Поймать Ритм

— Какие же вы подлые, — начала срываться на крик Соня, но успокоившись, продолжила сухим и ровным голосом. Голосом, полным ненависти и презрения, — Эгоисты. Бессердечные твари. И вас я считала дорогими мне людьми. Боже, как же я была не права, — истерически расхохоталась девушка, — Глупый, мерзкий спор. Поспорить на человека, чтобы доказать любовь другому? Бред. Идиотский, дурацкий спор. Спасибо ему. Он показал всю мою неумелость разбираться в людях. Твои действия возымели эффект, Марин. Я больше не маленькая, наивная девочка. Я не поверю никому. Ни-ко-му, — по слогам произнесла Соня, — Ненавижу людей, которые разбрасываются искренней дружбой, — долгий взгляд в глаза Марине. Девушка не выдержала, отвела взгляд от Сониных глаз.

— Какая же ты всё-таки стерва, Марин. Таких уничтожать нужно, — прошипела Дашка.

Марина попыталась что-то сказать, даже рот уже открыла, но, видимо, не суждено было что-либо ответить, так как появилось новое действующее лицо. Вернее лица. Рома появился стремительно и не один. Их было пятеро, и среди них был Ян. Да-да, тот самый Ян Вишневский. Именно поэтому отношения с Яном у Сони были очень хорошие и тёплые.

Рома весь день сидел как на иголках. После Дашкиного звонка ему хотелось подорваться и разобраться с Сашей и Мариной, забыв о том, что последняя, вроде как девушка. Марина никогда не нравилась Роме, уж слишком напыщенная и недалёкая. Её попытки соблазнить парня сидели у Белкина в печёнке. И после сообщения о споре, Рома хотел придушить Марину. У парня проскакивали методы и извращённее, но им не судьба было сбыться. Рома сильно любил сестру. Эта мелкая засранка была безумно дорогим человеком для Ромы Белкина. И за каждую слезинку Саша поплатится. Терпение Ромы подходило к концу, когда пришла Дашина смска с местом, где они находятся. Недолго думая, Рома взял с собой тех, кто был свободен и мог помочь. Двое друзей на тот момент отсутствовали в городе — Слава и Макар помогали отцу Макара в командировке. Ян же, поехать со Скаем и Поспешных не смог, поэтому так же направился в кафе с Ромой. И вот разъяренный и одновременно напуганный состоянием сестры, Рома стоял напротив Александра. То, что Саша был старше Ромы, парня никак не смущало, ведь Саша во многом проигрывал Роме и его друзьям. Они все были намного выше Саши (так уж получилось, что все парни в Роминой компании были примерно одного роста), и шире в плечах.

— Ну, здравствуй Саня, — прошипел Рома Саше, взяв того за грудки и сильно встряхнув.

— Рома? А ты что здесь делаешь? — удивилась Соня.

— Сонечка, мы с тобой потом поговорим, я сейчас немножко занят, — ответил ей брат.

— Сонь, не злись, это я его позвала, — созналась Дашка. Она ожидала чего угодно, но только не еле заметного кивка и ровных слов:

— Мне всё равно.

Именно тогда-то Даша и поняла, что её подругу сломали. А первые поломки, как известно, плохо чинятся. Дашку одолел гнев и девушка решила показать Дашу Ларину в гневе не кому-то, а именно Марине. До драки не дошло, Артем, Ромин друг, заметив неладное, оттянул Дашку от порядком лишившейся волос Марины и те просто поговорили. Правда, разговор почти не имел цензурных слов, но от этого смысл не был упущен. Позже с Мариной поговорили и парни. Ей настоятельно порекомендовали перейти в другую школу и держаться от Сони и Даши на расстоянии не меньше километра, иначе в следующий раз парни не будут настолько милостивыми и добрыми. С Сашей же разговор не получился. Уж слишком дерзким оказался парень и того пришлось перевоспитывать переломами рёбер. Также Саше, как и Марине, порекомендовали исчезнуть из жизни Роминой сестры и ещё одной маленькой заразы по имени Даша. Так как и за одну и за вторую Саша может остаться без всех выступающих частей тела. Парень всё понял, внял и спросил разрешения исполнять просьбы парней.

Отношений Марина с Сашей не построили. У молодых людей состоялся серьёзный разговор, плавно переходящий в жуткий скандал, где после нескольких часов обоюдных обвинений и упрёков молодые люди решили остаться друг для друга... никем.

Иначе дела обстояли с Соней. После того, как девушка попала домой, она просто упала на кровать и не подавала никаких признаков жизни. Все попытки растормошить вечно жизнерадостную и смеющуюся Соню и вывести её из состояния полутрупа не увенчались успехами. Девушка полностью закрылась в себе. Ей не хотелось плакать. Она не хотела ничего. В душе, такой чистой и светлой душе зияла огромная дыра. Дыра, прорытая предательством и болью. Казалось, жизнь вытекает из этого маленького, хрупкого человеческого тельца. Для Сони перестало существовать что-либо. Мир стал чёрно-белым, солнце не светило, улыбка стала редким гостем в домике, по имени Соня. Столь редким гостем, что её комнату окутала паутина гнёта и грусти. Школьные дни шли простой серой чередой. Соня не знала, что сегодня: какой день недели, какой месяц. Всё просто сливалась в единую рутину жизни, в единый круговорот. Эмоции перестали отражаться на милом лице, потерявшем всю свою презентабельность. Это личико, которое всегда сияло добротой и заботой, которое могло растопить своей улыбкой самые чёрствые сердца, самые непробиваемые и жестокие души ужасно осунулось. Из глаз ушёл блеск, который подарило Соне само солнце. Соня потерялась, заблудилась в себе, перестала существовать. А болото боли всё затягивало и затягивало, всё хотело насладиться человеческой девушкой. Соня могла часами сидеть и смотреть в одну точку, ни на что, не обращая внимания. Но в её тусклом восприятии мира было одно очень яркое и тёплое пятно. Человек, который сутками сидел возле Сони. Тот, кто, наплевав на личную жизнь и веселье, с утра до вечера держал за руку заблудшую душу. Человек, которому было не всё равно. Тот, кто очень дорожил и любил эту маленькую черноволосую девушку. Этим человеком была Даша. Именно она на протяжении трёх месяцев была рядом. Именно она рассказывала самые свежие новости, прекрасно понимая, что её никто не слушает. Именно она могла с утра до вечера молча сидеть рядом с Соней, лишь крепко-крепко обняв её. Именно она, не думая о своих проблемах, о своих чувствах и эмоциях, пыталась помочь Сонечке. Конечно, и Рома и родители, как Сонины, так и Дашкины, грызли ногти от безысходности. Но они не могли помочь. Не могли. И через три месяца и пять дней после того инцидента в кафе, Соня снова улыбнулась. Девушка сильно сжала в объятиях Дашку и прошептала:

— Спасибо.

Гималаи рухнули с плеч у всех тех, кому была не безразлична судьба Сони. И лишь Дашка разрыдалась от счастья. С того дня всё начало возвращаться в привычное русло. Почти всё: Соня и Дашка навсегда изменились. С того дня, они больше не милые наивные девочки в кедиках. Нет, они самостоятельные, язвительные и непроницаемые. Больше они не доверятся никому, кто не заслужит их доверия. Именно такими испытаниями проходит проверку на прочность любая дружба. И дружба Сони и Даши эту проверку прошла. О Саше и Марине (которая, кстати, перешла в другую школу), а также об инциденте в кафе, девочки поклялись не вспоминать. А также заставили дать эту клятву Роме и его друзьям. Те, как стадо довольных слонов, клятву приняли, так как лучше пусть Соня заставляет давать парней дурацкие клятвы, чем не обращает внимания на жизнь.

С того момента появились новая Соня Белкина и новая Даша Ларина. Те, кто друг за друга порвут любого. Именно с того момента Соня начала язвить.

* * *

— Я всегда язвлю, — вместо исповеди ответила Соня.

— Не правда. С подругами ты не такая, — покачал головой Макар.

— Люди помогли. Знаешь, я ведь раньше не такая была.... В прочем не важно. Всё мы взрослеем. Ты тоже добротой не блещешь, — усмехнулась девушка и ткнула Ская в бок.

— Возможно. Как ко мне, так и я. А ты ведь, Белкина что-то скрываешь, — прищурился Макар и перехватил Соню так, чтобы видеть её лицо.

По всем законам логики парню должно быть наплевать на то, что скрывает и чувствует Соня Белкина, но что-то постороннее, что-то, что ещё не имело имени, хотело узнать, что за таракашки в голове у одной юной особы. Но глубоко в душе Скай всё же понимал, что девушка не расскажет, только не ему, только не с отношениями, которые между ними на данный момент.

— Ничего я не скрываю, — отмахнулась Соня, но взгляд от синих прищуренных глаз отвела. Не любила Белкина врать. А глаза у Макара красивые, только сейчас заметила девушка. Яркие, синие, холодные. Холодные, но одновременно такие тёплые и нежные. В таких глазах можно тонуть. Это своеобразный гипноз. И хочется, чтобы этот взгляд был только твой. Чтобы эти глаза так нежно улыбались тебе, чтобы тебе предназначались эти смешинки на синей радужке, чтобы только тебя окутывало теплотой и надёжностью. Только сейчас Соня поняла, почему девушки так хотят быть рядом с Макаром Небесных. Каждая из них знает, что это лишь на одну ночь, каждая, из многочисленных пассий университетского Казановы, знает, что для него это всего лишь развлечение, удовлетворение свойственных желаний, но всё же, каждая надеется, что она особенная, что только она будет тонуть в этих синих льдинках. Не банальных серых, или голубых, не глазах цвета асфальта, и не глазах цвета выцветшего неба. Нет, в синих, словно кусочки сапфира. Соня вдруг подумала, а какие глаза будут у ее парня? Будут ли они такими же яркими и цепляющими? Или... Девушка мотнула головой и усмехнулась. Нашла о чем думать.

— Нет, скрываешь. Но я не буду у тебя выпытывать, — воспринял усмешку по-своему Макар.

— Какой ты заботливый, — протянула Сонечка и от души потрепала парня по голове.

— Замуж не вышла, а на шею села, так ещё и без волос меня хочешь оставить? Ну, ты злая, Соня, — притворно возмутился парень.

— Во-первых, ты меня на шею сам посадил. Во-вторых, могу и выйти, но быстро стану вдовой. А в-третьих, растрёпанность тебе идёт. Ты растрепанный такой милый, — Соня подёргала парня за щёчки, — даже не скажешь, что козлина редкая, — довольно похихикала девушка.

— О, боже, Соня, врагу такую жену как ты не пожелаю.... А что, мне правда растрёпанность идёт?

— Конечно, пупсик, — пропела Сонечка.

— Да иди ты, издевается она тут, — встряхнул девушку парень, но всё же захохотал.

— Нет, тебе, и правда растрепанность идёт, — искренне улыбнулась Соня. Девушка впервые улыбнулась искренне парню, и это, конечно, не утаилось от Макара, который взял на заметку, что черноволосая бестия может быть вполне милой.

— Что-то ты подозрительно добрая, — протянул Макар.

— Если буду букой, ты меня скинешь,— отшутилась Соня.

— Застрелите меня, — провыл парень, разваливаясь на пуфике.

Двадцать минут назад Макар с Соней пришли (а кто-то приехал) в супермаркет за обувью для Сонечки. Двадцать минут девушка мерила разного вида босоножки и туфельки. Одни ей под сумочку не подходят, другие под майку, третьи вообще "колхозные". И так двадцать минут.

— И чего ты ноешь? Как ты вообще себе одежду выбираешь, если за двадцать минут уже выдохся? — удивилась Соня.

— За двадцать минут я успел бы обойти полмагазина, — прорычал парень, в два шага одолел расстояние, разъединяющее их с девушкой и, посмотрев размер обуви, взял то, что ему было по душе, и направился к кассам.

— Мы берём, — обворожительно улыбнулся Макар девушке-продавцу.

— Эй, я это даже не мерила ещё, — возмутилась Соня, подходя к Макару.

Высокая, симпатичная девушка продавец даже не посмотрела на Сонечку, но Макара щедро одарила томными взглядами змейки-искусительницы. Больше всего на свете Соня ненавидела людей с раскормленным самомнением. И, по мнению Сонечки, девушка, пожирающая Макара глазами, была именно такой. А Белкина не была бы оной, если бы не решила побыть медведем и обломать всю малину продавщицы. И поэтому, лучезарно улыбнувшись, Соня подошла к стоящему у кассы Макару, по-хозяйски поцеловала того в щеку и прощебетала:

— Ну, любимый, я ведь даже не примерила эти босоножки, снова ты решаешь все за меня. То, что я стала твоей невестой, не значит, что я не хочу решать сама! — а потом интриганка ненадолго задумалась и продолжила, — Хотя, знаешь, меня заводит, когда ты командуешь, — подмигнула ошалевшему Макару и обратилась уже к девушке:

— Ох, девушка, мне так повезло. Он у меня самый лучший.

— Да, вам очень повезло, — кинула испепеляющий взгляд продавщица на Соню, принимая деньги из ее рук.

— Малыш, давай я заплачу, — отмер Макар, пытаясь не засмеяться в голос.

— Милый, — протянула Сонечка, — ты же помнишь, я еще не твоя жена, поэтому платить буду сама, — улыбнулась Соня и, чтобы окончательно добить выскочку, снова поцеловала Макара в щеку и, взяв его под руку, повела на выход. При этом шла девушка босиком, держа за ремешки туфли.

Но стоило только магазину оказаться позади, как Макара прорвало. Хохотал парень долго и заразительно, да так, что Соня начала думать, что это истерика.

— Ну, любимый, — прокривлял парень, снова начиная хохотать. Соня не выдержала и тоже рассмеялась.

— Слушай, Белкина, ты что приревновала? К чему весь этот спектакль? — подмигнул Сонечке наконец-то успокоившийся Макар.

— Ненавижу таких выскочек, как она, — просто ответила Соня.

— Эх, а, может, я влюбился с первого взгляда, а ты мне всё испортила? — подтрунил девушку Скай.

— Ну, так вернись и познакомься. Может, ей нравятся изменяющие парни, — отмахнулась Сонечка.

— Слушай, Белкина, раз уж мы помолвлены, может, пойдем супружеский долг выполнять? — предложил заметно повеселевший Макар.

— Ну, что ты, любимый, я не такая. Только после свадьбы!

— Ох, уж эти принципы, ладно, держи туфли, — Макар всунул в руки девушки коробку из-под обуви.

— Надеюсь, они красивые, — проговорила Соня, принимая коробку. В ней оказались обычные босоножки. Мягкий персиковый цвет хорошо сочетался с цветочками и босоножки казались невесомыми. На месте мозоля, были открыты и не стесняли движений болью. Что ни говори, а вкус у парня однозначно есть. Обувь отлично гармонировала с белыми зауженными джинсами и невесомой светло-розовой маечкой.

— Слушай, Небесных, а у тебя есть вкус. Что, уже опыт есть? Ты что этот... фетишист что ли? — лукаво улыбнулась Соня.

— Именно так, поэтому отдай мне туфли! — с готовностью согласился парень.

— Еще чего, — возмутилась девушка, прижав виновников возникновения мозоли к себе, — они дорогие. Неудобные, правда, но зато красивые.

— Ой, Белкина-Белкина, пойдем уже. А то мы и к вечеру не вернёмся, — вздохнул Макар и, взяв Соню за руку, потянул к метро.

— А чего это ты меня за руку держишь? — поинтересовалась девушка.

— Ты ходишь как черепаха, — спокойно отозвался парень, а потом повернулся к девушке и, лукаво улыбнувшись, спросил:

— А что, запала на меня?

— Самооценка у тебя запала за грань шкалы измерения и застряла там, — фыркнула девушка, но руку вырывать не стала, позволив Макару тянуть ее следом. Впереди был еще долгий путь, навязанный одни очень своеобразным профессором. Соня тяжело вздохнула, но как ни вздыхай, а идти все равно придется. Пришлось смириться и подчиниться насмешке судьбы, приняв свою участь.