Приблизившись на такое расстояние, что стали видны лица детей, Рабах резко остановил своего верблюда, из-за чего тот недовольно крикнул и задрал голову. А остановиться было от чего — только сейчас Рабах заметил, что глаза детей отливают первозданной чернотой, а между глаз на лбу у них блестит небольшое металлическое пятно. А тут еще песок перед детьми взметнулся и из-под него выскочила огромная, перетекающая формой и меняющая цвета фигура. Закрыв собой детей, фигура обрела стабильную форму и черный цвет. Рабах услышал, как его спутники загомонили и, повернув немного голову, увидел, как они упали с верблюдов и растянулись на песке в позе покорности.
Сам Рабах сумел удержаться от такого же поступка, но главное — от постыдного желания обмочить седло. Он узнал это существо по картинкам, что как-то мельком видел. Это был египетский бог Анубис с вытянутой головой собаки, человеческим телом и прикрывающей срам небольшой накидкой. Мышцы существа перекатывались, будто жили своей жизнью, а взгляд светился неприятным красным светом.
Наваждение спало, когда из-за бога вышли недовольные дети, а мальчик даже пнул ногой Анубиса. Рабах посчитал, что вряд ли бог мог позволить такое обращение с собой, если только дети не являются теми, кому подчиняются сами боги. Тем не менее Рабах посчитал нужным и политически правильным слезть с верблюда, заставив того предварительно опуститься на колени. Он надеялся, что в его движениях дети и их спутник не увидят суетливости и страха. Утвердившись на ногах, Рабах обозначил поклон, проведя рукой по груди и сказал:
— Приветствую вас, путешественники, на древней земле Судана.
Судан
— Что это с ним? — Сергей поглядел на девочку, но та пожала плечами, потом хмыкнула:
— Да просто испугался. Ты посмотри на нас: глаза чёрные, а Ричард пугает своими размерами и поведением. Кстати, ты включил переводчик в УНИКе? Прекрасно работает.
— И чего он хотел? — спросил мальчик, следуя совету и включая нужную программу.
— Поприветствовал просто, — Катя пожала плечами и посмотрела в ту сторону, где вдалеке виднелась неподвижная фигура дяди Ника. — Интересно, что он делает?
Ник
Так, похоже, объёмная картинка готова. Передо мной крутилась трёхмерная схема прилегающей местности за вычетом песка, в основном полностью закрывающего эту красоту. Пожалуй, можно начать первый этап.
Проверив пакет информации ещё раз, отправил его ближайшему воздушному элементалю. В принципе, ничего сложного в нём не было, да и какие-то моменты уже были отработаны на Луне, хоть и немного по-другому, но всё же. Разве что конфигурация и цель были иными. И пока элементаль начинал потихоньку закручивать смерч, вбирающий в себя мешающий мне песок, я переместился поближе к детям.
И снова: при любой возможности — пробовать новое. Сейчас эта местность полностью в автоматическом режиме просчиталась, сформировалась как бы мелкоячеистая сетка с координатами, так что я просто посмотрел на Катю с Сережей, из посчитанной базы всплыли нужные координаты, и я спокойно телепортнулся к ним. То есть у меня теперь есть такой режим — в любом месте у меня биокомп автоматом просчитывает ближайшие точки — где можно, просто снимает частотно-волновые характеристики, где-то их аппроксимирует по отлаженным алгоритмам, дополняя глобальную карту, и, по сути, получается, что я могу прыгать по ближайшей местности, просто выбирая взглядом нужную точку в пределах видимости (дальше — просто по карте). Ну, это полкилометра примерно. Для постоянного использования в автоматическом режиме — нормально, а на большее расстояние всё-таки расточительно тратить вычислительные ресурсы. Надо будет — отдельно запущу уже по основной карте в следующем квадрате. Просто маленькая фуська, призванная привнести дополнительный комфорт.
Гости явно растерялись, когда я оказался рядом с детьми, и немного подались назад.
— Не обижают? — я кивнул на них, оглядываясь на уже отчетливо видимый смерч. Меня кольнуло воспоминание, когда на Лунгрии я впервые почти так же поднял в воздух большое количество песка, освобождая артефакт Дронта.
— Не, просто поздоровались и стоят, смотрят, — отчиталась Катя.
Я огляделся и обнаружил довольно большой скрытый холм, не очень сильно покрытый песком. Здесь уже я сам с помощью воздушной магии расчистил его, обнажив каменную основу. Дал команду Ричарду, и он одним движением подхватил детей и пристроил их себе на плечи, которые тут же изменили форму и подстроились под тощие детские задницы — его размеры позволяли делать такие фокусы. Катя как всегда промолчала, хотя первоначально что-то еле слышно сдавленно пискнула, а вот Сергей не удержался и весело закричал:
— Э-ге-гей!
Я посмотрел на жителей пустыни, на их выпученные глаза и сказал:
— Сейчас тут будет неуютно. Вам лучше последовать за нами. Там будет безопасно.
Сказал-то я по-русски. Но вряд ли они поняли великий и могучий. Поэтому я просто ментально параллельно оттранслировал смысл своих слов плюс показал картинку холма со всеми нами, вокруг которого бушует песчаный смерч. Кажется, они поняли и первое, и второе. По крайней мере, желание оказаться подальше от меня и этого места у них очень усилилось. Ну и прошёлся я слегка в их ментальной сфере, сумев по-быстрому отфильтровать ответы на вопросы "кто, зачем и почему они здесь".
Хмыкнув, я телепортировался на холм, где уже обустраивались дети.
Рабах
Боги, духи и древние дэвы! У Рабаха путались мысли, и ему было страшно. Страшно находиться рядом с такими силами. Какими? Да такими, что способны поднимать в воздух песок, не сильно беспокоясь, что их засыпет, а еще перемещаться мгновенно. Молитвы не особо помогали. Во что же его втравил Даниял?
Рабах усиленно думал, как бы им убежать, не вызвав гнева этих непонятных существ, но тут главный их, а никем иным он не мог быть, буквально ворвался ему в мозг и передал свою волю, чтобы они двигались на холм, который он одним взглядом очистил от песка. Разве можно противиться такому?
Жестом призвав своих спутников следовать за ним, он потянул своего верблюда в указанную сторону. Спутники, кстати, были испуганы ничуть не меньше него, что Рабаха несколько успокаивало — это не он трус, это ситуация такая, что любой смельчак бы испугался. В любом случае выхода у них не было — песок, поднимающийся смерчем, таким огромным, какого Рабах никогда не видел ранее, просто засыпет их, пока они будут нахлёстывать своих верблюдов.
* * *
— Интересно, а можно будет включить эти записи в сочинение "Как я провел лето?", — Сергей медленно крутился вокруг своей оси, записывая все на УНИК. Тучи песка где медленно, а где рывком взмывали в небо, кружились, свивались в какие-то фигуры, закрывая небо и солнце. Потемнело. Мальчик, несмотря на полную уверенность в безопасности рядом с дядей Ником и свой малый житейский опыт, чувствовал, что они лишь песчинки перед этой силой, которую вызвал Катин дядька. И немного все же побаивался. Покосился на Катю, но та была абсолютно спокойна. Иногда он просто не понимал подругу. Порой ему казалось, что это не маленькая девочка, а умудренный жизнью старик. Ну вот как можно спокойно смотреть на то, что сейчас с ними происходит? Или когда их похитили — если бы не Катька, вряд ли бы он выдержал...
Девочка пожала плечами.
Ник
— Можно, — ответил я, появляясь рядом с детьми и успевая ухватить слова мальчика. — По крайней мере, моё разрешение у вас есть. А дальше смотрите сами.
— А кто эти, которые на верблюдах? — спросила Катя и кивнула на приближающихся жителей пустыни.
— Да местные. Почти оторванные от цивилизации. Египту не до южных территорий пока, эти же растеряли все свои технологии, тот минимум, что раньше покупали у других стран. Как-то живут, а тут у них есть кто-то вроде провидца. И он увидел нас, ну и послал своих посмотреть, — ответил я.
— А ты что делаешь там? — она кивнула в сторону стены песка, уже полностью закрывающей горизонт со всех сторон.
— Грандиозное зрелище, правда? — спросил я, с удовольствием оглядываясь. Да, ощущения непередаваемые. Только конфигурация бури нетипичная. Вокруг песок, и когда он сверху как крышкой закроет всё от спутников и других наблюдателей, можно будет продолжить. Разумеется, когда еще и почистит мне площадку. — Пока песок убираю. Потом увидите. Давайте, присаживайтесь и угощайтесь, — я повел рукой в сторону появившихся удобных кресел и стола между ними, на который легла известная детям скатерть-самобранка.
— О! Это вовремя! — потёр руки Сергей, плюхнулся в кресло и тут же стал заказывать холодные напитки.
Тут и местные подошли. Я указал им рукой чуть поодаль на свободное место. Пусть обустраиваются. Мне они не мешают. Да и не выгонять же?
Те, косясь на то, как песок стекает с подступов к холму, что было очень похоже на то, как отходит вода при отливе, поспешили воспользоваться приглашением.
На самом холме ветерок лишь легко трепал волосы детей и матерчатые одежды пустынных жителей, снаружи же продолжал набирать силу ураган. Верблюды беспокоились, но местные заставили их лечь и как-то успокоили. Ну и я немного помог втихаря. Где-то полчаса понадобилось элементалю, чтобы аккуратно собрать весь песок с обозначенной мною территории, распределить его по периметру и сверху, заключив нас в своего рода колпак. Где-то двух километров в диаметре, больше мне не надо — самые "вкусные" пирамидки находились именно здесь.
Вот теперь было всё хорошо видно. Сверху песок крутился не сплошным образом, а так, чтобы свет всё же проникал внутрь, но и чтобы хрен что можно рассмотреть было из космоса. Несмотря на то, что дети сейчас ходят в инет через мой шлюз, и у них заблокирована связь со спутниками позиционирования, понять, где они находятся, не очень сложно. Крот мне отчитался, что Катя производила поиск по изображению с камеры УНИКа, который в свою очередь отправлял отчёт об активности ещё на пару других серверов, которые Крот автоматом взял на контроль. Скорее всего, это СБшные сервера. В общем, сложить два и два несложно — как Катя нашла по картинкам место нашего расположения, так и там найдут. Так что смотрят сверху сюда, обязательно смотрят. Я бы смотрел. Но хрен что увидят. И это радует, хе-хе. Хотя кому я вру? Дети-то запишут, а я не хочу им запрещать или так уж сильно вмешиваться в их УНИКи. Так, делаю вид, что не люблю подглядывания за мною, чисто ради порядка, чтобы не выбиваться из образа, сложившегося у СБшников обо мне. Ну и: сделал гадость — на душе радость. Пусть тренируются. В астрале тоже замутил бурьку, помня о недоразвитых подглядывающих из СБ, но осторожно — мне ещё понадобятся его возможности прямо сейчас.
Но света всё равно хватало. Серо немного, как осенью под тучами, а мне даже нравится.
— Если не хотите пропустить интересное, то айда за мной! — Я поднялся в воздух и медленно полетел в примерный центр расчищенной площадки. Дети быстро сориентировались, и за их спинами развернулись стрекозиные крылья, что я им раньше подарил, то есть они были в курсе, как пользоваться ими. А в новом поясе я реализовал тот же функционал.
Пока мы двигались, я вышел в астрал, в свой домик, к этому моменту уже достаточно укрепленный, и даже некоторым враждебным сущностям, надеюсь, опасный. И оттуда запустил заранее приготовленные поисковые глифы. Задал привязки, параметры, немного проконтролировал начало работы и... все. Осталось только ждать.
Я остановился, и минут пятнадцать мы молча висели на одном месте. Дети не лезли, понимая, что лучше не мешать, а я контролировал работу системы плетений визуализации и иногда кратковременно выскакивал в астрал, чтобы уточнить работу глифов или скорректировать ее.
Наконец, пошли первые результаты.
Рабах
Сначала Рабах ещё размышлял, почему именно его Аллах выбрал для встречи с этими странными существами, но потом просто сидел и смотрел, что происходит. Тёмные стены песчаной бури отстояли от них совсем недалеко. По крайней мере, казалось, протяни руку — и коснёшься двигающейся песочной стены. Но одновременно их вид вызывал внутреннюю дрожь: Рабах знал, как беспощадна может быть буря, перемещающая большие массы песка. Попадёшь в эту стену, и хорошо если вообще жив останешься — можно остаться и без кожи или просто задохнуться. Земля подрагивала. Совсем незаметно, но чем-то в груди чувствовалось. И тихий-тихий шёпот миллиона песчинок, прорывающийся иногда через мерный гул воздуха.
Мужчина с детьми — все-таки они, наверно, были людьми, поразмыслив немного, решил Рабах, — взлетели в воздух и отлетели поближе к пирамидам, туда, где несколько из них находилось довольно близко друг к другу. А бог Анубис, скорее всего, был чем-то вроде машины — Рабах видел похожие по информационному каналу, куда иногда заглядывал, только не сразу сообразил. А как сообразил — слегка успокоился. И он остался здесь, вероятно, контролируя их. Ну что ж, совершать необдуманные поступки Рабах не собирался.
Тем временем в воздухе стало непонятно посверкивать, пирамиды и почва стали то наливаться яркими цветами, то снова становились серыми и неприглядными. Порой казалось, что внизу между холмами кто-то ходит, но стоит перевести на него взгляд, как он исчезает. Вот вроде бы глаз ухватил высверк зелени, но взгляд не успел перевестись на неё, оставив в ощущениях мучительное цветовое послевкусие изображения пальмы или другого дерева, у которого растительность находится в верхней части. Через минуту Рабах чуть не подпрыгнул, когда холм, на котором они сидели, вдруг оказался не холмом, а шевелящейся кроной другого раскидистого дерева, и даже не одного, а небольшой рощицы из четырёх или пяти деревьев, которые переплелись ветвями. Уцепившись руками за землю и поняв, что уже привычная твёрдость под седалищем никуда не делась, Рабах перевёл дух, оглянулся и увидел такие же испуганные лица соратников, как и у него. Зато верблюды дрыхли. Наверно, это тот мужчина их усыпил, предполагая такое развитие событий или, скорее, вызвав его.
Вот дело стало явно двигаться быстрее — пирамиды посвежели внешним видом, разрушенные почти все восстановились, хоть сквозь свежую пелену реальности и проглядывали старые отвалившиеся куски строений. Теперь появляющиеся объекты не спешили пропадать, хоть иногда некоторые рывком меняли свой вид — то дерево станет больше или, наоборот, вернется в годы своей молодости, то вдруг из-за пирамиды выйдет процессия людей, смутно напоминающих кого-то, то их пересечет другая процессия, не замечая тех, сквозь кого они проходят. И только когда Рабах увидел, как несколько десятков мужчин строят пирамиду, он понял, что видит прошлое. Очень далекое прошлое. И это были его предки. Может, конечно, они были другого племени, или пропавшие колена их рода, а то и просто чужаки сегодняшним жителям, но они жили на этой местности, напитывали дух земли своими мыслями и желаниями, частичка которых так или иначе должна была передаться потомкам этой земли, хоронили тут своих умерших и надеялись на светлое будущее для своих детей. Так что да, это их предки.
Рабах встал. За ним молча поднялись его спутники. Наклонив голову и прижав правую руку к сердцу, он стал что-то шептать. Потом, не прерывая своих слов, шедших из глубины сердца, он поднял голову и продолжил впитывать разумом открывшееся ему прошлое, чтобы рассказать своим, как все было, и не переврать в описании.
