Паника в Руанапуре

— Завянь, пацан. — В лицо японца уставился пижонский хромированный "Дезерт игл" главаря, тут же следом залязгали затворы "Калашниковых" ещё четверых боевиков. — Проблемы ищешь?

— Нет, проблемы мне не нужно. — Рокуро осторожно сделал шаг назад к фальшботу, подняв руки. Канаме, растерявшееся поначалу от внезапности происходящего презрительно крикнула:

— Эй, ты мужчина, или кто? Решил смыться, да?

Окадзима только отвёл взгляд. А Канаме, пытающуюся без особого успеха упираться, уже тащили в сторону мрачного творения безвестных тайских энтузиастов судового тюнинга. Вот только на полпути их остановили. Рядом с бортом поднялась на ноги Реви, до того вроде бы просто дремавшая на свежем воздухе и казавшаяся совершенно незаметной. И направилась в сторону этой впечатляющей делегации, окликнув главаря:

— Эй, парниша, так дела не делаются. — Она сложила руки на груди, оценивающе разглядывая предводителя шайки. — Ты людям честный бизнес портишь, усекаешь, или нет?

— Не мешай мне. — Он увидел в девушке с пистолетами равного себе человека, и решил, что с ней можно и поговорить, а не просто приставить ствол к голове. Кивнул на капитана. — Этот драный неудачник не смог собрать нужную сумму, и теперь мы забираем то, что можно продать. А он говорит, что девчонка стоит дорого. Пока вы на его корабле, ваш товар — его товар. А значит — мой товар. Всё по понятиям.

— О, более чем. Не добавить, не убавить. — Реви развернулась на месте. — Забирай, раз такие дела.

Канаме собиралась и ей в спину крикнуть какую-нибудь гадость. Вот только не успела подобрать нужные слова на английском, а когда вспомнила подходящее выражение, стало уже не до того. Неожиданно для всех загрохотали выстрелы, зазвенели по настилу гильзы, и оба державших Чидори боевика начали оседать на палубу, разжав хватку. Только мгновение спустя Чидори поняла, что ей не померещились вспышки пламени — Реви и впрямь всадила по паре пуль им в головы, незаметно вытащив пистолеты и стреляя не глядя через правое и левое плечо крест-накрест.

А затем ей стало не осознания, насколько близко прошла смерть — рыжая стремительно развернулась на месте, буквально одним шагом оказалась рядом и отшвырнула Канаме в сторону, заставив прокатиться по сырой палубе. В падении Чидори успела отчётливо увидеть, как Реви заслоняется телом не успевшего упасть тайца , пережидая несколько панических очередей в упор.

— Сдохни, сволочь! — похоже, воплями незадачливые стрелки пытались добавить храбрости перед дьявольски опасным противником, которого они совсем не ожидали встретить на пути. Впрочем, все крики пропали впустую, и к пожеланиям Реви и не думала прислушиваться. Плавным пируэтом вывернувшись из-за своего "щита", она открыла ураганный огонь сама. Несколько пуль из двух стволов отбросили ещё одного боевика в сторону, Реви тут же повернула руку и, не целясь, выстрелила из правой "Беретты" в живот главарю, не успевшему навести свой чересчур громоздкий пистолет. Таец согнулся, но не упал, вот только Реви того и было надо. Подскочив, она опёрлась рукой на спину раненого, выбирая новую мишень.

В этот момент Канаме почувствовала, как её тащат в укрытие, на секунду подняв взгляд, она поняла — Рок пытается спрятать её за стоящим у борта контейнером, чтобы укрыться от шальных пуль. Когда Чидори вновь взглянула на поле боя, ещё один из боевиков лежал на палубе, а Реви стояла между двумя ещё целыми тайцами, сбив стволы их автоматов в землю. Две очереди со звоном прошлись по палубе, сквозь грохот пальбы донёсся свист уходящих рикошетом в небо пуль. Рыжая сделала шаг назад, "Беретты" упёрлись обоим боевикам под подбородок. После двойного негромкого хлопка на ногах осталась стоять лишь Реви и раненный главарь террористов, трясущимися руками пытающийся поднять с палубы автомат.

Пинком выбив старый "Калашников", рыжая подхватила горе-вояку за воротник и потащила в сторону катера рэкетиров. Какого-то человека, пытавшегося высунуться на посудине с дробовиком в руках, она пристрелила просто мимоходом, первой же пулей сбив в воду. Подтащив слабо упирающегося главаря к фальшборту, Реви тихо произнесла:

— Зря ты меня не послушал, герой. А могли бы мирно разойтись. А теперь, уж извини.

Ещё два выстрела пробили колени, и после пинка человек рухнул за борт, подняв фонтан брызг в холодной свинцово-серой воде. Реви развернулась на месте, плавным отточенным движением, словно двигается пулемётная турель, а вовсе не живой человек. Не увидев никакого движения на палубе, кроме поблёскивающих гильз, перекатывающихся туда-сюда по палубе, когда корабль качало на волнах, она пошла вперёд, равнодушно перезаряжая пистолеты. Подойдя к побледневшей Чидори, наклонилась и с выражением, которое скорее было оскалом, чем улыбкой, произнесла:

— Вот так вот, девочка. Добро пожаловать в наш жестокий мир. Хочешь излить душу океану от вида крови — борт вон там. — Канаме только быстро покачала головой, поняв, что же имеется в виду. — Молодец. Ты покрепче Рока будешь. Только вот, не строй иллюзий — на тебя мне плевать, но свои деньги я не отдаю никому. Тем более, подобным идиотам. Ладно, Рок, а ты какого хрена вылез на палубу, зная, что тут ошиваются эти долботрясы? Жить надоело, или Дач слишком давно морду не бил?

— Дач всё одобрил, даже сам посоветовал идти, когда я засомневался. — Было видно, что для Окадзимы это далеко не первая подобная сцена, но Реви он сейчас всё равно побаивается.

— Ах, вот как. Наш хитрозадый капитан решил срубить капусты ещё и с узкоглазых за то, что слажал их отряд. Хитро, что тут скажешь. Ладно, пригляди тут, как бы не поплохело ей от впечатлений. — Реви повернулась к забившемуся в щель под каким-то контейнером капитану и убрала оружие. Крикнула: — Эй, приберите тут всё. Нам ещё несколько дней плыть на этом корыте, падаль вонять начнёт. Ну что, девочка, — она оглянулась через плечо, — считай, тебе сказали: "Добро пожаловать в Руанапур".

Глава 4.

Как известно, любопытства сгубило немало кошек и в целом — долгой жизни не способствует. Старый Винай, уже больше полста лет живущий в паре часов езды от Руанапура знал эту истину получше многих. В криминальной столице желание узнать чуть больше положенного обычно быстро оборачивалось тазиком с цементом, и это был бы ещё не самый худший вариант. И тем не менее, старик всегда был любопытен, просто за годы научился ничем не проявлять своего интереса — иначе едва ли он смог бы стать одним из немногих людей, торгующих в Руанапуре и до сих пор способных ходить на своих ногах. Вот и сейчас, хотя выражение его лица оставалось совершенно непроницаемым, Винай упорно размышлял над вопросом — кем же является подобранный недавно попутчик, которого он согласился подкинуть до окраины Руанапура.

Этого парня он увидел на выезде из Чантхабури, сидящим на безразмерной потёртой сумке под наполовину проржавевшим и простреленным в нескольких местах указателем "Руанапур, 150 км". Судя по всему, сидел он тут уже давно, но в этом как раз ничего удивительного не было — южная дорога обычно пустынна, людей, достаточно отважных, чтобы самому сунуть голову в гнездо бандитов, находилось немного. Впрочем, самого себя Винай никогда излишне смелым не считал, уж скорее место храбрости занимал расчёт: полицейские и сборщики "дорожной дани" были ему известны поимённо и давно прикормлены, а крупные группировки связываться с торговцами едой и прочей шелухой считали ниже своего достоинства. Ну а на случай встречи с не знающими правил отморозками под сиденьем всегда хранился верный дробовик. Вот и сейчас чутьё подсказывало старику, что незнакомец действительно хочет поскорее добраться до Руанапура, а не пытается начать криминальный путь с грабежа на дорогах. Короткий разговор лишь подтвердил это предположение, и после ритуального торга Винай взял попутчика, само собой, содрав тройную таксу за проезд. Впрочем, похоже, деньги сейчас этого человека не волновали.

Разговора у них не вышло, попутчик, едва машина тронулась с места, прикрыл глаза и, похоже, заснул, а торговцу осталось лишь гадать о том, кто же он такой. Впрочем, у Виная сложилось ощущение, что если человек и спит, то с чуткостью сторожевой собаки, а стоит, к примеру, дотянутся до кармана с оружием, как эта собака мгновенно покажет клыки — и это ощущение тоже о многом говорило. Во всяком случае, за мирного обывателя его уж точно принять было нельзя — молодой, едва ли старше девятнадцати лет, парень, направляющийся в Руанапур, кем ещё кроме бандита он мог быть? Да и в сумке, судя по скрипу не новой уже подвески машины, тоже лежали отнюдь не продукты для голодной матушки. Впрочем, в предположении старика не было страха или пренебрежения. Он давно смирился с тем, что в этой жизни мафия порой оказывается полезней и даже справедливей полиции и чиновников — бандиты, в отличие от последних, хотя бы имеют совесть, обирая людей не совсем уж до нитки. Да и город, десятилетиями раздираемый самой настоящей войной среди тайской шпаны, сумели взять в кулак именно русская и китайская мафия. А затем в это русло свернули и догадки торговца:

"Скорее всего, он один из этих. Явно не латинос, и уж точно не местный. Конечно, парень явно азиат, да и говорил со мной вежливо, он может оказаться из триады. Но с другой стороны, судя по взгляду, он может меня убить в любой момент, да и держится так, будто успел послужить в армии, как все эти красные. Да, загадка..."

Сержанту Сагаре сейчас было не до любопытства водителя. И он действительно не спал, опять вспоминая всё, что ему говорили перед операцией. Несмотря на несколько суток бодрствования, заснуть он не смог бы в любом случае. Всякий раз одна мысль о том, что Канаме сейчас в самом лучшем случае у банды похитителей, а в худшем — уже несколько дней как погибла в шторме, действовала не хуже ведра воды или удара током. Ведь до сих пор, несмотря на все развернутые планы, ни у кого не было чёткой уверенности, что она вообще осталась в живых. Возможно, даже знай он точно, что девушка сейчас сидит на хлебе и воде в сыром пиратском трюме, ему было бы легче, неизвестность же понемногу сводила с ума. Неизвестно, до чего бы он такими темпами дошёл на базе, если бы на помощь не пришёл Калинин. Глядя на все метания сержанта, он тогда просто сказал: "Отправляйся в тот город. Если она там — ты её вытащишь. Если она погибла — убьёшь их всех". Как ни странно, это помогло. Соске перестал постоянно задаваться вопросом, жива ли Чидори, или нет. Но заснуть по-прежнему не мог.

Вместо этого он вновь мысленно прогнал перед глазами инструктаж: "Запомните, сержант, американцы бы назвали это задание "чёрной операцией", потому что отправляетесь вы без прикрытия".— Говорил Калинин. — "Более того — вас в Таиланде в это время просто нет. О вас не должны знать ни наши противники, ни наши союзники: всё это задание — личная инициатива капитана, и если вы будете раскрыты, в первую очередь пострадает именно она. Если с этим всё ясно, перейдём к месту действия и основным силам в Руанапуре. Их вы должны любыми способами избегать — у нас есть сведения, что одна из группировок города может сотрудничать с "Амальгам", однако в точности неизвестно, какая именно. Точно можно сказать, что одна из самых крупных, а таких в городе три". — Сказав это, майор выложил на стол несколько папок, после продолжил говорить:

"Из них самая бесполезная — колумбийский картель. Скорее хулиганьё, чем серьёзная сила, однако у них установлены тесные связи с армиями Латинской Америки, потому недостатка в оружии нет, да и пушечного мяса хватает. Их лидер", — на стол легла фотография усатого латиноамериканца, — "Абрего, посредственный тактик, однако на удивление везуч, раз жив до сих пор — нельзя исключать, что у него есть какое-то прикрытие, которое открыто не проявляет себя. Вторые и куда более опасные — китайские триады. Это уже если и не армия, то неплохо организованная спецслужба, с дисциплиной, сводом правил и неукоснительным исполнением приказов. Вот их босс", — появилось ещё одно фото, на этот раз на снимке был китаец в солнцезащитных очках и дорогом пальто, — "Чанг Вайсан, или просто мистер Чанг. В своей триаде заведует финансовыми вопросами, однако не стоит его недооценивать. Раньше служил в полиции Гонконга, затем поднялся в группировке с самых низов. Великолепный стрелок, пережил уже не одно покушение, но, несмотря на гибель охраны, всегда уходил невредимым. Вступать с ним в бой при любых обстоятельствах — запрещаю. И последнее..." — Калинин сделал совсем небольшую паузу, незнающий человек и не заметил бы заминки, — "русская группировка, известная как "Отель Москва". А вот эти уже — армия, основу банды составляет рота бывших советских десантников, ветеранов Первой Афганской. Я думаю, ты лучше чем кто-либо знаешь, насколько опасны эти люди. Несмотря на прошедшее время, подразделение по сей день сохраняет дисциплину и слаженность, словно они продолжают служить. И в первую очередь это заслуга их командира". — Майор достал последний снимок, изображающий светловолосую женщину в деловом костюме, её лицо было обезображено старыми шрамами от сильных ожогов. — "Владилена Герасимова, капитан ВДВ, ушла в отставку ещё до Второй Афганской. Хороший тактик и стратег, умелый солдат, специализация — снайпер. Отсюда и её прозвище, "Балалайка", так у нас называли СВД. Она наиболее опасна из всех, как и вся её группировка, кроме того, у них до сих пор остались связи в Союзе, потому постарайтесь не пересекаться с ними ни в коем случае".— После этого майор добавил уже не таким официальным тоном: "С Владиленой я знаком лично, мы работали рядом в первую войну. Запомни о ней две вещи, сержант. Во-первых, она выполняет любые приказы, отстраняясь от моральной их стороны. И второе, она не прощает гибели своих подчинённых, и чтобы отомстить за них пойдёт абсолютно на всё. И у нас очень серьёзные проблемы, если за похищением стоит именно она..."

Сагара сам не заметил, как многодневная усталость всё-таки своё взяла, и воспоминания незаметно перешли беспокойный сон.

Водитель, разумеется, понятия не имёл о проблемах своего пассажира, давно оставив бесполезные догадки и вернувшись к вещам более практичным — что везти в следующий рейс, сколько отложить на взятки по дороге, взять ли с собой лишнее оружие, или обойтись дробовиком. В общем, вполне будничные заботы обычного торговца. На удивление, в этот час им так и не встретился никто из дорожных "сборщиков", и рейс обещал выйти весьма экономным. Однако уже на подъезде к Руанапуру вдали показалась небрежно припаркованная под пальмами полицейская машина, и одинокий патрульный лениво и без спешки указал на обочину.

Вообще, на взгляд Виная, ещё заставшего и период дикой анархии, закончившийся лет тридцать пять назад, и позднейшее становление Руанапура как криминальной столицы, в последнее время полиция совершенно обленилась и порядком оборзела. Ещё лет десять назад патрулирование этой дороги выглядело как армейская операция, с броневиками, спецназом и пулемётами. Если присмотреться, на многих пальмах вдоль дороги до сих пор остались следы от пуль и осколков гранат. Сейчас, когда крупные кланы с комми во главе взяли город за горло, количество отморозков на дорогах почти сошло на нет, вот только полицейские продолжали драть свою мзду по прежним, "фронтовым" расценкам. Ворча под нос, торговец остановил громыхающую и давно уже не новую машину, вышел и медленно направился к полицейскому, уже подсчитывая убытки.