхтящего белого ежика, сосредоточенно тащившего зеленый гриб, и звонко рассмеялась, вспомнив утреннее происшествие.

Тропинка кончилась, и принцесса вошла в изящную, словно игрушка из кости, белоснежную резную беседку. Там уже был накрыт для нее обед. Богиня отослала пажей, почтительно ожидающих ее приказаний, и устроилась на мягком диванчике, решив насладиться трапезой в одиночестве. Для начала Элия окинула взглядом стол, размышляя, что из двух десятков поданных блюд ей изволить откушать, а что скормить избалованным частыми подачками зверюшкам, уже дежурившим поблизости с надеждой в преданных глазах: "А вдруг что обломится?". Раскрошив и кинув птичкам пару хрустящих пирожков с ягодным ассорти, богиня принялась за суп-крем из белой фасоли с мидиями.

С утра его юной светлости герцогу Лиенскому-младшему, представителю одного из самых древнейших и влиятельнейших родов Лоуленда, как обычно, на месте не сиделось. Успешно сбежав от очередного экземпляра бесконечной когорты гувернеров (мало кому удавалось выдержать единственного отпрыска славного фамильного древа дольше нескольких дней, и лишь один герой продержался целых три месяца), парнишка на пару секунд задумался над тем, что бы ему учинить сегодня, пока семья находится в городе, а не в Летнем Замке. Решение было принято мгновенно, и паренек понесся сломя голову в Королевские Сады, или Сады Всех Миров, как их еще называли. Там бывать ему еще не доводилось! Но место это имело три неоспоримых преимущества перед всеми остальными (улицами, базаром, портом и прочими): во-первых, ходить во внутренние ярусы Садов категорически запрещалось (правилами поведения, отцом, матерью, гувернерами и прочими людьми, только и занимающимися выдумыванием всевозможных запретов для детей); во-вторых, залезть туда было очень трудно (предварительную разведку парнишка уже провел пару дней назад); а в-третьих, существовала постоянная угроза быть пойманным кем-либо из стражи, слуг, садовников или даже членов королевской семьи. То есть местечко было что надо!

Сады, являющиеся собственностью королевской семьи (даже знать допускалась во внутренние их ярусы только по особому пожеланию или разрешению кого-либо из особ царской крови), были огорожены высокой частой металлической решеткой с острыми пиками наверху и сильным магическим барьером.

Худой гибкий паренек ловко, словно белка, забрался на здоровенную ветку растущего у барьера старого раскидистого дуба, быстро прополз по ней почти до самого кончика, встал, балансируя, и, изо всех сил оттолкнувшись от опоры, спрыгнул в сад. Ему как всегда повезло — барьер был взят, ни острые пики, ни заклинания-щиты не коснулись тела. Посадка в кусты виса, шипы на которых отрастали лишь к середине осени, прошла относительно мягко. Обтерев о черные брюки вечно изодранные мозолистые ладони, один вид которых приводил в отчаяние чувствительную маму, Элегор огляделся вокруг и решил поиграть в эльфийского разведчика-следопыта, совершающего обход территории. Он крадучись двинулся вперед, от дерева к дереву...

Немало было поймано шпионов-вампиров, повергнуто во славу Предвечной Серебряной Звезды — Эльринг гоблинов, орков и троллей, когда на краю одной из тропинок в глубине сада паренек углядел раскидистый куст с маленькими фиолетовыми листочками и крупными ярко-синими плодами. От него приятно пахло чем-то нежным и сладким. В Садах росло много незнакомых растений, но это сразу привлекло внимание "следопыта". Элегор приостановился, заинтересованно разглядывая куст. В животе, уже успевшем позабыть о раннем завтраке, заурчало, напоминая быстро растущему хозяину о том, что неплохо бы перекусить. В мозгу тут же возник хулиганский замысел. Выбравшись из-за деревьев, подросток подкрался к растению, быстро сорвал самый крупный заманчивый плод и потянул его ко рту, глотая слюнки.

Неожиданно кто-то грубо дернул Элегора за плечо. Развернувшись, он уперся взглядом в белоснежнейшую кружевную рубашку. Внутренне холодея от нехороших предчувствий — чуткие уши паренька не слышали ничьих шагов, — юный герцог поднял глаза и уставился в перекошенное от злобы лицо, хорошо знакомое по портретам в "Родословной королевской фамилии", которую его заставили выучить года три назад. Лицо самого принца Энтиора — Высокого Лорда Хранителя Гранда, Лорда Дознавателя!

— Гаденыш! Как ты посмел коснуться моей миакраны?! — прошипел принц, изволив для начала лично отвесить нахальному ублюдку оглушительную затрещину.

Парнишка упал, но тут же вскинул голову, нагло глядя на Энтиора огромными от испуга серебристо-серыми глазами. Тряхнув вечно лохматой черной шевелюрой, он вытер рукавом кровь с разбитой скулы и упрямо поднялся на ноги.

Услышав за серебристыми стволами валисандров какой-то подозрительный шум и вопли, перемежающиеся шипением, напоминающим речь до крайности взбешенного Энтиора, Элия, сгорая от любопытства, отправилась выяснять, кто на сей раз перешел дорожку братцу и помешал мирному течению уединенного обеда ее высочества.

Пройдя по тропинке, огибающей валисандровую рощу, немного вперед, принцесса миновала кусты виса и увидела у миакраны "любимого" брата Энтиора и худого подростка со связанными руками, подвешенного за ноги к толстой ветке дерева. Энтиор, вне себя от ярости, "душевно" охаживал парня хлыстом, а тот извивался в тщетных попытках освободиться, скалился как волчонок и плевался, целясь в идеально белоснежную роскошную рубашку принца или, на худой конец, на его сверкающие сапоги. (К сожалению, из положения "вис вниз головой" до физиономии врага доплюнуть никак не удавалось.)

Секундного размышления оказалось достаточно, чтобы принцесса решила: жертву Энтиора следует отбить. Вот он, прекрасный случай поразвлечься и насолить надменному брату!

"Первым делом — ошарашить превосходящего по силе противника", — всплыл в голове у девушки вольный перевод строчек из какой-то книги по стратегии. Приняв их как руководство к действию, Элия ринулась в решительное наступление.

— Ах, вот где тебя носит, мерзавец! — воскликнула принцесса, грозно нахмурив брови. — Весьма кстати, Энтиор, что нашел ублюдка!

Выхватив из рукава стилет, она перерезала веревку, и подросток грохнулся в траву. Потирая ушибленный локоть и кривясь от резкой боли в профессионально исхлестанной Лордом Дознавателем спине, он попытался тут же подняться на ноги.

— Пошли сейчас же, негодник! Ты принес миндальное печенье или до сих пор за ним не изволил отправиться? — Элия дала освобожденному небрежный подзатыльник, от которого тот вновь чуть не свалился на землю.

К временно онемевшему от столь наглой атаки Энтиору (никто и никогда не смел прерывать работу Лорда Дознавателя, а тем более отнимать у него жертву!) наконец вернулся дар речи. Бог сумел заговорить, вернее, холодно процедить, зловеще сузив глаза, полные бирюзового льда, и постукивая хлыстом по ладони:

— Сестра, я хотел убить сопляка лично!

— Но, милый, если это мой паж, то и наказывать его следует мне! Может быть, я сама сурово покараю его, коль он, скотина, провинился перед тобой! — Элия выдала одну из своих самых очаровательных улыбок и захлопала темными длинными ресницами, продолжая крутить в руке стилет.

Принц ошарашенно уставился на сестру, потом прошелся взглядом по ее стройной шейке, опустил глаза в декольте, полюбовался тонким стилетом в изящных руках, снова вернулся к шее, завораживающему отсвету синих жилок под бархатом кожи, и нервно сглотнул. У вампира заломило зубы от мучительно сладкой боли и нестерпимой жажды. Со стороны брата принцессу обдала такая резкая волна хищного желания, что его просто невозможно было не почувствовать.

Отчетливо понимая, что, если он спортит девицу, отец ему точно сначала вырвет клыки, а потом оторвет голову и не только ее... — для себя, видать, такую штучку бережет, старый козел, — Энтиор через силу отвел взгляд и, наконец, медленно нехотя промолвил, уступая:

— Хорошо, дорогая. Разбирайся с ним сама.

— Пойдем, — пренебрежительно бросила Элия парню, отвесив очередной легкий подзатыльник, и пошла по тропинке назад.

Бедолага заковылял следом.

Когда опасный Энтиор и его проклятая миакрана скрылись из виду, к Элегору вернулся дар речи и подросток начал хамить.

— Ты что, обалдела? Какой я тебе паж? — юный герцог попытался принять величественный вид, вместо которого из-за иссеченной спины у него получилась нечто похожее на скособоченный знак вопроса и болезненная гримаса.