Чернокнижник

— А это кто? — с интересом спросила Нишка, когда я придвинул шкаф к двери.

— А это... зависит от многого, — уклончиво ответил я ей. — Скоро поймешь.

Смотрю на спящего мальчишку и думаю: "А чего я, собственно, жду?" и устраиваю парню мгновенное пробуждение.

— Ой, простите господин, я... — понуро начал Кирин, но запнулся, увидев нас. — А вы кто? Сбежали? Совсем сдурели?

— Хм, — кажется, придется изменить изначально запланированный разговор. — Ты знаешь, где находишься? — спросил я его.

— Комната иллити... Вы... посылаете иллюзии, вы играете со мной? — сменил гневный на понурый тон, мальчуган.

— А ты помнишь, зачем пришел сюда?

— Я... должен был прибраться здесь... но я не понимаю чего вы хотите, — со страхом в голосе произнес он.

— Чтобы ты сделал то, зачем пришел. Возьми тряпку и вымой полы, — спокойно сказал ему я.

Кирин подчинился, и усердно занялся делом, а я задумчиво уставился на него. Следует признать, первая стадия переговоров за мной, ведь весь его гонор ушел. Уже почти оттерев всю кровь от пола, мальчишка вдруг остановился и заговорил:

— Это кровь иллитидов, я знаю, — безэмоционально сказал Кирин.

— Полагаю, теперь можно начать сам разговор, — деловым тоном начал я. — Вначале давай проясним: есть ли у тебя иллюзии о возможном освобождении тебя при усердной работе на лусканцев?

— Шанс был, но после смерти этих существ... даже глупо об этом думать, — все также, без эмоций, сказал он.

— Не было никаких шансов, но я могу дать тебе его. А также научить истинной магии...

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Кирин. Мой промах, он чуть старше и опытнее той же Нишки и не станет верить в любую чушь. — Любая магия истинна. Оставь всякий бред наивным малолеткам, лучше говори по существу.

— Ты так уверенно говоришь... Скажи, а ты не задумывался, почему двое детей бродят по кораблю, словно у себя дома, режут иллитидов, и не имеют от этого никаких дурных последствий? Разве нужны еще какие-либо доказательства?

— Вам просто везет! — кажется, разговор опять идет не туда.

— А ты покажи ему Истинную Магию, — громким шепотом посоветовала тифлинг. К сожалению, девочка, те чудеса микроконтроля, что я проделывал с шариками, вряд ли произведут на него впечатление.

— Да, покажи! Освободи нас всех от работорговцев, и перемести порталом по домам, верни наших родных к жизни! Тогда я действительно поверю в эту Истинную Магию.

— Ох, какой шустрый, — усмехнувшись, сказал ему я. — Ты хоть представляешь, какую мощь нужно употребить, чтобы все это проделать? Чем ты готов заплатить за то, что потребовал? Молчишь? Ничего у тебя нет, тебе нечем платить, — осадил я Кирина.

— Но... вы ведь мне хотите что-то предложить, — неуверенно сказал он.

— Видишь ли, я решил взять группу учеников и, думаю, ты подходишь мне. Твоя недоверчивость будет полезна во многих ветвях Магии, как и твое усердие. Ты согласен стать моим учеником?

— У меня нет магического дара, это точно, — с показной уверенностью сказал Кирин.

— Это не имеет значения для Истинной Магии, — обаятельно улыбнувшись ему, отвечаю я.

— Эх, говорила мне бабушка: "Не принимай распрекрасных предложений от неизвестных существ, вечно в нижних планах мучиться будешь", — отстраненно пробормотал он, после чего, мотнув головой, весело буркнул. — А пошла она со своими нравоучениями в Бездну, не хочу быть рабом этих чудовищ, давай сюда мой дар.

— Грубо. Впрочем, неважно. Устраивайся поудобнее, сейчас мы этим и займемся...

* * *

Кирин ушел только через 4 часа, которые не прошли для меня даром. В отличие от Нишки, душа мальчугана вообще не имела ни малейшего источника, но это никак не сказалось на его умении хранить, дозировать и направлять мою собственную силу. Конечно, вершиной всему стал направленный магический шар энергии, но и достигнутое — хороший результат. Только главное — не это. Я, наконец, получил доступ к его мыслям и смог составить полную картину ситуации на корабле.

Это судно перевозило около девятисот существ на рынок рабов, причем половина из них — дети. И именно этот факт ударил по мне неожиданно сильно — уж слишком велик соблазн вырастить абсолютно преданную армию, каждый член которой будет обязан мне жизнью и могуществом, и мысли и стремления которого будут для меня как на ладони. Честно говоря, перерезал бы горло всем лусканцам этой же ночью... сумей я управлять посудиной, но вот проблема: судоходством я никогда не занимался, а рабы, в большинстве своем — крестьяне из глубины материка, никогда не покидавшие своих деревень, в меньшинстве же — диковинные существа, разумность которых вообще следует ставить под сомнение.

Над этой проблемой я и бился каждый день, в перерывах между магическими экспериментами и уроками с Нишкой и Кирином. К сожалению, кроме как в наглую завалиться к капитану, или же вырезать всех, после чего спустить паруса и ждать, пока течение само не вынесет нас к берегу, ничего придумать не удалось. Но один из вечеров избавил меня от этой дилеммы.

* * *

Вторым зрением я почувствовал таких знакомых существ вдали — определенно, танар'ри, и расстояние между ними и нами стремительно сокращалось.

"Кирин, немедленно дуй ко мне, можешь сказать лусканцам что угодно, им вскоре будет не до тебя", — передал я сообщение мальчишке, с помощью канала, по которому получал его мысли и эмоции. И уже через пару минут лицезрел растрепанного Кирина. Прямого доступа к его мыслям хватило, чтобы даже такое непокорное создание, как он, испытывало ко мне исключительно благоговение.

— Учитель, я услышал ваш голос в голове, который...

— Хватит. Теперь слушайте, ученики. К нам приближается тьма слабейших танар'ри во главе с истинным, и вскоре они нападут на корабль. Ваша задача — не высовываться, и ни в коем случае не лезть в битву. Эффективно драться все равно не умеете.

Выдав цу и проследив, чтобы дети заперлись в комнате, я, отправился искать первую жертву, на ходу все более детализируя План. Итак, если лусканцы не смогут удержать танар'ри, вся эта орава тут же отправится шастать по кораблю, и если наверху, как ни парадоксально, победа еще возможна, то здесь максимум на что можно рассчитывать — потянуть время. Следовательно, нужно действовать быстро.

Мне нужны элементали воды и воздуха, все каких только получится призвать, а это значит, что мне нужны жертвы по количеству призванных существ. Может показаться, что проще всего использовать для этого рабов, но только если не знать, что их даже во время штурма охраняют, так что мои цели — слабейшие члены экипажа, которые не будут сражаться с налетчиками. Следует отметить, что получение необходимых ресурсов для ритуала прошло даже проще, чем я рассчитывал. Одно "Облако Замешательства", брошенное на людей, собравшихся в одной комнате, и завершающий псионический удар, усиленный погруженными в ладони осколками, сделали свое дело. А чего с них взять? Гражданским на подобных судах вообще не место, но специфика мира сама диктует такой порядок вещей.

Запираю дверь и рассовываю жертв по отдельным магическим кругам, после чего около пяти минут с помощью второго зрения наблюдаю за битвой наверху. Лусканцы поливают порождений Бездны бесчисленными заклинаниями высших кругов, уничтожая танар'ри. Но обитателей нижних миров меньше не становится, в отличие от людей, теряющих одного за другим.

Ждать глупо, нужно приводить План в исполнение, пока еще есть хоть какие-то шансы. Быстро совершаю ритуалы, после чего бегу к палубе, на ходу бафаясь по максимуму. Плевать на крайне дорогие свитки, ведь если моя задумка не удастся, то мне будет не до них. Вбегаю на палубу и вижу небо черным черное от летающих танар-ри самых разнообразных видов. И что хуже всего, среди них, окруженный огненной сферой, виден огромный крылатый силуэт Балора, опаснейшего из порождений Бездны, не считая ее лордов, естественно.

Из-за моей спины появляются воздушные и водные элементали, сразу окунающиеся в свою стихию. Но их усилий недостаточно, и я один за другим активирую все свитки "Гроза", что у меня есть. Конечно, с точки зрения здравого смысла, это абсолютно глупое и невежественное действие, ведь все танар'ри имунны к электричеству, и единственными, кто погиб в результате моих действий, стали все еще сопротивляющиеся лусканцы, а если б не свитки "Неуязвимость к энергии", я бы отправился вслед за ними. Но у меня и не было цели убить всех порождений Бездны прямыми атаками, ведь это невозможно. Мне нужно лишь организовать нелетные условия для противника, и большая часть проблем сразу же разрешится.

Поднявшийся сильный ветер был значительно усилен воздушными элементалями, а водные следили за тем, чтобы возникшие огромные волны не повредили кораблю. Войска противника прекратили атаку на корабль, переведя свои силы на борьбу со стихией, но, к сожалению, даже с первого взгляда было ясно, что никуда эти твари улетать не собираются, и как только закончится время действия грозы и срок пребывания элементалей, вся эта орава возьмет нас тепленькими.

Хорошенько обдумать ситуацию мне не дало появившееся со всех сторон пламя. Интуитивно прыгаю в сторону и спасаю себя от неминуемой смерти, ведь даже сильнейшее из поглощающих заклинаний — "Предвидение" — не спасает от кнута и меча Балора. Максимально разрываю дистанцию и бью "Полярным лучом", от которого противник с легкостью уклоняется, после чего бьет меня чем-то электрическим, безрезультатно, впрочем. Сближаюсь и применяю на него "Дезинтеграцию", попадаю, но заклинание срабатывает с минимальным эффектом, почти неощутимо для Балора.

Внезапно танар'ри исчезает, и появляется в ста метрах над кораблем и начинает колдовать, и чует мое сердце, если его не остановить, то мне конец. Одно за другим шлю в него последний "Полярный луч", две "Дезинтеграции", от которых он успешно уклоняется. Из рук Балора вылетает небольшой шарик, который очень быстро расширяется и, достигнув корабля, имеет уже около 80ти метров в диаметре. При соприкосновении с объектом чувствую, как все мои бафы развеиваются, а свитки в сумке рассыпаются, как и почти все магические вещи. Единственными уцелевшими артефактами оказываются надетые на мне вещи, и пара адамантиновых кинжалов, с особо сильными чарами. Одновременно с этим я почувствовал, как из корабля выделяются колоссальные объемы сырой магической энергии, немедленно поглощающиеся стремительно усиливающейся грозой.

Скорость ветра подскочила до невозможных значений, и меня с огромной силой впечатало в борт корабля. Но неудобства испытывал не я один. Летающим танар'ри досталось куда сильнее, даже Балор не рискнул оставаться здесь и телепортировался... куда-то. Но мне было уже не до недавних противников. Смыслом моей жизни в этот момент стало как можно быстрее убраться подальше от жуткой грозы. С помощью собственной силы я почти приклеился к палубе и медленно пополз ко входу в трюм. Постоянно меня захлестывали все усиливающиеся волны, но я, не обращал на них внимания, и в итоге, все же добрался до цели.

Облегченно вздыхаю и пару минут лежу, ни о чем не думая, пока в голову не закрадывается мысль о неправильности происходящего. Что-то, определенно, было не так. Прокручиваю последние события, и понимаю, корабль не развалился, а это абсолютно невозможно, ведь то, что творится наверху, разорвет даже металлическое судно, что уж говорить о деревянном лишившимся всей магии корабле? Или же, не лишившимся? Обращаю внимание на стены и отмечаю, что пространственная магия не пострадала, но больше ничего и не осталось. Заклинаний света, как и вентиляции, очищения воздуха и прочее, прочее, больше не осталось.

"Я еще жив, и ухудшение ситуации не предвидится, а значит, все не так уж плохо, — после коротких размышлений подвел итог я. — Танар'ри сметены, почти вся команда убита, корабль лишился всех мачт и до сих пор не развалился лишь из-за мощнейшей магии. Снаружи бушует жуткий шторм, из-за которого даже при наличии активных амортизирующих чар искажения пространства судно изрядно потряхивает. И что мне со всем этим делать? Допустим, первое мне очень даже на руку. Со вторым сложнее, но этот пункт решается либо уничтожением оставшихся, либо переговорами с ними. С оставшимися пунктами... в принципе, я допускаю, что у них тут десятки запасных мачт хранятся, да только по такой погоде выходить на палубу — чистое самоубийство. А изменять погоду, даже сумей я это сделать, ох как не хочется, ведь мои крылатые противники могут вернуться. Впрочем, не важно. Вначале нужно что-то решить с остатками лусканцев, а они там же, где и рабы".

Маршрут мне хорошо известен из мыслей Кирина, поэтому до цели я добираюсь очень быстро. Открываю двери и вижу высокого мужика, держащего перед собой на вытянутой руке саблю.

— Отрой лицо, — властным голосом приказывает он, поскольку не видел лица из-за свойств капюшона, магически затеняющего лицо. Я подчиняюсь. — Что там творится на поверхности? Почему капитан послал тебя? — успокоившись и убрав саблю, спросил он.

— Танар'ри уничтожены, а для вас посылка, господин, — отвечаю я, поклонившись и приближаюсь к матросу, после чего вонзаю кинжал, напитанный энергией взрыва, в его сердце. Жутко взревев, противник откидывает меня от себя с чудовищной силой, да так, что я пролетаю сквозь дверной проем и впечатываюсь в стену. Впрочем, особых повреждений данный полет мне не наносит, из-за моей сверхестественной сопротивляемости. Понимаю, что противник слишком силен, поэтому призываю из сумки оба осколка. Призываю кинжал телекинезом и уклоняюсь от сильнейшего удара саблей, проломившего деревянную перегородку.

Наношу удар по его мозгу, но он даже не замечает этого — противник явно слишком силен для меня, лишенного свитков. Дожидаюсь, когда сабля пробивает очередную перегородку и проскальзываю ему за спину, нанося заряженный удар по шее. И снова оказываюсь сбитым, на этот раз факелом в левой руке разъяренного противника. Ухожу перекатом от жуткого удара матроса, расколовшего пол, и увлекшего его за собой вниз. Поднимаюсь на ноги и сотворяю шар магической энергии и посылаю во вскочившего на ноги противника. Матрос будто и не чувствует его и одним прыжком оказывается вблизи меня. Уклоняюсь от удара и кидаю в него одну за другой несколько склянок с кислотой. Постепенно, наш бой смещался к палубе. Противник умело теснил меня к тому месту, где он, как ему кажется, будет иметь преимущество, за счет оружия. А мне оставалось лишь уклоняться от его атак, попутно осыпая его магическими и псионическими ударами, без особого толку, следует сказать.

— Ну что, щенок, пришла пора умереть, — злобно буркнул матрос. Вид у него был поистине страшен: несколько ужасающих ран и сожженная кислотой кожа сделали моего противника еще ужаснее, чем тот Балор.

— Пожалуй, столь могучий воин мне пригодится, — задумчивым голосом произнес я, глядя ему в глаза. Кажется, не срабатывает, но попытаться стоило.

Противник ничего не ответил и кинулся на меня с саблей, превратившейся здесь в поистине ужасающее оружие. Максимально разрываю дистанцию, опрокидываю в себя зелье Невидимости и перекатом ухожу от атаки.