Воспитание по Т. Спирсу

А вот и искомое. Не постучавшись, шеф ворвался в комнату, и его взгляду явился де Грейс, фривольно развалившийся на стуле и даже не соизволивший повернуть голову в сторону вошедшего. Блеснувшие в свете ламп запонки окончательно вывели Уильяма из себя.

"Ну, Флер, ну прислала ты мне головную боль! Сатклифф еще у вас там поскачет", — непривычно мстительно подумал Спирс. А для комплекта он еще и Нокса ей презентует, тот давно на француженок облизывается...

— Эрнест де Грейс, вижу, несколько дней в архиве не привили вам чувства ответственности и хотя бы элементарные нормы приличия, — страшащим всех работников департамента жестом он поправил очки. — Но не беспокойтесь, в этот раз вы так просто не отделаетесь.

— И что вы сделаете? Публично выпорете? — нахально усмехнулся француз, так и не встав с кресла.

— Подобные меры наказания были отменены еще два века назад, к сожалению, как я понимаю. Но я не об этом. Я прерываю вашу практику и отсылаю вас обратно к мадемуазель Легран. Разумеется, все произошедшее будет занесено в ваше личное дело.

— Вы не посмеете. Иначе репутация этого милого шинигами будет безнадежно подпорчена. Думаете, он сможет после этого работать? Или вам совсем его не жаль?

— Это угроза?

— Что вы, сэр, — Эрнест язвительно выделил последнее слово, — я говорю это прямым текстом. Кстати, существо, отзывающееся на кличку Нокс, только что оскорбило меня действием. Вы что-нибудь предпримете или мне заняться этим лично? Уверяю вас, итог ему не понравится.

Сатклифф испуганно рванул назад и захлопнул дверь, заметив знакомый яростный блеск в глазах начальника. Уж он-то знал, что за этим последует.

"Я надеюсь, — мелькнуло в голове Грелля, — что хотя бы выносить расчлененный труп буду не я..."

Уильям Т. Спирс поднял бровь.

— Вот как, стажер де Грейс? И вот этим вы нам угрожаете, позвольте уточнить?

Эрнест усмехнулся, сверкнув белоснежными зубами.

— Ну, вы же знаете, репутация — страшная сила. А я могу быть убедительным. Не удивляйтесь, если вскоре вы узнаете, что ваш маленький Алан обслуживает весь ваш отдел. Мне почему-то кажется, что он не сможет жить с таким пятном на чести.

— Ах вот как... — Спирс оперся на косу и вдруг улыбнулся. Знающий человек (вроде Рона) подсказал бы Эрни, что шеф улыбается чуть реже, чем приходит апокалипсис, и это значит обычно, что неугодный скоро будет умолять о смерти. Репутация... ну что ж, в конце концов и из болтливости Грелля можно извлечь пользу. — Вы, я вижу, любитель крутых мер. И у вас тоже есть репутация, не так ли?

— О, не волнуйтесь за нее, — уверил Уильяма Эрнест. — Она столь дурная, что еще одна победа на любовном фронте ничуть ей не повредит. Или две, если не призовете Нокса к порядку.

— Победа — несомненно. Но почему вы решили, что слухи пойдут именно о ней?

— Не понимаю, о чем вы, — напряженно отозвался Эрни, настораживаясь. Спирс поправил перчатку.

— Диспетчер Сатклифф, заходите.

Грелль не без робости сунулся в кабинет.

— Да, Уилли?

— Вы еще не растеряли боевой задор?

Красный жнец стиснул рукоять бензопилы. Вид плачущего, полуодетого Алана возжег в нем самые низкие и кровожадные инстинкты.

— Нет, Уилли!

— Ну тогда делайте с ним все, что хотите, — великодушно разрешил Спирс, указывая секатором на обалдевшего француза.

— Все, что хочу? — сощурился Грелль. Уильям на миг задумался.

— Ну разве что... не убивайте. В остальном — полагаюсь на вашу фантазию.

— Эй! — крикнул Эрнест, когда Уильям повернулся к двери. — Вы что еще задумали?! Это физическое насилие!

Спирс обернулся через плечо.

— Физическое насилие — это то, что вы пытались сделать с моим стажером. А это всего лишь наказание. Как вы справедливо заметили, выпороть вас я не могу, но... — Уильям взглянул на Сатклиффа, который с вожделением облизывал губы, — вы скоро пожалеете об этом. Дверь захлопнулась. Эрнест выхватил серп. Грелль завел бензопилу.

— Ну что, приступим, мой сладкий?

9.

Нокс сунулся в свой кабинет и умиленно вздохнул. Рональд нечасто испытывал такие чувства, но трудно было не умилиться при виде свернувшегося в клубочек Алана, который спал сном младенца, прильнув к Эрику; оный последний нежно поглаживал свое сокровище по голове и по плечам, время от времени целуя мягкие каштановые волосы.

— Ну что? — нежнейшим пианиссимо вопросил Рон. — Успокоился?

— Не знаю, — так же тихо проворковал Эрик. — Наплакался и уснул. Посмотрим, что потом будет.

Нокс вытащил из ящика стола плед, которым укрывался, когда ночевал в Департаменте, и укутал Алана поверх пиджака.

— На вот, кстати, — юноша вытащил из кармана очки. — Держи. Отнял у Эрни.

Слингби убрал их в нагрудный карман.

— Как там наш французик? — сложно поверить, что в столь нежном шепоте можно выразить такие кровожадные интонации, но Эрик смог. Рон хмыкнул.

— Ну, я ему немного объяснил, что так поступать нехорошо...

— В зубы двинул? Учти, я собираюсь выбивать их ему по одному.

— Не знаю, не знаю... там его сейчас Спирс и Грелль дрессируют, но, в общем-то, все, что от него останется — все твое.

Эрик выразительно хрустнул костяшками пальцев. Алан сладко вздохнул во сне, по-хозяйски обнимая широкую грудь партнера.

Уильям в это время стоял, прислонившись к двери грейсовского кабинета и периодически поглядывал на часы. Звуки, которые доносились из-за оной двери, привлекали все больше и больше шинигами и, когда Спирс наконец решил, что толпа достаточно велика, то начал представление:

— Что вы все тут делаете?

— А что там происходит? — робко осведомилась одна из девушек.

— Там? Подозреваю, что месье Де Грейс и диспетчер Сатклифф слились в жарких объятиях, — пояснил Спирс. Дикий вопль, грохот и визг бензопилы раздались как никогда вовремя. Жнецы заворожено внимали. — Оказалось, что месье Де Грейс предпочитает экстремальные развлечения, — дверь содрогнулась от тяжелого удара, Спирс придавил ее посильнее. — Ему нравится, когда с ним обращаются, ммм... дурно, — добавил шеф, когда новая серия криков стихла, и раздался счастливый, заливистый хохот Грелля. — Мистер Слингби отказался, хмм... удовлетворять потребности месье, несмотря на провокацию в столовой, и вот... Ну, думаю, диспетчер Сатклифф выполнит и перевыполнит эротические фантазии месье де Грейса...

— Ах ты мой зайчик!!! — раздалось в ответ, и по лицам сотрудников Уильям понял, что репутация Эрнеста загублена на корню.

* * *

— А вот и я! Заждались меня? — с диким ором донельзя счастливый Грелль ворвался в собственный кабинет. Двое шинигами встретили его шиканьем. Нокс покрутил пальцем у виска и указал на сопящего во сне Алана, который, впрочем, даже не шелохнулся на крик Сатклиффа. Рыжеволосый шинигами картинно прикрыл рот ладошкой, понимающе кивнул, виляющей походкой прошелся до середины комнаты и опустился на стул. В кабинете воцарилось напряженное молчание.

— Ну? — наконец не выдержал нетерпеливый Рон. — Может, все же расскажешь, что там было?

Грелль сверкнул глазами.

— Так вы спрашивайте меня, спрашивайте.

— Грелль! — угрожающе прошипел Эрик.

— Да ладно вам, ладно. В общем, наш очаровательнейший французик, думаю, на ближайшие лет сто забудет, что такое флирт, ну а лет так на двадцать — что такое хоть какие-нибудь отношения. Нехило я поправил ему мордашку. Конечно, в полевой работе он бесспорно хорош, против демонов — быть может, тоже, а вот в поединке один на один с шинигами на ограниченном пространстве... — Грелль замечтался, вспоминая красивый полет Эрни через всю комнату. — Правда, вот кабинет придется ремонтировать... Капитально... В общем, практически заново отстраивать, да. А сейчас с ним лично беседует Уилли, так что думаю, Эрик, тебе там уже нечего будет делать. Только если собирать мертвую тушку по частям... Некрофилией не страдаешь?

— Ничего, — злорадно ухмыльнулся Слингби и, осторожно приподняв Хамфриза, встал с дивана. Аккуратно положив под голову юноши свернутый пиджак, шинигами выпрямился и потянулся, разминая затекшее тело. — Так где, ты говоришь, его кабинет?

Губы Сатклиффа растянулись в довольной улыбке. А Нокс подумал, что никогда, ни за что в жизни даже мысли не допустит о том, чтобы перейти дорогу своим старшим товарищам. Но все же бочком покрался вслед за ними, чтобы, как всегда, не пропустить самое интересное...

* * *

Алан открыл глаза и резко подскочил, еще не до конца понимая, было ли все лишь плохим сном или неприглядной реальностью. Однако разорванные рубашка и жилет доказывали, что все это произошло с ним на самом деле, и только пиджак Эрика, уткнувшись в который сам Хамфриз и спал, вызвал слабую улыбку на лице шинигами.

Эрик.

Он все время был рядом, дарил ему свое тепло и успокаивал ласковыми прикосновениями. Алан даже не знал, как бы пережил все это, если бы не любимый. Как он мог быть таким дураком и поссориться с ним! Еще и наврал ему с три короба...

Хамфриз вдруг нахмурился.

Да, но где же Эрик сейчас? И все остальные тоже? Он же вроде помнил, что в кабинете были и Грелль, и Рон, и сквозь полудрему он как будто слышал голос Ти Спирса... Неужели...

Алан соскочил с дивана, кое-как застегнув рубашку на пару уцелевших пуговиц, скинул свой, провонявший духами Эрнеста пиджак и завернулся в эриков, после чего выбежал из кабинета. Юноша не мог позволить, чтобы Эрик, его Эрик, из-за него опять ввязывался в драку. Нет, он не сомневался в силе своего наставника, но все же безумно переживал за него и хотел оградить от лишних травм. И от карцера. Алан содрогнулся. Он всего один раз там был, когда его водили по Департаменту, и это место вызывало у него отвращение. Нельзя, чтобы Эрик!..

Правда, где находится кабинет де Грейса, он представлял весьма смутно, да и отсутствие очков только усложняло всю ситуацию, однако грохот, стоящий в коридоре прекрасно показывал, в какую сторону Алану стоит идти. Нерешительно двинувшись в сторону шума, Алан оглядывался по сторонам. Странно, но все коридоры были пусты, на своем пути он не встретил ни единого сотрудника — словно все в страхе попрятались кто куда. Но при этом, Алан был более чем уверен, все они прилипли к замочным скважинам и рьяно подсматривали и подслушивали. Тьфу.

А грохот тем временем стал отчетливее. Прислушавшись, Хамфриз понял, что источник этого шума приближается к нему, и притом очень быстро, и, свернув за ближайший поворот, прижался к стене, стараясь быть как можно более незаметным. В звоне кос и треске мебели, ломающейся на пути следования урагана, он различил два голоса. Слов он не слышал, а вот интонации были вполне отчетливы. Хамфриз побледнел. Это были голоса Эрика и Эрнеста...

10.

— Эрик! Эрик! — когда голос Алана наконец пробился к затуманенному яростью сознанию Слингби, то французский стажер уже даже дышать мог с трудом. О том, чтобы встать и идти, речи не было. — Эрик, что ты делаешь?!

— А?.. Алан! — жнец на миг отвлекся от превращения Де Грейса в отбивную. — Рональд забрал твои очки. Вот, держи, — Слинби вытащил из кармана хрупкую драгоценность и водрузил Алану на нос.

— Эрик, что ты с ним?!... — ужаснулся Хамфриз, наконец в подробностях рассмотрев то, что осталось от Эрнеста.

— Я еще не закончил, — кровожадно уверил юношу его наставник. Эрнест отполз в сторонку, попытавшись спрятаться за ногами Алана. — Не трогай его, мразь!

— Эрик!! — Алан практически повис на руке жнеца. — Перестань! Да Спирс же тебя в карцер упечет на неделю!

— Не волнуйся, малыш, он лично мне разрешил. Вставай и дерись, как мужчина, трус!

— Да я не смогу, — прохрипел Эрнест. — Боже, оставьте меня в покое!

— Оставить?!! Проси у Алана прощения!

— Не надо! — закричал Хамфриз. — Не надо мне его!.. Не хочу! Эрик, ну хватит! Пусть проваливает, куда хочет.

— Алан! — с ужасом просипел француз. — Алан, помогите...

Глаза Эрика сузились.

— Вот видишь, галльская крыса, он не хочет тебя прощать. Так что... Алан, отойди, ты мне мешаешь.

— Как Спирс тебе разрешил? — требовательно спросил Алан.

— Да очень просто, — пожал плечами Эрик. — Когда я подошел, он с этим уже закончил. И посоветовал проводить до французского отдела. Любым удобным мне способом. Мне показалось, что так лучше всего. Кстати, он дал тебе и мне отгул на сегодня и завтра.

Алан огляделся. До лестницы на следующий этаж, где обитали французы, оставалось всего ничего.

— Эрик, — твердо изрек юноша, — я не хочу, чтобы ты трогал эту пакость руками, ногами или еще как. Пусть сам ползет, без твоей помощи.

Слингби посопел. Ярость еще кипела в нем. Алан вздохнул — не хотелось бы делать так при этом гаде, но как еще унять жажду мести? — и взял партнера за руку.

— Пойдем домой, — шепнул он. — Я хочу в душ, и поесть, и... — покраснев, юноша выдохнул в ухо Эрику: — ...и тебя тоже.

— Алан, может, не стоит? — Эрик утер кровь из разбитых губ и притянул стажера к себе. — После этой паскуды...

Алан вытащил из кармана платок и осторожно промокнул губы партнера:

— Вот как раз после этого и стоит. А завтра я сварю тебе твою любимую уху, хорошо?

Хамфриз, улыбаясь чему-то своему и не обращая внимания ни на ползущего к лестнице француза, ни на своих же коллег, которые с любопытством выглядывали в коридор, не без сожаления выпутался из теплых объятий Эрика, схватил его за руку и потащил в сторону их кабинета. Благо очки, наконец-то, были на своем законном месте, и коридор больше не плыл, изгибаясь во всевозможные ракурсы. Слингби, почти успокоившись от столь нежных прикосновений, уже забыл о де Грейсе и погрузился в мечтания о том, что его ожидает в ближайшем будущем. Старший шинигами очнулся только тогда, когда за ним хлопнула дверь кабинета. Смущенный Хамфриз как-то неуверенно мялся у двери.

— Эм... Может, мы переместимся отсюда к нам домой? А то в таком виде мне неудобно идти... — Эрик кинул косой взгляд на Алана и умилился. Чужой пиджак, его пиджак, забавно топорщился на юноше, плечи свисали, а тонкие аккуратные руки тонули в длинных рукавах. Хамфриз выглядел настолько очаровательно, невинно и трогательно, что сразу же хотелось обнять его и защитить от всего на свете. Что Слингби незамедлительно и сделал, крепко обняв хрупкое, податливое тело.

— Боже, как я счастлив, что ты у меня есть... — и еще крепче прижав к себе напарника, шинигами переместился из кабинета...

* * *

Флер Легран с печалью шла к себе в кабинет. Она не подозревала в дорогом Уильяме такой низкой мстительности. Да, она отправила к нему Эрнеста. Да, Эрнест вернулся, мягко говоря, преобразившимся человеком, не говоря уже о том, что его репутация была разрушена до основания. При чем в рекордные сроки — не прошло и четырех дней, как впавший в ничтожество стажер вернулся в родные пенаты. Так что Уилл выполнил ее просьбу, но... но... но это же не повод спроваживать в ее — ее! — отдел Сатклиффа и, самое страшное — его стажера, который смотрел на всех девушек в радиусе трех лье как на свою неотъемлемую собственность! На мальчика не действовали никакие уговоры, а бить его боялись, потому что его наставник не отличался адекватностью, зато над своим стажером квохтал, как курица над цыпленком. Молодой человек вконец распоясался; что до девушек, то, кажется, про работу они вовсе забыли.