На улице, прямо у самого выхода, меня ждал целый живой коридор. Первым стоял отец — предатель самый настоящий. Он даже не пришел ко мне после неожиданного объявления этого представления. Я знаю, что у него на всех этих святош аллергия, но я же его сын. Мог хотя бы посочувствовать или порадоваться, в конце-то концов, ведь его сын сегодня будет официально объявлен святым. То ли завидует, то ли на меня обиделся. Хотя я, вроде, ничего натворить не успел. Не до того было с этой уже порядком надоевшей учебой.

Справа от отца стояли Ботос и Менис. Судя по их физиономиям, это представление им явно не нравилось, а точнее очень не нравилось. Утром Ботос меня уведомил о намечающемся мероприятии и предупредил, что ничего хорошего от Жутоса не ждет. Ведь тут и Громила поймет, что епископ устроил этот праздник вовсе не от большой любви ко мне. Но вот зачем ему все это и какую пакость он придумал, Ботос объяснить мне не мог. И если уж Ботос с возглавляемым им ведомством не смог узнать, что за "сюрприз" готовит его святейшество и наимудрейшество, а осведомителей у него и у святош хватает, то я и подавно молчу.

Ну и ладно, дойду до храма, послушаю часок заунывные песнопения Жутовской банды и пойду себе дальше тренироваться. Лис строго предупредил, что этот концерт святош не позволит мне на сегодня увильнуть от занятий. Судя по не покидающим лица Громилы и Ветра ухмылкам, мне подготовили какие-то новые и очень сложные испытания. И все это из-за нежданно обрушившейся на мою голову святости. Ну, куда им, убийцам доморощенным, до меня, аж жуть какого святого? Странно, что я с утра еще не видел Молчуна. То ли опять в прятки играет, то ли гадость, которую он мне готовит, требует его особенного внимания и участия. Это попахивает гнилой белкой, а может, и целым гнилым медведем.

Так, кого я вижу. Сама Ториана пожаловала со всей своей многочисленной родней. Вырядились так, что в глазах рябит от блеска их нарядов. Для незнающих скажу, что Ториана — это моя мать. Я ее, конечно, люблю, но приближаться, а тем более находится рядом с ней — это сущая каторга. Человек, разговаривающий с ней и умудряющийся вставить хотя бы пару слов — герой. Тот словесный ураган, который она испускает на слушателя, повергает в шок и приводит к катастрофическим последствиям для физического и морального здоровья ее собеседника. Поэтому с ней приходится мучиться ее родне, у них просто выбора нет. Хе-хе, кушать же и вкусно кушать всем им хочется. Главное, ее родня — одна из самых богатых в королевстве и все равно мимо халявы никто из них пройти не может. Правильно, что их отец не переносит. Они, дай им волю, и трусы сопрут, хоть и грязные, ведь в хозяйстве все пригодится.

Ага, это почти в полном составе элита Ливадии. Фу, как от них несет духами! Такое ощущение, что каждый из них чуть ли не по бочке благовоний вылили на себя любимого. Мыться лень, а на дорогущие "Воды радости", так последние новомодные духи называются, денег не жалко. Разодетые, как пьяные моряки (те тоже любят напялить на себя все, что поярче), а то, что их при свете дня животные пугаются, и птицы за три мили облетают, так это не страшно, зато видно издалека.

Военные, я смотрю, кучкуются отдельно ото всех. Ну и правильно. Я бы на их месте вовсе бы сюда не явился. Пожрать и выпить не дадут, танцев и девок не будет. Под такие завывания, какие звучат в храме, хоронить в самый раз, а не танцевать. А про девок я вообще молчу. Они, говорят, могут доставить какое-то неземное наслаждение, но мне что-то в это совсем не верится. Правда, королевская повариха однажды смогла мне доставить непередаваемое удовольствие, принеся втихаря пирожные и конфеты, когда меня заперли на две недели в башне, но на неземное это точно не тянуло.

Так, шип с ядом в левом рукаве, кинжал, кстати, тоже с ядом, в правом. Ну, держитесь, я иду! Точнее, этот, как его, святой дальше некуда принц.

Ко мне направился, очень важный, а главное, очень большой мужчина. Ну, конечно, кто, кроме его святейшества, может обладать такой колоритной внешностью. Епископ Жутос, как всегда, буквально подавлял своим видом всех присутствующих. Представьте себе ровный квадратный шкаф метр восемьдесят на метр восемьдесят. Как он умудряется ходить и даже, говорят, бегать при такой комплекции, я удивляюсь. А еще говорят, он даже прыгать может. Святой ветер, тебе не жалко, что столько мяса пропадает?

— Приятного утра, мой принц. Я провожу вас до храма и расскажу обо всех тонкостях предстоящей церемонии, — голос епископа был очень приятным и вызывал доверие.

— Доброе утро, епископ. Я в растерянности от всего происходящего вокруг. Если верить моим друзьям, а я им верю, сегодняшнее утро для меня может быть совсем не самым добрым благодаря Вам.

— Дарий, это все глупости. Мне будет очень приятно возвести Вас в ряды наших уважаемых и почитаемых всеми святых. Как ни как, последний святой нашего Святого ветра появлялся более трехсот лет назад, — Жутос благожелательно улыбнулся и взял меня за руку. — Главное, чтобы Вы были лояльны к нашей единственно истинной церкви Святого Ветра и ко мне как к ее главе.

Жутос сжал мою руку в своей огромной клешне и повел в сторону храма. Идти-то всего минут пять, но среди этой сошедшей с ума от вселенской радости толпы можно и не дойти целым, ведь все пытаются до меня дотронуться, а кто-то и оторвать на память кусочек моего платья. Хоть охрана и пытается преградить доступ к моему телу, но, похоже, что им это плохо удается.

— Епископ, Вы лукавите. Я сомневаюсь, что моя святость из-за моей не лучшей репутации может Вас радовать. Да и еще полагающиеся по такому случаю подарки...

На слове "подарки" Жутос внезапно споткнулся и чуть не упал, потянув меня за собой.

— Какие подарки? — благорасположенность в его голосе резко сменилась на удивление и панику.

Жадина. Все-таки придется кого-нибудь отравить. Зря я что ли взял с собой ядовитый шип.

— Ну, как же, дорогой епископ? Я же стал святым, и мне в связи с этим положены подношения. Или, Вы думаете, что только мне, как святому, подарки не положены?

Только попробуй отказаться, негодяй, тут же получишь шип в свою толстую задницу. О, Святой ветер, снова мысль о ядах не оставляет меня в покое! Зачем его травить? К тому же, если я его отравлю, мне подарков точно не видать. Похороны же будут, а на похоронах подарков не дарят. Пусть живет, пока.

— Мой принц, ну, конечно же, подношения будут обязательно, но чуть попозже.

И почему его так передергивает? Все-таки он точно скупердяй.

-Как только пройдет церемония, так сразу же и будут, — Жутос сам себе кивнул и более энергично зашагал в сторону храма, что заставило меня чуть ли не бежать рядом, ведь он по-прежнему крепко держал мою руку в своей, будто опасался, что я все-таки сбегу в самый неподходящий момент.

— Без вранья? — я решил не дать ему возможности увильнуть от подарков позже.

— Я же епископ, мой принц! Мне не пристало врать, — Жутос похоже даже обиделся.

Ну и ладно, подумаешь, какие мы нежные. Если обманет, будет ходить в латах месяц, как минимум. За меньший срок его дорогие святоши ни за что не найдут все мои ловушки.

Наше движение становилось все быстрее и быстрее, и желающих, а точнее будет сказать, имеющих возможность меня полапать как-то сразу на порядок уменьшилось. А может быть, Менис, наконец, навел порядок в охранении.

Ну, вот мы и пришли. Эй, а почему на главной площади помост? Они что, еще и казнить кого-то сегодня собираются? Совсем обнаглели. Весь праздник мне испортить хотят. А впрочем, казнь для разогрева перед главным действом — самое то, да и громче меня приветствовать будут. Так, а почему меня-то туда ведут? Они что, из меня хотят сделать великомученика посмертно?

Неприятный, с безумными глазами священник из свиты Жутоса, поняв, что епископ не сможет в одиночку затащить меня на помост (естественно, я же упираюсь), решил помочь его святейшеству и подхватил меня под второй локоть и, конечно, тут же получил в бок шип. А что вы хотели, меня тащат на помост казнить, а я буду безропотно идти? Священник ойкнул и отскочил в сторонку, зло что-то буркнув себе под нос.

— Мой принц! — это уже Жутос соизволил что-то из себя выдавить, получив удар коленом между ног, при этом мило вращая глазами в разные стороны (Я удивляюсь, что у него вращаются только глаза). — Почему Вы упираетесь? Вас ждут на помосте святые мощи великого брата Корсита.

— А потом Вы меня казните на потеху публики? — мой шепот его почему-то напугал до полусмерти. Он почему-то присел и так же шепотом ответил.

— Мой принц, о чем Вы говорите? Какая казнь?

— А на таких помостах разве можно еще что-то делать, кроме как казнить? — мой вопрос, по-моему, принес ему облегчение. Во всяком случае, его лицо перестало походить на лицо человека, на которого снизошло блаженство после долгого и мучительного запора. Тьфу, и что меня тянет на всякую гадость? Надо срочно успокоиться. Жил ведь, как монстр, надо хоть умереть, как принц.

— Мой принц, — голос Жутоса был само умиротворение. Уж во всяком случае, он, похоже, точно к этому стремится и сам балдеет от своего голоса, чтоб мне год белку не видать. Ой, мама, меня опять куда-то не туда повело. — Этот помост специально установили на площади потому, что посчитали, что всех желающих главный храм не вместит.

— Неужели моя казнь так популярна? — мой "жизнерадостный" настрой так и капал ядовитыми каплями на ноги Жутосу.

— Никакой казни, мой принц. Вы проведете службу вместе со мной. И как свидетельство вашей святости мы вынесли мощи святого Корсита на всеобщее обозрение.

Фу, похоже, обошлось. Сегодня меня казнить не будут. Ура! Буду жить долго и счастливо. Главное — чтобы учителя не нарушили мои планы и раньше не прибили.

— Извините, епископ. Помост на главной площади для меня всегда казался местом казни. Так что я приношу свои извинения за доставленные неудобства, — выражение моего лица, которое я скорчил, должно было изображать раскаяние. Правда, я совсем не уверен, что у меня это хорошо получилось. Ну и что с того? Люди же не разбегаются от меня, и ладно. Епископ довел-таки меня до середины помоста и мило улыбнулся.

— Ничего страшного, мой принц. Это скоро забудется, и все будут счастливы, — при этих словах на его лице промелькнуло такое победно-довольное выражение, прям как у меня, когда я потрошил любимую собачку своей матери.

На помосте меня ждала группа служителей церкви, среди которых находился уколотый мною священник. Ну, надо же, он все еще живой. Мдя, крепкое у него здоровьице. Может быть, яд действует спустя какое-то время? Все может быть. Это же мой новый экспериментальный состав. Или, может, он почему-то испортился? Непорядок. Придется обновить все шипы. Кто же знал, что яд так быстро приходит в негодность. Придется придумать ему замену подолговечнее.

Потом, все потом. А сейчас, судя по начавшимся завываниям святош, мне предстоит противная моим ушам и всему моему нутру пытка. Иначе их песнопения я назвать не могу. Меня хоть, слава Святому Ветру, не тошнит, как отца. А то вот был бы номер: принц, в разгар торжеств в его честь в порыве чувств и эмоций блюющий на епископа, а в свидетелях — вся элита королевства, приглашенные иностранные гости и толпа простого народа. Я бы за этот номер на месте Жутоса меня бы убил. Позор ведь на все королевство. И не отмоешься никогда. Вернее, то, что вырвалось из моего впечатлительного нутра, отмыть-то можно, это же не слюна змеи Вах, а вот политические последствия — нет. Уходить в монастырь придется. Кому нужен-то облеванный епископ? Да, никому.

Что-то я не о том размечтался! О, чудо! Судя по постепенно стихающему вою, я уже, наверное, половину их песенки промечтал. Ну, надо же, как все-таки иногда фантазии помогают.

И все-таки, что же задумал епископ? Ведь усиление власти моего отца явно не входит в его планы. Что он может учудить при таком скоплении народа? Ну, во-первых, он может всенародно проверить, чтобы якобы всем доказать, мою святость, например, устроив мне какие-то испытания. Хотя это вряд ли. Вероятность пережить эти испытания у меня, я думаю, равняются нулю, а смерть наследника — весомая причина, чтобы покинуть этот мир. Отец после такой выходки ему все причиндалы вокруг туловища намотает, и никто пикнуть не посмеет. Во-вторых, он может попытаться подвергнуть сомнению мою святость. Но тогда зачем устраивать все это представление? Ему же не выгодна тогда такая шумиха. Мдя, это отпадает. Что еще он мог придумать? Убить меня? Ну, тут он всегда "за", но не при всех же. Есть в этом какой-то смысл. Если меня можно так просто убить, то какой я святой?

У-у-у-у-у, похоже, накрылись мои подарки. Правда, как и когда меня убивать будут, я пока еще не понял. Надо осмотреться. Из толпы в меня фиг выстрелишь из лука. Я сомневаюсь, чтобы тайная служба позволила иметь кому-нибудь на этой площади оружие крупнее кинжала. Кинжал, кстати, можно метнуть... А если еще он отравлен по моему рецепту, то...

Вряд ли. Помост достаточно высокий, по краям помоста стоят Тени, а уж они-то точно не позволят долететь до меня не то что кинжалу, но даже жалкому огрызку. Я думаю, что все, что в меня полетит из толпы, они доблестно поймают и засунут тому, кто это сделал, сами догадайтесь куда. Правда, если бы бросал Громила, покушение точно бы состоялось. Но я надеюсь, что Громиле еще не надоело меня мучить.

Из ближайших зданий в меня тоже вряд ли чем-нибудь стрельнешь, далековато даже для Громилы. Значит, и это отпадает.

Может, меня уже отравили и, чтобы дольше мучился, заставили слушать этот крик брачующихся кошек? Как мне эти монахи надоели. Уши же не заткнешь, народ не так поймет. Епископ еще чему-то лыбится и косит куда-то назад свой взгляд бешеной белки. Ну, куда ты вылупился? Там, вроде, выпивку не раздают? Ага, там как раз стоят эти воющие типа святые гимны монахи. Неужели ему понравилась эта песня или приглянулся кто-то из монахов? Говорят, что у святош это в порядке вещей. Ишь, чего удумал, тут мою святость празднуют, а он .... Хотя кто с ним свяжется, это же верная смерть. Такая тушка, даже желтый медведь вряд ли такое бы пережил.

Что-то мысли мои снова пошли не туда. Расслабляюсь, а этого делать нельзя, ведь убивать меня, скорее всего, будут достаточно скоро. Если еще не отравили, конечно.

Ага, песенка, похоже, заканчивается, и можно будет вздохнуть спокойнее. Судя по красным рожам этих так называемых певцов, они вряд ли бы протянули еще пять минут. У них, похоже, скоро случится массовый апокалиптический удар. Им же пришлось работать целых тридцать минут, усраться можно как много.

А этот безумный точно скоро подохнет. Яд все-таки действует! Говорил же себе — надо все сначала проверять на собаках и слугах. Да времени все как-то не было. Ну, ничего, я думаю еще совсем немного и все — привет Святому ветру. Главное — не просмотреть симптомы и все потом аккуратно записать, чтобы не забыть.

Наступила тишина, все-таки допели. Сейчас епископ произнесет речь, и все пойдем домой. Но надо не забыть и напомнить кое-кому про подарки.