— Я должен убить Волан-де-Морта?
— Но ведь это уже произошло.
Документы упали на пол, а приборы начали затихать. Дамблдор и Гарри повернулись к Амелии. Гарри замер, пытаясь понять, о чем она говорила.
— Четырнадцать лет назад Волан-де-Морт был побежден, хотя и временно, — невозмутимо продолжила женщина. — Значит ли это, что пророчество исполнено?
— Я тоже так думал после той ночи, — невесело произнес Дамблдор. — Но когда я проверил зал пророчеств, оказалось, что шар все еще активен. И есть кое-что еще.
— Еще? — повторил Гарри, устало падая в кресло.
— Да. Это только первая часть пророчества.
Мальчик с интересом ждал продолжения, гадая, какие еще подлянки может подкинуть ему судьба.
— Гарри, я считаю, что нам следует подождать, прежде чем ты узнаешь остальное, — добавил Дамблдор.
— Почему? — потребовал ответа мальчик.
Дамблдор поднял руки в знак мира.
— Позволь объяснить. Прошу доверься мне; позже я расскажу тебе все. В свою защиту скажу, что Волан-де-Морт знает только то, что я только что сказал. И он наверняка жаждет получить полный текст после того, как ты вновь ушел из его рук.
— Так, вы хотите, чтобы я все держал в секрете? — спросил Гарри, думая о своих друзьях и Сириусе.
— Да, я бы хотел, но это решение останется за тобой. Основная причина моего молчания в том, что я думаю, что Волан-де-Морт может найти способ получить от тебя эту информацию.
Гарри растерянно нахмурился.
— Вы считаете, что он может напоить меня сывороткой правды вместо того, чтобы просто убить?
— Легилименция, — проговорила Амелия. Гарри повернулся к ней с вопросом во взгляде. — Искусство чтения мыслей, — пояснила она.
— Именно. Ранее мы говорили о психической защите, с помощью которой можно преодолеть действие сыворотки. Эта методика называется окклюменция, она же используется для защиты от внешних ментальных атак. Я бы хотел, чтобы ты научился окклюменции прежде, чем узнать все. Волан-де-Морт может иметь шпионов, где угодно; Крауч-младший и Петтигрю хорошо это продемонстрировали. Хотя легилименция — не особо распространенная практика, но у него на службе точно есть люди, готовые без зазрений совести взломать чужие разумы.
Гарри совершенно не знал, что должен чувствовать и о чем думать. День был богат на хорошие новости, но это все равно изматывало, а к тому же ему рассказали о чертовом пророчестве, которое привязывало его к Волан-де-Морту, и, словно этого было мало, теперь ему сообщают, что есть способ читать мысли. Что дальше? Одержимость призраком? Ой, нет, с Джинни это случилось еще на втором курсе.
Нет, правда, может ли быть хуже?
— Я попрошу профессора Снейпа научить тебя окклюменции.
Чёрт.
* * *
— Надеюсь, вы наслаждались обедом, — мягко сказала официантка, убирая посуду.
— Это было восхитительно, — ответила Гермиона и неуверенно умолкла. Хотя она уже обещала себе забросать девушку вопросами, но за время трапезы ее решительный настрой снизился. С одной стороны, она понимала, что просто не может так нагло требовать от другой ведьмы рассказать ей про свою магию. С другой, упустить шанс узнать что-то новое полностью противоречило ее образу жизни.
— Вы хотите что-то еще? — спросила официантка с понимающей улыбкой.
Если вежливо спросить — это же будет вежливо, да? Пофигу, что она оправдывается сама перед собой тавтологией; новые знания прямо здесь!
— Та руна в воздухе...
— Хм?
— Это был не просто рисунок, верно?
— Возможно, — с озорной улыбкой ответила девушка.
Гермиона смущенно замолчала, не зная, что делать дальше. Эту ведьму явно забавляла ситуация, и Гермиона сильно сомневалась, что поток вопросов поможет ей что-либо узнать. Возможно, обильные чаевые смогут подкупить ее?
Официантка решила не дожидаться продолжения и приняла решение за гриффиндорку. Вынув из фартука салфетку, она положила ее на стол и пальцем вывела на ней руну соулу. На этот раз рисунок переливался желто-оранжевым светом. Через две секунды вся салфетка излучала нежно-желтый свет. То, что какой-то предмет заставили светиться, было не особо удивительно. То же самое можно было сделать чарами, трансфигурацией и даже зельем. Однако здесь использовалась руна, а такое Гермионе было совершенно незнакомо.
Далее официантка перевернула салфетку и нарисовала еще одну соулу, на этот раз красную. И, наверное, с более острыми углами? Девушка убрала руку от салфетки, и вскоре та вспыхнула.
Гермиона задумчиво нахмурилась. Одна и та же руна может обладать разными свойствами? Соулу символизирует солнце, поэтому свечение понятно. Изменение цвета позволило создать огонь? Или это была комбинация цвета и наклона линий? Возможно, она чего-то не заметила? Местоположение на объекте? Длина и толщина линий? Это делается без слов или ведьма применила невербальное заклинание?
Но самое главное, почему она никогда не видела ничего подобного и даже не читала об этом? В Хогвартсе руны учили только для расшифровки древних текстов, так как многие рукописи были написаны еще до английского алфавита: старые книги заклинаний, литература, учебные пособия и законы. Но, насколько она знала, сами по себе руны не обладали магическими свойствами.
Гермиона посмотрела на мягко улыбающуюся официантку.
— Как? — спросила она.
— Магия обладает многими формами, — уклончиво ответила девушка с фиолетовыми волосами.
* * *
— Я так понимаю, вы восстановили свой милый клуб? — спросила Амелия Боунс.
Гарри пропустил часть беседы мимо ушей, кипятясь из-за своего предстоящего дополнительного ученичества у Снейпа. Он смутно помнил, как разрешал директору рассказать все пророчество мадам Боунс, так как она уже знала окклюменцию. Однако тон, которым Амелия произнесла последнюю фразу, вырвал его из невеселых дум. Она сказала это небрежно, но мальчик заметил стальные нотки в ее голосе.
И заминка Дамблдора подтверждала, что тут что-то не так.
— С текущей позицией Министерства было бы сложно получить там помощь для борьбы с Волан-де-Мортом, — осторожно ответил он.
— Как дипломатично, — сухо произнесла Амелия.
Глаза Гарри растеряно заметались между двумя грозными фигурами; мальчик гадал об источнике напряжения. Он никогда не видел Дамблдора таким смущенным, и в то же время поведение мадам Боунс в отношении директора Хогвартса был уникальным. Большинство известных Гарри людей уважало старого волшебника и принимало его главенство без вопросов. Преподаватели иногда спорили с ним, но непременно принимали его решения. Те же, кто выступал против, вели себя по-разному. Волан-де-Морт демонстрировал насмешливое снисхождение, Люциус Малфой окатывал аристократическим презрением, Фадж... ну, Фадж был идиотом, так что он не имеет значения. Но Амелия Боунс смотрела на старика, как на равного, и обладала собственным мнением обо всем; что-то совпадало с позицией директора, что-то нет, главное — она совершенно не обращала внимания на его авторитет.
— Амелия... — начал Дамблдор. — Эдгар...
— Так на этот раз вы намерены отправлять на смерть несовершеннолетних?
Дамблдор устало вздохнул.
— Если я дам вам слово не принимать несовершеннолетних волшебников в Орден, это вас успокоит?
Амелия внимательно посмотрела на Дамблдора, но промолчала. Гарри почувствовал, что ситуация быстро накаляется, и решил попробовать разрядить обстановку, заодно утолив свое любопытство.
— Орден? — спросил он. Взрослые обратили внимание на мальчика. Оказавшись под двумя тяжелыми взглядами, он понял, что зря влез в противостояние этих грозных людей.
— Орден Феникса, — после минутной паузы заговорил Дамблдор. — Видишь ли, у того, что весь волшебный мир боится произносить имя Волан-де-Морта, есть веская причина. Не будет преувеличением, если я скажу, что каждый, кто смел идти против него, был убит. Многие авроры, работники Министерства, простые волшебники и ведьмы, нашедшие в себе силы противостоять Пожирателям смерти. В это тяжелое время я решил, что необходимо собрать союзников, чтобы дать отпор.
— И так возникла группа линчевателей под названием Орден Феникса, — перебила его Амелия. — С собственными шпионами в Министерстве и среди последователей Волан-де-Морта. Эта группа решила действовать самостоятельно и стала третьей стороной в войне.
— Ну... можно и так сказать, — признал Дамблдор.
Гарри задумчиво нахмурился.
— Мои родители тоже входили в Орден, да?
— Да, это так. И я бы предпочел не разглашать личности остальных членов, в конце концов, быть известным врагом Волан-де-Морта не совсем безопасно.
— Сириус и Петтигрю тоже были в Ордене? — спросил мальчик, услышав последние слова директора.
— Ну, полагаю, эти знания никому не повредят, так что да, ты прав. Хотя, конечно, Питер больше не является членом Ордена, — ответил Дамблдор, поглаживая бороду.
— Но если Питер был в нем, это означает, что Волан-де-Морт уже знает об Ордене все, что ему нужно, — заметил Гарри.
Рука Дамблдора замерла на середине бороды. Амелия хмыкнула и по-новому взглянула на мальчика.
— Гарри, пожалуйста, сделай мне одолжение и не упоминай эту часть разговора при мисс Грейнджер. Это печалит меня, но, похоже, я только что подтвердил ее утверждение, что у волшебников нет "ни грамма логики", — в конце концов, сказал Дамблдор. — И мне надо бы напомнить нынешнему составу Ордена о постоянной бдительности.
— Полагаю, вы вызвали Аластора с пенсии, — скорее заявила, чем поинтересовалась Амелия.
— Да, вы правы. Хотя, я хотел бы оставить тайное тайным, но не собираюсь оскорблять ваш ум отрицанием очевидного. Простите, если я разрушил любые попытки привлечь его обратно в аврорат.
— Подождите, — протараторил Гарри. Его мысли понеслись вскачь. — Вы имеете в виду профессора Грюма? Настоящего?
— Да, Гарри. То, что Краучу удавалось дурачить меня так долго, будет моим вечным позором.
— Э-э... да. Я хотел спросить, по-настоящему ли он согласился быть профессором или это сразу был Крауч под оборотным?
Дамблдор с любопытством посмотрел на мальчика.
— В прошлом году именно Аластор согласился принять место профессора ЗОТИ. Крауч... вмешался уже после его согласия. Но теперь, когда Волан-де-Морт вернулся, Аластор не хочет быть связанным делами в Хогвартсе, поэтому он не будет учить в этом году, если это то, что ты хочешь знать.
— Нет-нет. Но если он и правда согласился учить, возможно, он мог бы преподать мне окклюменцию? — с надеждой спросил Гарри.
— Боюсь, что твоя просьба будет неуместна. Хотя Аластор Грюм, конечно, знает окклюменцию, но он еще не полностью оправился от пережитого. Заключение в столь ограниченном пространстве может быть очень травматичным.
Гарри недоверчиво посмотрел на директора и нахмурился.
— Я знаю, — раздраженно буркнул он.
-С моей стороны это был неудачный выбор слов. Приношу извинения.
— Кажется, я упустила некий контекст, — перебила их Амелия.
Дамблдор задержал взгляд на Гарри, прежде чем посмотреть на Амелию.
— Это кое-что личное.
Мадам Боунс сощурилась. Нельзя просто так отмахнуться от директора Отдела магического правопорядка.
Дамблдор прокашлялся, стараясь скрыть смущение.
— Кажется, мы отклонились от темы. Вернемся к твоей просьбе, Гарри; я не думаю, что Аластор на данный момент будет готов сделать это.
* * *
18 июля 1995 года, вторник.
Волшебный мир.
— Грюм! — удивленно воскликнул Сириус, глядя на фигуру, выбравшуюся из камина.
— Блэк, — кивнул ему седой аврор. Его нормальный глаз быстро прошелся по всей комнате, в то время как волшебный развернулся внутрь черепа.
— Что ты тут делаешь? — спросил Сириус. Хотя Дамблдор уже попросил его позволить использовать дом на Гриммо, 12, как штаб-квартиру Ордена, здесь еще не было ни одного собрания. На самом деле, единственная на данный момент встреча восстановленного Ордена Феникса прошла пару недель назад в Хогвартсе.
— Пришел учить Поттера окклюменции.
— Но я думал, что его будет учить Снейп. Конечно, я совсем не жалуюсь на замену, но все же.
Аластор фыркнул.
— Будто я позволю этому Пожирателю смерти лазить в голове Мальчика-Который-Выжил. "Бывший", тоже мне. Уж не знаю, что творится у Альбуса в голове...
Хлоп.
— Почтенный гость, позвольте мне-аааааааааа!.. — взвыл Добби как только сообразил, что ему между глаз утыкается палочка. Его руки взметнулись вверх во всемирно известном знаке капитуляции, а поднос с чайным сервизом полетел на пол.
— Блин, Грюм, перестань пугать эльфа!
Прежде чем Аластор успел ответить, Добби упал на колени и стал биться головой об пол, приговаривая:
— Плохой Добби, плохой Добби! Добби должен быть наказан за беспорядок!
Аластор резко развернулся, уворачиваясь от связывающего заклинания, летящего в него от входа в соседнюю комнату, после чего ему пришлось блокировать оглушающее и только тогда бросить собственное Инкарцеро в ответ.
Выбежавший в коридор Гарри ловко отразил летящее в него заклинание.
— Что ты сделал с Добби?! — рявкнул он, указывая палочкой на старика.
— Ничего я не делал! — рыкнул в ответ Грюм. — Ты всегда бросаешь заклятия, прежде чем задавать вопрос?
— Ты держал его на прицеле!
— Он удивил меня, поэтому я посчитал его угрозой!
— Он бьется головой об пол. В каком месте это угроза?
— Он аппарировал рядом со мной! Эльфы так не делают.
— Добби плохой эльф! — снова завыл Добби.
— Добби прекрати наказывать себя!
— Заткнитесь! — заорал портрет старухи — матери Сириуса. — С меня достаточно и того, что предатели крови и грязнокровки оскверняют своим присутствием мой дом, а теперь я еще должна страдать от этого адского шума?! И за что на меня свалилась эта галдящая толпа плебеев?!..
— Ты жалуешься на то, что мы шумим? — недоверчиво спросил Сириус.
— Добби очень жаль, великий Гарри Поттер, сэр! — со слезами на глазах пропищал эльф.
— Гарри, как пройти... — Гермиона умолкла, когда увидела, что палочка парня указывает на Грюма. Она быстро достала собственную палочку и присоединилась к нему. — Оборотное? Метаморфизм? Иллюзия? — девушка начала вслух перечислять то, что могло привести к такому положению. — Конфундус? Империус? Искусственное тело, сделанное из кости отца и крови врага?
Все, включая портрет Вальбурги Блэк, хмуро покосились на нее.
— Ладно, хватит, успокаиваемся, — объявил Сириус. — Опустите свои палочки, тут все друзья. Ну, кроме мамы.
Никто не шелохнулся.
Устало вздохнув, он начал пересказывать последовательность событий с момента прибытия Грюма.
* * *
28 июля 1995 года, пятница.
Волшебный мир.
— Нам нужно найти место для постоянного проживания, — заявила Рин. — Работая в "Дырявом котле", Сакура и Широ не могут покрыть все расходы на жизнь, и если мы останемся тут, в конце концов у нас закончатся средства. К тому же, нам очень нужно найти кого-то, готового поделиться своими записями о местном чародействе.
— Иронично слышать последнюю часть из уст мага, — отметила Райдер.
