Рон Уизли и тайная комната

— Я сказала, нет, Артур. Тем более средь бела дня!

В четверть одиннадцатого остановились у вокзала Кингс-Кросс. Отец кинулся через дорогу за тележками для багажа, и скоро вся наша компания чуть не бегом поспешила на платформу.

— Перси идет первый, — распорядилась мама, нервно поглядывая на часы.

До отхода поезда оставалось пять минут, а нас восемь человек, да еще этот барьер.

Перси резко шагнул вперед и исчез. Следом пошел отец, за ним Фред и Джордж.

— Я возьму Джинни, — сказала мама, — а вы сразу за нами.

Схватив Джинни за руку, она ринулась вперед. И в мгновение ока вместе с дочерью испарилась. Я с Гарри двинулись за ними.

— Идем вместе, — предложил я, — осталась одна минута.

Гарри убедился, что клетка с Хедвиг прочно сидит на чемодане, и направил тележку прямо на барьер. Мы шли, пригнувшись к тележке, нацелясь на барьер и с каждой секундой прибавляли шаг. За несколько шагов до барьера бросились бежать, и...

БУМ!

Тележки врезались в барьер и отскочили назад. Мой чемодан с грохотом упал, Гарри сшибло с ног, клетка запрыгала по полу платформы, и Хедвиг с негодующими воплями вылетела наружу. Окружающие изумленно таращили глаза на непонятное происшествие.

— Что вы такое вытворяете! — обрушился на нас один из дежурных по вокзалу.

— Не справился с тележкой, — придумал Гарри объяснение, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный бок.

Я бросился ловить Хедвиг, чем вызвал негодование зевак, возмутившихся жестоким обращением с птицей. Клетка у Гарри и правда маловата для такой совы.

— Почему нам не удалось прорваться через барьер, как всем? — шепотом спросил Гарри у меня.

— Не представляю себе...

Я в недоумении озирался по сторонам. Полдюжины зевак все еще пялились на нас.

— Мы опоздаем на поезд, — упавшим голосом проговорил он. — Не понимаю, почему вход не открылся...

Попробовал прорваться еще раз. Точно нацелился, докатил тележку до барьера и что было сил двинул ее вперед. Металлический барьер не поддался.

— Все, — ошеломленно проговорил я. — Поезд ушел. Что будет, если мама с папой выйдут не с этой стороны и мы с ними разойдемся? У тебя есть хоть сколько-нибудь магловских денег?

— Фунтов пять. — мрачно сказал Гарри. — Помнишь мы в банк заходили. Но я хотел линзы летом купить, как тот целитель советовал.

— А это очень много?

— Прожить пару дней точно хватит.

Я прижал ухо к холодному металлу барьера.

— Ничего не слышно, — растерянно пробормотал я. — Что нам теперь, делать? Сколько времени родители будут нас искать?

Огляделись кругом — мы все еще привлекаем внимание, главным образом потому-что Хедвиг продолжает громко вопить.

— Пожалуй, лучше всего вернуться к машине, — предложил Гарри. — Здесь все на нас смотрят...

— Гарри! — воскликнул я, и в глазах у меня опять вспыхнули радостные огоньки. — Автомобиль!

— Что автомобиль?

Точно. большая часть дороги будет в магическом мире, так что главное пролететь Лондон, а потом мы нырнем за поездом.

— Мы можем полететь в Хогвартс на нашем автомобиле!

— Но я думал...

— Мы в безвыходном положении, правда? Нам ведь надо ехать в школу! В экстренных случаях даже несовершеннолетним волшебникам разрешается применять магию. Кажется, параграф девять Уложения...

— А ты можешь водить летучий автомобиль? — спросил Гарри.

— Запросто. — я повернул тележку к выходу с вокзала. — Идем скорее! Поторопимся — догоним экспресс Лондон — Хогвартс. И сядем ему на хвост.

Мы покатили тележки сквозь толпу, вышли на привокзальную площадь и свернули направо в переулок, где стоял старенький фордик "Англия".

Ударив несколько раз волшебной палочкой, я открыл вместительный багажник, и мы погрузили в него чемоданы, клетку с Хедвиг поставили на заднее сиденье. Я поморщившись достал сверток с бутербродами. Блин опять говядина. А у Гари что? О свиной окорок. Мы поменялись свертками с бутербродами приготовленными мамой и сели в машину.

— Следи, чтобы никто ничего не заметил, — сказал я и еще одним ударом волшебной палочки включил зажигание.

— Все в порядке, — сообщил он.

И я нажал крошечную серебряную кнопку на приборной доске. Фордик растаял в воздухе, и мы вместе с ним. Я чувствовал, как под нами вибрирует сиденье, слышал звук двигателя, ладонями ощущал руль. Судя по всему, я превратился в пару зрачков, парящих в двух метрах над землей в малопривлекательном переулке, заставленном машинами.

— Стартуем, — сказал я.

И переулок вместе с красновато-бурыми зданиями по ту и другую сторону провалился куда-то. Еще несколько секунд — и весь Лондон лежал под нами как на ладони, частью сверкающий огнями, частью окутанный дымом. Кажется, нашего взлета никто не заметил.

Внезапно что-то негромко стрельнуло, и машина вместе с нами обрела видимость. Я изо всех сил нажал на кнопку. Да блин, что за на хрен? В прошлый раз все работало.

— Где-то заело, — растерянно проговорил я.

Ударили по кнопке по очереди. Машина опять исчезла. И тут же снова возникла, как ни в чем не бывало.

— Держись! — крикнул я и резко нажал на педаль акселератора: машина взмыла вверх, попала внутрь плотного слоя облаков и полетела вслепую, как в густом тумане.

— Теперь куда? — спросил Гарри, вглядываясь в молочную белизну, окутавшую машину со всех сторон.

— Теперь надо обнаружить поезд.

— Давай тогда скорее снижайся...

Машина вырвалась из зоны облаков, и мы, извернувшись на сиденьях каждый в свою сторону, свесились вниз.

— Вон он, впереди! Я его вижу! — обрадовался Гарри. Я присмотрелся в сторону куда указывал друг.

Экспресс Лондон — Хогвартс извивался внизу, как длинная пунцовая змея.

— Идет строго на север, — определил я по компасу на панели управления. Что логично. Школа то на севере Шотландии находиться. В одном из отнорков магического мира Земли. — Будем сверяться каждые полчаса. А теперь держись крепче...

Машина прошила облака насквозь и очутилась в мареве солнечного света.

Мир преобразился. Под колесами — бескрайнее море пухлых снежно-белых облаков, вокруг безграничная синева, а над всем ослепительно яркое солнце. Хорошо в машине чары приятной для людей температуры установлены. Мы с братьями проверяли. В ней что на солнцепеке что вечером ездить одинаково.

— Здесь, — сказал я, — надо бояться только самолетов. Я припомнил свой опыт полета на метле когда я чуть не врезался в залетевший к нам через проход в деревне аэроплан. Там непонятно кто перепугался сильнее. Я или та девчонка.

Мы с Гарри посмотрели друг на дружку и давай нервно смеяться. Смеялись, смеялись, долго не могли остановиться.

Мы были сейчас точно в волшебном сне. Мимо проплывают башни и купола кучевых облаков, салон машины залит, горячим сиянием, в бардачке пузатый пакетик ирисок с кульком бутербродов. А впереди триумфальное приземление на зеленом газоне, обегающем замок Хогвартс, и завистливые взгляды близнецов Фреда и Джорджа.

Летели на север, каждые полчаса, пикируя вниз, сверялись с направлением. И каждый раз нам открывались внизу все новые картины. Лондон давно остался позади, пошли хорошо ухоженные зеленые поля, которые сменились розовато-лиловыми вересковыми пустошами, там и сям виднелись деревушки со старинными игрушечными церквями. Проплыл огромный город, по улицам которого, как разноцветные муравьи, сновали крошечные автомобили. Блин, как то долго мы в маг мир не ныряем. Как бы нас не заметили маглы. Я думал поезд раньше из магловской части мира уедет.

Несколько часов однообразного полета, однако, заметно уменьшили наши восторги. От ирисок сильно захотелось пить. Я смотрел только в перед и сверялся с компасом. Гарри предлагал подержать руль пока я ем бутерброды, но я не рискнул. Как было бы здорово ехать сейчас в одном из прохладных вагонов, которые катились по рельсам далеко внизу, и выпить стакан ледяного тыквенного сока, развозимого доброй пухленькой ведьмой! Но почему все-таки мы не смогли попасть на платформу девять и три четверти?

— Наверное, скоро приедем, а? — прохрипел я, еще несколько часов спустя. Солнце уже стало погружаться в облачные поля, расцвечивая их всеми оттенками красного. — Еще раз, что ли, снизиться?

Поезд по-прежнему был под нами, полз по склону горы с заснеженной вершиной. Под облаками, скрывавшими солнце, было значительно темнее.

Я нажал на акселератор, и машина опять взмыла, но тут почему-то зловеще взвыл двигатель. Блин, у неё что бензин кончился? Или мы просто слишком долго летим?

Гарри и я нервно переглянулись.

— Он, наверное, устал, — предположил я. — Столько работать без передышки!

Мы делали вид, что ничего особенного не происходит, а вой становился сильнее. Быстро смеркалось, вот уже в темноте начали загораться звезды. Дворники у машины почему-то стали дрожать. Как будто выражали недовольство.

— Мы уже совсем близко, — сказал я скорее автомобилю, чем Гарри. — Совсем. — И постучал пальцами по крышке панели.

Скоро опять пошли на снижение, вглядывались в темноту, ища знакомые приметы.

— Гляди! — вдруг крикнул Гарри. — Прямо по курсу!

Высоко на утесе, нависшем над озером, на фоне темного ночного неба обозначились башни и башенки замка Хогвартс. Ну, наконец-то. Теперь главное дотянуть до замка.

Но машину уже стало сильно трясти, и она быстро теряла скорость.

— Ну еще немножечко, — умолял ее я, дергая руль. — Мы почти на месте.

Мы никогда так долго не ездили на ней. Мотор ревел. Тонкие струи пара вылетали из-под капота. Мы уже подлетали к озеру.

Машину резко качнуло. Я крепче сжал руль, так что побелели костяшки пальцев. Машину опять качнуло.

— Еще чуть-чуть, — выдохнул я. Мы летели над озером, прямо на замок. Я нажал на педаль.

Раздался громкий лязг, несколько выхлопов, и двигатель окончательно смолк.

— Да-а, — протянул я в полной тишине. Капот машины нырнул вниз. Начали, набирая скорость, падать, еще минута — и мы врежемся в прочную стену замка.

— Да погоди ты! — завопил я, выворачивая руль.

В паре сантиметров от стены машина свернула в высокую арку и влетела внутрь замка. Внизу темнели теплицы, за ней огородные грядки, потом начался газон. Машина продолжала снижаться.

Я отпустил руль и вынул из заднего кармана волшебную палочку.

— Стой! Стой! — кричал я, колотя палочкой по ветровому стеклу, но машина все падала отвесно на землю.

— Осторожнее, дерево! — завопил Гарри, бросившись на руль. Но было уже поздно.

Кр-рак!

С душераздирающим звуком удара металла о кору дерева машина врезалась в толстенный ствол и упала на землю, подпрыгнув как мяч. Из-под сплющившегося капота валил густой пар. Хедвиг в ужасе клекотала не своим голосом. Гарри врезался лбом в ветровое стекло, и у него вскочила шишка величиной с яйцо. Я же врезался в руль. Блин, только не это! Я издал полный отчаяния вопль.

— Ты жив? — в испуге спросил Гарри.

— Моя палочка, — дрожащим голосом произнес я. — Погляди, что с ней случилось.

Палочка раскололась на две части, сдерживаемые тонкой щепочкой.

Гарри открыл, было, рот, чтобы утешить меня: волшебную палочку можно починить в школе. И в тот же миг по левой дверце что-то ударило с силой пушечного ядра. Он повалился на меня, и тут же сверху обрушился новый удар.

— Что происходит? — я посмотрел в ветровое стекло и ахнул.

Ветка толщиной с хорошего питона хлестнула по стеклу. Дерево, в которое мы врезались, наносило ответные удары. Хорошо стекла зачарованы на непробиваемость, да и корпус машины укреплен магией, а то бы она нас уже раздавила.

Еще одна извивистая ветка стеганула по правой дверце. Ветровое стекло вздрагивало от дробного стука сучков, похожих на костяшки пальцев, а один огромный сук, скрученный, как рог барана, нанес яростный удар по крыше.

— Это уж слишком! — воскликнул я. — Скорее бежим отсюда!

Я налег всем телом на дверцу, но сильнейший апперкот швырнул меня на колени Гарри. Очередная огромная ветка ударила по потолку машины с оглушительным грохотом. Проклятое дерево. Сколько еще чары на машине продержатся?

— Мы пропали. — Я был готов заплакать. Машина вдруг принялась вибрировать, и двигатель сам собой включился. Ну слава богу.

— Задний ход! — крикнул Гарри, и машина рванула назад. Блин, отец ей что управляющую личность как у голема сделал что ли? Нахрена?

А ива все старалась ветвями-змеями достать обидчиков: мы слышали, как трещат ее корни. Драчунья чуть не выдрала себя из земли, желая мести.

— Мы были на волосок от гибели, — едва переводя дыхание, проговорил я. — Молодец, фордик!

А у фордика, по-видимому, лопнуло терпение. Издав негодующий лязг, обе дверцы распахнулись, сиденья швырнули нас в стороны, и мы плашмя рухнули на землю. Громкий стук сзади оповестил, что машина вытряхнула из багажника и наши чемоданы. Над головой пролетела клетка с Хедвигой. Дверца открылась, и Хедвига вырвалась на свободу. Издавая протяжные, сердитые вопли, птица плавно полетела в сторону школы. А фордик поцарапанный, испуская пар, загромыхал в темноту, выражая красными огоньками задних фар сильнейшее негодование.

— Вернись! — кричал я ему вслед. — Вернись! Мама меня убьет! — отец то поотходчивее будет. А вот мама может и за розги взятся.

Но фордик, последний раз фыркнув выхлопной трубой, растворился в темноте.

— Здорово нам не повезло, — убито проговорил я и нагнулся за крысом Паршивцем.

— Надо же! Из всех здешних деревьев врезаться именно в то, которое дает сдачи!

И я обернулся назад, бросив взгляд на старую плакучую иву — та все еще мстительно махала ветвями. А ведь мне еще домой на счет сбежавшей машины и сломанной палочки писать. Родители будут в бешенстве. Особенно мама. Она вообще быстро заводиться как и сестра.

— Да, не повезло, — невесело вымолвил Гарри. — Давай пойдем сразу в школу.

Я одел куртку. И пошел вместе с Гарри к входу в замок. Возвращение было совсем не таким победоносным, как представлялось. Измученные, закоченевшие, все в синяках, мы ухватили за ручки свои чемоданы и потащились вверх по склону к огромным дубовым дверям школы. Хорошо, что наши чемоданы зачарованы нас облегчение веса и в Хогвартсе становятся намного легче чем в обычном мире.

— Торжественное открытие, наверное, уже идет, — сказал я, бросив свой чемодан у парадной лестницы. Тихонько приблизился к ярко освещенному окну и заглянул внутрь. — Иди сюда, Гарри, — позвал я. — Уже началось распределение!

Гарри подошел, и мы стали смотреть на происходящую в Большом зале церемонию. Я все высматривал свою сестренку. Попадет она в Грифиндор или к своей подружке Луне в Равенкло пойдет?

Множество горящих свечей парили над четырьмя длинными накрытыми столами, отчего золотая посуда и кубки блестели и переливались всеми цветами радуги. А над свечами по всему потолку — его волшебное свойство заключалось в том, что он зеркально отражал состояние неба — ярко горели знакомые созвездия.

Сквозь лес черных остроконечных шляп я разглядел длинную вереницу испуганных первокурсников, входящих один за другим в зал. Среди них была и Джинни. Я сразу ее узнал по ярко-рыжим волосам, которыми отличалось все наше семейство. Я как и Джинни с Билом был владельцем огненно красной шевелюры как и все Прюиты. А остальные браться в папу пошли. Профессор МакГонагалл, колдунья в очках и с тугим узлом волос на затылке, ставила на табурет знаменитую Шляпу, распределявшую новичков по факультетам.