Право выбирать

Но особой экзотичности ей добавляло не это, а странный красноватый оттенок кожи, причем неравномерный, более интенсивный на руках и ногах и почти незаметный на других частях тела. Ну и, конечно же, хвост. Пока она не привыкла носить его чуточку приподнятым, он волочился за ней по земле, царапаясь о камни мостовой, чем лишь добавлял неприятных ощущений. Но постепенно Викта приноровилась, и оказалось, что лишняя конечность на самом деле отменный балансир. Это очень пригодилось позже, когда она снова начала танцевать, что произошло не сразу. Сначала ей пришлось научиться ненавидеть новую себя чуть меньше, свыкнуться с новым обликом и пониманием, что это навсегда.

Викта заправила за ухо длинную прядь, затем взяла пилочку и несколько раз провела по длинному, почти в пять сантиметров ногтю. Это тоже было "наследством" ее видоизмененной магии. Едва ли не каждое утро она тратила порядочное количество времени, чтобы превратить когти в изящный маникюр, нанести цветные краски, создав рисунок, соответствующий образу, выбранному на вечернее выступление. Сегодня это были золотые цветы на темно-бордовом фоне.

Закончив с макияжем и переодеваниями, она вновь вышла на сцену. На этот раз музыка была томной и тягучей, девушка медленно изгибалась ей в такт, то касаясь волосами отполированного дерева под босыми ступнями, то выпрямляясь во весь рост и на секунду застывая, позволяя полюбоваться собою. Когда мелодия отзвучала, Викту едва не оглушил шквал аплодисментов.

"Да уж, сегодня старина Рене сорвет небывалый куш", — цинично подумала измененная, раскланиваясь и покидая сцену. Она никогда не обольщалась насчет хозяина заведения, в котором работала. Папаша спал и видел сделать ее не только танцовщицей, но и куртизанкой, но пока что придерживал свои мечтания при себе.

За прошедшие месяцы в ее жизни изменилось абсолютно все, осталась лишь гордость, которую девушка не собиралась разменивать на звонкую монету. Она знала, что девочки, в принципе неплохо к ней относившиеся, считали странную нуару гордячкой. И хотя местные красотки ее не понимали, но только пожимали плечами, принимая убеждениядевушки и не думая поучать, что ценно. Вопросов здесь тоже особо не задавали. Викте это подходило, а на большее девушка пока не замахивалась — ее новый путь еще только начинался. Один раз поспешив, она дорого за это расплатилась, и повторять ошибок, совершенных в другой жизни, не собиралась.

— Это было что-то! — ворвавшаяся в гримерку Лакси восторженно захлопала.

— Спасибо, — Викта заплела чуть влажные волосы в косу. — Вы тоже справились замечательно. Я вами горжусь, — она не покривила душой, нахваливая вторую и последнюю нуару в заведении Рене. У этой девушки сила прорезалась стандартно, она сама явилась в Департамент и прошла ритуал. Девочка была из бедной семьи и терять ей было нечего. Судьба смилостивилась над ней, оставив вполне человеческий облик, если бы не рожки и белые чешуйки на скулах и вдоль рук, то девушку было не отличить от полноценного человека. Природный белоснежный цвет волос очень быстро сделал ее звездой этого бара. Пока не появилась Викта. Сначала танцовщица думала, что Лакси ее возненавидит, но бывшая королева оказалась дружелюбной и общительной, компенсируя своей бесконечной трескотней молчаливость нынешнего хореографа бара Рене.

— Викта, ты обязательно должна научить меня подобному, — заливалась соловьем девушка, бегая по небольшой гримерке, единственным источником освещения в которой служили маленькие желтоватые лампочки, закрепленные по бокам от чуть мутноватого зеркала. Впрочем, за время своих метаний Лакси успела собрать костюмы Викты и развесить их на вешалки, за что заслужила благодарную улыбку. Концертную одежду девушки шили сами, а потому и относились к ней весьма бережно.

— Для некоторых движений тебе придется отрастить хвост, — бледно улыбнулась нуара, одевая неброское уличное платье, широкий подол которого скрывал хвост. Удобней было бы только в брюках со свободной шнуровкой сзади, но пройтись в подобном наряде среди ночи, да еще и в не самом благоприятном квартале... Да что уж там, в округе борделей и игорных домов было больше, чем жилых. В общем, это было чревато неприятностями на этот самый хвост, причем весьма определенного характера.

— Ой, я чуть не забыла, — протараторила Лакси. — Тебя там Рене видеть хотел по какому-то делу.

Викта поморщилась. Она устала и хотела добраться домой, принять ванну и почитать недавно купленную книжку. Продавец обещал, что там будут лишь приключения и ни единого слова о любви. Нуара попыталась представить, ради чего босс мог бы ее вызвать, но получалось плохо. Вопрос постановок они уже обсудили, для выплаты премиальных рановато — танцовщица почувствовала, что заинтригована.

— Спасибо, — она кивнула Лакси. — Ты домой идешь?

— У меня еще свидание, — покачала головой соседка.

Ее собеседница пожала плечами, лишь на миг задумавшись, на самом ли деле планировалось свидание или предстояла встреча с очередным клиентом. В любом случае Лакси давала одинаковое определение, а детали Викта никогда не выясняла.

Нырнув в небольшой коридорчик, хореограф почти мгновенно оказалась у кабинета Рене и постучала. Ответом ей стала лишь тишина. Вздохнув, девушка вернулась за плащом, и, набросив капюшон на голову, чтобы скрыть необычную внешность, направилась в общий зал, прекрасно зная, что хозяин клуба наверняка все еще сидит за стойкой.

— Викта, дорогая, у меня к тебе деловое предложение, — Рене отсалютовал ей рюмкой. Танцовщице не понравился ни его тон, ни то, как блестели глазки Папаши. Он определенно чуял прибыль, оставалось выяснить, где он ее усмотрел.

— Я вся внимание, — девушка кивнула, изобразив на лице приличествующее случаю выражение.

— Понимаешь, — издалека начал хозяин заведения, — у нас есть один постоянный клиент, твой ярый поклонник. Он готов заплатить за встречу с тобой кругленькую сумму.

— Рене, — Викта почувствовала, что закипает. Острые когти впились в ладони чуть ли не до крови. — Ты меня с кем-то перепутал? Я не одна из твоих... девочек, — последнее слово она произнесла с легкой издевкой.

— Помилуй, дорогая, ты не так меня поняла, — замахал чуточку полноватыми руками кабатчик. — Он просит лишь о встрече. Поговоришь с ним о музыке там, о танцах... Хвостиком перед носом помашешь. И все, больше ничего от тебя не требуется.

Нуара вздохнула, подумав, что легче согласиться, чем препираться с ним до утра. Деньги тоже лишними не будут, тем более что на вид хрупкая девушка была довольно сильной и при желании могла за себя постоять. Эту науку она освоила еще в детдоме, а жизнь в этих кварталах обеспечила некоторую практику.

— Учти, если твой клиент надумал себе нечто иное — тебе придется самому с ним объясняться, — предупредила измененная. Это была капитуляция, и, судя по торжествующей улыбке Рене, он это прекрасно понимал.

— Конечно-конечно, дорогая, все для тебя, — согласился он. — Клиента зовут мосье Лювин, он ждет тебя за столиком у самого входа.

Викта вздохнула, но все же пошла в указанном направлении. Зря, конечно, на это подписалась, хотя, с другой стороны, она же ничего не теряет... Да и отыграть назад при желании всегда возможно.

Мосье Лювин оказался лысеющим полным мужчиной лет пятидесяти. Он торопливо поднялся ей навстречу, при этом чуть покачнувшись, и нуара с отвращением поняла, что тот пьян. Ну или по крайней мере изрядно выпил.

— Вы хотели со мной встретиться? — поинтересовалась она не очень-то дружелюбно. Фосфоресцирующие глаза блеснули из тени, которую отбрасывал на ее лицо капюшон плаща.

— Да-да, вы такая... — дальше девушка перестала вслушиваться в поток неискренних комплиментов. А даже если мужчина говорил от чистого сердца, ее это мало волновало. — ... Давай пойдем куда-нибудь поедим.

Слушающая в пол-уха нуара мгновенно заинтересовалась этой фразой, так как желудок тут же отреагировал на обещание кормежки предвкушающим урчанием. В целом, если предлагает поздний ужин или ранний завтрак— — в ее случае это было едино, так как время уже давно перевалило за полночь, — вряд ли потом попробует затащить в постель. В таком возрасте мужчины любят комфорт.

— Пойдемте, — согласилась она, поднимаясь из-за столика, за который все же села в начале разговора, и направилась к выходу, не оглядываясь, чтобы проверить, следует за ней поклонник или нет.

Впрочем, мосье явно был не из тех, кто легко сдается. Решительно догнав нуару, для чего ему пришлось поднапрячься, мужчина галантно придержал дверь, пропуская девушку вперед. Отвыкшая от подобных жестов Викта иронично приподняла бровь.

Выйдя на улицу, изменная вздохнула полной грудью влажный ночной воздух и невольно улыбнулась. После прокуренного кабака, он казался почти что сладким. Шедший с переменным успехом уже которую седьмицу затяжной, выматывающий дождь на время притих, лишь редкая морось напоминала о том, что осень еще отнюдь не закончилась. Мосье Лювин, выйдя следом за танцовщицей, зябко повел плечами.

— Поблизости есть неплохой ресторанчик, — сжалилась над поклонником Викта. Сама она с некоторых пор была значительно менее восприимчива к холоду и сырости, чем ранее. Тоже последствие изменения и не сказать, что неприятное.

— Пойдемте, — толстячок предложил девушке руку, и нуара с тихим смешком приняла ее, находя это даже забавным. Он был трогательным, этот смешной человечек с высокими залысинами и одышкой заядлого курильщика. Вот только ощущение потной ладони, сжавшей ее пальцы, Викте совсем не понравилось и она решительно отодвинулась. Весь оставшийся путь до ресторана на соседней улице они проделали в несколько напряженном молчании.

Заведение "Хитрый кречет" принадлежало одному измененному люмеру, с которым танцовщица познакомилась, когда искала работу. Он-то и подсказал ей кабачок Папаши, с которым множество лет был в доле. И если притон Рене славился своей выпивкой и ежевечерними шоу, то ресторан Жюльена — кухней.

В столь позднее время найти столик не составило проблем. Мягкий приглушенный свет, сытная и вкусная еда и приятная ненавязчивая музыка заставили Викту немного смягчиться. Разговор на самом деле был вполне светским: мужчине нравились ее постановки, и он, казалось, искренне этим интересовался. Во всяком случае, он задавал дельные и своевременные вопросы, а не просто вовремя вставлял какие-то междометия, долженствующие обозначать активно демонстрируемое внимание. Нуаре такое искреннее восхищение льстило — все же легкое тщеславие, свойственное каждой танцовщице, не обошло стороной и ее.

От предложенной выпивки девушка отказалась, вместо этого попросив официантку принести сока. Алкоголь она на дух не переносила даже будучи человеком, а уж сейчас и подавно. Обхватив стакан кончиком хвоста, бывшая ведьма тихонько фыркнула, заметив реакцию сотрапезника на этот жест, и отпила напиток, блаженно зажмурившись.

Единственное, что раздражало ее в собеседнике, так это постоянное прикладывание к стакану со спиртным. Викту совсем не радовало волочь его на себе обратно к Рене. Да и не сестра милосердия она, чтобы так надрываться. Но и сделать замечание не имела права — за ее время было заплачено.

Девушка с трудом дождалась, пока "клиент" закончит с выпивкой и расплатится. Пора было заканчивать с посиделками. Она на самом деле довольно сильно устала и в ее планы ни в коем разе не входило засиживаться до утра, пусть и в компании интересного собеседника. Да и персонал ресторана, работающего до последнего клиента, тоже стоило пожалеть.

На улице наконец перестало моросить. Воздух был влажный и чистый. Казалось, дождь прибил к земле даже запах помойки в соседнем узком дворике, служившей столовой бездомным животным и некоторому количеству опустившихся на самое дно людишек. Таких нуара презирала. Она не могла понять, как можно прозябать в нищете, по сути не являясь калеками, во всяком случае физически. Ведь эти... существа имели право называться людьми. То, чего она сама была лишена по прихоти судьбы.

— Дорогая, — спутник, про которого девушка в очередной раз чуть не забыла, попытался аккуратно взять ее под локоток. Безуспешно, потому как из-за выпитого его повело, и он не рассчитал с движением, в итоге ощутимо толкнув девушку и навалившись на нее. Викта раздраженно дернула плечом и отстранилась. — Ох, прости мою неловкость. Так как насчет прогуляться? Зайдем ко мне, отдохнем, как следует...

"Началось, — с тоской подумала танцовщица. — Рене мне за это "только поговорить" будет основательно должен".

— Вы спутали меня с девицами из борделя напротив? — холодно полюбопытствовала нуара. Поморщившись от слишком резкого запаха, девушка все же свернула в проулок, стремясь как можно скорее вернуть "клиента" в заведение Папаши.

— Ну что ты, красавица, — пьяно хихикнул пузан. Хватив лишку, он растерял весь свой шарм и уже совсем не казался смешным и милым. Скорее противным. — Ты и так фактически, — это слово ему далось с трудом, — работаешь в борделе. Хватит ломаться. Набиваешь цену?

Викта раздраженно подумала, что все мужики словно учат одну редкой пакостности речь. Это она уже слышала от посетителей и даже самого Рене, когда только появилась на пороге его кабака. Так что оригинальностью нынешняя тирада не блистала, но вот раздражение вызывала просто невероятное.

— Очень рекомендую оставить эти мысли при себе, — прошипела измененная. — Не рискуйте остатками здоровья, мосье.

По всей видимости, алкоголь напрочь отключил у него способность мыслить здраво — толстяк "прозрачного намека" не понял. Более того, повернувшуюся спиной танцовщицу он резко дернул за плечо, отбрасывая к стене дома. С ее-то подвижностью и грацией проблем увернуться от пьяного клиента не составило бы, но судьба опять решила подставить девушке подножку, причем почти в буквальном смысле слова. Наступив на какую-то скользкую дрянь, Викта потеряла равновесие, а хвост запутался в складках ткани, только мешая в этот момент. Судорожно взмахнув руками, но не найдя опоры, нуара упала в немилосердно воняющую лужу. Толстяк с невероятным для его комплекции проворством оказался рядом, и через миг измененную уже вздернули на ноги, но лишь для того, чтобы прижать к осклизлой стене подворотни. Над ухом раздалось возбужденное сопенье.

Танцовщица пнула Лювина, но, видимо, выпитое уже действовало как анестезия, так как тот даже не обратил внимания на попытку его покалечить. Раздался звук рвущейся ткани, и нуара поняла, что корсаж платья разошелся, теперь, видимо, уже без шансов быть восстановленным. Тяжелый плащ, который всегда так хорошо скрывал ее от глаз припозднившихся прохожих, тоже только мешал, обвившись вокруг руки, а вторую до боли сжали пальцы насильника. Она даже удивилась, осознав, что не ощущает ужаса перед этим мужчиной и тем, что он собирался сделать — только брезгливость.

Помощь пришла неожиданно. Тучную тушу "клиента" кто-то оторвал от нее и отбросил к стене, по которой он и сполз на землю, очевидно, приложившись затылком. Наконец выпутавшись, кое-как стянув корсаж и отбросив с лица растрепавшиеся волосы, Викта настороженно подняла взгляд на нежданного спасителя, пытаясь понять, а не попала ли она из огня да в полымя.