— Здесь 10 тысяч. Вам этих денег хватит в Москве на полгода. Квартиру снимите, как вы и хотели на окраине, за двести-триста долларов вполне можно снять приличное жилье, где-нибудь в получасе ходьбы от стации метро. Спокойно записывайтесь на свои курсы и осуществляйте свои мечты. Я рада, что вы не клюнули на предложение мужа. Мне, как и вам, показалось, что оно с душком.

— Спасибо вам, Александра. Я заработаю и обязательно верну их вам, с процентами, как полагается. Оставьте мне свои контакты, чтобы вы не потерялись.

Она продиктовала мне номера нескольких телефонов.

— Вы бы их записали.

— Не беспокойтесь, я их запомнил.

— Первый номер, это мой домашний телефон, второй — моей подруги. Через неё можно передать телефонограмму для меня. Ещё два — это мои рабочие телефоны.

— Спасибо, большое, — благодарно посмотрел я на неё. — Разрешите дать вам один совет.

Я вопросительно посмотрел на Александру, она кивнула.

— Может быть, ваш муж замечательный семьянин, но я советую вам быть осторожнее. У меня какое-то предчувствие нехорошее. Что-то вскоре у него на работе случится. Будьте готовы к тому, что возможно вы потеряете всё своё имущество и сбережения. Создайте себе и вашим детям подушку безопасности. На всякий случай. Может ничего и не случится из того, что я вам тут наговорил, но как говорится, бережёного Бог бережёт.

— Спасибо за совет, Владимир, но он запоздал. Я уже всё это сделала. А ваши слова только подтверждают мои опасения. Я думаю, что скоро их банк лопнет, а управляющие сбегут за границу.

— Время ещё есть, подайте на развод.

— Уже подала, вчера, после разговора с Машей.

— Вот как? — удивлённо спросил я. — А муж ваш об этом знает?

— Узнает завтра.

— Интересно, что такое вам сообщила Маша, что подтолкнуло вас пойти на такой шаг?

— Можно, я не буду отвечать на ваш вопрос, слишком это личное.

— Конечно, конечно, — замахал я руками, — простите мою бесцеремонность и неуместное любопытство. Желаю вам счастья. Вы ещё молоды и сможете устроить свою жизнь.

— Вот мы и подошли к последней моей просьбе, — сказала Александра.

Она посмотрела на меня умоляющим взором:

— Сделайте мне то, что вы сделали с Машей Вересовой. Я заплачу вам, пятьдесят тысяч долларов. Я, конечно, понимаю, что это мало, но у меня остаётся ещё столько же, в качестве НЗ на чёрный день, о котором мы с вами только что говорили. Я готова и к тому, чтобы доплатить натурой, если вы этого потребуете.

Выпалив всё это, Александра замолчала, продолжая умоляюще глядеть на меня.

— Даже так! — Мои брови полезли вверх. — Это что же рассказала вам Маша обо мне?

— На другой день после вашего отъезда, она встала утром и не узнала себя. Сказала, что помолодела на 20 лет. Я тоже так хочу.

Я искренне удивился, поскольку не ожидал такого услышать.

"А вдруг это случайный разовый эффект?" — подумал я. У меня сразу появилось желание проверить это, поэтому решил Александре не отказывать, но кое-какие меры предосторожности предпринять необходимо.

— А вы не боитесь, что вас ваши дети не узнают? А когда обо всём узнает ваш муж, то он же вас первый сдаст, а за мной устроят охоту.

— Что же делать?

— Не спешить. Давайте я вас сейчас подлечу чуть-чуть, чтобы вы немного посвежее выглядели. А когда в вашей жизни утихнут семейные бури, вы навестите меня в Москве. И уж тогда, когда все ваши дети будут пристроены, и будут жить самостоятельно, я сделаю вам то, что вы так желаете — верну вам молодость. Цена, которую вы назначили, меня устраивает.

— Да, это будет разумно. А вы можете прямо сейчас избавить меня от варикоза. Врачи советуют сделать операцию, а я не хочу под нож ложиться.

— Я попробую, прямо сейчас.

Я сосредоточился и, помня, что может натворить магема малого исцеления, решил ограничиться локальными плетениями. Возможно, что эффект омоложения произошедший с Марией произошёл оттого, что я запитал магему малого исцеления из Ордена. Что, если там находится какая-то особенная энергия. Нужно будет спросить Учителя, сегодня же ночью.

А пока я создавал намеченные плетения по отдельности, заряжал энергией из своего резервуара и сразу направлял их к Александре. Таким образом, я выполнил плетение очистки кожного покрова, плетение, восстанавливающее волосы на голове, плетение исцеления и восстановления зубов, плетение очистки организма от шлаков и магему для исцеления варикоза.

Когда последний шар, наполненный магической энергией, вошёл в солнечное сплетение Александры, я посмотрел на неё и сказал:

— Первый этап я выполнил.

— Спасибо вам, Владимир, — поблагодарила меня Александра, обласкав меня взглядом своих серых глаз, и протянула мне деньги.

— Нет, нет, — отказался я. — Окончательная оплата после второго этапа. Будем считать, что те десять тысяч долларов, что вы мне передали, пошли в уплату первого этапа вашего лечения.

Мы вышли из машины, и пошли по направлению к перрону. Вдруг моя чуйка опять заворочалась беспокойно. Я перешёл на магическое зрение, отслеживая энергетические потоки. Потом переключился на видение того спектра энергий, который присущ людям. Хаос и буйство энергий окружающего пространства исчез, оставив лишь немногочисленные слабо светящиеся линии, в беспорядке пересекающиеся друг с другом и связанные с людьми. Я отследил, куда ведут линии, замыкающиеся на нас с Александрой, и сказал:

— За нами следят.

— Сволочь, — не сдержавшись, выругалась Александра. — Должно быть, это муж организовал. Сколько их?

Я ещё раз перепроверил и сказал:

— Двое, сидят в машине. Хотя нет, один вышел и идёт за нами.

— Что будем делать? — спросила Александра.

— Что наметили, то и делаем. За филером присматриваем, но делаем вид, что не видим его.

Когда мы вышли на перрон, я почувствовал увеличение внимания со стороны. Присмотревшись, обнаружил ещё одного соглядатая. Раздался голос диспетчера, объявлявшего о прибытии на первый путь скорого поезда Хабаровск-Москва. Тот же диспетчер объявила, что нумерация вагонов начинается с конца и мы повернули навстречу поезду. Вскоре поезд остановился, и мы зашли в свой вагон, предъявив билеты и паспорта. Проводница, мельком взглянув на билеты, сказала:

— Третье купе, пожалуйста, проходите. А где ваш багаж?

— Сейчас подойдут наши провожающие, — сказал я, помогая Александре подняться по ступенькам.

Пройдя в вагон, нашли своё купе, и зашли, закрыв за собой дверь на защёлку. Александра сходу вгляделась в зеркала и ахнула:

— Всё-таки это правда, а я до самого конца не верила.

Я тоже внимательно её осмотрел и сказал:

— Что-то я никаких изменений не замечаю.

— Вот и хорошо, значит, и другие не заметят, а я-то хорошо замечаю. Морщины около глаз, стали совсем мелкими, и гладкая бородавочка с виска исчезла. Мне приходилось её каждое утро тональным кремом замазывать.

Она скинула шапку с полушубком на сидение, оставшись в тонком свитере и джинсах. Встряхнула головой, распуская волосы, и сказала:

— Какие у меня волосы стали шикарными, как в молодости.

Она пропускала их сквозь пальцы, прижимала к лицу, вдыхая их запах.

— Какая прелесть.

Тут она снова подошла к зеркалу и раскрыв рот стала рассматривать зубы и ощупывать их языком.

— Зубы восстановятся к утру, — заметил я.

Не стесняясь меня, она задрала свитер и осмотрела свои чистые подмышки, потом сняла джинсы и внимательно обследовала ноги. Она оглаживала их и чуть не плача говорила:

— Господи, спасибо тебе за то, что ты послал мне Володю Середу. Посмотри Володя, мои ноги абсолютно гладкие, прямо идеальной формы, а от варикоза не осталось и следа.

Затем, она повернулась ко мне спиной, лицом к окну, которое было закрыто шторой и, оттянув резинку трусиков, сунула туда руку, затем наклонив голову, стала там что-то рассматривать.

— Качественная эпиляция, но самое главное, исчезли все последствия от родов. У меня стал живот, как у девушки.

Она резко повернулась ко мне, и в её глазах я прочёл желание, направленное на меня. И быть бы мне безжалостно изнасилованным, если бы не последовавшие события.

Моя интуиция, которая и так до этого ворочалась беспокойно, стала подавать тревожные сигналы. Я воспринимал их в виде импульсов, каждый из которых вызывал ощущение тревоги и желание спрятаться куда-нибудь.

Я снова включил магическое зрение и увидел две знакомые энергетические линии, одна из которых вела в наше купе из коридора, а вторая была снаружи со стороны второго пути. Рядом с ней появилась ещё одна линия. Обе они ощупывали первые купе нашего вагона.

Спрятаться в этом купе было негде и я, надавив Александру на плечи, зашипел ей в ухо:

— Ложись на пол!

Она послушно села на пол, глядя на меня снизу испуганными глазами, а я упал на неё сверху. В этот момент в купе стали ломиться, затем что-то щёлкнуло, и дверь отошла в сторону. Кто-то зашёл и, схватив меня за ворот, потащил вверх, сопровождая свои действия отборным матом.

В этот момент в соседнем, втором купе, раздался сильный взрыв. Человек, который пытался стащить меня с Александры, упал на меня сверху. За взрывом раздались выстрелы. Стреляли из двух автоматов очередями, по 5-6 патронов. Стекло в нашем купе разлетелось вдребезги, хорошо, что оконная шторка была опущена, иначе нас бы засыпало осколками.

По моей щеке потекла какая-то жидкость, а запах, ударивший в ноздри, помог понять мне её происхождение. Это была кровь человека, лежащего на мне.

Неожиданно для себя я пришёл в ярость. Из трёх энергетических линий осталось две. Та, что вела в наше купе из коридора, медленно растаяла в пространстве без следа. Используя оставшиеся линии как провода, я мысленно подключился к ним и подал на них по одному импульсу энергии, запредельной частоты, до какой только смог дотянуться.

Выстрелы снаружи прекратились, а линии стали бледнеть и таять. Вернув себе обычное зрение, я встал, спихнув с себя труп. Затем, я пытался закрыть дверь в купе, но её заклинило. Соседней перегородки, разделяющей наше купе с соседним, практически не было, её разворотило и снесло взрывом. Повернувшись к Александре, я помог ей подняться.

— Боже мой, — воскликнула Александра, увидев труп и разглядев его, — это Сергей, водитель на служебной машине мужа.

— Это он следил за нами с вокзальной площади, — сказал я. — Тебе нужно одеться, ты почти голая тут стоишь, сейчас милиция появится, нужно срочно сматываться.

Я помог ей одеться. Её полушубок, валявшийся на полке, был прошит автоматной очередью, поскольку зиял дырами в отличие от сумочки, на удивление оставшейся целой. Я выглянул в коридор. Там стали появляться люди из других купе. Проводницы не было.

Проход в тамбур был завален, пройти было невозможно. Я повернулся к Александре и сказал:

— Нужно выбираться через окно. Сначала выйду я, потом ты прыгнешь. Не бойся, я поймаю тебя на руки.

Вскоре мы, обогнув четыре последних вагона, вышли к краю платформы. Здесь было уже светло, и мы внимательно оглядели друг друга. Моё пальто было залито кровью и я, тяжело вздохнув, снял его, очистив перед этим карманы. Бросив скомканное пальто под платформу, я подумал, что милиция всё равно его обнаружит. Мне остаётся только надеяться, что там нет ничего, что могло бы навести милицию на мой след. Кроме моего запаха, конечно.

Тут меня осенило. А чего я туплю. Я создал плетение огня и запитав его энергией кинул его на пальто. Оно мгновенно вспыхнуло и сгорело дотла в течение минуты.

Александра прижалась ко мне, обхватив обеими руками и восторженно глядя мне в глаза, прошептала:

— Ты, настоящий волшебник.

Потом мы не стали подниматься на перрон, а пошли вдоль первого пути, надеясь найти другой выход на привокзальную площадь. И мы нашли его. Проходя вдоль припаркованных машин, Александра вдруг остановилась и сказала, кивнув на одну из них:

— А вот это служебная машина мужа.

Я настроился на неё и сказал:

— В машине труп.

Александра вскрикнула от неожиданности, и мы подошли к ней ближе. Дверное стекло со стороны переднего пассажирского сидения было разбито вдребезги, а на нем, прислонившись головой к дверце, сидел мёртвый Ефим, с прострелянной головой.

* * *

Два часа тому назад. Особняк Шустовых, кабинет Ефима. Он разговаривает по телефону, подключённому к служебной линии, защищённой от прослушки. Его абонент — начальник СБ Новосибирского филиала их банка, Заколякин Иван Никитич.

— Иван Никитич, я звоню по поводу Середы. Информация о нем подтвердилась. Никого за ним нет. Ничего не помнит, но знания общего характера и память тела сохранилась. Внешне здоров, силен, обладает отменной реакцией, умён. При других раскладах, я бы с удовольствием взял его в твою команду, но, к сожалению, он не подходит по своим моральным качествам. На мою вербовку не клюнул, так что продать его на органы в Германии, как мы планировали, не удастся. Возможно он бывший вояка, интуиция у него, по-моему, хорошо развита. Он что-то заподозрил и лучше бы его убрать. Если труп прикопать где-нибудь в укромном местечке, то он исчезнет так же внезапно, как и появился, а искать его никто не будет.

Некоторое время Ефим слушает своего собеседника, потом продолжает:

— Сейчас жена повезла его на вокзал, скорее всего она даст ему немного деньжат и купит билет до Москвы. Пошли пару человек проводить его. На вокзале он будет с моей женой, поэтому твои ребятки его легко вычислят. А я сам сейчас тоже выеду на вокзал. Нет, сам высовываться не буду, посижу в машине. Сергей проследит, потом мне доложит.

* * *

До моей тушки Александра Шустова в ту ночь всё-таки добралась. Вагон номер 5, три купе в котором были раскурочены, отцепили от поезда, заменив его запасным с обычными купе. Когда мы обнаружили Ефима мёртвым в его служебном лимузине, Александра сказала, что проводит меня и не уйдёт, пока не убедиться в том, что я нормально доеду до Москвы.

Однако, очутившись в купе, она сходила к проводнику и по-видимому дала ему взятку, чтобы больше не подсаживал к нам пассажиров. Когда после почти часовой задержки, во время которой нас несколько раз допрашивала милиция, объявили отправление поезда Хабаровск-Москва, Александра заявила, что немного проедет со мной. После чего закрыла купе и потребовала от меня внимания к себе. Внимание мне пришлось уделять в течение нескольких часов с небольшими перерывами. Александра была просто ненасытной. Уже ранним утром, прощаясь, она сказала:

— Жди меня милый, скоро я приеду к тебе за тем, что ты мне обещал.

Проводив Александру, я долго размышлял о случившемся со мной и около меня в Новосибирске. Было ощущение, что я послужил спусковым крючком для целой череды событий, назревавших ещё до меня и к моменту моего прибытия достигших кульминации.