| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Проклятье галтов, да мне понравилось здесь с первого взгляда.
Ресторанчик на поверку оказался таким тихим и уютным, точно располагался не в центре грязного, зачумленного района, носившего вполне соответствующее имя — Серый Утес, а посреди какого-нибудь зажиточного пригорода, вроде Осенней Рощи или Восходящего Солнца, в небоскребах которых целые этажи отведены под прогулочные зоны вечно цветущих парков с зелеными лужайками и искусственными водоемами.
Да уж, когда из года в год приходится мириться со стесненными жизненными условиями, то поневоле начинаешь ценить комфорт и уют где бы то ни было. Я одобрительно хмыкнул, перехватил насмешливо-вопросительный взгляд Менги, молча ожидавшей моей реакции, а затем отправился прямиком к крайнему столику, располагавшемуся возле бассейна. Оказавшись рядом, я обнаружил черепах и рыбок, неторопливо плававших в кристально чистой воде, сквозь которую отлично просвечивало дно, выполненное в виде миниатюрного садика с настоящими цветами, камешками и ракушками. Надо же, подобной роскоши мне еще не доводилось видеть в столь захудалом районе. Интересное местечко эта "Закусочная Чена" — явно под чьим-то влиятельным патронажем. Уж не Немета ли, "хозяина" Серого Утеса?
— Когда-то я частенько здесь бывала, — пояснила Менга, обводя помещение рукой.
Я сдержанно кивнул. Царившая в ресторанчике атмосфера всеобъемлющего покоя импонировала моему внутреннему состоянию, не хотелось нарушать ее лишним словом. Как я уже говорил выше — не люблю попусту открывать рот, предпочитаю обходиться минимумом слов и жестов. Так что подруге частенько приходилось говорить за нас обоих.
Логично было предположить, что раз здесь все выполнено под "старину", то и обслуживать посетителей должен живой официант. Пока я никого не видел и ничьих эманаций не ощущал — что ж, подождем. Мы ведь никуда не торопимся.
Я не спеша уселся за столик лицом к бассейну, чтобы лучше видеть обитавшую в нем живность, а Менга села напротив, спиной к "водопаду", но обзора все равно хватало. Утро начиналось славно. Журчание воды и неспешные, плавные движения животных привносили некую умиротворенность. Здесь и впрямь неплохо будет оттянуться. А раз Менга знакома с порядками в этом заведении, то пусть она и распоряжается...
А потом случилось нечто, заставившее меня инстинктивно насторожиться.
Должен заметить, что я — природный эмпат, как почти каждый уроженец Шелты. Чувствовать эмоциональный фон окружающих для меня все равно, что для других — дышать. И при этом мне совсем не обязательно видеть объект своего восприятия — будь то человек или чужой из негуманоиов. Но тут то ли мои природные способности решили подремать, то ли хозяин ресторанчика тоже принадлежал к числу эмпатов, умевших гасить личный эмофон, не знаю уж — но только что в помещении никого, кроме меня и Менги, не было, и вдруг, возле столика, вежливо улыбаясь, стоит невысокий старикан, седой и морщинистый. Испещренная пигментными пятнами кожа, серовато-землистого цвета, красноречиво свидетельствовала о том, что работать ему приходилось много, а бывать на свежем воздухе — редко. Но белый накрахмаленный передник поверх новенькой серой робы слегка освежал его замшелый вид.
— Это Чен, хозяин заведения, — небрежно, в своей обычной манере представила Менга, чуть двинув подбородком в сторону старикашки.
Чен молча кивнул, вежливая улыбка не сходила с его лица, словно приклеенная раз и навсегда. А я продолжал настороженно "принюхиваться" к своим ощущениям. Кажется, я поторопился с выводом насчет хозяина заведения. Эмофон у него присутствовал. Но такой необычный, что именно эта необычность и заставила меня пропустить миг его появления. С чем бы это сравнить... от него словно исходила призрачная, размытая тень, как от разлапистого куста в жаркую солнечную погоду — укрыться можешь, но прохладу вряд ли получишь. Чем-то похоже на эманации андроида, однако старик к числу искусственных созданий явно не относился, здесь меня обмануть было невозможно.
— Скажи... эти рыбы и черепахи, они настоящие?
Я и так знал, что живность в бассейне настоящая, но мне вдруг, против собственных правил, захотелось поговорить. Чен с его загадочным эмофоном меня здорово заинтересовал.
— Они настоящие, сай, — ответил хозяин ресторанчика. — Те, кто приходят сюда впервые, часто задают мне этот вопрос. Позволю себе маленькую просьбу...
От старика веяло ровной благосклонностью — ни к кому конкретно, но ко всему и всем сразу. При таком отношении к миру неудивительно, что он дожил до столь седых лет. Положительно, он нравился мне все больше, а заслужить постороннему человеку мои симпатии — вот так, с ходу, — нелегкое, подчас безнадежное занятие.
— Да? — Я вопросительно приподнял бровь.
— Не надо их кормить и пытаться трогать руками. Слизистый покров рыб очень тонок и нежен, любое прикосновение человеческих рук нарушает хрупкую оболочку, они заболевают и умирают. И едят они совсем не то, что я обычно подаю на стол своим гостям.
Я понимающе кивнул.
— Но если вы желаете заказать себе на завтрак что-нибудь нетрадиционное, сай, — любезно предложил Чен, — то я могу отвести вас в специальный зал, где у нас в живом виде хранятся...
Менга прервала его коротким движением руки, показавшимся мне грубоватым. Впрочем, судя по тому, как она воспринимала Чена внутренне, он действительно являлся ее старым знакомым, так что некоторые вольности в его отношении понятны.
— Пожалуйста, Чен, принеси "Алые паруса". Что-нибудь поесть мы закажем попозже, когда нагуляем аппетит, а пока мы просто хотели бы посидеть и поболтать о своих секретах, если ты не возражаешь.
— Я всегда рад желаниям своих гостей, сайя, — с той же непоколебимой приветливостью ответил Чен и степенно удалился выполнять заказ.
Следующие полчаса мы провели за беседой, сдобренной дегустацией "алых парусов". Точнее, Менга "беседовала", а я, не выпуская из рук высокого тонкостенного бокала с пронзительно-алым содержимым, смаковал маленькими глотками вино, терпкий, кисло-сладкий букет которого пришелся мне по вкусу, и продолжал рассматривать живность в бассейне. Там как раз наметилось нечто забавное — одной из маленьких коричневых черепашек вздумалось завязать близкое знакомство с крупной золотистой рыбиной, в сонной полудреме жевавшей водоросли на дне. Особь щеголяла пышными алыми плавниками, — за которые черепашка, собственно, и попыталась ухватиться роговым клювом...
Не знаю, в какой момент я понял, что что-то идет не так. На первый взгляд, Менга вела себя как обычно и трепалась тоже как обычно — ни о чем и обо всем сразу, но ее мысли были поглощены чем-то иным, витающим за пределом этого трепа, оказавшемся не более чем завесой. Даже учитывая то, что она постоянно пребывала в состоянии некой усредненной озабоченности — как почти каждый человек, я все равно должен был заметить это раньше...
В общем, она кого-то ждала. Здесь и сейчас.
Когда я это понял, настроение несколько омрачилось.
"Менга, Менга, — подумал я с легким осуждением, — я-то вообразил, что ты действительно хочешь провести время именно со мной, а ты, как всегда, пытаешься совместить приятное с полезным, отдых с делом". Проглотив недовольство, я решил подождать, как развернутся события дальше. Возможно, Менга притащила меня сюда не просто так, и посетитель, которого она ждет, каким-то боком может заинтересовать меня? А пока просто абстрагировался от ее болтовни, пытаясь вновь вернуть себе быстро ускользающий душевный комфорт, навеянный атмосферой ресторанчика. Но — увы, увы...
Говоря откровенно, мы редко информируем друг друга о своих сугубо личных делах. Хотя мы вместе уже не меньше трех лет, каждый из нас по-прежнему сам себе "вольный охотник". Мы просто вместе проводим свободное время. И не в последнюю очередь — в постели. Менга — гордая женщина и просит помощи только в исключительных случаях. Или не просит совсем. Пару месяцев назад был случай, когда возникла ситуация с нехваткой боевиков для "ширм", и она была вынуждена прикрывать своего хакера лично. Тогда я вмешался по собственной инициативе — иначе ничем хорошим бы это не кончилось. Я всегда предпочитаю устоявшиеся привычки, и подыскивать новую подругу мне совсем не улыбалось, так что кое-кому пришлось свернуть шею, чтобы замести следы. Так вот, от этой гордячки я не дождался и слова благодарности. Она просто заплатила мне часть денег из полученной за то дело суммы, и вопрос моего участия оказался исчерпанным. Менге всегда трудно давалось признание собственных ошибок, а мне не настолько нужно было это признание, чтобы портить между нами отношения. Поэтому деньги я принял. Молча. Без комментариев. Зная, что поступил абсолютно верно в данной ситуации.
Собственно, еще с первой нашей встречи я прекрасно знал, чего стоит эта женщина, но даже не предполагал, что наши отношения затянутся на столь долгий срок. Мы не давали друг другу никаких обязательств, это устраивало меня и еще больше — ее. Одним словом, какой-то там особенной любви мы друг к другу не испытывали. Уверен, если бы меня прикончили, Менга не стала бы страдать слишком долго. И уж тем более проливать горючие слезы. Я вовсе не желаю сказать, что она такая уж плохая. Просто эта женщина знает, чего хочет, и всегда идет вперед, не оглядываясь. Хотя иногда ее самоуверенность вытекает из элементарной нехватки знаний о предмете, ситуации, из-за чего время от времени она и влипает в разные неприятные истории. Тут ничего не поделаешь, жизнь есть жизнь, так или иначе все совершают ошибки. И я — в том числе. Статистика — суровая штука. Немногие из выпускников ВАП дотягивают до пенсионной планки, и я едва не промахнулся мимо нее, когда оставалось дослужить всего два года... Но ничего, обошлось. С потерями, конечно, обошлось — нервная система до сих пор отторгает любую нейро-электронику, от того же лоцмана, вон, стоит только присобачить к черепу, шизею за пять минут... Но лучше так, чем безымянным пеплом в погребальную урну. Удобство в лоцманах и другой подобной технике, основанной на нано-технологиях, немалое, недаром на Нове-2 этой хренью все население увлечено поголовно, но лично для меня это теперь не те игрушки, в которые хочется играть. Тем более что вполне можно прожить и с обычным мобильником. Я человек не гордый...
Если за время моих отлучек по каким-либо делам Менга заводила дружков, то я всегда знал об этом. Трудновато скрыть подобные вещи от эмпата... Впрочем, ей это и в голову не приходило — скрывать. Она не чувствовала никаких угрызений совести по этому поводу. Подозреваю, что она просто не знает, что это такое. А если в ее душе и мелькало легкое сожаление, то только в том случае, если короткая интрижка оказалась недостаточно удовлетворительной для ее сексуальных запросов. Не то что бы мне это было слишком уж отвратно, нет, собственнических чувств я к ней не испытывал. Так, досадное недоразумение — не более того. Зато я знал наверняка, что в отношении меня Менга не испытывает даже этого — ей абсолютно все равно, где я бываю и с кем. Лишь бы ей это не мешало. И все же иногда, иногда где-то в глубине ее души мелькало что-то, похожее на обычную человеческую привязанность. Всего лишь легкий намек. И как бы я ни строил из себя "одинокого охотника", такие моменты, чего уж скрывать, бывали для меня приятны.
Другой разговор, чего в ней больше: достоинств или недостатков? Я и сам бы не сумел сказать в точности. Иногда она ведет себя так вызывающе бездушно, что иной раз хочется, вопреки въевшейся в плоть и кровь внутренней сдержанности, сорваться и хрястнуть этой красивой головой о ближайшую стенку. А иногда приходишь в неподдельное восхищение и начинаешь думать, будто другой такой женщины на свете не сыщешь. Одним словом, скучать она мне не дает...
После очередного глотка "алых парусов" я, наконец, почуял того, кого Менга так ждала, скрывая свое нетерпение пустой болтовней. Ориентируясь на его внутреннее состояние, я прямо видел, как быстро, нервно идет этот человек. Подсознательный страх с тревогой катили впереди него зябкой волной. И когда, брякнув колокольчиком двери, он вошел, я сразу же ощутил, какое облегчение испытала Менга: она ждала именно этого парня.
Я не стал оборачиваться, предоставив Менге разбираться с ним самой, живность в аквариуме пока мне была более интересна. В вышеупомянутой паре из рыбки и черепашки роли к этому моменту поменялись: золотистая особь, спасая свои пышные плавники от назойливых знаков внимания, развернулась и принялась долбать рылом в плоскую черепашью головенку, а когда та в испуге спряталась в свой "нательный особняк", в ярости попыталась разобрать "крышу". Только загнав несчастную в самый дальний угол, агрессивная рыбина успокоилась и вернулась к своим водорослям, чтобы закончить прерванный завтрак.
Тем временем Менга хорошо разыграла удивление по поводу "внезапной" встречи с этим типом и на весь зал отпустила "шпильку", в которой на центральном месте фигурировала костлявая задница гостя. А он в ответ заверил, что тоже чрезвычайно рад ее видеть. Лично мне это было понятно и без слов. Назвал он ее, естественно, Ксаррой. Это ее настоящее имя. Менгой ее называю только я, и только мне позволено это делать. Я не мог не обратить внимания, что, в отличие от нее, этот тип был удивлен совершенно искренне, безо всякой липы, что меня слегка озадачило. Выходит, он и не догадывался, что кто-то может его здесь перехватить... да, самое подходящее словечко — перехватить, ибо именно этим подруга и занималась, развлекая меня своими сплетнями.
Затем Менга поднялась из-за стола и шагнула ему навстречу, а тип вознамерился было ее обнять, но, видимо, глянул в мою сторону и сдержался. Несмотря на то, что я по-прежнему сидел к нему спиной. Что ж, молодец, умеет трезво оценивать ситуацию. Я бы, конечно, не полез в бутылку из-за такой ерунды, но откуда ему об этом знать? Вот я и говорю — имелось у этого парня элементарное благоразумие по отношению к незнакомым людям и к их пристрастиям.
За неимением лучшего тип отпустил Менге комплимент по поводу ее новой внешности — новой для него, что же касается меня, то этому имиджу она следовала с начала нашего знакомства. Получается, давненько он ее не видел. Она же, назвав его Хэнком, подвела к нашему столику, усадила сбоку и представила нас друг другу. На что тип, только сейчас разглядев мое лицо, с трудом выдавил в ответ пару вежливых слов, а я предпочел промолчать, так как я ему своего приглашения не посылал.
Этот Хэнк оказался довольно молодым парнем — лет двадцати шести, в потрепанной куртке-ветровке и застиранных до белизны брюках-всепогодках. Невысокий, худощавый, светловолосый и синеглазый. Короткая стрижка — цельная, без модных нынче выкрутасов с выбриванием полос по шевелюре вдоль и поперек. Черты лица достаточно правильные, чтобы назвать красавчиком, но нездоровая бледность кожи в компании со светлой двухдневной щетиной несколько портили общий вид. Типичная комнатная крыса, редко выбирающаяся на солнце и свежий воздух, дитя урбанизированного общества. Похоже, парень из тех, кто питается как придется, спит когда придется, и одевается во что придется. Подобная неразборчивость в вещах и поступках наводила на совершенно определенные умозаключения. Либо парень совсем полный разгильдяй — а Менга вряд ли с таким стала бы связываться, — либо просто слишком сильно поглощен собственной работой и мало думает о том, что его окружает. Насчет его работы у меня уже сложилось определенное мнение, и это мнение было не в его пользу. Особенно потому, что когда-то он питал к Менге нечто гораздо большее, нежели простую дружескую симпатию, судя по той горечи и тоске, охватившей его в тот момент, когда он ее увидел — сейчас эти чувства стушевались за натужной приветливостью...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
