— Вижу, у вас на службе есть врач. Не было бы быстрее и проще, если бы он обратился непосредственно ко мне?
— Он предпочитает оставаться на корабле. В любом случае, он сказал, что здесь не так уж много такого, что было бы трудно найти.
Он провел пальцем по списку, тихо шевеля губами. — Транзером, десять стандартных мер в обычном разведении. Двадцать ампул терамола. Шесть упаковок аксанокса для приема внутрь.... — Он поднял на нее глаза. — Охота за вещницами — опасная игра?
— Я никогда не говорила, что занимаюсь этим делом.
— А какая еще работа может быть у честного капитана? Это медицинские препараты для экипажа, который ожидает травм, помимо обычных заболеваний, связанных с космическими путешествиями.
Фура пожала плечами. — Всегда есть риск.
— Можете ли вы обеспечить девочку тем, что ей нужно, вот в чем вопрос, — сказала Прозор.
— Да... да. — Он посмотрел на нее с легкой вспышкой раздражения. — По большей части.
— По большей части? — уточнила Фура.
— В основном, это достаточно просто... вы, конечно, будете платить по ценам черного рынка, но я гарантирую качество продукта, и у вас не возникнет проблем с обращением по официальным каналам. За разумную доплату я предоставлю достаточно экспортной документации, чтобы при вашем отъезде все было в порядке.
— Мы можем заплатить, — сказала Фура.
— Единственная трудность в том, что... ваш человек запросил двадцать ампул мефрозина?
— Если он есть в списке, значит, нам он нужен.
— Мефрозин очень трудно достать. Очень трудно и очень дорого. Я не могу предоставить двадцать ампул в кратчайшие сроки. Десять — это все, что могу сделать, и гарантирую, что больше нигде в Малгрейсене вы не добьетесь большего успеха.
Прозор уперла руки в бока, одарив его своим лучшим скептическим взглядом. — У вас все под контролем, не так ли?
— Давайте просто скажем, что небольшое количество мефрозина, которое циркулирует в Малгрейсене, обычно проходит через мои руки. Могу я... — Он пристально посмотрел на Фуру.
— Что? — спросила она.
— У мефрозина есть несколько применений... но одно из основных — это противодействие развитию острого прогрессирующего паразитарного синдрома светолозы, или глоуи. — Он нахмурился, изучая ее с большим интересом. — У вас он есть, не так ли? Рисунок на коже может быть до некоторой степени скрыт, но в ваших глазах это заметно в большей степени, и я вижу блеск. Споры попадают в глаза по зрительному нерву, поэтому они уже находятся в вашем мозгу и начинают влиять на ваши когнитивные процессы.
Отрицать это было невозможно, поэтому Фура сжала челюсти и пожала плечами. — У вас есть мефрозин или нет?
— Десять флаконов.
— Я возьму их все.
Фармацевт еще раз просмотрел список. — Это тянет на шесть с лишним тысяч квойнов. Шесть тысяч триста за товар и документы на экспорт. Я также добавлю коробку — это избавит вас от необходимости набивать карманы.
Фура посмотрела на Прозор, которая полезла в карман своей одежды за сумочкой с квойнами, которую несла с собой. Шесть тысяч триста квойнов — это было слишком дорого, но она хотела получить лекарства сейчас и без лишних вопросов. Прозор порылась в сумке, вглядываясь в узоры на квойнах, пока не нашла что-то похожее на желаемый рисунок. Закончив, она протянула двенадцать предметов размером с медальон.
— Здесь не хватает двадцатки, но вы же не собираетесь спорить по этому поводу, правда?
— Не собираюсь. — Аптекарь взял квойны и просмотрел их быстрым и внимательным взглядом. Он поднес квойн к колеблющемуся зеленому свету, вглядываясь в переплетающийся узор из полосок на его лицевой стороне — перекрещивающиеся нити, нависающие над изображением, глубина которого намного превышает толщину квойна. — Пэсиди, возьми этот список и заполни дорожную коробку. Капитан Маранс может получить все десять оставшихся у нас ампул мефрозина. Ее потребность в нем не вызывает сомнений.
Девушка взяла лист и вышла через заднюю дверь между двумя рядами емкостей. — Она ненадолго, — сказал фармацевт. — Пэсиди очень расторопна, благослови ее Господь. — Он сунул квойны в карман туники, отъехал на кресле на пару шагов, затем выпрямился, чтобы покормить рыбок в соседнем аквариуме. — Должно быть, для человека вашей профессии настали трудные времена. Реорганизация вызвала всевозможные трудности. Когда нет доступа к кредитам, не может быть и торговли. Местные экономики, такие как на Малгрейсене, могут функционировать, но в других мирах дела обстоят гораздо хуже. Товары класса люкс продолжают продаваться, но менее привлекательные товары, на которые всегда была небольшая наценка... такие, как продукты питания, лекарства или химические вещества, необходимые для их производства, практически не продаются.
— Плохие времена для честных капитанов и их экипажей, — сказала Фура. — Плохо для законных оптовиков. Не так уж плохо для дельцов черного рынка.
Он еще больше склонился над аквариумом, высыпая корм. — Надо заготавливать сено, пока светит солнце, капитан. Вы бы предпочли, чтобы я не занимался бизнесом? — Он напрягся, наклонившись еще больше, и несколько квойнов высыпались из кармана его туники в воду.
Фура без особого интереса наблюдала, как они погружаются в воду, опускаясь все ниже и ниже.
— Вы небрежно относитесь к своим деньгам, — сказала она.
— С ними ничего не случится, и Пэсиди сможет выловить их позже. У нее есть для этого руки.
Фура скрестила руки на груди и уперлась пятками в пол, призывая Пэсиди вернуться с лекарствами. Она лениво наблюдала, как квойны опускаются, показывая лицевые стороны через стенки резервуара. Последний из них окончательно выровнялся; прекратил свое осевое вращение так аккуратно, как будто наткнулся на ограничитель. Затем он продолжил опускаться, пока — вместе с другими — не погрузился своим краем в ил на дне резервуара.
Любопытство Фуры покалывало, как зуд в затылке. — В каркасе этого резервуара есть что-то притягивающее?
— Почему вы спрашиваете?
— Без причины, — ответила она, понимая, что он не заметил ничего необычного в том, как спускались квойны, ничего необычного в их странном расположении.
Дверь снова открылась, и вошла девушка, держа на бедре тяжелую деревянную коробку. Аптекарь откинулся на спинку кресла-каталки, стряхивая с пальцев последние крошки рыбьего корма. Он указал на Фуру, и Пэсиди отдала ей коробку, наклонившись вперед, как марионетка с грубыми суставами, а затем резко выпрямившись, когда избавилась от груза. Ее руки болтались по бокам, а голова шаталась, как будто у нее была сломана шея.
— Можете ознакомиться с товаром, — сказал фармацевт.
Коробка представляла собой нечто вроде переносного сундучка, открывающегося посередине на петлях, с четырьмя отделениями, каждое из которых было заполнено лекарствами. Сверху лежала пачка документов, выглядевших правдоподобно. Фура достала набор флаконов, подняла их к потолку и, прищурившись, посмотрела на этикетки.
— Они либо настоящие, либо нет, — сказала она, обращаясь к Прозор. — В любом случае, только Эддралдер сможет сказать наверняка.
— А меф там есть?
Фура кивнула. Она уже опознала черный футляр с дозами мефрозина. — Лучше бы это был настоящий мефрозин, — сказала она фармацевту. — Мы выясним, так ли это, а Малгрейсен не совсем в глуши. Вас будет нетрудно найти во второй раз.
— Вот почему я никогда не стал бы продавать то, в чем не уверен. Вы можете положиться на эти препараты. Конечно, используйте их осторожно. некоторые из них очень действенные. Особенно мефрозин.
Фура сложила все это обратно в коробку и заперла ее на задвижку. — Жаль, что вы не смогли продать мне больше.
— Надеюсь, это поможет вам прийти в себя — если, конечно, вы не слишком поздно передумали. — Не переставая улыбаться, он посмотрел на нее с едва заметным сочувствием. — Очень надеюсь, что вы не опоздали.
3
Они снова встретились вчетвером в трамвае, возвращаясь к стыковочному колесу. Лагганвор связался с Прозор по радиоречи, сообщив, что они с Адраной возвращаются на катер, что их покупки прошли успешно и что, возможно, было бы неплохо, если бы Фура и Прозор присоединились к ним. Больше он ничего не сказал и назвал их вымышленными именами, но Фура не могла не уловить скрытой тревоги.
Фура и Прозор поднялись в вагон через заднюю дверь. Было тесно, места только стоячие, но они протиснулись сквозь толпу других пассажиров, пока не оказались вблизи Адраны и Лагганвора. Фура поклялась, что не будет общаться со своей сестрой, пока они будут в Малгрейсене, но они сели на разных остановках и проедут в одном трамвае совсем немного. В окружении других пассажиров можно было подумать, что они будут в безопасности. Все равно все были слишком близко друг к другу, и многие пассажиры уже спорили или жаловались сами себе. Когда Фура вошла в вагон со здоровенным медицинским сундучком с квадратными краями, это никому не понравилось, но она была далеко не единственной пассажиркой с багажом. — Я оплатила свой билет, парень, — сказала она в ответ на невнятную жалобу одного из пассажиров. — Ни в одном законе не сказано, что я не могу взять с собой свои вещи.
Адрана тоже не стала популярной. У ее ног лежал огромный и незнакомый предмет багажа: прямоугольный чемодан с металлическими краями. Фура заметила это с некоторым облегчением, подумав, что контейнер такого размера можно использовать только для одной цели.
Стараясь выделиться над всеобщим шумом, она одними губами произнесла: — Надеюсь, это хороший экземпляр. Ты, должно быть, была очень уверена в нем, если купила без моего разрешения.
— Я в этом совершенно уверена, — ответила Адрана, в то время как Лагганвор наблюдал за их перепалкой со спокойным, хотя и натянутым удивлением. — Но это не то, о чем ты подумала. — Она перевела взгляд на коробку, которую Фура принесла с собой. — С другой стороны, это твоя коробка. Полагаю, ты была так же уверена в ней? Это странный контейнер, меньше, чем я ожидала. Очень надеюсь, что ты потратилась с умом.
— Я действительно очень разумно потратила деньги, — сказала Фура.
— У нее нет того, о чем ты думаешь, — сказала Прозор Адране. — И, если я не слишком ошибаюсь, у тебя тоже нет.
Адрана опустила нос, глядя на Фуру поверх очков. В выражении ее лица было что-то от старшей сестры. — У нас была одна цель. Только одна причина для приезда в Малгрейсен.
— Да, — согласилась Фура. — И я рассчитывала, что ты это сделаешь.
— А я рассчитывала на тебя. Ты... более искусна. — Адрана поморщилась, как будто одно это признание стоило ей физической боли. — Я думала, что могу на тебя положиться.
Фура говорила ровным голосом, но в нем чувствовалось раздражение. — Я тоже думала, что могу на тебя положиться.
— Голоса, тише, — сказал Лагганвор дружелюбным, но решительным тоном, упрямо улыбаясь. Их напряженный разговор начал привлекать взгляды, пассажиры опускали газеты или прерывали свои споры, чтобы понаблюдать за этим гораздо более интересным взаимодействием. — Могу я спросить, дорогой капитан Маранс, о содержимом этого прекрасно сделанного сундучка?
— Лекарства.
Лагганвор повернулся к Адране, добродушно пожав плечами. — Нельзя отрицать, что мы нуждались в лекарствах, дорогая Трэйджен. Возможно, не так срочно, как в чем-то другом, но это не легкомысленная покупка.
— А твоя коробка? — спросила Фура. — В ней тоже есть что-нибудь приятное? Я подарю тебе это — что бы это ни было, оно выглядит большим и тяжелым.
— Друзья, — неожиданно настойчиво произнесла Прозор.
Трамвай остановился, и две фигуры в темных капюшонах вошли в него через ту же заднюю дверь, которой воспользовались Фура и Прозор. Фура поняла, почему Прозор сразу же обратила на них внимание: в этих новоприбывших было что-то неправильное, что-то настораживающее в той небрежной манере, с которой они проталкивались вперед, совершенно не заботясь о других пассажирах.
— Нам нужно выйти, — сказала Адрана, протискиваясь в переднюю часть трамвая. Светофор "стоп" над передними окнами уже загорелся, но Адрана еще дважды нажала на кнопку звонка, таща за собой свою коробку, несмотря на то, что между ней и дверью стояли все более раздраженные пассажиры.
— Хотите, чтобы я их остановил? — мягко спросил Лагганвор, начиная приподнимать челку.
— Нет! — сказала Фура.
Две фигуры были уже на полпути от входа в трамвай. На них были пепельно-серые пальто с накинутыми на плечи клеенчатыми накидками и низко надвинутыми капюшонами, так что их лица оставались в тени. Фура заметила бледный отблеск рябой и заросшей щетиной челюсти у одного из них; полумесяц желтых зубов у другого. Кто-то возмутился, что его оттеснили в сторону, и нанес удар зонтиком. Мужчина с заросшей щетиной челюстью, не глядя по сторонам, выхватил зонтик и швырнул его в открытый люк над одним из боковых окон. Другой пассажир слишком высоко поднял плакат и выставил его слишком далеко в проход: желтозубый мужчина разорвал его в кулаке и бросил на пол, превратив в жирное месиво своими каблуками. Оба мужчины продолжали двигаться вперед, а трамвай продолжал движение, пересекая перекрестки, но не подавая никаких признаков приближения к следующей остановке.
Адрана была впереди; Фура и Прозор уже проскочили мимо Лагганвора. Он все еще смотрел на мужчин, не двигаясь с места и потирая кожу вокруг глаза.
— Не делай этого, Лаг, — сказала Фура. — Ты доставишь нам больше хлопот, чем нужно.
— Скорее думаю, что неприятности уже начались.
— Кто они?
— Люди, которые предпочли бы, чтобы мы не уезжали с ящиком Адраны.
— За это было заплачено, не так ли?
— Оплата, — сказал Лагганвор с легкой кривой ухмылкой, — это не совсем то, о чем мы говорим.
— Что за чушь?
Трамвай резко затормозил, когда сработали тормоза. Пассажиры натолкнулись друг на друга, и на мгновение мужчина с короткой щетиной, казалось, вот-вот споткнется. Он оперся о спинку одного из кресел, а затем запустил свободную руку в карман своего пепельно-серого пальто. У Фуры было достаточно времени, чтобы разглядеть у него в пальцах что-то маленькое и белое, как кость, похожее на отмычку или какую-то замысловатую зубочистку.
Трамвай затормозил на светофоре, но это была не запланированная остановка, и когда Адрана попыталась открыть дверь, водитель что-то рявкнул ей и предупреждающе поднял палец из своей закрытой кабины управления. Адрана обернулась и прижалась лицом к окну, отделявшему ее от водителя, что-то крича. Впереди загорелся зеленый свет, но водитель подождал, пока несколько пешеходов перейдут дорогу перед трамваем, прежде чем позвонить в свой звонок. Прозор втиснулась рядом с Адраной и тоже начала кричать через стекло. Лагганвор прижался к стенке трамвая и позволил мужчине с щетиной приблизиться к себе.
Фура огляделась и понял, что это нежелательное внимание не имеет ничего общего с тем, что они сестры Несс, по крайней мере, напрямую. Мужчины ни разу не взглянули в ее сторону, и если они не узнали ее, то их явный интерес к Адране мог быть связан исключительно с предметом, которым она владела.
