Змий бледный

— Серьезная коррекция источника. Боярышник стал нейтральным, а волос единорога и вовсе противопоказан. И все же ты используешь палочку, не теряя в силе заклятий. Занимательно.

— Мне тоже очень интересно, — согласился я с деканом, хотя из-за понятных причин понимая несколько больше него. Нет, все ж пока догадываясь. — Но что мне теперь подходит?

— Внешний контур — дуб или кедр. Скорее всего, тут к Олливандеру идти все равно придется. Зато с сердцевиной и вовсе чудное творится. Подойдут части тела василиска или фестрала, быть может нунды или инфернала. Знаешь, что это означает?

— Нет.

— Источник сдвинулся к лучшему развитию тех областей магии, которые у нас, в Британии, считают Темными. Полностью запрещенные направления Крови и Некромантии к примеру.

— Но разве у отца?..

— Жила из сердца дракона не столь явный показатель, он означает лишь небольшой перекос. Драко, я не думаю, что у Олливандера ты найдешь нужную тебе палочку, этот мастер редко использует такие компоненты. Вот мастера, ориентированные на учеников в южнославянском Дурмстранге или русском Медногорье, такое часто производят. Да и в Китеже... попадаются всякие.

Та-ак. Про Дурмстранг я слышал, зато про две другие школы ровным счетом ничего не знаю. Непорядок! Хотя слова знакомые. Стоп! Отозвалась не унаследованная память, а настоящая. Однозначно буду рыть и копать, это не обсуждается.

— Но что мне делать сейчас, крестный? — спросил я, стремясь отвлечь того от скатывания в научные рассуждения с самим собой.

— Тебе? Ничего. Можешь отправить сову отцу, написав о случившемся. Я сделаю то же самое, предупредив Люциуса, что собираюсь поискать подходящие тебе палочки. Есть в Лондоне одно такое место... Ты давай уже, возвращайся к остальным ученикам, а то ведь одна девочка может и заскучать.

Выпроваживают. Ну и ладно, все равно нужно уже узнано, остальное же можно попробовать раздобыть в библиотеке. Как мне говорили, в Хогвартсе она довольно обширна. Правда в Запретную Секцию меня не пустят, рылом не вышел. Но мне всего то и нужно, что общее описание реалий магического мира. Поэтому, вежливо попрощавшись с крестным, я отправился обратно в слизеринскую гостиную.

* * *

Вроде пробыл я у Снейпа не так уж и долго, но почти все первокурсники уже успели разбрестись по своим комнатам. Почти, потому что не увидеть зевающего во все сорок четыре зуба Крэбба было невозможно. Похоже, именно ему выпал жребий дожидаться моего возвращения, чтобы показать комнату, где я и буду жить. Казалось бы, какая разница? Все они одинаковые, ну кроме мужского и женского крыла, чтобы обид никаких не возникало. Ан нет, не все так просто. Если у наследника рода есть свита из вассальных родов, то им полагается находиться по соседству.

— Ну что, Винс?

— Хорошо все, — пожал тот плечами. — Комнаты выбрали, среднюю за тобой удержали. И еще эту девчонку на всякий случай до дверей ее комнаты проводили. Как ты и сказал.

— Я знал, что на вас всегда можно положиться. Так что веди, Вергилий.

— Кто-кто?

— Книга есть одна, в которой персонаж-проводник по незнакомым местам с таким именем. Не бери в голову.

— Книги да книги, — ворчал себе под нос Крэбб, пока мы шли к комнате. — Ну ладно по магии, их читать надо, много и постоянно. Или по квиддичу! А другие... Ну иногда можно, но редко.

Не любил Винсент печатное слово, используя порой в его адрес непечатные. А зря. Не силой единой добиваются успеха, даже если эта сила магическая. Помимо развития собственной магии, надо еще и о другом подумать. Хитрость, умение манипулировать, знание прошлого, чтобы избежать повторения чужих ошибок. Да много надо было учитывать, а с чужих слов этого не узнать. Зато со страниц книг порой открывались пути ко многим знаниями даже скрытым от невнимательных глаз тайнам.

Пришли. Вот она, дверь моей комнаты. Осталось взять у Винсента ключ от нее, с выбитыми на том рунами, усложняющими вскрытие замка чужими личностями. Эх, в давние времена, по рассказам отца, еще и привязку на кровь делали, но уже более века как с магией крови сильные сложности, то есть запреты. Открываю дверь и захожу внутрь. Щелк... Теперь, оказавшись отгороженным дверным полотном от внешнего мира, можно и расслабиться. Немного, самую малость. А лучшее для этого место — вот эта кровать. Только сапоги стащить, а то будет совсем уж моветон.

Вещи разобрать, что ли? Не, лень. Их ведь для начала надо из свернутого пространства специально зачарованной сумки доставать надо, а там расположение специфичное. Надо четко помнить, что и куда засовывалось, иначе придется доставать наугад. А этого я как раз и не помню, так что придется вытряхивать абсолютно все, а потом уже чесать в затылке, размышляя, что, к чему и зачем. Или все-таки совершить этот подвиг?

Лежу, думаю. Заодно и о том, что одно из главных преимуществ Слизерина — отдельные комнаты для каждого ученика. В других же факультетах — ужас и мрак, летящие на крыльях безумия. Проще говоря, в одну комнату набивают по трое-четверо, мотивируя это... необходимостью более тесного общения между учениками факультета. И самый маразм в том, что свободных комнат хватает! Не знаю уж, какие именно тараканы бродили в головах тех директоров и в башке нынешнего, но сталкиваться с ними лично мне не хочется.

Кстати, еще и по этой причине поступающие в Хогвартс из числа аристократии рвутся на Слизерин. А кому, позвольте спросить, охота делить жилье пусть с даже с нормальными, но посторонними людьми? Во-от! В ответ же на директорские попытки поприжать комфорт проживания юных змеек, деканы огрызаются словами вроде: 'Есть свободные комнаты, вот мы и предлагаем детям выбор. Захотят вкусить радостей общего проживания — возражений не будет'. Вот только эти 'радости' никого не прельщают. Странно, да?

Под эти мысли я и не заметил, как глаза окончательно закрылись и меня унесло в сон без сновидений.

Глава 4

Будильник — это зло! Особенно тот, к наличию которого ты руку не прикладывал. Оказалось, об этом позаботились наши дорогие надзи... то есть, конечно же, дорогие учителя. Надо признать, бодрящий эффект от этих звуков впечатлял. Меня словно пружиной выбросило из кровати, заставив озираться по сторонам и судорожно вспоминать, кто я, где я и вообще какого беса тут происходит!

К счастью, память вернулась мгновенно, успокоив опасения, что может куда-то провалиться, оставив меня наедине с по сути чужим миром. Пора было приводить себя в порядок и, ознакомившись с сегодняшним расписанием, двигаться сначала в общий зал на завтрак, а потом уже и на занятия. Их сегодня будет много.

Завтрак был в чисто английском духе, то есть с наличием овсянки, бекона и... тыквенного сока, который явно не лез ни в какие ворота. Естественно, я не удержался от высказывания вслух желания устроить авторам подобного безобразия насильную кормежку таким деликатесом. Желательно через воронку, используемую инквизицией для пытки водой. Ну и добавил, что только смена этой желтой жидкости на что-то более пристойное может заставить меня забыть о естественном душевном порыве.

И, как ни странно, слова сработали! Тыквенный сок сменился вишневым, причем в мгновение ока. Просто кубок мигнул, исчезая, и снова появился, уже с другим содержимым.

Наверное, у меня был донельзя озадаченный вид, раз староста факультета, Маркус Флинт, сошел до объяснений, предварительно усмехнувшись:

— Не пугай эльфов, у них от этого уши трясутся. А эльф с трясущимися ушами — ужасное зрелище! Порой, увидев такое, мне кажется, что они вот-вот взлетят, — переждав взрыв смеха, он продолжил. — Кое-что из блюд можно менять, в пределах разумного. Ананасы и торт на завтрак — слишком шикарно будет! Но не забывайте об осторожности. Директор и деканы других факультетов это не приветствуют, потому обходитесь небольшими переменами. Понятно?

А что ж тут не понять? Очередное ограничение со стороны хогвартского начальства, вроде проживания нескольких людей в одной комнате. То есть обойти можно, но со всей осторожностью, как при перемещении по минному полю. Или, что вернее, по полю, где недавно паслось коровье стадо. Тоже, кхм, мины, но иного сорта.

Затем началось, то есть начались... Я про занятия. Хотя первым уроком была история магии, которая, как оказалась, являлась мощнейшим снотворным средством. Ведь вел ее призрак. Да оно бы и пофиг, лично мне без разницы, от живого или не очень субъекта знания получать. Так ведь он бубнил вроде бы не самый скучный материал таким занудно-усыпляющим голосом, что уже минут через двадцать половина слизеринцев-первогодок спала, а другая занималась чем угодно, только не восприятием материала. Зато от души поговорил с Дафной!

В ответ на мои опасения, что подобное будет происходить на всех предметах, она поспешила успокоить, сказав, что Катберт Бинс — явление уникальное в своем роде. Следующий же преподаватель — профессор Флитвик, ведущий заклинания, совершенно иной.

Действительно, как Дафна говорила, так и оказалось. Маленький ростом, полугоблин оказался обладателем большого не только ума, но и педагогического таланта. Он умел главное — заинтересовать своих учеников, излагая материал доступно и вместе с тем не скатываясь в примитив. Плохо было одно — заклинание 'вингардиум левиоса' я уже знал, поэтому с заданием поднять в воздух перо справился чуть ли не быстрее, чем оно прозвучало. Ну да не один я был такой — среди слизеринцев многие и до Хогвартса успели освоить простейшие заклятья.

Получилось, что пока меньшая половина разучивала теорию и практику левитационного заклятья, остальные копались в учебнике, выискивая рекомендованные профессором фрагменты. Там были показаны как возможности оптимизировать затраты энергии на левитационные заклятья, так и рекомендованы дополнительные книги. Да и на задаваемые вопросы Флитвик отвечал, правда лишь в моменты, когда его не дергали занятые разучиванием левитации.

Ох, чую я, что получит профессор от меня массу вопросов! Как ни крути, а его предмет, по моему искреннему убеждению, если и не важнейший за все время обучения, то один из таковых. В отсутствие то темных искусств и прочей некромантии! Правда есть еще зельеварение, но к нему у меня душа что-то не лежит. Прежний хозяин тела был к ним более склонен. Я же... Остается лишь прилагать на первых порах максимальные усилия, опираясь на доставшиеся навыки. Чуть позже можно будет ослабить контроль и чуток съехать, замотивировав... чем-нибудь. Чем-то весомым, поскольку крестный слишком серьезно относится к изучению своего предмета. Ведь именно он приложил руку к дохогвартскому обучению доставшейся мне тушки.

Зелья, не к уроку будут помянуты! Ведь именно они будут следующим занятием, причем сдвоенными, да еще с Гриффиндором. Стоило мне, выйдя из класса, поделиться этой мыслью с остальными, как оказалось, что не я один не в восторге от подобной компании. Вражда факультетов — она не на пустом месте родилась, а в последние лет этак двадцать достигла максимума. Почти все поступающие на Слизерин были из семей, склоняющихся к взглядам Темных Лордов — кто последнего, то есть Волан-де-Морта, а кто-то предпочитал воззрения Гриндевальда. Но воззрения Дамблдора и его сторонников были чужды и тем и другим, в отличие от воспитанников Гриффиндора и почти всегда примыкающих к львятам хаффлпаффцев.

Этот же год был тем более особенным, ситуация была совсем накаленной из-за Поттера. Он, что ни говори, олицетворял победу партии Дамблдора. Живой символ, знамя на двух тощих лапках... Мальчик-который-выжил, как его чуть ли не официально называют.

Нет, моя это совсем не понимать. Хотя нет, скорее понимать, но совершенно не принимать подобное обожание толпы. А именно оно и творилось вокруг упомянутого субъекта. Если утром я особенно не присматривался, поскольку толком и проснуться не успел, то сейчас, во время обеденного перерыва, наблюдал картину во всей красе... сомнительной.

— Странно, что его еще на сувениры не разобрали, — усмехнулся один из старшекурсников, мне незнакомый.

— Лучше тогда на святые мощи, как магглы-христиане с предметами своего обожания часто делали, — столь же ехидно отозвался другой слизеринец. — Представь, как в гостиной полупочтенной семейки потомственных гриффиндорцев, в хрустальной коробочке лежит ноготь с мизинца левой ноги САМОГО Поттера. Какая...

— Гадость!

— Точно.

Мы, слизеринцы, такие слизеринцы... Но это мы можем пусть жестко, но поиронизировать над происходящим, а вот у многих других явно снесло крышу мощным порывом фанатеющих ветров. Вокруг Поттера прямо толпились ученики разных курсов, то внимательно изучающих шрам, то с выражением блаженного идиотизма на лице жмущих тому руку, то... Да-да, они даже расспрашивали его о том, помнит ли он, как сумел победить Волан-Де-Морта! Нет, не так, Того-чье-имя-нельзя-называть... Твою же мать, они до сих пор боятся! Маги и боятся. И чего? Имени поверженного врага.

— Еще несколько таких дней и я всерьез задумаюсь о том, чтобы выклянчить себе пропитание, не выходя из наших подземелий, — кисло улыбаюсь я, жалуясь Дафне на происходящее. — Весь аппетит отбивает происходящее... действо.

— Ничего, Драко, — изящная ручка снежноволосой мимолетно поглаживает меня по запястью, явно желая подбодрить. — Сейчас с первым курсом Гриффиндора случится Снейп.

— А?

— Зельеварение сейчас. Совместное. Будет забавно, ведь наш декан очень не любит гриффиндорцев. Всех. Да ты и сам должен знать.

Должен, но не то чтобы знаю. Зато произнесенные Дафной слова самую малость, но все же добавляют оптимизма, заставляя взбодриться. Плюс к тому и обед вот-вот закончится. Лично я мог бы и раньше сбежать из-за стола, но воспитание не позволяет. Ладно бы еще Винс с Грегом, у меня совесть не всколыхнулась бы оторвать их от не полностью опустошенных тарелок. Вот Дафна — это иное. Девушка кушает довольно медленно, поэтому...

* * *

Здравствуй, кабинет химии! То есть, конечно же, зельеварения, но ощущения донельзя похожи. Колбы, пробирки, контейнеры со всякой неприятно пахнущей гадостью. Несколько необычно выглядят разве что котлы, ну да на это быстро перестаешь обращать внимание.

Гриффиндорцы, как и ожидалось, пока отсутствовали. Оно и понятно, мы же появились на несколько минут пораньше. Зачем? Да просто в первый раз занятые места, если не случится чего-то форс-мажорного, останутся за тобой как минимум на весь учебный год. А для зельеварения занятое место — это не пустой звук или понты голимые. Тут лучше всего находиться у стен или еще лучше — в углу. При таком раскладе меньше вероятность того, что взорвавшийся или выбросивший из своего нутра фонтан чего-то едкого и токсичного котел доставит тебе несколько неприятных мгновений. Так что места ближе к центру исключительно для гриффиндорцев. Кажется, проявлять безрассудную храбрость у них в традициях факультета прописано? Вот пусть и геройствуют на здоровье! Лишь бы плоды их дурного геройства в нас не попали.

Отрицательно качаю головой, видя попытку Крэбба с Гойлом примоститься за одним из котлов. Это для них обоих не есть хорошо. Зелья — предмет совсем не для них, они в них бездарны, как я в практическом аспекте травологии, а именно в ухаживании за растениями. Мда, мне уже заранее жаль нервы Помоны Спраут.