A Second Chance часть 13. Глава 253

— Эй, нет, — сказал Ремус. — Ты не знал, к чему это приведет, на самом деле, и ты боролся за свою жизнь.

— Джинни видела это.

— И что сказала Джинни?

— Ничего, — тихо ответил он. — Она просто... она ничего не сказала. Что, если она ничего не сказала, потому что стыдится меня?

Ремус крепче обнял Гарри.

— Джинни никогда бы не стала стыдиться тебя. Мы оба это знаем.

Он кивнул.

— Я просто не мог отключить свой мозг. Я не могу выбросить эту картинку из головы. Она падала в снег, а потом исчезла, а потом... потом Джинни была забрызгана кровью из отрубленной головы Абраксаса Малфоя... сначала, когда я увидел это, я... я подумал, что она ранена, и я подумал, что это из-за того, что я убил Беллатрису, что-то вроде мгновенной кармы против меня.

— С Джинни все в порядке, и с тобой тоже. Что касается Малфоя, то об этой потере никто не будет скорбеть, кроме, возможно, его жены. Я рад, что Финн убил его. Он заслужил эту последнюю месть человеку, который отнял у него жизнь.

Гарри кивнул.

— Тео...... в поезде он был в ужасном состоянии. Почти как зомби, просто смотрел в пространство, почти не разговаривал.... Финн спас его, дядя Рэм. Он появился, как сказочный персонаж, спас его от Макмиллана и дал ему жизнь, о которой он всегда мечтал, и вот так просто потерять его... Джинни беспокоится о том, как он это воспримет, не говоря уже о Блейзе.

— Ты сказал, что у Забини была Темная Метка?

— Да, — сказал Гарри. — Я видел это на его руке, и Тео выглядел таким преданным и убитым горем. Он и так тяжело переживает, что Малфой забрал это, и осознает, что потерял еще и Блейза.... Я не знаю, как он с этим справится.

— Уизли помогут ему, — заверил его Ремус. — Молли обожает его, и я знаю, что Билл и Перси могут сказать о нем только хорошее. Он умный молодой человек, и ему нужно больше доверять себе. Финн, возможно, и спас его, но не Финн вытащил его из тени отца, не Финн выступил вперед и занял место Нотта в Визенгамоте, и не Финн помог ему занять свое место в Департаменте тайн в июне прошлого года — это все Тео.. Он сильнее, чем сам о себе думает.

Гарри посмотрел на Ремуса.

— Может, и так, но ему все равно понадобится большая поддержка, чтобы справиться с потерей Финна. Они планировали свое совместное будущее.

— И он получит эту поддержку. Что касается Забини и Малфоя... Я не знаю, что там произошло, — признался Ремус. — Дамблдор согласен со мной в том, что решение принять Темную метку действительно кажется вынужденным для Малфоя, но я понятия не имею, при чем тут Забини. В этом году он был таким старательным на защите. Я даже давал ему частные уроки по заклинанию Патронуса.

— Заклинание Патронуса, правда? — Удивленно спросил Гарри. — Он никогда не умел делать ничего, кроме тумана. А его туман никогда ничего не делал и не обладал какой-либо реальной силой.

Ремус кивнул.

— Да, именно поэтому он приходил ко мне на частные уроки. Он проводил обширные исследования по этому заклинанию. Он был полон умных вопросов о происхождении заклинания, о том, как оно действует против дементоров и Летифолдов, и почему оно считается такой высокой формой светлой магии. Он хотел знать о нем все. Когда я поинтересовался его интересом, он только пожал плечами и сказал, что не хочет умереть от руки дементора.

Гарри нахмурился.

— Если ты темный волшебник, ты можешь создать заклинание Патронуса?

Ремус покачал головой.

— Нет, но, как и во всей светлой и темной магии, в ней есть доля серого. Патронус, как вы знаете, питается счастьем, а истинное счастье может прийти только от чистой души. Патронус — это сила души во всех смыслах этого слова. Оно питается добротой и чистотой души человека, его любовью. Такой человек, как Волдеморт, который разбил свою душу на куски, никогда не смог бы создать ее, как бы сильно он ни старался. Ведьма или волшебник, совершившие темные дела, потенциально все еще могут стать Патронусами, если они не запятнали свою душу.

— Значит, они никого не убивали? — Предположил Гарри.

Ремус кивнул.

— И да, и нет. Хладнокровно убивали кого угодно, испытывая удовольствие от того, что они делали, в частности. Кингсли, например, уже убивал раньше при исполнении служебных обязанностей. Это было непреднамеренно, но это спасло жизнь ему и его напарнику, и он все еще может вызывать Патронуса. Я бы не стал считать Снейпа чистой душой, но у него также есть способность вызывать Патронуса, что говорит мне о том, что, что бы плохого он ни совершил, этого было недостаточно, чтобы полностью запятнать его душу.

— Это он сделал? — спросил я. Гарри спросил. — В конце концов, Забини создал Патронуса?

— Почти, — сказал ему Ремус. — Он создал форму, но она не была полностью материальной. Это была зебра, которая показалась мне довольно интригующей.

— почему?

Ремус пожал плечами.

— Зебра — интересное животное. О них постоянно ведутся споры, кто они — черный жеребец с белыми полосками или белый жеребец с черными полосками. Их полоски действуют как мираж, помогая сбить с толку нападающих, и они являются одними из самых настоящих диких животных, которые никогда не были приручены ни магглами, ни магическими существами. Зебры обладают способностью смешиваться с обществом в поисках убежища или защиты, собираться в комфортных условиях от внешней угрозы. Они символизируют свободу и решительность. Меня удивляет, что кто-то, кто мог бы создать Патронуса-зебру в любом качестве, охотно выбрал бы Темную Метку.

Гарри нахмурился, обдумывая слова отца. Ремус был прав. Он мало что знал о Забини. Он знал, что все девушки считают его подтянутым и сексуальным. Он знал, что богат, умен, непринужден и что он переспал со многими девушками в Хогвартсе, а если верить слухам, то и с несколькими парнями. Он встречался с Парвати, но Гарри не был уверен, что они все еще вместе. Он знал, что Забини ценит его дружбу с Тео. Он сам видел эту заботу и покровительство, когда Забини пришел к своему другу посреди ночи; зная, что ему приснился кошмар. Он видел эту заботу и привязанность. Если бы Забини разрывался между желанием помочь обоим своим друзьям... это действительно привело к некоторым интересным вопросам.

— Я мало что знаю о Забини, но думаю, ты прав. У него была другая причина для этого, или, может быть, он выбрал это не по своей воле. Мы знаем, что его мать — пожиратель смерти.

Ремус кивнул.

— Беллароза Забини никогда не вызывала особого беспокойства в узком кругу пожирателей смерти, это ее мертвые мужья заставляли людей волноваться.

— Я слышал, что она собирается снова выйти замуж, номер шесть, — сказал Гарри.

— Но это не сильно влияет на Блейза, — признался Ремус. — Я не знаю, Гарри. Я не знаю, каковы его мотивы, но я точно знаю, что они с Малфоем не появились сегодня в Хогвартс-экспрессе, и это вызывает беспокойство.

Гарри нахмурился, чувствуя, что, как обычно, у него больше вопросов, чем ответов.

Ремус встал, поднимая Гарри на ноги.

— Пойдем, отведем тебя обратно в твою комнату. Если только ты не хочешь переночевать здесь сегодня ночью?

Гарри заколебался, не сводя глаз с гамака, потом покачал головой. Нет, он хотел в свою постель.

— Нет, давай войдем.

Ремус обнимал его за плечи, пока они тихо возвращались в дом и прокрадывались через солярий.

— Ты нормально будешь спать?

Он кивнул.

— Думаю, да.

Ремус притянул его к себе, чтобы обнять.

— Ты ни в чем не виноват, Гарри. Ты боролся за свою жизнь, и что бы ни случилось, ты должен помнить об этом. — Он поцеловал его в лоб. — Я люблю тебя, маленький Сохатик.

Детское прозвище заставило его улыбнуться.

— Я тоже люблю тебя, дядя Лунатик.

Он оглянулся на нижнюю ступеньку лестницы, когда Ремус направился к входной двери, чтобы аппарировать домой.

— Дядя Рэм?

Ремус повернулся и посмотрел на него, его глаза цвета виски встретились с его глазами.

— Да, Гарри?

— Спасибо, что пришел.

— Всегда, — заверил его Ремус. — Я могу остаться на ночь, если хочешь?

Гарри улыбнулся, и слова отца наполнили его теплом. Он знал, что Ремус остался бы, если бы попросил, и от одного этого ему стало легче, хотя он и не мог этого объяснить.

— Нет, я в порядке. Тонкс отправит поисковую группу, если тебя не будет слишком долго.

Ремус усмехнулся.

— Я приду завтра. Поспи немного.

Гарри проводил его взглядом и запер за собой дверь, прежде чем медленно подняться по лестнице, а пантера последовала за ним по пятам. Он как раз подошел к двери своей спальни, когда дверь Зи открылась.

— Прости, — прошептал он. — Я не хотел тебя будить.

Зи покачала головой.

— Ты в порядке, милый?

— Да, я в порядке. Леди Джи останется со мной на ночь.

Леди Годива прокралась в его комнату и удобно устроилась на краешке его кровати, как будто она была ее хозяйкой.

Зи улыбнулся, стоя в дверях.

— Я так и думал, что она согласится. Спокойной ночи, Гарри.

— Спокойной ночи, Зи, — сказал он, возвращаясь в свою спальню.

Гарри стянул с себя джемпер и забрался под одеяло, сквозь балконные окна струился лунный свет, и когда он посмотрел в янтарные глаза пантеры, сидевшей в изножье его кровати, то почувствовал себя в безопасности. Он знал, что независимо от того, что происходит снаружи, независимо от последствий того, что случилось с Беллатрикс, все будет хорошо.

Он был дома, и только это имело значение.

* * *

Волдеморт закричал от ярости.

Его гневные крики были такими громкими, что Люциус чувствовал их до мозга костей.

Абраксас Малфой был мертв.

Крауч сообщил эту новость Темному лорду, и тот воспринял ее не очень хорошо. Он воспринял новость еще хуже, когда Крауч рассказал, что Драко отказался от убийства фейри; что это сделал сам Абраксас, прежде чем воин фейри обезглавил его в отместку.

Волдеморт объявил, что Драко будет наказан за свои преступления; его подвергли пыткам и преподали урок.

Но Драко так и не вернулся домой.

Снейп появился в замке Эйвери, объяснив, что Драко так и не вернулся в замок после нападения. Он никогда не садился в Хогвартс-экспресс и, по-видимому, пропал без вести.

Тогда Волдеморт по-настоящему закричал от ярости.

Но сердце Люциуса упало.

Драко где-то пострадал?

Что случилось?

Где он был?

Как ему удалось спастись?

Но ни у кого не было никаких новостей по этому поводу. Единственной новостью было то, что Блейз Забини также был объявлен пропавшим без вести. Они послали Бинки проверить Хогвартс и обнаружили, что все вещи Драко и Блейза исчезли, но никто не знал, кто их забрал. Нарцисса рухнула к его ногам, когда он сообщил ей эту новость.

Ни один из них не знал, что и думать.

Гнев Темного лорда только усилился, и он объявил, что все бракосочетания состоятся следующим вечером, а не в ближайшие выходные. В течение трех часов новость распространилась, и начали прибывать новые женихи и невесты.

В понедельник днем Люциус крепко держал жену за руку, наблюдая за шеренгой ведьм и волшебников, готовых вступить в брак.

Это была не идеальная свадебная церемония, но Нарцисса сделала все, что могла, чтобы все прошло красиво, чтобы все выглядело как праздник. Там были украшения и приятная музыка, и она сделала все возможное, чтобы обеспечить каждую невесту платьем, а каждого жениха подходящей одеждой, но это было то, что было: молодых выдавали замуж, чтобы произвести на свет наследников.

Люциус ничего не сказал. Он не мог ничего сказать. Он знал, что не сможет остановить это, но отвращение, которое он испытывал, мешало ему смотреть. Первой была Офелия Роул, бывшая девушка его сына. Ей было всего шестнадцать. Она высоко держала голову, ее платье было белым как снег, а волосы уложены в причудливую прическу, поскольку она обещала слушаться своего нового мужа, Рабастана Лестрейнджа.

Следующей была Панси Паркинсон. По его мнению, она была одной из счастливиц. По крайней мере, у нее была возможность выйти замуж за человека своего возраста. Грегори Гойл был явно увлечен ею, и Люциус счел это хорошим знаком. Может быть, у них получится это сделать.

Он с грустью наблюдал, как каждая новая пара выходила замуж. Предполагалось, что Забини будет там, чтобы жениться на одной из девушек, оставшихся на фронте. Его отсутствие было замечено, и Люциус заметил облегчение на лице девушки, когда Волдеморт объявил, что сегодня она не выйдет замуж.

Затем настала очередь Крауча. Он с гордостью выбрал себе двух невест: девушку Булстроуд и Гестию Кэрроу. Нарцисса сжала его руку, когда они заметили, что по щекам обеих девушек катятся слезы. Миллисент было всего шестнадцать, а Гестии — четырнадцать.

Не все из них были Пожирателями смерти. Не все из них даже приняли Метку, но их родители были там, помогая своим детям продвигаться вперед. Некоторые из них сделали это добровольно. Некоторые из них были более чем счастливы дать своему ребенку шанс произвести на свет чистокровного наследника из знатной семьи. На других наложили Проклятие Империуса, чтобы они могли продвигать своих детей вперед. Некоторые из тех, кому было больше семнадцати, сами были под Проклятием Империуса. Эйвери заставил свою внучку, как и Уолден Макнейр, когда Аттикус отказался отдать ему всех своих внуков. Второй сын Эйвери, Аврелий, провел большую часть своей жизни в Азкабане и никогда не был женат, названный в честь своего отца, теперь он смотрел на свою юную невесту и облизывал губы.

Когда они закончили, пообещав повиноваться и быть рядом со своими супругами, пока смерть не разлучит их, их связали волшебными палочками, а затем все разнесли бокалы. Темный Лорд провозгласил тост за новые начинания. Крауч раздавал зелья каждому новому жениху и невесте, и Темный лорд приказывал им выпить их.

— Это только усугубляет ситуацию, — прошептала Нарцисса. — Была причина, по которой эта традиция была объявлена вне закона столетия назад!

Люциус согласился со своей женой, но не осмелился произнести эти слова вслух. Зелья были сильнодействующими. Это была смесь сильного зелья плодородия, но в зелья, которые давали молодым, также добавлялось зелье похоти. Тот, кто его пил, сходил с ума; он испытывал такую острую потребность в сексе, что кто-то мог насиловать его постоянно, и он бы этого не заметил; его тело все равно хотело бы этого. Пятьсот лет назад это было запрещено законом, поскольку считалось черной магией, а также бесчеловечным. Это было ужасное зелье, которое лишало кого-либо выбора.

Губы Темного лорда изогнулись в улыбке, когда каждая пара выпила предложенное зелье. Темный Лорд еще раз произнес тост за них, а затем приказал им разойтись по своим комнатам для совершения бракосочетания, пообещав зайти и засвидетельствовать это, чтобы убедиться, что все они должным образом выполняют свой долг.

Люциус взял Нарциссу за руку, когда комната опустела, и потащил ее вверх по лестнице в их собственную спальню, запер дверь и заключил в объятия. В тот момент, когда она прижалась к его груди, из глаз хлынули слезы.