Вот мотоцикл притормозил у подъезда, и я увидела Женю. С тоской подумала, что этого транспортного средства мне будет не хватать. Сразу вспомнила, что когда мы еще не встречались, когда он просто за мной ухаживал, тогда на второе свидание, кажется, он приехал за мной на мотоцикле. Я долго и упорно сопротивлялась ему, говорила, что никогда не ездила на этом монстре и пока не собиралась. Признаюсь, мне было жутко страшно, хотя я очень хотела покататься на нем. В конце концов, Женя просто меня поцеловал. Да, это был первый поцелуй, такой робкий, нежный, странный. И мне было очень неловко, но его очаровательная улыбка развеяла все мои страхи. Поэтому я больше не пререкалась, а спокойно села на "монстра". Это был лучший день, потому что мы почти не сводили друг с друга влюбленных взглядов. Я просто была счастлива, наслаждаясь его присутствием. Тогда вечером он привез меня, второй раз поцеловал и сказал самое главное — я люблю тебя!
Воспоминания больно кольнули сердце, и против воли одна маленькая слезинка все-таки скатилась по моей щеке. Это были лишь воспоминания, и я знала, что больше никогда уже не сяду на этого монстра, знала, что Женя больше не повторит этих прекрасных слов. Я знала, что эти воспоминания — мое прошлое. Да, вчера я сломалась внутренне и теперь меня переполняет злость-ненависть! Но так даже хуже. Как бы я просто хотела забыть своего единственного любимого человека. А я понимала, что забыть того, кто был тебе так дорог, не так-то просто.
-Ира, ты уверена, что хочешь расставить эти проклятые точки над "i"? — спросил Коля, который так и не сводил с меня тяжелого взгляда. Ему было обидно за меня, я это знала.
Я слабо улыбнулась брату, незаметно смахнув слезу со щеки.
-Так надо, — пробормотала я. — Ничего, думаю, разговор будет коротким!
И я спустилась вниз. Шла с седьмого этажа пешком. Нет, лифт работал. Просто я оттягивала момент нашей встречи и пыталась прийти в себя и сделать такой вид, будто я уверена во всем происходящем. Я хотела, чтобы он не увидел моего пустого взгляда. Я не хотела быть потерянной при нем.
-Привет, — сухо поздоровался он, когда я подошла к нему.
В горле образовался неприятный комок. Это сухое "привет" разрушило все, что осталось от моих надежд и мечтаний. И я уже знала, что ничего не будет прежним. Я знала, что остается играть чувствами, остается заставить себя забыть этого человека и перестать чувствовать к нему какие-либо чувства.
Я так же сухо кивнула. Даже рта не раскрыла. Мне показалось, что вместо "привет" вырвется душераздирающий крик. Не хотелось казаться при нем жалкой. Он и так видел меня насквозь. Мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы можно было что-то скрыть за маской безразличия. Поэтому я не была удивлена, когда в его глазах видела вселенскую злость и почти ненависть ко мне. В этих глазах не было ни намёка на боль или любовь. Не было никакой любви, как же я раньше не замечала этот пустой взгляд. Я осталась для него игрушкой, которую можно позвать к себе, провести с ней ночь и отпустить. Я игрушка, которую приходилось каждый день встречать со школы, от которой приходилось выслушивать кучу ненужных слов. Игрушка, которую каждый день приходилось целовать, игрушка, от которой было так тяжело избавиться. В одночасье эти мысли пронеслись передо мной, и я поняла, что теперь переполняющая меня ненависть делает меня гораздо сильнее.
-Ты как? — простой вопрос, казалось бы. Бессмысленный вопрос! Ему все равно, как я. Он просто так его задал. Сейчас он не знал, что мне известно про него все. И все выглядело так, как будто это я ему изменяю. Красавец, ничего не скажешь. Для всех остался чистеньким и неприглядным, а на самом деле сплошь и рядом вранье.
В этот момент я поняла, что больше всего на свете я ненавижу ложь. От нее меня выворачивает наизнанку. Я не люблю именно горькую ложь с привкусом горечи и страданий. Для меня ложь делится на две составляющие — белая и черная. Белая ложь — когда она ни для кого ничего не значит. Ложь во благо. И все-таки, это ложь, и это же есть тьма, но не такая страшная и пугающая. Черная ложь — обман. Когда ты пытаешься спасти свою шкуру и тебе наплевать на всех вокруг. Когда ты оставляешь после себя самые негативные эмоции — боль, страх, растерянность, пустоту.
Кто бы мог знать, что совсем скоро я погрязну в этой лжи и буду ее виновницей?
-Хватит играть, — я очнулась от своих мыслей и внимательно посмотрела на бывшего возлюбленного. Не могу лгать самой себе, его губы по-прежнему манили к себе. Я хотела к нему, даже не смотря на его ложь. Мне не позволяла кинуться к нему на шею гордость — благо, она у меня еще осталась! — Тебе нравится чувствовать, что я во всем виновата.
-Ты о чем? — спокойно спросил Женя, сложив руки на груди и сжав их в кулаки.
-Наверное, о том, что мы друг друга ненавидим, — вздохнула я, будничным тоном выговаривая каждое слово. — Хватит играть, хватит лгать, Евгений. Теперь я не поведусь на твой красноречивый взгляд и не побегу вслед за тобой от одной твоей фирменной улыбочки. Можешь не играть на публику, мы все друг о друге знаем.
Он усмехнулся, но ничего не сказал. Я подняла голову к небу, глянула на пролетающих мимо птичек, вдохнула воздух и улыбнулась. Просто чисто и красиво, а вдруг ему станет больно? Нет, ему, конечно же, не будет больно, потому что мы друг к другу ничего не чувствуем. То есть он не чувствует, а о своих чувствах я уже говорила.
-Я как-то не припомню, чтобы раскрывался перед тобой, — он вяло высказался вслух, будто нехотя раскрыв рот. Меня это, правда, позабавило. Ему просто никто никогда не говорил так прямо таких неприятных слов.
-Я раскрыла твою тайну без твоего участия, — отрезала я. — Прямо распирает любопытство узнать, как там Ксюшенька поживает!
Теперь он действительно перестал играть на публику. Его зрачки сузились, а руки напряглись. Конечно, его ложь всплыла наверх, чего ему явно не хотелось. Кажется, Жене очень нравился тот факт, что у него одновременно две девчонки. Одна для души, вторая для показухи. Или не только две? А ведь я совсем не задумывалась, почему он меня никогда не знакомил со своими друзьями, в то время как почти все мои подруги, так или иначе, были знакомы с ним.
-Кто тебе рассказал? — безобидно спросил он.
Нет, даже не думай, Кирилла я тебе ни за что не сдам. Хм, и чего это я о незнакомом парне так пекусь, если мы фактически не знакомы? Просто не хочу чувствовать себя перед ним виноватой, если завтра в школу он придёт с фингалом под глазом. И вообще, он ведь в школе меня в любой момент может узнать, если нам где-нибудь придётся столкнуться. Да, пусть я буду в своей обычной одежде с собранными в хвост волосами и без той яркой косметики на моем лице, но взгляд, голос, улыбку я подменить не смогу. А улыбаться я точно буду, хотя бы оттого, что мы с ним знакомы, хотя он этого не подозревает. Никто этого не подозревает.
-Я вчера была в клубе, где вас увидела, — это ведь была правда. Просто не вся. — Вы очень мило смотритесь вместе, особенно когда целуетесь. Сразу возникает такое ощущение, будто ты ее прямо у них на глазах... В общем, ты понял ход моих мыслей, солнце.
Да, я над ним откровенно смеялась. Не так уж долго я их видела вместе, чтобы у меня успели возникнуть такие неправильные мысли. Но мне хотелось его задеть, чтобы хотя бы на секунду он почувствовал себя виноватым. Сомневаюсь, что мне этого удастся добиться таким ехидным голосом, но я не могла ничего с собой поделать.
-Ты не такая, как обычно, — заметил он с опаской.
-Я не всегда такая белая и пушистая, как ты думаешь, — фыркнула я. Действительно, коготки у меня просто далеко запрятаны. — Мне... знаешь, мне просто интересно, как долго ты меня обманывал?
Мне, правда, было интересно.
-Это не имеет никакого значения, — угрюмо ответил он.
-Ты прав. Но я хочу знать, — не отступала я.
-Почти полгода, — Женя с вызовом посмотрел в мои глаза.
Значит, уже полгода все было притворством. Мне стало так обидно за себя — он просто смотрел, как я искренне признаюсь ему в любви и наслаждался, не больше. Ему просто нравилось смотреть, как я люблю его и жду, как преданная хозяину собачка. Ему нравилось, что когда у него все плохо, он мог сорвать всю злость на мне, а я, даже не дрогнув, просто крепко прижималась к нему и говорила, что все будет хорошо, если мы будем вместе. Наверное, ему было очень смешно смотреть на меня в такие моменты. Осознавать это именно сейчас было противно. Мне казалось, будто я перед ним просто унижалась. Если бы я могла узнать об этом раньше, я бы прекратила все это давно, но ведь я не знала. Теперь же от этого мне было противно, как будто я сама виновата в том, что вообще здесь происходит.
-Мило, — только и сказала я. — Пожалуй, это все, чего мне хотелось узнать от тебя.
-Ты круглая дура, если думала, что я буду смотреть и восхищаться только тобой, когда вокруг столько красивых девушек! — он, наконец, сорвался. Значит, я его смогла задеть за живое. Отлично, я этим просто наслаждалась. — Они все готовы ради меня на все, что угодно, лишь бы я хоть одной из них дал хоть какую-то надежду быть вместе. Ты понимаешь, что я слишком молодой, чтобы одной тебе быть верным до конца своих дней?
-Ты не переживай, солнце, — усмехнулась я, принимая удар. — Вчера я все прекрасно поняла. Я просто в не себя от счастья, что ты решил быть со мной, при этом ходить направо и налево. Я должна тебе ноги целовать, хотя бы за то, что ты решил провести остаток своей жизни со мной, при этом, не упуская ни одной юбки.
-Дура! — воскликнул он. — Ты просто не понимаешь, что творишь! Ты ведь еще пожалеешь о своих словах! Ты же знаешь, что, несмотря на все происходящее, по-настоящему я любил только тебя!
-Любил — прошедшее время, — спокойно заявила я. — Поэтому мне уже не о чем волноваться. Да, я буду жалеть, реветь, ругать себя за то, что говорила тебе это. Но я буду горда за себя, потому что не подчинилась тебе. Потому что у меня еще осталось самолюбие, потому что такой Женя мне не нужен.
-Уж извини, что я не оказался твоим идеалом в тот момент, когда обо мне мечтают другие девчонки, — прорычал он.
-Ой, так и быть, извиняю, — притворно вздохнула я.
Мне казалось, еще чуть-чуть и он мне врежет. Я его почему-то совсем не боялась. Только не сейчас, я не могу бояться его сейчас, ведь это будет проявление моей слабости. А я сильная, и он должен видеть, что не так уж я по нему страдаю.
-Да, кстати, ты ведь не за этим сюда приехал, — вспомнила я. — Тебя сюда судьба притянула за чем-то другим. Так что же тебя сюда привело?
-Ну, раз ты знаешь о Ксюше, я вполне могу поинтересоваться у тебя, кто вчера ответил на твой мобильный телефон, — он натянул на лицо усмешку. — Ты ведь у нас тоже не святая, как оказалось. Тоже крутила с другими парнями. Поделишься?
-Ты такой милый, когда ревнуешь, — усмехнулась я, чтобы чуть приуменьшить его напор.
-Ревность и я — заклятые враги, — он довольно закатил глаза. — Так что тебе показалось.
-Продолжай вешать лапшу на уши другим девицам, — фыркнула я.
-Кто отвечал на твой телефон? — он проигнорировал моё замечание.
-Я не буду говорить его имя, — чуть подумав, произнесла я. — Мне очень важна его персона, ты не должен о нем ничего знать. Могу сказать только одно — ты его знаешь. Может быть, даже намного лучше, чем думаешь.
-Почему-то мне кажется, что у тебя бы не хватило смелости мне изменить, — хмыкнул он. — Ты была мне так преданна, что я тебе просто не верю.
-Ты ведь вчера сам все слышал, — вздохнула я. — Раз приехал сюда выяснять, кто это был, значит, ты действительно поверил, что я на такое способна.
-Неужели это кто-то лучше меня, раз ты мне изменила? — он самодовольно усмехнулся.
-Ты считаешь себя идеалом красоты, — заметила я. — В то время как находятся те, кто гораздо лучше. И ведь я смогла найти того человека, который меня действительно полюбит и ждет моего звонка в любую минуту. И да, он гораздо красивее тебя!
Разве я лгу? Кирилл был действительно красивее Жени, если уж быть честными. Почему именно Кирилл? Да не знаю я, почему, но раз он отвечал на звонок ему пусть и отдувается за все. Я не просила, он сам предложил помощь. Конечно, Кир просто не знал, с кем разговаривает. А если бы знал, то ни за что не ответил бы вместо меня.
-Если он лучше, зачем же ты встречалась со мной? — неужели Женька думал, что я скажу ему что-то о любви? Обойдется!
-Наверное, мне просто было тебя жалко, — я состроила страдальческую мордашку и хитро улыбнулась. Чувствовала себя лидером этого разговора, и это, безусловно, предавало мне уверенности.
Вот так. Он застыл в безумном неконтролируемом гневе, и я решила, что жизнь мне все-таки дороже, поэтому я развернулась на все 180 градусов и поспешила прочь с этого проклятого места, где он меня впервые поцеловал, и где мы расставили все точки над проклятой "i".
-Как? — только и спросил брат, когда я вошла в квартиру. Хотя, по моей победной улыбке можно было сразу понять, что сегодня победа была в моих руках.
-Лучше не бывает, — все же я поникла, когда уселась в коридоре прямо на пол. Все-таки, какой бы этот выигрыш не был, он достался мне обманом. Ведь у меня никого кроме него не было, а я лгала. Я сказала много лишнего, чтобы просто показать себя настоящую, чтобы он перестал считать меня преданным влюбленным в тигра котенком.
По его пустому взгляду я могла судить, что он меня все-таки не любит, хотя в памяти есть отголоски этих чувств. Пусть он не отпирается, я знала, что привело сюда его не любопытство, а ревность и еще покушение на его собственность. Назовем это — захват его территории. Почему-то теперь я его спокойно понимала. С болью в сердце, со сжатыми в кулаки руками, с прикушенной до крови губой, но я все правильно понимала.
Меня поразило, что я раскусила его целиком и полностью. Я увидела, что он живет черной ложью. Он сделал все так, чтобы ему было хорошо, и остальным вроде как тоже. За это я его почти ненавидела. А также после этого я научилась чувствовать вранье. И я этого больше не терпела. Тех, кто мне врет, я не терпела рядом со своей персоной.
Выходит, полгода я жила вот с такой ложью и даже ничего не чувствовала. Поэтому я чувствовала себя предательницей для самой себя. Я не хотела видеть очевидного, хотя мне иногда действительно казалось, что он какой-то странный. Что вся романтика, которая была вначале, медленно исчезала. Что он становился более резким и грубым, не фильтровал речь, часто случались крики не из-за чего, все реже он мне говорил слова любви и все чаще пользовался мною для снятия стресса. Я же называла это любовью и реальными отношениями, не книжными. Мне казалось, что так бывает у всех пар — какой-то период, когда становится тяжело. Я думала, мы с Женей сможем это пройти, и все у нас будет хорошо. Оказалось, я тешила себя пустыми иллюзиями и грела себя надеждой. Однако надежда — это не уверенность в том, что у тебя все получится так, как ты хочешь. Значит, я изначально знала, что есть два варианта развития событий — либо мы действительно друг друга любим и все наладится, либо мы расстанемся. И я понимала, что делала все для первого развития событий, в то время как Женя ступил на другую тропу судьбы.
