— Конечно, — а что ещё он мог ответить? — Ты имеешь ввиду на бронетранспортёре?
— Да. С транспортом нынче вообще напряжённо, так что выбора, практически нет. Горючку сейчас можно взять только на топливном заводе — все заправки разрушены. Залей полные баки и канистры — они в багажнике и несколько штук в салоне. Ехать через Сити даже не пытайтесь, там сплошные завалы. Сразу направляйтесь мимо Первой школы и аэродрома... — пискнули визоры и, прервав инструктаж, папа махнул рукой — мол, не маленький, дальше сообразишь. А у него — срочные дела.
* * *
До Федьки уже дошло, что быть взрослым — это очень просто. Но безумно трудоёмко. Нужно упорно тянуть свою лямку, выполняя кучу работы, делать которую вовсе не хочется. Зато тогда к тебе никто не придирается — просто поручают ещё что-нибудь сразу после выполнения предыдущей задачи. С другой стороны эти самые поручения таковы, о каких его сверстники на Земле не могут даже мечтать. Представить невозможно, чтобы двенадцатилетнему пацану позволили одному кататься на бронетранспортёре! Тем более — гнать на нём за многие сотни километров через дикие леса и бескрайние прерии. И ведь даже не намекнули насчет того, чтобы взял с собой еды или надел тёплую куртку. Мачеха вообще умчалась, словно наскипидаренная, да и папенька ушёл не мешкая.
Мелкая как-то между делом навела на кухне порядок, пока мальчик проверял машину и укладывал в неё несколько совершенно необходимых в путешествии мелочей — мотки верёвок, початый цинк патронов, котелок, сковородку... пополнить аптечку — тоже не лишнее дело. И не забыть проверить — на месте ли инструменты. Переоделся в мирную удобную в дороге одежду и обувь — только шлем с собой прихватил из трофеев, уж очень удобная штука для ориентации. Хотя, аппаратура броневика ничуть не хуже, но её с собой не потаскаешь. Ну и куртку ещё с убитого, чтобы не перекладывать содержимое карманов.
Фагора пришлось подсадить — не хватило щенку роста, чтобы забраться в салон самостоятельно. Мангул и Патри к гостье по-прежнему относились недоверчиво — встретили и проводили ворчливо и неприветливо. Да и Федька им почему-то ныне не особенно нравился. Не рычали, но и не более того.
Когда, двигаясь по объездной, перевалили холм, взорам открылась панорама города. Развалины, руины и завалы. Обгорелые деревья, пепел — от весёлой приветливой картины утопающих в зелени окраин не осталось даже воспоминаний. Каменные здания Сити на заднем плане пялились на мир пустыми глазницами оконных проёмов, а с портовых пакгаузов словно ураганом ободрало кровлю, отчего голые стропила выглядели рёбрами погибших великанов. Уцелела только стоящая на отшибе Первая школа — там сейчас сохло на верёвках бельё и мелькали люди в халатах.
— Вот от чего нас спасали, собирая на этот идиотский праздник! — казалось, он только подумал это про себя, но Мелкая ответила:
— Предик нынешний, как сказала твоя мачеха, полное не пойми что, но надо же кого-то слушаться.
— Предик — это кто? — не понял мальчик.
— Представитель Президента на Прерии Стёпка Асмолов. Это он устроил гулянье для горожан. Несколько тысяч жизней спас. Леночка сказала, что за одно это прощает ему все будущие ошибки и, заодно, узурпацию власти.
Блин! Взрослый называется! Нифига не знает, ничем не интересуется!
— Слушай, Мелкая, я вчера закрутился с делами домашними, ну и никого ни о чём не расспросил. Ты обрисуй мне ситуацию — что вообще происходит, откуда этот гадский десант? Мы же ездили в свадебное путешествие. То есть папа с Ленкой ездили, а я броневик вёл, пока они там на заднем сидении... — ёлки, опять ляпнул лишнего!
Однако девушка не то, что не ухмыльнулась — даже ухом не повела.
— Как объяснял Меф, ну, инструктор-рукопашник, корпорация, что строит ГОК, захотела всю планету нагнуть под себя. Я, знаешь, в политике не разбираюсь, но им нужно было устроить тут беспорядки, вроде восстания, с целью отделиться от остальной страны. Чтобы федеральные власти прислали войска для усмирения и извели местное население.
— Непонятно, — отозвался Федька. Тут того населения только в Ново-Плесецке более-менее сколько-то есть, а в других местах людей не сразу и сыщешь.
— Вот и я думала, что фигня всё это. На снайпера училась только потому, что никакого другого специального образования мне ни в жисть получить не светит. У нас ведь женщины даже старшие классы обычной школы заканчивают не всегда — рожают и растят детей. А тут — платить не надо, да ещё пригласили... ну да не об этом речь. Правильную картинку этот Меф разрисовал — всё так и сложилось, как он предсказывал. Если бы портал не закрылся — нас бы всех под корень извели.
— Так ведь это была наша армия! — вдруг в Федьке проснулось возмущение. — Она же должна нас защищать!
— Армия должна выполнять приказы — так в присяге написано. И про то, что защищать народ, так это тоже там же поминается. Но вот, когда военный человек делает выбор — выполнить приказ или защитить народ — оказывается, что те, кто выполняет, быстрее растут в звании. На этом, собственно, и построена система армейской подготовки — на выработке рефлекса подчинения.
Больше Федька рта не раскрывал и с вопросами к спутнице не приставал. Какой он, нафиг взрослый? До подобных суждений ему ещё расти и расти! И, ведь гадство какое! Хочется спорить, вцепившись в глотку этой мелкой выскочке. Осознавая, что она права. Или прав этот неведомый Меф — наверняка ведь девчонка просто повторяет за ним.
Глава 4. Глубинка
Заправлялись мучительно. Залить под пробку оба бака — это недолго. Но вот затаскивать в багажник и салон двадцатилитровые канистры было просто тяжело. И ещё нельзя было показывать виду, что силёнок у него маловато, чтобы ни в коем случае не вызвать к себе сочувствия этой не по годам мудрой девчонки.
Следующим сюрпризом на их пути оказался транспарант у своротки от окружной к Клыкам:
"Не съезжайте с дороги, на обочинах мины", — гласила наспех намалёванная надпись.
Собственно, большого неудобства это обстоятельство не доставило — встречных не было. Как, впрочем, и попутных. Кроме того, аппаратура броневика уверенно зафиксировала несколько подозрительных мест, где под слоем земли находилось что-то постороннее.
— Скорее всего, это, в основном, муляжи. Но и настоящие сюрпризы тут тоже могут оказаться, — с умным видом заключила Мелкая, рассмотрев отметки на экранах. Оставалось только кивнуть — он подобных наук не изучал, так что возражать было бы просто ребячеством.
Зато, въехав в лес, Федька увидел в тени деревьев нескольких человек, поднявшихся с насиженных мест и двинувшихся, словно пассажиры, готовящиеся к посадке в автобус. Это впечатление дополнилось тем, что спутница начала приподниматься со своего сидения, явно направляясь к двери. В общем, плавно притормозил и остановился так, как будто с самого начала собирался именно это и сделать.
— От Нифонтовки уходим налево к Плавневому Кусту, — объявила Мелкая, словно заправский кондуктор. Часть людей тут же отошла в сторону — чем-то их такой маршрут не устраивал. Остальные же забрались в броневик, словно к себе домой. И не поместились — это, всё-таки не автобус.
Пришлось выбираться через верхний люк и заниматься "упаковкой". Часть вещей закрепил на крыше, часть погрузил в салон, изгнав оттуда пассажиров. А потом усаживал людей по одному, соизмеряя комплекцию и предполагаемое положение тела. Одну девушку спутница усадила рядом с собой на переднее сидение — они там поместились не вполне целиком, но, более-менее устойчиво. После этого дверь, наконец, закрылась и, проникнув на водительское место через люк... чуть не раздавил устроившегося там Фагора. Впрочем, щенок быстро "пошёл по рукам". В основном ехала молодёжь, и разговор о недавних событиях вёлся общий.
Мелкая несколько раз плакала, когда упоминали погибших товарищей — видимо её знакомых. Сильно прислушиваться было некогда — грунтовка, стелющаяся под колёса не была знакома ни с какой строительной техникой. Колеи, ухабы, корневища и каменья, торчащие из травы, встречались чаще, чем ровные участки. Федька, конечно, запустил курсовой компьютер, но и сам не зевал. Ехали ходко — средняя скорость получалась даже чуть больше тридцатки. И это при том, что мотало пассажиров в рамках приличного. Ну, некоторый опыт езды по этим дорогам, приобретённый недавно, даже папа одобрил. А мачеха назвала его волшебником и так посмотрела на папу...
А потом на дорогу вышел солдат и требовательно поднял руку. Федька еще даже не совсем остановился, а из распахнутой двери на обочину вывалились пассажиры с оружием наизготовку, и мгновенно залегли. Девчонка, что сидела вместе с Мелкой, высунула голову через верхний люк и сконфуженно произнесла, обращаясь к откатившемуся в сторону солдату:
— Прости, служивый, мы прямо с войны. Сам понимаешь, рефлексы.
А народ уже выбирался из укрытий и подтягивался к машине. Подошёл и солдат:
— Впереди идёт разминирование. Надо бы подождать, пока местные дадут "добро". Хотя, — он смущённо взглянул на подтянувшихся ребят, — вы ведь тоже местные, — махнув рукой, он отошел в сторонку и устроился на обрезке древесного ствола, валяющемся неподалеку.
Пассажиры же быстро и сноровисто принялись устраивать бивак. Растянули самовольно извлечённый из броневика тент, развели костёр. Также без спросу завладели котелками, которые наполнили водой и... Федьку погнали за дровами. Как младшего. Он слегка озадачился происходящим, но решил, что пока не стоит ни на чём настаивать или возмущаться — надо немного потерпеть и понаблюдать. Тем более — никто ничего нарочно обидного по отношению к нему не проделывал.
К столу — тряпице с разложенной снедью — его позвали вовремя, а ложка теперь у него всегда при себе. Служивого тоже не забыли накормить, хотя, к себе не звали, а отнесли ему отдельную порцию. Так, за готовкой да кормёжкой прошло больше двух часов, а потом появилось новое лицо, на этот раз — мужчина из местных.
— Сейчас отпалка будет, — заявил он, едва поздоровавшись. — А ну, залезайте все в машину и позакрывайте двери.
Фёдору опять пришлось всех упаковывать обратно, да сверх того, ещё двоих. Благо, ехать в таком состоянии не предполагалось, да и вообще это всё планировалось ненадолго. А потом началась канонада. Только взрывы звучали вдалеке, и никакие осколки ни по чему не стучали. Видимо, расстояние, выбранное для остановки проезжающих, оказалось достаточным. Но аппаратура броневика послушно построила карту приведённых в действие мин — ох и много их тут понаставили.
— Ну вот, теперь опять можно летать через Плесецкий перевал, — мужчина сопоставил картинку на дисплее с той, что, что была у него на визорах, и довольно крякнул: — Все сработали. Знай наших! Можете дальше ехать — "баньши" мы ещё вчерась заставили отработать. После Лучковой пади веток порубанных увидите много, так не пугайтесь.
* * *
Федька не первый раз ведёт бронетранспортёр по этой дороге — папу с мачехой он к Янтарному морю вёз здесь же, причём, совсем недавно. Ему вообще тогда позволили рулить сколько угодно, пока хватит сил. Поэтому он без особых затруднений выбрал и подходящую скорость: такую, чтобы и печёнки из людей не вытрясти, и не плестись, как черепаха. Следы недавних боёв немного портили пейзаж: то огромная воронка, которую не вдруг объедешь, то завал из толстенных деревьев. Один раз даже пришлось останавливаться и пилить неохватные стволы — благо механическая пила всегда лежит в отведённом ей месте.
Вообще-то, пилил один из пассажиров — крепкий парень Викула. Тут часто встречаются старинные имена. Обрезки — какие откатили руками, навалившись всем экипажем (а именно так теперь воспринимались пассажиры), а какие оттащили машиной, зацепив тросом. Хорошая подобралась команда. Жаль было расставаться, когда ребята дружно вышли прямо перед Нифонтовкой и оставили их с Мелкой вдвоём. Как-то даже чего-то стало недоставать.
А теперь им сворачивать налево. Туда, где раньше Фёдору бывать не приходилось. Поэтому ещё раз изучил карту, порасспросил спутницу и проверил лишний раз машину. А потом, въехав в реку на броде, повернул вниз по течению и включил водомёт. Так получалось немного длиннее и чуть медленнее, чем по суше, но менее утомительно. Опять же, хоть так, хоть этак, сегодня им до места не добраться. Зато ночевать около воды значительно приятней, чем посреди степи.
Узкое русло, как и обещала карта, было мелководно и не особо извилисто, зато берега имело топкие, заросшие кустарником. Слева изредка попадались маленькие пристани — деревянные мостки и сарай рядом с ними. Наверное, для лодок. Но людей видно не было. Спутница мучила старинную, неказистого вида мобилку, подолгу ожидая ответа, но отозвался ей только Скопцов, с которым она обменялась буквально парой фраз.
— Ни наши, ни кто из соседей не отзываются, — пожаловалась она, передавая свой музейный образец для подзарядки — от её телефона веяло десятилетиями безупречной службы.
— Попробуй со шлема выйти в сеть, — посоветовал мальчик. — Хотя, там как-то сложно соединяться, даже я не во всём разобрался. А то — порули, пока я поковыряюсь в настройках и подключениях.
Все-таки со всякими хитрыми приспособами он — дитя городской цивилизации — управляется уверенно. Поэтому, выбрался через люк на крышу, водрузил на голову свой трофей и приступил к изучению его свойств не как разведывательного оборудования, а как средства дальней связи.
— Селивёрстов! Мишка! Ты где? — вдруг ожили наушники встревоженным голосом взрослого мужчины.
— Это не Селивёрстов, — испуганно ответил Федька.
— А почему у тебя его шлем? — спросили с того конца.
— Трофейный, с убитого...
Некоторое время слышно было только дыхание собеседника.
— А где тело? — наконец человек справился с волнением.
— Похоронили их, пятеро там было. Сейчас, минуточку. Дам координаты. И вот ещё — никаких документов при тех разведчиках не было, поэтому могила безымянная.
Поковырявшись в своих визорах, Федька "качнул" то, что нужно, на шлем и отправил весь блок информации, добавив от себя:
— Там пока не закончено разминирование, поэтому обязательно свяжитесь с нашими, если пойдёте.
— Спасибо... — на том конце помолчали. — Найду суку, что его убила... из под земли откопаю...
— Меня зовут Нах-Нах. Я скоро освобожусь — тогда и встретимся, — Федька тоже имеет гордость и никакой вины за собой не чувствует.
— В бою? — вдруг потускнел собеседник.
— В бою.
— Ладно. Встретимся — расскажешь, — совсем другим тоном ответил мужчина.
— Да я не помню ничего, — сознался мальчик. — Меня тогда газовой гранатой достали.
— А-а... ну, прощевай, Нах-Нах.
Вот такой разговор. Несколько минут ушло на то, чтобы отдышаться после обмена буквально несколькими словами.
Связаться со своими Мелкая не смогла и через шлем.
* * *
Хутор, к которому они подъехали, лежал в руинах. Туда и бросилась Мелкая, оставив в машине даже неразлучную свою винтовочку. Поняв, что случилось недоброе, Федька растерялся. Некоторое время он в нерешительности сидел на месте, но потом взял себя в руки и вышел следом. Осмотрел поля, окружённые лесом — не знает он, что на них растёт.
