Vampire Dark Ages. Безумцы

У Экстатиков есть темная сторона, и это источник множества конфликтов между двумя культами. Второй после Дороги Зверя по популярность у них является Виа Диаболис. Темные Экстатики верят, что безумие — дар не Каина или Малкава, а самого Дьявола. Они считают себя оскверненными ангелами, проклятыми Богом и падшими во тьму. Они прислушиваются к Зверю, которого считают своим спутником.

Власть и влияние

Экстатики вращаются в иных кругах, чем мы. Как я уже говорил, они — воинственный орден и распространяют свое влияние среди тех, кто любит битвы и жаждет власти. Я верю, что если бы они поставили себе такую цель (непростая задача, учитывая их хаотичную натуру), то дьяконы Ордо Экстазиса могли бы командовать огромными армиями и править королевствами. Вместо этого они довольствуются тем, что устраивают для правителей дикие оргии. Это не лишено достоинств, поскольку их сложные и оргиастические ритуалы позволяют им впиться когтями в тех, кто легко поддаётся греху. Немало королей и владык Каинитов подобным образом пали жертвами сетей Экстатиков.

Святая Земля зовет Экстатиков. В песках Египта и Северной Африки они маскируют свои обряды под древние практики, завлекая паломников, крестоносцев и королей. Ближе к Европе Экстатики, словно мухи на труп, слетаются на многочисленные ереси, терзающие Церковь. Их безумие делает их кровавыми пророками Каинитской ереси — поистине роковая участь.

Ордо Малефикус

Если Ордо Экстазис следует опасаться, то Ордо Малефикус следует бояться. Я могу сказать, что и в Энигматис, и в Экстазис есть те, кто следуют Дорогой Дьявола и как Каиниты всецело принимают нашу тьму. Однако Малефикус искали особо мерзкую тьму. Оба истинных ордена сделали все, что могли, чтобы истребить этот культ вместе с его адскими путями. В эти ночи о нем остались лишь слухи, но даже их стоит принимать всерьез и опасаться.

Запиши, пророк, что мы опасаемся того, что проклятый Ордо Малефикус некогда впал в инфернализм. От тех немногих, что нам удалось изловить и пытать, воняло Виа Хирон, они стали легкой добычей для Баали, которые использовали наше безумие в своих адских целях.

Теперь ты предупрежден.

Потерянные братья

Из мемуаров Анатоля Пророка, дитя Пьера:

Видение пришло ко мне незадолго перед рассветом. Мне явилась ангел, спокойная и облаченная луной. Она ничего не сказала, но сделала из меня глубокий глоток. Пока она совершала это, ее черты были подобны праху, однако я смог увидеть сквозь ее ауру, узреть истинное лицо, и на ее лбу открылось третье око. И в этом оке впервые за все свое существование я познал тишину. Его взор был успокаивающ и когда ангел закончила, шепот "спасибо тебе, брат" разнесся там, где она стояла мгновенье назад...

Я спросил Джакаба о Единорогах, о том родстве, что разделяли наши кланы благодаря братской любви между Малкавом и Саулотом. Но об этом я не смею говорить. От воспоминаний из глаз Джакаба скатилась слеза, рожденная из печали, сожалений и вины по поводу гибели могучего клана, наших товарищей и братьев, сожалений о том, что мы хранили молчание, когда Саулот сгинул, вины от того, что мы не сделали ничего, чтобы отомстить за павших и даже приняли Тремеров как братьев, хотя они всего лишь преступники. За все это печать позора лежит на нашем клане.

Последователи Малкава

В прошлую ночь я повстречал одну из последовательниц Малкава, помазанную дьякона. Вместе с этой благословенной и проклятой Максией я буду искать ответы и следовать своим собственным путем.

Что же касается Джакаба, то с его ложью и безумием покончено.

Слово Малкава

Со слов Максии, дьякона Энигматис:

Ты и я, мы из разных эпох. Я реликт прошлого, и хоть мои последователи не понимают этого, я знаю, что вскоре я попросту сгину и исчезну. Ты и другие юные, вот будущее нашего клана. Тебе не нужна тайна чтобы направлять, и это спасет тебя, подготовит к тому, что будет в конце ночей. И верь мне, юный Пророк, конец настанет, я уже видела один.

Вижу, ты понимаешь. Возможно, не сейчас, но позже, много веков спустя, ты вспомнишь эти слова и поймешь свои истинное предназначение. Слушай, что я тебе скажу, а затем уходи.

Слушай, ибо это Слово Малкава...

...Малкав был в изгнании, он был слеп для света Господа, проклят Каином и оставлен своим товарищем, Саулотом. Малкав был одинок даже среди своего рода, ибо Каин изгнал его из-за богохульных видений и пророчеств.

Когда они пришли, то увидели, что Малкав стоит перед Каином. Не как дитя, но как вестник и спаситель. Малкав ничего не говорил, он хотел видеть своих братьев и сестер. Его послание было для них, а не для Каина. И именно молчание обрекло его. Каин обрушился на Малкава и сокрушил его. Кровь Малкава окропила землю, пролилась на камни, и тогда небеса разверзлись и начался дождь.

Таково Слово Малкава.

Ложь...

Из мемуаров Анатоля Пророка, дитя Пьера:

В Малкаве нет никакой тайны. Единственная тайна — это Бог, истинный прародитель и проклятье нашего рода. Мы — разбавленная суть Божьей тьмы, но лишь сам Малкав знал истину о том, что же обрекло его на безумие. Мы та тьма, что подтверждает свет. Без нас в этом мире не было бы надежды.

Именно это знание свело Малкава с ума. Мы мстительны и являемся тиранами, потому что таков Господь. Мы и есть истинные Божьи дети. Это Он наш сир. Именно Его голос заставляет нас слышать ангелов у себя в головах и Зверя в наших сердцах.

Мы тьма этого мира, которую отверг своенравный Бог, потому что Ему стыдно за собственных детей...

В дополнение

Ни одно завещание нашего клана не будет полным без упоминания о его влиянии на темные земли. В эпоху невежества и страха знания и тайны — это угроза, а не благословение. Я вижу это в глазах наших старейшин, когда они прячутся за руинами созданных ими империй. Они оставляют нас на милость Церкви и мстительных князей, которые изо всех сил пытаются удержать власть, быстро ускользающую из их окровавленных рук. Я вижу это в боли Салюбри. Каким будет наше будущее, когда благословенных будут поносить и пожирать, когда наших двоюродных братьев и сестер превратят в мясо червей?

Я не видел величия Рима, лишь его потемневшие останки, и потому я могу видеть сквозь его ложь. Я слышу, как блистает Константинополь, ослепляя всех своими предсмертными муками. По всей земле королевства бурлят, словно обломки в неспокойных водах, и все же большинство слепо к надвигающейся тьме. В эту эпоху дети Каина теряются в прошлом или съеживаются от будущего, но мы, Малкавиане, принимаем поток перемен и хаоса, даже если кажется, что он обращается против нас. Боюсь, мы больше не оракулы, а изгои, преследуемые за наши прозрения и безумие.

Лабиринты и одиночество

Мир темен, и в нем мы ищем места, чтобы скрываться и устраивать свои логова. В отличие от других кланов, привыкших управлять людьми, словно собака скотом, мы всегда жили в бездне теней. Только во времена расцвета Рима Малкавиане существовали открыто. Сегодня, когда мы готовы встретить новый век, мы лучше приспособлены к выживанию и стойкости. Наше безумие делает нас легко приспосабливающимися.

Мы нашли приют в уединенных монастырях, разбросанных по всей Европе и Святой Земле. В этих крепостях мы выдаем себя за мистиков, несущих Слово Божье, пока монахи усердно записывают наши бредни. В городах, которые с каждой ночью становятся все больше и опаснее, мы существуем в переулках как падальщики и торговцы тайнами, а в виллах и поместьях — как мастера интриг и благопристойности. В этом мире есть много мест, где мы можем укрыться, чтобы строить собственные королевства, пока наши предки и старейшины, а также представители других кланов, ссорятся между собой.

Однако эта же способность к адаптации, часто дар нашего безумия, одновременно является и нашим проклятием. Мы стали угрозой из-за нестабильности, которую порождает наше сумасшествие, и тайн, которые мы скрываем. С каждой ночью нас все больше осуждают князья и владыки, те самые князья, которые когда-то, много лет назад, пускались в дальний путь, чтобы поговорить с провидцами нашего клана. Мы стали объектом преследования из-за наших знаний и дара безумия, который нас заражает.

Но другие кланы — не единственная наша забота. Церковь, измученная ересями, слишком быстро приговаривает к сожжению всех видящих, будь то смертные или нет. Она сбилась с пути. Пастухи заблудились в пламени собственной праведности, и я боюсь, что в грядущие годы дым от нашего пепла будет только сгущаться.

Таков мир, что мы унаследовали, и я знаю, что со временем сделаю этот мир своим.

Британия. Мой сир рассказывал мне о долгой истории нашего клана в Британии. Если верить его словам, многие Безумцы пересекли пролив еще до римских легионов и обитали среди местных как оракулы и вожди. Благодаря своему дару предвиденья, эти мистики-Малкавиане обрели множество смертных последователей. Но со временем все изменилось, и провидцы удалились в глухие леса и холмы острова.

Приход римлян сильно изменил положение нашего клана в Британии. Многие римские Малкавиане путешествовали вместе с легионами и в итоге вытеснили местных прорицателей. Вместе с Вентру они создали королевство, что существует и поныне. И хотя сейчас мы находимся в тени Патрициев, наше присутствие все еще ощущается в тех землях, особенно в таких городах как Лондон. Там мой сир видел великолепный двор Митры, где подле Вентру присутствовало множество Малкавиан, почитаемых как герцоги и бароны.

Франция. Франция взывает к нам. Возможно, из-за влияния Тореадоров, или же из-за множества чудесных городов, наполненных базиликами и соборами, которые притягивают нас. Франция действительно цивилизованная земля, полная учености и искусства. Парижский университет служит отличным убежищем для интеллектуалов из нашего клана, как и многие тамошние тихие деревеньки.

Во Франции нас одновременно уважают и презирают. При дворах Художников Малкавиане являются шутами и поэтами, однако в сельской местности они заражают местных ересью и мыслями о восстании. На юге и западе нашему клану не слишком рады. Там ересь подымает голову, и многие Малкавиане оказываются на костре. Я слышал об организованных группах смертных, которые находят и сжигают Каинитов, и именно Малкавиане являются для них одними из самых легких целей.

Франция — это земля роз, покрытых шипами.

Иберия. За исключением Креста и Полумесяца, именно эту землю я больше всего хотел бы посетить. Мой сир описывал ее как нечто непостоянное, где два идеала постоянно сражаются между собой, чтобы пожрать друг друга. За одним из них стоят вера и убеждения, за другим знание и просветление. Сир рассказывал мне о великолепных библиотеках, жестоких владыках и Малкавианах, что находятся среди них как меж двух огней. Именно там мы разделены как нигде. Но именно там мы сделали себе имя как шпионы, советники и лидеры, что сражаются на обеих сторонах.

Италия. Когда сир рассказывал мне об Италии, на него находила меланхолия. На месте древнего Рима теперь остались лишь руины нашего былого величия. Даже сейчас, почти тысячу лет спустя после того, как его слава прошла, многие из нас все еще скрываются в тамошних горах и в глуби городов. Они все еще оплакивают его, потерянные в сожалениях и грезах. Мы были цезарями и владыками Рима, а теперь мы потеряны и забыты. Может Магистры сейчас и правят Италией, но в их тенях (а теней у них много) мы скрываемся и процветаем. Горы и острова Италии являются домом для многих старейшин нашего клана, которые проводят свои ночи в одиночестве, наблюдая за пантомимой времени.

Ужасные Карпаты. Я знаю многое о моей родине. Я знаю о великой войне между Узурпаторами и Извергами, которая угрожает нам всем. Не из-за ее жестокости, а из-за того, что она способно пробудить великое зло, что спит в тех землях. Поэтому мало кто из нашего клана устраивает свои убежища в тех горах и ущельях. Мы знаем. Те немногие, кто, как и я решили остаться, сделали это чтобы наблюдать и вести записи. Но и мы знаем о драконах в тумане.

Обреченная Византия. Золотой Константинополь, возведенный по образу Небес, взывает к нам. Долгое время перед нами запирали его врата, но теперь эти врата разбиты. Я слышал, что многие из моего клана отправились в долгое паломничество в этот золотой город. Мы слетаемся туда как мухи на труп, по одиночке или группами по двое-трое. Медленно мы собираемся вместе и становимся предвестниками хаоса.

Кто же способен лучше задокументировать смерть величайшего из городов, чем те, кто были благословлены безумием, именно тем самым качеством, что и создало этот город?

Святая Земля. О Святой Земле, родине нашего племени, мой сир говорил осторожно, даже со страхом. Он упреждал против путешествий в Иерусалим и другие города, где безнаказанно бродят древние тайны. Впрочем, все это было лишь бормотание старого дурака, который боялся пророчества, в котором говорилось, что логово Малкава находится где-то под песками Утремера.

Я уже давно хочу посетить нашу родину и почувствовать безумие веры. Я хочу пройтись по Иерусалиму зная, что он дышит верой. Я хочу погрузится в величие храма Гроба Господня, ощутить гнев Божий и Его любовь. А затем я хочу отправится в пустыню и бродить там подобно Каину.

Потерянные и невежественные

Есть те, кто верят, что Каин даровал Становление лишь единожды, Малкаву, и уже от того произошел весь наш род. Они считают, что все остальные кланы потеряны и невежественны касательно нашего наследия, что безумие столь глубоко укоренилось в них, что они придумали себе ложные мифы и историю, чтобы отгородиться от истины. Может это и так, а может и нет. Но вот что я знаю о других кланах.

Ассамиты. Они поглощены, как и мы. Они потеряли себя в крови так же, как мы потерялись в безумии. Они уважают нас и понимают необходимость провидцев и мечтателей. Мы уважаем их и понимаем их кровожадные пути. Их честность освежает, но она же и прокляла их.