— Да, их называют нулёвками. Они не могут создать ни одного заклинания, но могут заряжать накопители энергии. Для зарядки стандартного накопителя ёмкостью в 100 единиц им требуется месяц. Но им за это хорошо платят. Кроме того, источник от такой ежедневной работы увеличивает свой объём и через год-два нулёвки, как правило, уже могут освоить первый ранг учебной базы по магии и переходят на следующий уровень. Вообще, активно работающие маги со временем поднимают свой ранг в среднем на 2-3, а то и 4 ступени.

— Ты можешь спрогнозировать какого ранга я смогу достичь? — поинтересовался Роман.

— По моим оценкам у тебя есть все данные, чтобы окончить магистратуру. Но от дальнейшего прогноза я пока воздержусь. Вернёмся к этому вопросу, когда ты окончишь бакалавриат и поднимешь 6-й ранг этой базы.

— А нельзя будет одновременно изучать две или даже три базы? — спросил Роман. — Я знаю, что в моём распоряжении есть и другие базы, и, кстати, когда я смогу узнать, какие профессии я смогу ещё получить?

— Можно изучать сразу две базы, но скорость усвоения резко падает и этот режим становится не эффективным. Что касается списка учебных баз, имеющихся в твоём распоряжении, то эта информация станет доступной тебе сразу, как только окончишь магическую школу, то есть, поднимешь 2-й ранг магической базы.

— А сколько времени у меня это может занять? Я имею ввиду реального времени.

— Это сильно зависит от твоих способностей, а не только от твоей магической силы. "Сила есть — ума не надо" — эта поговорка не про магов. Скорее здесь будет уместнее другое выражение: "Глупый маг — мёртвый маг".

— Ну хотя бы приблизительно, — взмолился Роман.

— На практике, в реальности, адепты магии начинают учиться в школах магии в возрасте 8-10 лет и учатся в ней 4 года.

— Меня такие сроки не устраивают, — твёрдо заявил Роман.

— Тогда заканчивай болтать и приступай к учёбе, — неожиданно жёстким тоном строгой учительницы заявила нейросеть, переходя с письменного интерфейса на голосовой.

* * *

Пришла пора познакомить читателя с семьёй, в которой родился и воспитывался наш герой. Его отец, Евгений Георгиевич, был инвалидом войны и получал небольшую пенсию по инвалидности, а мать, Елизавета Васильевна, работала учительницей в школе, преподавала математику в средних классах. Она была в семье основным добытчиком и, работая на полторы ставки получала не меньше 150 рублей в месяц. Рома не знал, сколько точно зарабатывала его мать.

Была у Ромы сестра, Лида, на 2 года старше его. Вместе с ними жила бабушка, Анна Михайловна, мамина мама. Она тоже получала пенсию, но очень маленькую, 28 рублей в месяц. Её муж, Быков Василий Ефимович, дедушка Романа, умер в 1976 году от инсульта в возрасте 70 лет. Тогда бабушка продала дом, в котором она жила вместе с дедушкой и переехала жить к дочери, то есть в семью Романа.

Отец умер, когда Роману исполнилось 16 лет и он учился в 9-м классе. В первый класс Романа в 1975 году не взяли, так как его день рождения 6 октября 1968 года и на 1 сентября 1975 года ему было только 6 лет.

Именно отец настоял на семейном совете, чтобы Роман продолжил своё обучение в школе после окончания 8-го класса, хотя мать выступала за учёбу в техникуме, тем более, что его учащимся платили стипендию. Бабушка тоже голосовала за техникум. Решение вопроса осталось за Романом. "Как ты решишь, — сказал отец, — так и сделаем".

Роман думал почти месяц и принял решение подавать документы в техникум. Но тут произошло совершенно непредвиденное событие. Когда Роман пошёл в техникум сдавать документы, то по пути потерял их. Он сунул их за пазуху между майкой и рубашкой. Стояло лето, был жаркий солнечный день. На Романе кроме рубашки были надеты лишь тонкие шаровары со слабой резинкой на поясе.

Дорога в техникум шла под гору и почти всю её Роман пробежал вприпрыжку. А когда прибежал, то обнаружил, что рубашка из-под шаровар вылезла и документов нет — ни свидетельства об окончании восьми классов, ни свидетельства о рождении, ни фотокарточек, ни медицинской карточки, ни справки из домоуправления. Весь пакет документов был завёрнут в газету и выпал, по-видимому, весь сразу. Потому что когда Роман вернулся домой, то документы уже ждали его дома. Нашлись не равнодушные люди, пакет с документами подобрали, нашли в справке из домоуправления адрес и принесли.

Отец сказал: "Это знак свыше". Роман знал от него же, что люди, прошедшие через войну, серьёзно относятся к знакам, которые посылает им судьба и к словам отца прислушался. И отнёс документы обратно в школу. Ни мать, ни бабушка на этот раз возражать не стали. Тоже, видать, серьёзно отнеслись к словам отца.

А через год после смерти отца умерла сестра. Простудилась и заболела менингитом, сгорела в одночасье, как свечка. Весной 1988 года, когда Роман дослуживал свой второй год в армии, умерла мать. Она страдала астмой и умерла дома во время приступа. Бабушка была дома и вызвала скорую помощь, но врач смог лишь зафиксировал смерть.

После этого бабушка, оставшись одна в трёхкомнатной квартире пригласила переехать к ней сына, Владимира, вместе с его женой, Тамарой, и детьми, Марией, Артёмом и Дмитрием. Володя приходился Роману родным дядей и жил со своей семьёй в частном деревянном доме вместе с родителями жены. Когда Володя со своей семьёй переехал к матери, то на их место заселился младший брат Тамары с женой и дочерью.

Так Роман оказался без дома и без семьи. Более того, дядя Володя написал ему письмо, чтобы он не приезжал и не затевал свары из-за квартиры. Одну комнату занимала бабушка со старшей внучкой 17 лет, Марией, учащейся последнего, 10 класса средней школы. Во второй комнате жили дядя с женой, а в третьей — их сыновья, Артём 15 лет, учащийся 1-го курса строительного техникума и Дмитрий, 11 лет, школьник, 5-й класс.

"Если приедешь в гости на денёк-другой, это одно, а постоянно тебе у нас жить негде, — писал он в письме. — Посуди сам. У нас в туалет сходить — очередь, умыться — очередь, покушать на кухне — очередь, постираться — очередь, ванну принять или в душе сполоснуться — очередь, даже в прихожую выйти, чтобы одеться или раздеться и то очередь".

Получив такую весточку из родных краёв, Роман решил послушаться дядю и не приезжать к ним, не расстраивать бабушку, которую любил. Он понимал, что бабушке в её 78 лет трудно жить одной, а тут всё-таки родная кровь, сын, внучка, два внука.

"Вот поступлю в университет и приеду к ней повидаться", — решил он ещё тогда, до дембеля.

В его старой реальности бабуля умерла в 2005 году в возрасте 95 лет, пережив своего сына на 7 лет. После его смерти она свои последние годы прожила в семье Романа. И сейчас, вспомнив бабулю, он решил: "Постараюсь и в этой реальности не оставить её коротать старость в одиночестве".

* * *

Проснулся Роман в 6 утра и выбежал на утреннюю зарядку, к которой подготовился ещё с вечера. У него был тёплый спортивный костюм, на который сверху надевалась болоньевая куртка с такими же штанами и шерстяная шапочка плотной машинной вязки на голову, приобретённые им по случаю незадолго до дембеля. Отдельной тёплой спортивной обуви не было и на ноги он надел свои зимние ботинки.

Сбежав с широкого крыльца общежития, Роман побежал по утоптанной тропе, ведущей к учебному корпусу матмеха и далее до платформы электрички "Университетская". Взбежав на платформу, он пробежал её до конца и направился в обратный путь. Вернувшись к общежитию, он сделал привычный ему получасовой комплекс упражнений утренней гимнастики.

Самочувствие у него было превосходное, ощущение такое, что, казалось, оттолкнись и полетишь, как птица.

Вернувшись в свой блок, Роман перешёл к водным процедурам. Затем оделся в свой новый джинсовый костюм и спустился в столовую на первом этаже, которая работала с 6 часов, и позавтракал. Обычно он завтракал кашей с маслом и чаем, но сегодня он чувствовал себя голодным, и взял пару варёных сосисок с яичницей и двумя кусочками хлеба. Подумав немного, поставил на поднос тарелку с овсянкой и прихватил к чаю свежую заливную ватрушку.

Когда он уминал всё это, перед его внутренним взором появилась надпись в виде бегущей строки:

"В течение первой недели будет происходить небольшая перестройка организма: укрепление костей, суставов, связок и сухожилий. Небольшие изменения произойдут в структуре мышц, они станут более сильными и при этом эластичными. Повысится скорость реакции и регенерации. Улучшится состояние кожного покрова. Состояние волосяного покрова будешь контролировать сам по своему желанию. Произойдёт оздоровление всех систем организма, включая все внутренние органы и сердечно-сосудистую систему".

— Это что, каждая нейросеть со своим носителем делает? — спросил Роман.

"Нет, это умеет делать только нейросеть для магов, какая и тебе была установлена, — был её ответ в бегущей строке. — В соответствии с состоянием организма тебе будет предлагаться соответствующий комплекс утренней гимнастики и рацион питания".

— Боюсь, что с рационом будет напряжёнка, — заметил Рома, — судя по вчерашнему ужину и сегодняшнему завтраку наша столовая нас не особенно балует изысканной и разнообразной пищей, меню довольно скудное.

"В таком случае ты будешь получать список продуктов, которые можно закупить в магазинах и потом сам приготовишь себе еду".

— Здесь тоже есть нюансы, — продолжил Роман просвещать свою умную нейросеть. — Во-первых, мои денежные запасы скудны, мне ещё зимнюю одежду с обувью предстоит осенью покупать, плюс прочие расходы, а доходов пока у меня нет, от слова совсем. Во-вторых, я в кулинарии не очень силён. Несколько простейших блюд, вот и всё, чем я владею. А ведь хочется иногда и вкусненького чего-нибудь покушать.

— Вторая проблема решается легко. В нашем распоряжении имеется 4-ранговая учебная база по земной кулинарии от госпожи Николь. Думаю, что 1-го ранга, тебе вполне будет достаточно. И освоишь ты её быстро, за неделю. Захочешь стать профессиональным поваром — за месяц освоишь второй ранг. Изучив 3-й ранг, можешь смело наниматься шеф-поваром в любой ресторан, а после усвоения 4-го ранга войдёшь в элиту этой профессии. Что касается твоего финансирования, то я постараюсь что-нибудь придумать. А пока будешь покупать самые дешёвые продукты.

* * *

Днём ранее.

Примерно через полчаса после ухода Романа в квартире появилась Татьянина мама, Евдокия Викторовна. Она сразу поняла, что в квартире никого нет. Разделась в прихожей и прошла на кухню, где обнаружила на столе Татьянин портрет и записку:

"Милая Татьяна, прости меня, но я не готов к серьёзным отношениям. Как ты понимаешь, я даже любовницу содержать себе не могу позволить. Ни кола, ни двора. Беден, как церковная мышь и никаких перспектив на ближайшие годы. А роль жиголо не для меня. Прощай и будь счастлива. Твой незадавшийся квартирант, Роман.

P.S. Но, если что, ты знаешь, где меня найти".

Перечитав записку несколько раз, Евдокия Викторовна взяла в руки портрет. Сначала осмотрела его бегло, а затем стала изучать внимательно. Долго не могла понять, что здесь не так, кроме красивой формы носа. Десятка полтора мелких отличий портрета от оригинала. Татьяна на портрете была юной (не старше 18 лет), обаятельной и неотразимой.

"Да, — подумала Евдокия Викторовна, — будь Танюша такой, как на этом портрете, у дверей её квартиры уже давно стояла бы очередь женихов. А у этого Романа явный талант, — задумчиво констатировала она".

— Я это предчувствовала, мама, — сказала печально Татьяна, вернувшись домой.

Тут она не выдержала и заплакала. Мать бросилась её утешать.

— Сегодня я у тебя заночую, — заявила она, — внучат из садика домой приведу, сдам их матери на руки и сразу к тебе.

Уже поздно вечером, оторвавшись от разглядывания своего портрета, Таня сказала матери:

— А ты знаешь, я словно второе дыхание обрела, какую-то внутреннюю свободу. Ты же знаешь, я три года никого из мужиков к себе не подпускала. Словно держало меня что-то, а сегодня отпустило. Не вчера, как можно было бы подумать, а именно сегодня, благодаря вот этому рисунку.

— Дай то Бог, — перекрестилась Евдокия Викторовна, — дай то Бог.

— Ты не поверишь, — продолжала Таня, — у меня чувство, что очень скоро я стану такой, какой меня изобразил Роман, и жизнь у меня сложится и всё у меня будет, и муж, и дети.

На миг перед внутренним взором Татьяны возник образ улыбающейся аватары Джаи. Таня зажмурилась, встряхнула головой и образ исчез, успев перед этим подмигнуть ей.

Следующее утро прошло для Татьяны в привычном ключе. Мать ушла раньше, ей предстояло внучат в садик вести.

Татьяна ушла сегодня на работу немного раньше обычного, в её обязанности входил мелкий ремонт спортинвентаря, которым она занималась перед уроками, чтобы не задерживаться в школе после работы. На работу она добиралась за 8-10 минут неторопливого пешего хода.

Идя обычным маршрутом, Татьяна задумалась о своём девичьем и не замечала взглядов, которые бросали на неё встречные мужчины. У входа в школу она встретилась со своей подругой, Анной, учительницей русского языка и литературы, которая поздоровавшись с ней и рассмотрев её внимательно, ахнула:

— Танька, что с тобой, это вообще ты?

Татьяна недоумевающе подняла на неё глаза:

— Ты вообще о чём, подруга?

— Ты себя в зеркало сегодня видела?

Таня схватилась обеими руками за щёки и стала оглядывать себя со всех сторон.

— Что, что, что со мной, говори скорее Анька или я сейчас придушу тебя.

Это звучало нешуточной угрозой в устах молодой спортивной женщины в 189 см ростом, которая к тому же была в сапогах на высоком каблуке. Особенно угрожающе это звучало в отношении подруги, макушка которой едва достигала Таниного подбородка.

Анна замахала руками и сказала:

— Я, кажется, начинаю верить в сказки. Танечка, дорогая, ты за одну ночь превратилась в красавицу писанную. Расскажи, как тебе это удалось? И мне кажется или ты действительно помолодела?

В это время к ним подошёл их коллега, молодой учитель английского языка, Фёдор Матвеевич Морковин и весело заговорил:

— Что обсуждаем красавицы?

Тут он увидел Татьяну и оцепенел. Сначала он побелел, как бумага, потом пошёл пятнами, так что Татьяна испугалась за него и слегка встряхнула его за плечи, говоря:

— Фёдор Матвеевич, что с вами, голубчик.

Ей было приятно его внимание, он и раньше ей нравился. Кроме того, он был ниже её всего на 5 см, что для Татьяны много значило. Высоких мужчин было мало, и они были нарасхват. А уж Татьяне вообще мало кто подходил по росту.

Фёдор Матвеевич вышел из своего заторможённого состояния и, стянув с головы шапочку, поймал взгляд Татьяны и абсолютно серьёзным тоном сказал:

— Татьяна Владимировна, выходите за меня замуж.

* * *

Прошло две недели и с 3 апреля начались занятия на подготовительных курсах. Роман записался на дневные курсы. Кроме них были ещё вечерние, они проходили в Ленинграде и, может быть, именно поэтому пользовались большей популярностью по сравнению с дневными курсами, по крайней мере, заполнение на них было стопроцентное в отличие от Петергофских. Зато слушателям дневных курсов в Петергофе давали место в общежитие.