Первым чувством Джорджа было удивление. Сидевший в кресле человек был сед, с длинными волосами, усами и бородой. Белое... одеяние, иначе не назовёшь... перетягивал алый с серебряными бляшками пояс, на шее висела серебряная же крупнозвённая цепь с каким-то медальоном. Тонкие кожаные сапоги — на мощной, но уже здорово потёртой подошве — явно прошагали пешком немало миль... десятков? сотен? Старик улыбался, глядя прямо в глаза Джорджу — лицо у него было вроде бы строгое, но в то же время с доброй усмешкой в серых глазах и где-то в бороде.

И Джордж сообразил, что перед ним друид...

...В Англо-Саксонской Империи — и вообще на Земле — религии практически не существовало. Объединённая Православная Церковь — самая крупная религиозная организация Человечества — насчитывала всего пару десятков тысяч адептов-людей. Примерно столько же было последователей церкви Христа Воина среди весторнов. Довольно широко распространённое среди германцев и скандинавов Асатру вообще не было религией в прямом смысле слова. Мелкие религиозные ячейки и секты никогда не насчитывали более двух-трёх десятков адептов и "варились" именно среди этих десятков.

Но друиды среди гэлов, валлийцев, ирландцев и даже шотландцев встречались. Не на каждом шагу, но и не как белая ворона. Впрочем, назвать их "служителями культа" было бы не совсем верно. Со стороны было не вполне понятно, чему они вообще служат — если не считать того, что, стоило начаться какой-то заварушке с участием Империи, как в ней немедленно оказывался замешан друид. Нередко они работали вместе со спецслужбами. Нередко — занимались наукой. Нередко — культурой. Нередко вообще непонятно что делали — например, странствовали вместе с пейви... (1.)

1. Культурная (не языковая и не этническая!) группа среди англосаксов, ирландцев, шотландцев и гэлов. Это кочевники, ведущие свою историю минимум с раннего Средневековья. В период Безвременья уцелели и потом даже умножились в числе. В указанный период их насчитывается более 500 000 человек и почти все они живут на других планетах, предпочитая неосвоенные районы. Пейви — загадочная даже для властей Англо-Саксонской Империи общность, не склонная кому бы то ни было открывать душу или допускать кого-то в свою жизнь. О них ходит много самых разных легенд и слухов даже в научных кругах, которые, кстати, немало интересуются пейви.

...Итак, перед Джорджем сидел друид.

Настоящий.

— Входи, мальчик.

Голос у него был вовсе не старческий — сильный и ровный голос, поставленный в одной из публичных школ. Джордж неуверенно шагнул через порог.

— Простите, сэр. Я невольно нарушил ваше уединение и помешал.

— Пустяк. Я уже закончил и собирался идти спать. А почему не спишь ты?

— Жарко, — полуправдой ответил Джордж и пожалел. Друид улыбнулся:

— И плохие сны, — это было утверждение, а не вопрос.

Джордж наклонил голову:

— Скорей непонятные, сэр...

Мальчик почувствовал осторожное прикосновение к разуму и привычно опустил непроницаемую рубящую стенку ментальной защиты. Но тут же спохватился:

— Простите, сэр.

— Ничего, я успел отдёрнуться. Да это и моя вина — нечего лезть туда, куда не зовут, — друид помедлил и предложил: — Если хочешь, я попробую помочь.

"Чем?" — насторожился Джордж. Но кивнул:

— Да, я хочу... понять кое-что, сэр.

— Садись сюда, — друид указал на край стола. — Дай-ка мне руку и не сопротивляйся.

Сухие и прохладные пальцы крепко взяли мальчика за ладонь. Друид кивнул:

— Молодец. Так ты учился в Морпетте? И приехал совсем недавно? А большой замок в лесу — это ваш манор? (1.)

1. Земельное владение дворянина в Англо-Саксонской Империи. Даруется Императором или передаётся по наследству. Обладает в немалой степени экстерриториальностью. Для того, чтобы обычный феод стал манором — нужны арендаторы, проживающие на его территории и заключившие с дворянином договор.

Ого! — подумал Джордж. И тут же съехидничал: — А, может, он просто посмотрел моё личное дело?"

— Не манор, — ответил он вслух. — У нашей ветви нет манора. Просто... замок.

Он убрал контроль и сейчас полностью открыл сознание друиду. Которого впервые видел и которому... да, доверял.

— Так ты Колвилл из Трэнтона... Джордж?

— Да, меня так зовут.

— Известная фамилия, и среди военных, и среди учёных, и среди управленцев, и в... моих кругах. Хорошо. Человек продал... нет, подарил тебе револьверные кобуры. Кобуры Барри Кинга? Да, Барри Кинга... Знакомого твоего предка. Это тоже так?

— Да. На кобурах так написано... я сам не очень верю... не очень верил.

— Я знал Барри Кинга — тогда я сам был мальчиком и меня звали... меня звали Джейк Чемберс. Но мы дружили. Потом я служил в армии, потом — ещё кое-где... подожди, а где ты видел живого Машингана?

— Это было во сне, про который я говорил, — пояснил Джордж.

— Да, тоже вижу... Барри и ещё один человек, которого я тоже видел, меня знакомил с ним... но это я сейчас не могу... ах, да. Твой дед? Он был постарше, когда я видел его сам... А это что? Барри Кинг отдал тебе — револьверы? Свои револьверы?!

— Да... я взял их. Это был тоже сон.

— Я не знаю, что сказать... Остролицый человек, статуя? Нет, словно бы полуживой-полумёртвый...

— Лицо в скале...

— А, теперь вижу. А вот тут тебе что-то сказал твой отец, но что — не вижу; в твоём мозгу есть запертый сундучок и ключ не у тебя... Ну что ж, ты, похоже, продолжаешь дела своего рода и что не понял — поймёшь позднее. А пока что — крепче держи револьверы, которые взял.

— Но у меня их... это был сон...

— Ты взял их и они есть, — торжественно и спокойно сказал друид. — Отныне они навсегда у тебя в руках. Дело в том, что каждому из нас жизнь даёт свои... свои револьверы. Главное — посметь взять их. Много когда-то было тех, кто отказывался от такого — из страха, корысти, желания прожить спокойно — перестают быть. Они ещё бродили по свету, но лишь тени — не люди. Тени своих возможностей, мечтаний и надежд — всего, что могло сбыться и не сбылось... Мир полнился ими и погибал...

...Джордж открыл глаза. Он полусидел у стены в коридоре перед закрытой дверью.

И над ним, над туром, над фьордом, надо всем Дагоном ревел, перебивая сам себя, сигнал боевой тревоги.

— Воины клана Глэнн. Сегодня во славу нашей Родины, во славу Империи, во славу Его Величества мы начинаем войну. Но в первую очередь мы обнажаем клинки во имя нашей славы и чести. Это не набег — начинается настоящая большая война на этой планете. Эскадре, вышедшей из фортов, поручено доставить к побережью Криста плашкоуты с туземным десантом. Мы заберём их в океане... Наше дело теперь — сражаться. Сражаться, чтобы эта земля стала нашей землёй. Чтобы сюда пришёл Свет для всех. Чтобы тут зажёгся ещё один огонёк Справедливости. Я не взываю к вашей доблести — она не нуждается в призывах...

— Гип-гип — хурэй! Гип-гип — хурэй! Гип-гип — хурэй, хурэй, хур-рэй!!! — мрачно рявкнули собравшиеся в зале шотландцы.

— Да здравствует война!

— Гип-гип — хурэй! Гип-гип — хурэй! Гип-гип — хурэй, хурэй, хур-рэй!!!

— Да здравствуют Глэнны!

— Гип-гип — хурэй! Гип-гип — хурэй! Гип-гип — хурэй, хурэй, хур-рэй!!!

Дробно грохнули, яростно зашипели струнами барабаны. Волынки завыли "Кэмпбеллы идут!" — марш, под который веками шли в бой с врагом шотландцы. Молниями взметнулись в дружном порыве и зеркально сверкнули палаши — и медленным, торжественным шагом шотландцы покинули зал.

Джордж отлично знал своё место и свой катер. Но сейчас его, честно сказать, больше занимал другой вопрос — что это было с ним? Он попытался выстроить цельную картину, пользуясь всеми своими умениями — это удалось лишь до момента, когда он вошёл во внезапно оказавшуюся открытой дверь. Потом — сирена. Но самое странное, что его практически покинуло досаждавшее внутреннее беспокойство непонятно о чём, допекавшее ночью. Мальчик всерьёз заопасался, что его загипнотизировали — хотя без согласия с ним это сделать было попросту невозможно. Он исследовал своё сознание, методично "выдвигая полочки" и "перебирая содержимое". Ни следа чужой блокады или гипноза.

"Ну и хватит об этом! — одёрнул он сам себя. — Ты, в конце концов, идёшь на первую в своей жизни настоящую войну!"

Он подумал так — и лишь после этого понял, что это на самом деле правда. Следующее, что он ощутил, была короткая острая вспышка счастья — такое бывает, когда вы только-только начали открывать коробку с подарком, но ещё не видите, что там, внутри; главное счастье это и есть — знание, что неведомое вот оно, в твоих руках и сейчас станет навечно твоим.

В блоке арсенала шотландцы без суеты, но очень быстро снаряжались. Некоторые влезали в полные доспехи тяжёлого пехотинца — самое разумное, если собираешься сражаться с катера, не двигаясь никуда на своих двоих; при таком передвижении даже хорошо тренированного землянина доспех быстро утомляет. Не то, чтобы непереносимо — но ощутимо. Большинство даже не брали с собой автоматического оружия. Поразмыслив, Джордж тоже оставил в шкафу уже ставший привычным и закреплённый за ним официально "Хагел" (1.), лёгкие бронежилет и ремни с подсумками., но пристегнул брассарды, налокотники и наколенники, надел перчатки и шлем тяжёлого пехотинца. Он немного завозился и успел на катер, когда двигатель того уже начинал работать.

1. Имеется в виду полуавтоматический "гражданский карабин" "Хагел" Мк.I (II, III), выпускаемый с начала Реконкисты для свободной продажи и часто используемый полувоенными и военизированными структурами Англо-Саксонской Империи. Длина — 970 мм., (720 мм. со сложенными прикладом), вес — 3 кг., калибр — 7 х 30 мм., ёмкость магазина — 20 (10, 30, 50 (в барабане)) патрон, прицельная дальность стрельбы — 400 м., боевая скорострельность — 50-70 выстр./мин. Может снаряжаться складной сошкой, имеет три планки под установку широкого набора "обвесов". Предусмотрена стрельба наствольными гранатами, крепление трёхзарядного помпового дробовика 12-го калибра и крепление штыка (оно исключает любое другое).

— Скорей, англичанин, — буркнул командир катера — бывший сержант морской пехоты — захлопнув дверь в башенную рубку.

— Да, сэр, — сказал Джордж броневой плите.

Как он и предполагал, часть стены ушла куда-то в сторону, и открылся широкий выход во фьорд. Следуя за большим катером (он нёс на себе вертолёты), три его меньших собрата гуськом выбрались наружу самым малым ходом.

Прожекторные лучи несколько раз мигнули — форт желал своим счастливого пути. На фоне звёздного неба неподалёку рисовались силуэты больших и неповоротливых плашкоутов, дальше мелькали быстрые огни — там двигались другие катера. Джордж включил акустику шлема и едва не оглох от ворвавшихся прямо в голову переговоров, шуточек и приветствий. Поспешно ввёл селекцию, чтобы слушать только своих.

— Боевая готовность! Все по местам, по местам! — в голосе командира слышались весёлые нотки. Катер медленно перешёл на полный ход. По раскачивающейся и кренящейся туда-сюда узкой палубе Джордж пробежал на корму и, запрыгнув в турель 4/5-дюймовой скорострелки, отрапортовал о готовности.

— Стрелять только по моей команде, — предупредила рубка. — Команды нет — молчи, даже если рухнет небо.

— Да, сэр.

Односложные ответы Джорджа явно не нравились командиру — местные мальчишки были куда более экспрессивны и менее воспитаны, чем англосаксы из метрополии. Но шотландец ничего не сказал.

Мимо проскочил его неудачливый оппонент — видимо, торопился на своё место. Джордж посмотрел ему вслед и уставился на экран...

...Катер с командой в шесть человек имел очень солидное вооружение. На носу стояла полузакрытая башенка с автоматическим гранатомётом, хлипкую надстройку над мостиком венчало кресло, перед которым стоял (это Джорджа удивило при первом знакомстве) трофейный сторкадский плазмомёт. Прямо перед рубкой на поворотных кругах были укреплены две самодельные пусковые установки — на двадцать двухдюймовых реактивных снарядов каждая. Сама рубка была одновременно боевым местом шестиствольной роторной 4/5-дюймовки. Ну а на корме стояла скорострелка, в турели которой устроился он, Джордж Колвилл, четырнадцать лет, уходит в первый боевой поход.

Он провернул установку, поднял и опустил тонкий ствол, проверил спуск, наличие патрон в двух стапятидесятизарядных барабанах... прицел? Интегрированный прицел он включать не стал, включил в шлеме. Ночь растаяла, дружелюбно светились табло, докладывая, что всё в порядке. Под щитком возникало ощущение полной безопасности — Джордж понимал, что её, конечно нет, но мельком подумал, что предпочёл бы быть на носу, а не защищать этой скорлупке хвост. Вряд ли у туземцев есть что-то серьёзное, да и в любом случае — потом не получится хорошего рассказа. Одно дело сказать: "А я на самом носу..." — и совсем другое про хвост. Ну, про корму.

Он не испытывал страха. Это шло не от глупости, самоуверенности или отсутствия опыта. Просто новые и новые поколения его предков на земле, на воде, под водой, в воздухе и в космосе учились побеждать и побеждали любого врага. Его учили тому же и сейчас просто предстояло применить науку в жизни. Четырнадцатилетний мальчишка готовился убивать с тем же спокойствием и уверенностью, с какими садился обедать за парадный стол с его пятью видами бокалов и семью — приборов. И там и там всё было известно и отработано. И там и там — рассчитанность и достоинство в каждом движении...

...Каждый катер буксировал два плашкоута, нёсших на себе по пятьдесят вонок, вооружённых невообразимым новеньким старьём. Именно итак: всё их оружие было сделано тут, на заводе в Бриарде из местных материалов — но по образцам аж середины ХХ века. Впрочем, здесь такое оружие было сверхэффективно, а снабжать туземцев чем-то новым обошлось бы для воюющей Земли дороговато. 9-миллиметровые пистолет-пулемёты "стэн" Mk.III, лёгкие миномёты L9А1 и "фаустпатроны" казались туземцам проявлением божества. Чуть дальше в море шли четыре больших катера, каждый из которых нёс на себе два лёгких вертолёта "скаут".

Посвистыванье и гул моторов, шипение и шорох выросших у катера водяных крыльев, мерное подрагиванье палубы убаюкивали (спал-то плохо и мало...). Прогонять сон было, впрочем, легко — Джордж мог обойтись без сна трое суток без напряга и пять — через силу. В шлеме неожиданно зазвучал дерри-даун (1.). Вслушаться Джордж не успел — голос командира прозвучал неожиданно и резко, сразу отрубив все прочие звуки:

1. Народные плясовые песни Южной Шотландии и Северной Англии. Живой мотив, после каждых двух строчек повторяется "хэй, дерри, дерри-даун!"

— Внимание! Миля до берега! Отстрелить буксиры, право руля — стоп! К стрельбе приготовиться!

Совершив одновременный резкий поворот, катера замерли ровной линией. Разогнанные плашкоуты по инерции двигались к берегу, ночь казалась особенно тихой. Взглянув, Джордж увидел стену джунглей, подступившую к самой воде, удаляющиеся к этой чёрной стене ещё более чёрные плашкоуты. Они ныряли и вскидывались в волнах прибоя, как странные живые существа. Джордж видел, как туземцы принялись слаженно и довольно умело прыгать в воду с выдвинутых десантных аппарелей. Их было много, они казались ещё одной волной — странной живой волной, наползавшей на берег.