Похмельное утро

Насупленные брови и стиснутые губы тоже придавали начальнику самого маленького отдела выражение самурайского командира среднего звена, только что получившего от князя сложный приказ. Не то, чтобы прямо самоубийственный, а напротив: помереть много ума не надо, ты вот попробуй задачу выполнить наличными средствами!

Мысленно дорисовав собравшимся наплечники, шлемы, мечи за поясами и знамена по стенам кабинета, Синдзи повеселел. Видали мы кое-что на линии Сэкихоку, посмотрим теперь на линию Муроран…

Досточтимый начальник северного направления повернулся и жестом приказал стажеру посмотреть на стол. На столе начальник финансового отдела уже развернул большую таблицу; Синдзи потребовалось добрых пять минут, чтобы вчитаться. Начальники, на удивление, терпеливо ждали, не роняя ни слова.

Наконец, до стажера дошло; в озарении он поднял голову. И тут же досточтимый господин Танигути подтвердил:

— Да, господин Рокобунги, вы правильно понимаете. Изо всех японских железных дорог прибыльные только самые большие. На острове Хонсю, вокруг столицы. Главная и старейшая Central Railway, и две ее ближние соседки: East и West Railway. Островные ветки, скажем, на острове Кюсю, и вот мы, на острове Хоккайдо — убыточны.

— Поэтому наши акции не торгуются на бирже? В отличие от все трех East — West — Central?

— А вы не безнадежны, — господин уважаемый начальник финансового отдела позволил себе подать голос. — Кое-что и вы понимаете.

— Как вы понимаете, — досточтимый господин Танигути снова посмотрел за окно, на покрытые снегом крыши, на спускающуюся к морю широкую Синкава, на взъерошенный парк Макиба и дальше, дальше, к западному горизонту, где порывы метели крошками по столу катили серые рыбацкие траулеры, — мы легко можем вас уволить. Если не прямо, так создать условия, при которых вы окажетесь принуждены уйти самостоятельно.

— Не давать никаких заданий?

— Например. — Досточтимый господин Танигути хмыкнул. По своему возрасту и положению он мог позволить себе выражать эмоции. — Но на железной дороге куда проще завалить неудобного человека грязной неподъемной работой с явно невыполнимыми нормами.

Начальник северного направления прошелся по кабинету. Посмотрел на Синдзи почти прямо. Свел пальцы рук. Выдохнул:

— Во имя соблюдения традиции и внутреннего этикета мы обязаны это сделать. Ваши действия, господин Рокобунги, наносят ущерб корпорации. Страдает наша репутация. А это, в первую очередь, вера инвесторов. Если все видят, что мы падаем, кто будет в нас вкладывать? Времена самураев миновали. Никто уже не будет сражаться за дело, заранее обреченное на провал.

— Но?

— Воистину, наглый малыш, ты имеешь потенциал. — Уважаемый начальник финансового отдела собрал все листы, снова сложил в несколько слоев, отошел к стене, выдвинул из открытой панели бумагорезку и принялся тщательно уничтожать секретную информацию. — Разумеется, есть “но”. Иначе бы мы тебя сюда не позвали. Впрочем, посмей перебить говорящего хотя бы еще раз, и мы легко передумаем. Показать?

Прежде всего стажер должен уметь кланяться! Синдзи согнулся так низко, что едва не достал головой колени.

Досточтимый господин Танигути предпочел не заметить перепалки. Он сказал:

— Видите ли, господин Рокобунги. В шестидесятые мы точно также ломали традиции. Хотя мы тоже японцы и нам это все стояло поперек… Вы поняли?

Синдзи молча поклонился.

— Но тогда мы азартно меняли паровозную тягу на прогрессивную электрическую. Появились тепловозы. Наконец, эти вот самые синкансены, которые все никак не дотянутся до Саппоро… Мы не хотели отставать от гайдзинов, которым буквально только что проиграли войну. Мы чувствовали себя кто господином Окубо Сайто, кто высокочтимым Ито Хиробуми, кто вовсе высокочтимым господином… Стажер, кого я хочу сейчас назвать?

— Высокочтимого господина Масару Иноуэ, отца японских железных дорог.

Начальник северного направления прикрыл глаза.

— У стариков тоже есть чувства, а? Не отвечайте, стажер… Мы сами создали расклад, в котором шахты не нужны, уголь не нужен, шахтеры лишние, их кони лишние — а больше у нас ведь никакой промышленности нет. И вот узел Фурано — Камисихоро — Марусеппу лишился коммерческого смысла. Транзит на Вакканай пропал сразу после войны, когда Карафуто сдали росиадзинам. Линия на Нэмуро пока держится, но это всего лишь одна линия из четырех “длинных”. Все остальное живет за счет пригородов Саппоро.

— Мы сможем на что-то рассчитывать, если построим синкансен до Саппоро раньше, чем остров обезлюдеет окончательно. — Уважаемый начальник финансового отдела прихлопнул стопку бумаг жесткой ладонью. — Нам бы пережить зиму. По плану, в марте шестнадцатого, вот уже через три месяца, открытие станции Син-Хакодатэ. Синкансен придет на наш берег… Серия эйч-пять, “зимородковый нос”… Поток подхватит Golden Kamui. Боги и будды, во сколько же денег нам это все встало! А во сколько еще встанет!

— Мы вели себя столь же беспокойно и нагло, как вы сегодня, господин Рокобунги. Потому-то сейчас я не хочу рубить с плеча. — Досточтимый господин Танигути неуклонно вел свою линию. — Но сегодня не шестидесятые. Незримые стены, что мы тогда возводили, сейчас ломать опасно. Потому что у нас просто нет никакой иной опоры. Как однажды мне подсказал умный советчик…

Досточтимый Танигути покосился в сторону сопящего уважаемого господина Кимуры.

— … Я человек не бедный. Переложу свои капиталы в космические сообщения и пойду управлять линией Земля — Марс. Но сотни тысяч людей останутся без работы. И вы, стажер, в их числе. А потом и весь остров.

Досточтимый господин Танигути поморщился.

— Поэтому я скажу по-гайдзински: иди въе… Вкалывай. Перекладывай бумажки или там рельсы рихтуй, где поставили. Не держи за дураков наше поколение. Вопросы?

— Досточтимый господин Танигути, позвольте принести извинения по причине обременения вас нижайшей просьбой. Что же будет со станцией Ками-Сиратаки?

— А станцию мы все-таки закрываем, — просипел господин уважаемый начальник финансового отдела. — Но поезда до Абасири, конечно, останутся. Линия Сэкихоку остается. Румои пока что остается. Масике придется закрыть.

— И вот, руководством решено оплатить… Мультфильм. Большой, двенадцать серий, — подал голос уважаемый господин Кимура. — Называется: “Dosanko Gal wa Namara Menkoi”, то бишь: “Девушки с Хоккайдо чудо, как милы!” Что думаешь, младший коллега?

Синдзи много что думал, но рот раскрывать уже не собирался. Слишком тонкий лед под ногами. К счастью, на такой случай предусмотрен этикет, а в нем поклоны на любой вкус, размер и ситуацию.

Синдзи тщательно поклонился. Стажер должен уметь кланяться!

— Кланяться досточтимой госпоже Танигути мы будем лишь после того, как одобрит план высокочтимый господин Сегун.

Оперативники семьи Гото сидели в той самой развалюхе на краю Ками-Сиратаки, выглядевшей развалюхой, правда, только снаружи. Господин Кандзаки Нориясу вертел в руке апельсинового цвета шар, очень похожий на плод, но вовсе не апельсин.

Уважаемый господин Отака Гэнго сидел за столом, перед чистым листом, и складывал в уме слова для отчета.

Высокоученый наставник Нагаэ, самый молодой и потому наименее сонный, наблюдал через окно за подходами к домам: и тому, что успел починить беглый якудзин Мацуи, и тому, в котором жила охраняемая персона.

Вокруг домов плясала поземка; холод нагло шел по ногам. Оперативники не могли чинить здание открыто: они тоже сперва решили, что Тошико уедет осенью. Так что наскоро выгородили внутри развалюхи пару комнат, от холода и сквозняка более-менее защитившись гипсокартонными перегородками с минеральной ватой внутри. Но на пол всего лишь положили толстый пенопласт, да сверху опалубочную фанеру, чтобы его каблуками не размять. Сквозь такую защиту холод из подпола проникал вполне.

До сих пор оперативники на это не обращали внимания: спать им здесь не приходилось. Отсюда только вели наблюдение. Отсыпались по домам. Например, братья-актеры где-то в Саппоро. Их очередь сопровождать охраняемую персону наступала завтра, когда персона будет выступать на очередном отборочном турнире в Саппоро. А послезавтра госпожа Танигути на генеральной репетиции той самой группы. Ну и на третий день, считай, без передышки, грянет “Курисумасу”, сиречь гайдзинское Рождество, двадцать пятое декабря. И госпожу Танигути-младшую снова подхватит поезд на восточную сторону, в Китами, где запланировано первое выступление новой группы…

Да, незаметно подкралась холодная зима, и теперь люди постоянно поджимали ноги, и Отака Гэнго постоянно забывал привезти из дома ветхий котацу, намеченный на выброс, и злился на себя за столь явную примету дряхления. Снова постучав сапогом о сапог, старший группы заставил себя вернуться к делу:

— Уважаемые господа, мы все согласны, что наши сведения о противнике полны и достоверны? Кто хочет прибавить или возразить, сейчас пришло время.

Высокоученый наставник Нагаэ повертел головой отрицательно, вытащив прибор ночного видения. Господин Кандзаки Нориясу спрятал яркий лже-апельсин в картонную коробку, а ее аккуратно задвинул в стенной шкаф, за истертую, черную от плесени, панель.

— Надо планировать вмешательство, — нарушил молчание высокоученый наставник. С прибора ночного видения он снял крышку и теперь быстро, привычно вставлял батарейки. — Один раз дождались уже.

В этом господин Отака Гэнго с ним полностью соглашался.

— Я согласен, — господин Кандзаки поднялся. — Нечего ждать. Но есть загвоздка. Стоит ли вмешивать… Объект?

— Это противоречит всем инструкциям. Мой опыт говорит: никогда от подобного не проистекало ничего хорошего. — Господин Отака Гэнго снова постучал сапогами друг о друга.

Высокоученый наставник Нагаэ проверил собранный прибор, вложил его в черный пластиковый футляр и сунул за пазуху, чтобы не замерзали батарейки прибора. Протянул медленно, раздумчиво:

— Объект один раз ушел от наблюдения. Весной, в Саппоро. Начнем делать втемную, объект, чего доброго, попытается вмешается самостоятельно.

— Теперь у объекта не хватит ума нас обмануть. Мы предупреждены и ждем аналогичной попытки.

— Господин Кандзаки, обмануть, может, и не хватит. Но чем кончится сама попытка?

Мужчины переглянулись. Как сложно с высокопоставленными лицами! Девушку из обычной семьи можно припугнуть, чтобы сидела тихо. Но вокруг девушки из высокоблагородного дома надо ходить на цыпочках и дышать через раз. Она легко может нажаловаться маме… Например, что нахал Кандзаки продавал ее фото или пытался сделать снимки из-под юбки. Или что наставник Нагаэ на тренировках непочтительно хватал за сиськи. Разумеется, господин Кандзаки и наставник Нагаэ ничего подобного себе не позволят, и все, конечно, выяснится — но ведь это ж, пойми, потом!

Да и осадочек остается, как ни оттирай.

Старший оперативной группы почесал сморщенный нос.

— Пока что у нас вроде бы неплохие отношения с объектом.

— Уважаемый господин Отака?

— Да, наставник Нагаэ?

— Не переложить ли нам ответственность на объект? Соберем совещание и вежливо попросим не ломать нам игру. Объект не выглядит… Идиоткой.

Господин Отака Гэнго помолчал. Верно ли они поняли характер Тошико? А если она решит настаивать на участии?

— Вообще не женское дело, — проворчал он, все никак не приступая к отчету. — Глупость.

— Уважаемый господин Отака… — господин Кандзаки потянулся. Наклонился, достал пальцами носки сапог. — А давайте поручим ей какое-либо несложное дело, с этим связанное? Чтобы она чувствовала себя участницей, но в то же время находилась вне главного действия.

Господин Отака и высокоученый наставник восхищенно переглянулись. Господин Кандзаки молчаливым поклоном принял их благодарность, влез в куртку и поскакал по снегу к дому семьи Мацуи.

— Вот же хитрый тануки, — фыркнул высокоученый наставник с легким оттенком зависти. — В каждой деревне по девушке.

Господин Отака Гэнго ничего не ответил, не желая терять мысль. Он спешно покрывал знаками лист с отчетом, стараясь не забыть ничего из вспыхнувшего в голове замысла, и обязательно включить в ближайшее сообщение.

Сообщение.

Отправитель: Инспектор Фуджита Горо.

Получатель: Сегун.

Копия: Звуки арфы.

Содержание: Стоит ли вмешиваться?

Вмешиваться в жеребьевку декабрьского отборочного турнира наставник Нагаэ посчитал ниже своего достоинства. Хотя, разумеется, заметил там одно очень знакомое и многим известное имя. Госпожа Мотидзуки Ран, она же Луна Аомори, просиявшая также и в соседних префектурах Мияге, Ивате и Акита — во всех тамошних отборах Луна безукоризненно и быстро выходила на первые места.

Теперь вот, вполне закономерно решила попытать счастья в префектуре Хоккайдо, чтобы собрать награды всех северных земель.

Высокоученый наставник Нагаэ некоторое время раздумывал: предупреждать ли ученицу Танигути подробно или ограничиться намеком: смотри мол, в оба?

Решил: даже намека не давать. На Будокане — если госпожа Танигути в самом деле туда пробьется, не отвлекаясь на эту свою музыкальную группу, на мальчика-стажера, на подружку Оцунэ… В общем: не отвлекаясь… Так вот, на Будокане сюрпризы ждут посерьезнее и повнезапнее, чем просто соперница хорошего качества.

Разумеется, наставник Нагаэ волновался. Мечники ценятся по числу выигранных боев и соревнований, а учителя, конечно же, по успехам учеников. Госпожа Танигути оказалась первой в карьере высокоученого наставника, имевшей реальные шансы выйти на женский чемпионат Японии… А вдруг и не только выйти?

Но все же высокоученый наставник Нагаэ решил не облегчать ей задачу.

Получилось, тем не менее, совершенно против плана высокоученого наставника. Если бы госпожу Танигути предупредили, она бы, вероятно, разволновалась. А так Тошико ничего особенного от рядовых отборочных боев не ждала. Соперницы все известные: снова Рыбачка; опять Королева Китами; все та же упорная неудачница от Саромы; конечно, приехала и Медведица из Нэмуро, ну и сколько-то то подающих надежды новеньких… Собственно, сама Тошико до сих пор в ранге новичка! Она даже года не проучилась на Хоккайдо, и не прошла ни одного полного отборочного круга с местными девушками. Кем же ее считать, не мастером ведь?

В общем, упал желтый флажок, неслышно за гулом большого спортзала клацнул хронометр; побежали секунды на табло. Тошико, забросив синай на плечо, медленным шагом двинулась навстречу невысокой, крепенькой девушке — теперь уже с красной косичкой, теперь уже Тошико считалась хозяйкой поля, принимающей стороной, и ей привесили белое.

Новенькая налетела вихрем, куда быстрее Оцунэ в том, первом бою. Быстрее Медведицы из Нэмуро, быстрее Рыбачки, быстрее Королевы Китами! Тошико едва успевала отбиваться, не помышляя даже о шаге вперед; не сразу она собралась и выдохнула, и нашла буквально мгновение для ответной атаки. Замахиваться некогда, финтить некогда — простейший колющий удар, даже не доворачивая синай, “как пойдет”.