Степногорские записки - 12

Помню, в то время она была особенно под впечатлением от шведской группы с названием "АББА", которую недавно стали включать в концерты, транслируемые по радио. Но подобные концерты по радио были не часто, в магазинах пластинки этой группы не продавались, а по телевизору их вообще можно было увидеть и услышать только один раз в год — в новогоднюю ночь, и концерты эти назывались "Мелодии и ритмы зарубежной эстрады". Шли они поздно, но сестра никогда их не пропускала, и только под утро, когда мы все давно уже спали, она вся "поющая" тихонечко ложилась. И целый год потом находилась под впечатлением!

Вот и в тот день она, покачиваясь на солнышке, что-то такое напевала из репертуара любимой шведской четвёрки, услышанное недавно по радио...

Папа шёл с работы и, увидав нас, стал из далека нам чем-то махать, чем-то ярким, словно разноцветным фонариком. Мы заинтригованные рванули к нему. И сестра, пробежав совсем немножко, начала догадываться, чем махал папа так активно и с такой весёлой улыбкой.

— Папа, неужели! — не верила она своим глазам и восторгу её не было предела. — Это же АББА! Вы понимаете, — обращалась она и ко мне, и к папе, рассматривая во все глаза обложку конверта любимой группы, — это же АББА! Вы понимаете — АББА!!

(Но я-то понимал, всё-таки как-никак ходил в садике в старшую группу, а вот папа...).

Как эта пластинка попала в папины руки — история почти невероятная.

Итак, по его рассказу...

Ехал он с работы на "мотании" (так степногорцы называют электричку, вечно мотающуюся по одному и тому же маршруту — туда и обратно, туда и обратно...). Рядом ехал немолодой мужик явно в приподнятом настроении, потому что чему-то улыбался, может быть хорошему дню, а может быть, тому, что держал в руках. А держал он в руках эту самую пластинку.

Разговорились. Выяснилось, что сосед сегодня вернулся из Москвы из командировки, где и купил эту пластинку.

— Я вас очень прошу, продайте мне её! — стал просить папа. — Для дочки четырнадцатилетней: она очень любит этот ансамбль!

— Да вы что, молодой человек, — усмехнулся мужик, — как это продать, вы в своём уме! Я мечтал об этой пластинке! Да я ночь не спал, стоял в очереди за ней, а вы продайте! Да вы что, смеётесь, что ли, надо мной! — чуть ли не с обидой ответил внушительно попутчик.

— Продайте для дочки! Любые деньги заплачу!

— Да я даже разговаривать не хочу на эту тему!

— Продайте! Вы не представляете, как дочь обрадуется! Любые деньги!

— Да перестаньте вы...

Папа всю дорогу упрашивал. Не знаю, какие он подобрал слова к сердцу мужчины, но уже вместе выйдя из "мотании", и уже поворачивая друг от друга в разные стороны, папа в последний раз, уже почти отчаявшись, обратился:

— И всё-таки, если у вас есть дочь, вы поймёте меня: продайте!

Мужик, сделав шаг от папы, остановился, обернулся, улыбнулся, вздохнул.

— Ладно, берите...

А день клонился к закату. Здесь быстро темнеет: в семь часов уже темно. Зажглись фонари.

Прошёл по центру. На Акимате государственный флаг подсвечен и в тёмном небе плещется на ветру голубой огонёк. В гостинице "Степногорск" ремонт. А раньше вечерами его вестибюль так оригинально и так таинственно светился, отчего мне всегда — ребёнку — хотелось заглянуть внутрь: казалось, там другая, удивительная атмосфера, наполненная романтикой путешествий, диковинных земель, больших городов, которую создавали приезжие артисты, спортсмены, командировочные. "Вот вырасту, — думал я, — тоже буду ездить в командировки по разным городам, тоже буду жить вот в таких гостиницах..."

У ТЦ "Казахстан" оживлённо. Здесь из громкоговорителей поёт радио, горит иллюминация. Кто-то торопится купить продукты, кто-то не торопится, посиживая на лавочках, беседуя в кучках у машин на парковке. Молодёжь, как и везде, легка, энергична, заряжена на вечернюю жизнь, которая ещё только начинается, и даже кто-то дерзит... девичьими голосами...

По главной дороге города потоком движутся машины, словно в большом городе. Глядишь, через пару лет пробки появятся! На пешеходном переходе крупными буквами выведено на казахском и русском языках:

ВЫКЛЮЧИТЕ ТЕЛЕФОН

СНИМИТЕ НАУШНИКИ

Во дворе, как всегда, много детей. Худенькие, русые, розовые непоседы борются, играются, обнимаются с черноголовыми, смуглыми, пухленькими "казашатами", как говорила мама. Казашата берут не ловкостью, но силой, и голоса у них самые громкие и звонкие — оглушают. Русский и казахский языки у казашат смешаны и разговаривают они, выходит, легко и непринуждённо на своём отдельном языке — "казашатном".

Дворник в оранжевом жилете, несмотря уже на темень, собирает листья вдоль газонов, наверное, чтобы утром было меньше работы. Вообще, заметил: добросовестный дворник. Я всегда с ним здороваюсь, и он в первые дни этому чуть удивлялся почему-то. Худой, пожилой, ножки тоненькие, но проворный, старательный.

Дочитал "Анну Каренину". Да, Толстого надо читать и перечитывать. И на самом деле горжусь, что такое произведение, как "Война и Мир" написал русский писатель — гениальный писатель, потому что точный: как точно он показывает эпоху, людей, характеры. К примеру, взять ту же самую Анну: как точно он показал настоящую женщину, ведь даже страницы романа пахли... женщиной! И пусть она аристократка, но в душе-то — баба бабой!

Степногорск — СПб, 27.09.2025