Игра Стражей

— Садись у огня. Погрейся.

— Хорошо.

Тепло.

— Не хочется снова причинять тебе боль, напоминая о покинутом лесе, но все-таки, скажи мне, почему там так много твоих лиц?

— Я не должна об этом рассказывать. Но... наверное во сне — можно... Я — не живая девочка. Я — кукла, клон созданный доктором Рицко Акаге. Один раз я уже умирала. И меня заменили.

В глазах Синдзи пролетают черные пятна. Он разозлился? Наверное, он сейчас прогонит меня, и я вернусь снова в зимний лес.

— Значит, клон. Прости, но ты не понимаешь, о чем говоришь. Это не значит, что ты — не живая. Просто у тебя есть несколько сестренок-близнецов. Одна из них умерла. Но она — это она, а ты — это ты. И ты не умрешь. Пока я жив — я этого не допущу. Вот. Возьми.

Синдзи берет со стола браслет в виде дракона и протягивает мне. Кажется, что обсидиановые глаза дракончика весело и лукаво поблескивают в свете открытого огня, а сам он вот-вот замурлыкает. Одеваю его на руку.

— Это — первый получившийся у меня артефакт. К сожалению, маг из меня тот еще. От действительно серьезной опасности не спасет, но, по крайней мере, сможет тебя немного согреть, чуть-чуть подлечить и взять себе твою боль. И, самое главное, пока он на твоей руке — ты никогда не попадешь в тот жуткий лес, а я буду знать, что с тобой все в порядке.

Дракончик фыркает и плотнее обвивает мою руку. Он — живой?

— Ну, ладно, пора просыпаться. А то Мисато-сан застукает нас в одной постели.

Внезапно понимаю, что последние слова я услышала уже наяву. Мы с Синдзи лежим рядом, он держит меня за руку, а на руке... На моей руке — тот самый браслет-дракончик из сна... Так значит...

Токио-3. Квартира Мисато Кацураги. Мисато.

— ... А то Мисато-сан застукает нас в одной постели.

— Можете не шептаться, конспираторы. Я еще ночью заметила, как ты прошел к Рей. — Дети стоят на пороге спальни. Лицо Синдзи полыхает. Рей невозмутима. По ее лицу вообще трудно что-либо прочитать, но вроде бы у нее все хорошо. — Рей так стонала, что сложно было не проснуться. Я слышала, как ты прошел к ней, и она успокоилась. Это хорошо. Это ты правильно сделал. Я уже собиралась будить: лучше бессонная ночь, чем такие сны. Но еще лучше — все же выспаться. Впрочем, если захотите большего — обращайтесь. Помогу советом и некоторыми необходимыми вещами. — От лица Синдзи можно прикуривать. Иногда он ведет себя совсем как ребенок, и его так весело поддразнивать...

Токио-3. Синдзи.

Сегодняшние уроки прошли мимо моего внимания. Новая информация требовала осмысления, а то, что рассказывали — учитель объяснял мне гораздо лучше. Значит Акаги Рицко... Не отец. Уже хорошо. Но что же заставляет тебя так ненавидеть? Ведь Рей не ошибается. Чувство так сильно, что на него я мог бы пойти как на маяк. Впрочем, именно этим мне и придется заняться этой ночью.

После занятий Рей машинально пошла в сторону своей прежней квартиры, и пришлось ее перехватить и мягко перенаправить в сторону нашего дома. Вечер я заполнял выступлениями в разговорном жанре, рассказывая прекрасным слушательницам самые веселые истории из виденных мной в Нереальностях Пограничья, что возле Обода Хаоса. Естественно, пришлось назвать их сказками — в то, что я это видел своими глазами, Мисато все равно не поверила бы. Рей... Не знаю. Кажется, она поняла, откуда на ней браслет-Феа. И поняла, что все не так просто и с моими историями. Впрочем, я рад, что подарил его. Дракончик несколько раз за сегодня подавал сигнал тревоги, и приходилось спешить на помощь Рей, над которой решалась поиздеваться очередная банда придурков. Похоже, репутация отморозка, безбашенного, как шведская самоходка, мне гарантирована. Это хорошо. "Коль чести нет — пусть грозный страж, надежный страх прочистит разум". А полностью отмороженного психа бояться будут больше, чем обыкновенного одноклассника.

Токио-3. Рей.

Сегодня — один из самых лучших дней в моей жизни. Кажется, я начала учится новому для меня чувству. Это — спокойствие. Не равнодушие, которое давно стало моей обычной маской, позволяющей сдерживать крик боли, а именно спокойствие. Уютная уверенность, что если мне понадобится помощь — я получу ее. Поначалу я боялась отходить от Синдзи, вспоминая о тех "шутках", на которые были так щедры другие дети по отношению к Кукле. Но, каждый раз, когда очередная компания собиралась продемонстрировать мне свое "чувство юмора", глаза браслета-дракончика начинали мерцать красным, как будто в них снова отражалось пламя такого знакомого камина, и Синдзи немедленно оказывался поблизости. Иногда ему удавалось обойтись словами, но не всегда. "Есть собеседники, несогласие с которыми следует выражать мануально" — сказал он, запуская одного моего особенно настырного "поклонника" в полет через половину школьного коридора — "во избежание растущего непонимания".

После школы мы пошли к Мисато, "чтобы написать рапорт о состоянии дел в подразделении проекта "Евангелион". И у меня ни на минуту не возникло сомнения, что меня пригласят остаться.

А вечером... вечером Синдзи рассказывал "сказки". Мисато смеялась, называя его "выдумщиком", но я откуда-то знала, что все, что он рассказывает — он видел. И, так же непонятно почему, я чувствовала, что он рассказывает не все, что специально подбирает забавные эпизоды, чтобы повеселить нас, а на самом деле все было далеко не так просто и весело. Но, зато я, кажется, начала понимать шутки. По крайней мере, перед тем, как Мисато заливалась хохотом, у меня тоже возникало желание улыбнуться.

Когда настало время ложиться спать — на меня накатил страх. К сожалению, не все новые чувства, которым я с такой скоростью учусь в последнее время — приятны. Я испугалась, что когда закрою глаза — вновь окажусь в зимнем лесу. Найду ли я снова поляну с крылатым Синдзи?

— А ну, быстро подорвался и побежал за ней. — Мисато-сан. Что она имеет в виду?

— Но...

— Я сказала — бегом. Не видишь что ли — девочка боится темноты. Посиди с ней, пока не заснет.

Синдзи, с какой-то радостно-смущенной улыбкой подошел ко мне. Я стала устраиваться на ночь, и он сел рядом со мной, взяв меня за руку. Как и прошлой ночью. Мне вновь стало тепло и уютно. Страх отступил. Пока Синдзи рядом — у меня все будет хорошо.

— Я не боюсь темноты.

— Знаю. Ты боялась вновь оказаться в Лесу Одиночества, да?

— Да. Ты же не пустишь меня туда?

— Можешь не бояться. Феа — Синдзи провел рукой по браслету — сжег этот лес в пепел, а пепел — развеял по семи ветрам.

— Но он же маленький. Как он смог сжечь огромный лес?

— Это он сейчас маленький. Как бы иначе он мог поместиться на твоей руке? А тогда, тень от его крыльев накрыла весь лес, а огненный выдох уничтожил его с одного удара. Спи спокойно. Ты никогда не вернешься туда.

Где-то. Синдзи.

Жаль, что я не смогу остаться с тобой надолго, Рей. Я проведу тебя в Замок-над-Миром, покажу галерею Героев и коридор Зеркал, а потом — оставлю тебя в Каминном зале, где Стражи развлекаются, создавая псевдореальности, а то и истинные Отражения из пронизывающего Замок потока Хаоса, а сам рванусь в уничтоженный лес, откуда так удобно лететь на маяк ненависти. Я должен знать, что движет доктором Акаги.

Где-то. Рицко Акаги.

Небеса горят огнем. Это не огонь заката и не утренняя заря. Это — настоящее адское пламя. По кровавой реке от меня удаляется тот, кого я хотела бы видеть рядом с собой. С ним женщина и девочка. Мертвая и живая. Они забирают его от меня... И я, при всех своих достижениях и официально признанных заслугах — ничего не могу сделать.

— Хм... Какой, однако, изысканный кошмар. — Синдзи Икари.

— Я так и думала, что рано или поздно увижу тебя. Правда я скорее ожидала увидеть тебя там.

— Где? А, понятно. Нет, я пришел сюда, чтобы поговорить с Вами, профессор.

— О чем?

— Недавно я узнал, что Аянами Рей является клоном. И она очень похожа на мою маму. Я хочу узнать: чьим клоном она является?

— Откуда ты узнал?

— Не важно. Ответьте мне!

— Что, хочешь узнать, не является ли тебе Рей-тян сестрой?

— В общем — да.

— Успокойся. Я задействовала не только гены твоей матери. Тебе Рей-тян — в лучшем (или худшем, как посмотреть) случае — троюродная сестра. Да и то... В ее геноме заведомо нет никаких наследственных заболеваний. Это я тебе гарантирую. Лично этот самый геном собирала, будь он проклят! Вместе со всем человечеством, для блага которого я это сделала!

— За что Вы ее так ненавидите?

— А разве не очевидно. Приглядись.

— Вы... ревнуете?

— ДА! Ночью он зовет меня "Юй", а днем для него нет ничего, кроме треклятых Евангелионов с их растреклятыми пилотами.

— Доктор Акаги...

— Зови меня Рицко. После того, что ты тут видел...

— Хорошо, Рицко-сан. Чего ты хочешь? Чтобы ОН больше общался с тобой, или меньше — с Рей?

— А есть разница?

— Конечно. В первом случае я тебе ничем помочь не смогу. А со вторым есть варианты.

— И какие же?

— Я предлагаю Договор: Вы прекратите ранить Аянами своей ненавистью и поддержите требования, которые я завтра изложу в рапорте на имя Командующего, а я сделаю все, чтобы забрать Рей у него — себе. Я очень жадный.

— Хорошо, черт побери. Я сделаю это. Может, мне станет хоть немного полегче.

Мир вздрогнул. Стремительно погасли небеса. Кровавая река потекла водой. Что вообще происходит?

— Мы сказали, и нас услышали!

Токио-3. Штаб НЕРВ. Синдзи.

На сегодня назначено совещание по поводу моего рапорта. Сегодня — решительный бой. Не первый и не последний, но необходимый. Надо найти Рицко и подтвердить Договор, а то еще решит, что он ей просто приснился. Впрочем... вряд ли. Договор, скрепленный Силами так легко не разорвать. Оставив Рей на попечение Мисато, я двинулся в сторону научного отдела. Доктор обсуждала результаты каких-то экспериментов с незнакомой девушкой.

— Здравствуйте! Надеюсь, не помешал?

— И ты будь здоров. Синдзи-кун, это — Майя-тян, моя помощница. Майя-тян, надеюсь, пилот Синзди Икари в представлениях не нуждается.

— Здравствуй, Синдзи-кун.

— Как раз перед твоим приходом мы с Майей обсуждали, что ты можешь помнить о Договоре?

— Разумеется, все. Кровавая река под пылающими небесами — разве такое забудешь?

— Хорошо. Что требуется от меня?

— На сегодняшнем совещании я планирую поставить вопрос о переезде Аянами к нам. С Мисато-сан это согласовано. Надеюсь, научный отдел поможет с теоретическим обоснованием этой идеи?

— Оно уже есть. Выступай спокойно.

— Спасибо.

Токио-3. Штаб НЕРВ. Рей.

Какой хороший сон мне приснился этой ночью. В зале с огромным камином незнакомые люди тепло улыбались мне и рассказывали разные истории — веселые и печальные, но, непременно с хорошим концом. Хотя я и слышала, что во сне невозможно прочитать новую книгу или услышать незнакомую историю — я помню их все. Впрочем, браслет на моей руке — тоже из сна. Жаль только, что Синдзи привел меня в этот зал и куда-то ушел. Я думаю, ему бы понравилось видеть, как струйки дыма, текущие по залу превращаются в прекрасные замки, странные города и экзотических птиц... Но, когда мы проснулись — Синдзи оказался рядом. И это было приятно.

— Доброе утро. Как спалось?

— Хорошо. Жаль только, чем лучше мне будет здесь, тем тяжелее мне будет вернуться в свою квартиру.

— Тебе не придется туда возвращаться.

— Ты не понимаешь, доктор Акаги не отпустит меня. Я — "слишком ценный объект для экспериментов".

— Аянами... Даже если тебе не разрешат официально переселиться — никто не сможет запретить тебе приходить в гости. Мы с Мисато-сан всегда будем рады тебя видеть. Впрочем, я уверен, что прибегать к этому не придется — тебе разрешат переехать.

— Это будет чудо.

— Помнишь, в лесу я просил тебя довериться мне?

— Да.

— Я снова прошу о доверии. Закрой глаза и иди рядом со мной. Я выведу тебя из кошмаров.

— Хорошо. Я постараюсь.

Впервые за всю свою жизнь, прошедшую большей частью именно в НЕРВ я присутствовала на совещании высшего командного состава организации.

— ... таким образом, ситуацию с боевой мощью института следует признать неудовлетворительной. — Синдзи-кун говорит спокойно и уверенно. Его внимательно слушают. — Основное средство против Ангелов — Евангелион. Рассмотрим, что у нас есть в этой области. Техническое состояние — отлично. Работа технического отдела замечательна. Евангелионы 00 и 01 успешно восстановлены после полученных повреждений и полностью боеготовы. Это — самое лучшее, что я могу сказать в своем докладе. Теперь, организационная структура. Неудовлетворительно. Проще говоря — вообще отсутствует как таковая. Один пилот входит в научный отдел, другой — в оперативный. Такой разброс по ведомствам не сулит ничего хорошего. Проживают пилоты в различных районах города и велика вероятность того, что, по крайней мере, один пилот не сможет вовремя прибыть на базу. Подготовка личного состава — неудовлетворительна. Отсутствуют элементарные знания пилотируемой техники, не говоря уже о тактической подготовке. Физическое состояние пилотов — неудовлетворительно. Пилот Аянами Рей. Восстанавливается после ранений. Временно небоеспособна. Пилот Синдзи Икари. Здоров. Ограниченно боеспособен. Физическая подготовка — недостаточна. Вывод — если следующий Ангел нападет завтра — мы уже практически проиграли. Вечно везти так, как в прошлом бою — не будет.

— Так. Интересное мнение. Не ожидал. — Командующий Икари выглядит удивленным, но, как ни странно — довольным. — И что же, по Вашему мнению, младший лейтенант, нам следует со всем этим делать?

— Во-первых, свести оба Евангелиона в одно подразделение. Передать оборонительное подразделение Омега под непосредственное командование начальника оперативного отдела — капитана Мисато Кацураги. Организовать проживание личного состава подразделения таким образом, чтобы в случае тревоги его личный состав мог быть доставлен на базу в кратчайшие сроки. Организовать обучение и боевое слаживание личного состава подразделения, а так же его физическую подготовку.

— Хм, ну, из того, что данный доклад заслушивается на этом совещании, можно сделать вывод, что начальник оперативного отдела согласна с мнением своего подопечного. А что скажет научный отдел? — закрываю глаза. Веди меня, Синдзи. Пожалуйста. Я верю тебе.

— Должна признаться в своей ошибке. Идея перевести Аянами из штаба на отдельную квартиру, хоть и привела к росту ее психической стабильности, но оказалась недостаточна. Состояние пилота Аянами пока не позволяет произвести повторную активацию Евангелиона-00. В связи с этим считаю необходимым предпринять более радикальные меры, и поддерживаю предложение Синдзи-куна о переводе Аянами в оперативный отдел и ее переезде к капитану Кацураги, если, конечно, Мисато-сан и сама Рей-тян — не возражают. — Шок. Я не понимаю, как это возможно. Доктор Акаги посмотрела на меня без привычной ненависти. Синдзи, я не знаю, что ты сделал, но ты совершил невозможное чудо.