Магический Индекс 1 том

— Это имеет отношение к миру магии, так что я сомневаюсь, что ты мне поверишь, — сказала Индекс, хихикнув. — Но если чудесная божественная защита и красная нить судьбы действительно существуют, то разве твоя правая рука не отрицает их целиком? — потрясла Индекс своим сколотым булавками монашеским одеянием, и добавила: — В конце концов, сила этой Переносной Церкви была в благословении господнем.

— Подожди. То, что мы называем везением и невезением — просто вопрос вероятности и статистики. То, о чем ты говоришь, совершенно...!

Говоря это, Камидзё дотронулся пальцем до дверной ручки и получил удар статическим электричеством.

— Чё...?! — закричал он в то время, как его тело рефлекторно дернулось.

От странного сокращения мышц его голень свело судорогой.

— ...!!!

Это мучение обездвижило его примерно на 600 секунд.

— ...Э, сестра?

— Да?

— Пожалуйста, объясни.

— Да тут особо нечего объяснять, сказала Индекс с таким видом, словно это были очевидные вещи. — Если то, что ты сказал о своей правой руке — правда, тогода одного обладания ею достаточно, чтобы постоянно отрицать силу везения.

— ... Ты имеешь в виду то, что как я думаю, ты имеешь в виду?

— Просто касаясь воздуха, твоя правая рука приносит тебе всё большее и большее невезение.

— Гяяяаааааааааааа!!! Вот невезуууууууууухаааааааа!!! Камидзё не верил в оккультизм, но проблемы, связанные с невезением были совсем другим делом. Как бы там ни было, Камидзё был таким человеком, для которого любое затеянное им дело никогда не заканчивалось хорошо. До такой степени, что ему казалось, что вся Вселенная в заговоре против него.

Тем временем, белоснежная монашка глядела на него с улыбкой Девы Марии. В её глазах было то, что люди называют призывным взглядом.

— Разве родиться с такой силой — не истинное невезение ? От улыбки монашки на глаза Камидзё навернулись слёзы, и он наконец осознал, что беседа зашла не туда.

— П-постой, дело не в этом! Тебе есть куда идти? Я не знаю, в какой ты ситуации, но ты можешь здесь спрятаться, если эти маги или кто угодно находятся поблизости."

— Если я останусь здесь, придут враги.

— Откуда ты это знаешь? Если ты просто останешься в моей комнате и не будешь привлекать к себе внимание, проблем быть не должно.

— Это не так, — Индекс ущипнула себя за грудь. — Эта Переносная Церковь действует, используя магическую силу. Церковь, похоже, называет её "божественной силой", но это та же самая мана. Проще говоря, похоже, что враги ищут магическую силу в Переносной Церкви

— Зачем ты носишь одежду, которую можно отследить?

— Я же говорила тебе, у неё защитная сила папского уровня, помнишь? Правда, твоя правая рука порвала её на куски.

— ...

— Правда, ты порвал её на куски.

— Я сказал, что мне жаль, так что не смотри так слёзно. — ...Но, Разрушитель Иллюзий разрушил эту Переносную Церковь, верно? Так разве заодно не пропала возможность её отслеживать?

— Даже если так, они узнают, что Переносная Церковь была уничтожена. Как я уже сказала, её уровень защиты — папского уровня. Проще говоря, она вроде крепости. Если бы я была на месте врага, я бы появилась здесь, когда эта крепость была уничтожена, по какой бы причине это ни случилось.

— Подожди секунду. Тем больше причин, по которым я не могу просто дать тебе уйти. Я всё ещё не верю в оккультизм, но если кто-то преследует тебя, я не могу просто отпустить тебя.

Индекс безучастно уставилась на него. С одним этим взглядом она действительно, действительно выглядела не иначе как обычная девочка.

— Тогда последуешь ли ты за мной в глубины ада?

Она улыбалась. Это была такая душераздирающая улыбка, что Камидзё на мгновение лищился дара речи. Индекс использовала ласковые слова, чтобы неявно сказать: "Не иди со мной".

— Не беспокойся. Я не одна. — Если я смогу добраться до церкви, они предоставят мне убежище.

— ... Хммм. Ну и где эта церковь?

— В Лондоне.

— Далековато отсюда! Как далеко ты собираешься убежать?!

— Хм? О, не беспокойся. Я думаю, у неё есть несколько отделений в Японии, — ответила она, и её монашеское одеяние, выглядевшее как одежда жены, подвергающейся семейному насилию, затрепетала.

— Церковь, хм? Она могла бы отыскаться в городе

Слово "церковь" вызвало в сознании огромный зал для венчаний, но японские образцы были довольно запущенными. Прежде всего, местная культура имела мало общего с христианством. К тому же, в стране с частыми землетрясениями исторических зданий было немного. Церкви, которые Камидзё видел из окна поезда, все были маленькими сборными зданиями с крестами на крыше. Однако, у него было чувство, что он ошибался, думая, что это были церкви для богатых выскочек.

— О, но это должна быть не какая попало церковь. Она должна быть той же британской конфессии, к которой я принадлежу.

— ?

— Э, ну в христианстве есть много разных ветвей, сказала Индекс с горькой улыбкой. — Прежде всего, есть различие между старым течением католиков и новым течением протестантов. Я сама принадлежу к католикам, но существуют и другие конфессии. Например: римская католическая церковь с центром в Ватикане, русская православная церковь со штаб-квартирой в России, и англиканская церковь, центр которой находится в соборе Святого Георга.

— ... Что случится, если ты случайно попадешь в другую церковь?

— Они меня прогонят, — сказала Индекс с той же горькой улыбкой. — Русская православная церковь и англиканская церковь в основном распространены в своих собственных странах. Англиканские церкви — редкость в Японии.

— ...

Дела выглядели мрачно.

Возможно ли, что Индекс ходила из церкви в церковь пока не упала в обморок от голода? Как она чувствовала себя продолжая бежать, прогоняемая из каждой церкви, в которую заходила?

— Не беспокойся. Я просто должна продолжать, пока не отыщу англиканскую церковь.

— ...

Всего лишь на мгновение Камидзё подумал о силе в своей правой руке.

— Эй! ... Если у тебя будут любые проблемы, можешь прийти сюда снова.

Это было всё, что он мог сказать.

Он обладал силой, способной даже убить Бога, и всё же, это было всё, что он мог сказать.

— Конечно. Я загляну, если проголодаюсь.

Её сияющая как цветок подсолнуха улыбка была настолько идеальна, что Камидзё ничего не мог сказать в ответ.

Затем мимо прокатился робот-уборщик, свернув с пути, чтобы обогнуть Индекс.

— Хяяя?!

Эту идеальную улыбку как ветром сдуло. Индес подскочила, словно ей свело судорогой ногу, и затем упала назад. С ужасным глухим звуком её голова ударилась о стенку.

— !!! К-какая-то странная штука только что появилась как ни в чём не бывало!"

У Индекс слёзы навернулись на глаза, но она совершенно забыла хотя бы потереть ушибленное место, продолжая кричать.

— Не указывай на него пальцем и не называй его странным. Это просто робот-уборщик.

Камидзё вздохнул.

По размеру и форме он напоминал большую мусорную урну. Снизу у него были небольшие колеса, и круговая вращающаяся метла, как у уборочных машин. У него были камеры для того, чтобы объезжать людей и препятствия. Девушки в миниюбках просто ненавидели их.

— ... Понятно. Я слышала, что Япония — ведущая страна в области технологий, но я не знала, что вы делаете механических Агатионов.

— Чего? Камидзё был немного испуган тем, насколько впечатленной выглядела Индекс. — Это же Академгород. Ты увидишь такие штуки повсюду в городе.

— Академгород?

— Да. Этот город создали, скупив всю западную часть Токио, в которой замедлилось развитие. Название происходит от того, что в нем десятки университетов и сотни начальных, средних и старших школ, — вздохнул Камидзё. — Восемьдесят процентов жителей — ученики; все многоквартирные дома, которые ты видишь — это общежития.

Он опустил тот факт, что у города была скрытая сторона, на которой параллельно обучению шло развитие способностей и тел.

— Вот почему этот город немного странный. — Город, переполненный разработанной в университетах экспериментальной техникой вроде автоматической уборки кухонных отходов, ветровых генераторов, которые работают достаточно хорошо, чтобы быть практичными, и роботов-уборщиков вроде этого. Благодаря этому, наш уровень технологической культуры примерно на 20 лет опережает весь остальной мир.

— Хммм, — Индекс тщательно изучала робот-уборщик. — Так значит, все эти здания — часть Академгорода?

— Ага. Я думаю, если ты ищешь англиканскую церковь, может быть, лучше всего тебе покинуть город. Все церкви, которые здесь есть, наверное, предназначены для изучения теологии или юнгианской психологии.

— Хм.

Индекс кивнула, и наконец-то пощупала рукой затылок, которым ударилась о стенку..

— Хя?! Э-э-э? Мой капюшон пропал?!

— О, так ты наконец-то заметила? Он упал с тебя раньше.

— Хя?!

Говоря "раньше", Камидзё имел в виду тот момент, когда она переодевалась под одеялом, но Индекс, похоже, по ошибке поняла это как указание на момент, когда она упала от изумления перед роботом-уборщиком. Она стала искать его на полу, и у неё над головой прямо-таки написан был вопросительный знак.

— О, я знаю! — Этот электрический Агатион!

Всё ещё пребывая в заблуждении, она рванулась вслед за роботом-уборщиком и исчезла за углом коридора.

— ...А-а, что происходит?

Камидзё посмотрел в открытую дверь своей комнаты, где лежал капюшон Индекс, а затем вдоль коридора.. Индекс нигде не было видно. Не было ни прощания, ни слёз, ни чего-то в этом роде.

— При взгляде на неё возникает такое чувство, что она переживет даже конец света, — заключил он.

Доказательств этого у него не было, но тем не менее, именно так он и подумал.

Часть 5[ править]

— Ладно, у меня тут распечатки для вас. Следите по ним по ходу дополнительного занятия.

Даже проведя целый триместр в этом классе, Камидзё всё ещё не мог в это поверить.

Классный руководитель класса 1-7, Цукуёми Комоэ, выглядела просто нелепо — учительница, рост которой был настолько невелик, что когда она стояла за кафедрой, виднелась только её голова.

Эта маленькая девочка-учительница была одной из семи тайн школы: рассказывали легенду о том, что из-за роста в 135 сантиметров её не пустили на американские горки по соображениям безопасности — она казалась всем двенадцатилетней девочкой, которой следовало носить флейту-сопрано, желтую кепку и красный ранец ученицы начальной школы.

— Я не буду заставлять вас не болтать друг с другом, но вам нужно слушать то, что я буду говорить. Я вложила немало сил в подготовку вопросника, так что если вы плохо справитесь, будете наказаны "гляделками".

— Сенсей, это ведь игра в покер с повязкой на глазах? Это входит в расписание по развитию ясновидения! Я слышал, что нельзя уйти, пока не выиграешь десять раз подряд, несмотря на то, что не видишь своих карт, так разве мы попросту не застрянем тут до самого утра? — запротестовал Тома Камидзё.

— О, но Камидзё-тян, у тебя не хватает баллов за развитие способностей, так что ты в любом случае получишь "гляделки".

— Ыгх, — Камидзё лишился дара речи, увидев как учительница улыбается, словно менеджер по продажам.

— ...М-м-м. Понятно. Комоэ-тян считает тебя настолько милым, что просто не в силах сдержаться, Ками-ян, — сказал Аогами Пирс, парень с голубыми волосами и пирсингом в ушах — староста мальчиков класса, сидевший рядом с Камидзё.

— ... Чувствуешь ли ты злобные намерения, исходящие от спины этой училки в то время, как она радостно тянется к доске?

— Что? Что плохого в том, что такая милая учительница отчитывает тебя за то, что ты провалился на тестах? Когда тебя обижает такой маленький ребенок, ты получаешь кучу экспы, Ками-ян.

— Я знал, что ты лоликонщик, но ты ещё и мазохист? Да ты и в самом деле безнадежен!!!

— Ах-ха! Не то, чтобы мне нравились только лоли!! Мне нравятся И лоли!!!"

Камидзё чуть не заорал: "Да ты всеядный что ли?!", — но его прервали.

— Эй, вы, двое там! Если скажете ещё хоть одно слово, заставлю вас заняться "колумбовым яйцом".

Как и следовало ожидать, "колумбовым яйцом" называлось упражнение, заключавшееся в том, чтобы поставить сырое яйцо вертикально, ничем его не поддерживая. Те, кто специализировался на психокинезе, могли удерживать яйцо от падения, работая так напряженно, что у них чуть не лопались сосуды головного мозга. На самом деле это было серьезным вызовом, потому что, если бы психокинез был слишком мощным, яйцо разбилось бы. Как и в предыдущем примере, если бы у вас не получилось справиться с упражнением, пришлось бы сидеть до утра.

Камидзё и Аогами Пирс уставились на Цукуёми Комоэ, забыв о том, что надо дышать.

— Итак?

Её улыбка была просто устрашающей.

Хотя Комоэ-сенсей любила, когда её называли "милой", она приходила в неописуемую ярость, когда её называли "маленькой".

Однако, похоже, она не возражала против того, чтобы ученики смотрели на неё сверху вниз. Отчасти потому, что в Академгороде это было неизбежно. Город был настоящей Нетландией, и 80% его населения составляли ученики. Противостояние учителям было жестким даже по сравнению с обычными школами, и, что еще более важно, "сила" учеников основывалась не только на их успехах в учёбе, но и на их особых способностях.

Именно учителя занимались развитием способностей учеников, но у самих учителей особых способностей не было. Некоторые, такие как учителя физкультуры и консультанты по профориентации, выглядели так, слово явились из учебных частей иностранных армий, потому что собственными кулаками тренировали монстров третьего уровня. Однако жестоко было бы ожидать, чего-то подобного от учительницы химии, такой как Комоэ.

— ... Эй, Ками-ян.

— Что?

— Ты бы завёлся, если бы тебя отчитала Комоэ-сенсей?

— Я — не ты! Просто заткнись уже, идиот! Если нам придётся играться с сырым яйцом несмотря на то, что у нас нет психокинеза, мы тут проторчим все летние каникулы! Если до тебя дошло, захлопни свой рот с этим фальшивым кансайским акцентом!

— Фальшивый... Н-н-н-н-н-не называй его фальшивым! Я действительно из Осаки!

— Заткнись. Я знаю, что ты из рисового района. Я в плохом настроении, так что не заставляй меня разыгрывать из себя бокэ [2]

— Я-я-я не из рисового района! А. А-а-а-а! Я действительно люблю такояки. [3]

— Хватит заставлять себя разыгрывать кансайца! Ты что, собираешься притащить такояки на обед только для того, чтобы соответствовать этой роли?

— О чём ты говоришь? Это же не значит, что человек из Осаки ест только такояки, верно?

— ...

— Верно? Думаю, это верно... нет, подожди. Но... но ага... но, э?? Как это?"

— Ты выходишь из роли, мистер Фальшивый Кансаец, сказал Камидзё, затем вздохнул и посмотрел в окно.

Ему казалось, что он должен быть рядом с Индекс, а не возиться с этими бессмысленными дополнительными занятиями.

Переносная Церковь, монашеское одеяние, которое она носила, действительно среагировало на правую руку Камидзё, хотя сказать "среагировало", вероятно, было бы преуменьшением. Но это не означало, что он должен был поверить. Скорее всего, бОльшая часть того, что говорила Индекс, было ложью, и даже если бы это было не так, она могла просто принять какие-то естественные явления за оккультные.