Витой посох. Пробуждение

— Согласен... — скривился принц. — Надо же, зорхайны... Никогда бы не подумал...

— Я тоже не мог и подумать о таком, но информация достоверная, — развел руками король. — За нее немало верных людей жизнями заплатили.

— И что нам делать в этой ситуации?

— Бунта не предотвратить. Задержать его я постараюсь, стравив разные клики заговорщиков между собой, но обещать ничего не могу. Теперь о том, что я хотел поручить тебе.

— Слушаю, отец, — подтянулся Лартин.

— Ты, помнится, хотел организовать большие учения? — поинтересовался Дарлен.

— Хотел, но ты был против...

— Теперь не против, даже наоборот. Но тут есть одна хитрость. Хочу, чтобы ты провел эти учения не где вздумается, а на землях герцога ло'Этайри, возле Нарита. И чтобы участвовали в них только самые надежные войска. Причину понимаешь?

— Чего же тут непонятного? — хитро усмехнулся принц. — Неподалеку Илайский перешеек, и я, в случае чего, легко перекрою его и не пропущу ничьи войска.

— Верно, — кивнул король. — И постарайся, чтобы твои войска были полностью укомплектованы и готовы к бою еще до марша к перешейку. Однако есть еще кое-что. Третью армию под командованием генерала ло'Кенси необходимо отправить к Мангайну, на южное побережье, пусть патрулируют. Позаботься об этом.

— Ты думаешь, возможно нападение островитян? — нахмурился Лартин. — С чего бы? Они уже лет тридцать нос с Кериона высунуть не решаются...

— Сейчас решатся. Их, независимо друг от друга, уговаривают на это, как минимум, три группы заговорщиков — все отправили послов на остров. Керионские адмиралы сделали совершенно естественный вывод, что мы ослабли, и решили этим воспользоваться.

— Но генерал ло'Кенси ненадежен! И очень опасен!

— В том-то и дело, — поднял палец король. — В том-то и дело! Когда керионцы нападут, он окажется нейтрализован — нападение врага, в такое время не побунтуешь. Откровенно предать он не осмелится, в его армии хватает честолюбивых офицеров, только и ждущих ошибки командующего.

— Да, отец... — неверяще посмотрел на него принц. — Не ждал от тебя такой изворотливости...

— Это хорошо, когда тебя недооценивают, — как-то недобро усмехнулся Дарлен. — Это очень полезно, сын. От тебя не ждут ничего необычного — и проигрывают! Я ненавижу корону, никогда не хотел ее, но раз дело идет о самом существовании нашей семьи...

— Ты прав, — в глазах Лартина загорелись гневные огоньки. — Но ты уверен, что может дойти до такого?

— И до худшего дойдет. Ознакомься.

Король подвинул по столу в сторону сына стопку бумаг. Принц некоторое время молча смотрел на него, а затем погрузился в чтение. По мере его Лартину становилось все более не по себе — о многом из этого он вообще не задумывался! Помыслить не мог, что Игмалион семимильными шагами движется к катастрофе. И расшатывающие основы страны идиоты явно не понимают, что творят. Власти им хочется. А подумать хоть немного о том, что произойдет вследствие их действий, в голову не приходит? Видимо, нет, как не приходило и ему самому.

Донесения пугали, просто пугали. В двух провинциях ситуация на грани голода. А все почему? Для заговора потребовались деньги, вот заговорщики и обчистили своих крестьян до нитки, не оставив им ничего. Зиму беднягам не пережить, если не помочь им продовольствием. Активизировались дикие зорхайны, по многим дорогам ни одному, даже большому каравану без сильной охраны не пройти. А это означает резкое повышение цен. Студиозусы королевских университетов бузят, не понимая, что их недовольство кто-то подогревает и использует. Десятки клик аристократов тянут одеяло на себя, и каждая считает только себя имеющей право на власть, добиваясь ее любыми способами.

Когда принц добрался до информации о сущности Мертвого Герцога, он поежился — да, эти донесения однозначно не лгут, слишком большой ценой они достались. Короткими, сухими строчками на нескольких страницах сообщалось о десятках погибших в попытках узнать что-либо о ло'Верди. Информация годами копилась крупинка за крупинкой, пока не удалось отследить превращение герцога. Чудом удалось. Агент отправил ментальное сообщение об увиденном, а затем вынужден был покончить с собой. Принял яд, напрочь выжигающий мозг, чтобы не подняли и не допросили — некроманты во втором аррале имелись, хотя законом некромантия и запрещена.

На фоне этого даже известие о грязных играх ректора Антрайна показалось ничем. В общем-то, зря прадед запретил Визуальный Конклав. Были бы господа маги на виду, а так затаились и копят злобу. Но что они могут сделать? Почему отец считает их заговор столь опасным? Есть же артефакты, которые легко лишат силы самого опытного магистра! Не раз слишком много возомнивших о себе колдунов при их помощи призывали к порядку. Или они нашли способ противодействия? Нет, об этом в донесениях ни слова. Что совсем уж странно, заговор родился в среде стихиалов, а не визуалов. Так стихиалы всегда были недовольны своим подчиненным положением, испокон веков. Это в соседней каверне им удалось взять верх и уничтожить визуалов, в Игмалионе такого не допустят. Тот же ректор. Непонятно. Придется еще раз хорошенько обдумать все это. Видимо, просто недостаточно информации, не все он знает.

— Прочел? — поинтересовался король.

— Да, — ответил принц.

— Тяжесть ситуации ясна?

— Более чем. Только вот маги... Почему ты считаешь, что их заговор наиболее опасным?

— А ты сам подумай хорошенько, — укоризненно посмотрел на него Дарлен. — Чем чревата магическая война? Как считаешь?

— Бр-р-р... — поежился Лартин. — Так вот что ты имел в виду...

— Это только малая часть. Но пока куда опаснее бунт наших родных аристократов и скорое нападение островитян.

— А если стихиалы начнут бузить как раз в разгар событий? Что тогда?

— Ничего веселого, — скривился король. — Очень надеюсь, что этого не произойдет. Но предусмотреть стоит даже такой исход дела. Поразмышляю, что мы сможем противопоставить.

— Знаешь, отец, — покачал головой принц, — я бы все же посоветовал сообщить о стихиалах ректору. Ему это совсем не понравится, а мы снимем с себя хотя бы одну головную боль.

— Возможно, ты и прав. Подожду еще кое-какой информации, а затем приму решение. Тебе, повторяю, необходимо как можно быстрее выдвигаться на место учений. Я хочу, чтобы Илайский перешеек был перекрыт верными войсками в любом случае! Если его захватит кто-нибудь другой, то страна окажется рассечена на две части — чем это чревато, ты понимаешь не хуже меня.

— Хорошо, отец. Тогда пойду, лягу пораньше, чтобы встать с рассветом и сразу заняться подготовкой. Войска смогут отправиться, к сожалению, только через полторы-две декады. Сам знаешь, сколько всего нужно, чтобы сдвинуть с места такую массу людей...

— Знаю, — кивнул король. — Что ж, сын, иди. Я тебе сегодня многое сказал, надеюсь, ты теперь понимаешь больше. Хочу, чтобы ты не питал иллюзий — нам предстоят очень нелегкие годы. Выживем или нет — не имею понятия. Все, что зависит от меня, сделаю. И...

— Что? — насторожился принц.

— Возьми с собой Телию, — попросил Дарлен.

— Зачем?! — изумился Лартин. — Что ей делать в полевом лагере?!

— Не хочу, чтобы девочка оставалась в столице. Слишком опасно.

Принц недовольно скривился. Младшая сестра до смерти надоела ему своими истериками и скандальностью, она умела допечь любого. Да еще и помешалась на театре, в последние два года не давая отцу и братьям покоя требованиями позволить ей стать актрисой. На слова, что не пристало принцессе крови заниматься лицедейством, не обращала внимания и продолжала стоять на своем.

— Я все понимаю... — вздохнул король. — Но пойми и ты. Ее в живых, в случае чего, не оставят. А если и оставят, то насильно заставят выйти замуж за какого-нибудь подонка, чтобы придать его притязаниям на корону видимость законности. Хочет быть актрисой? Так пусть сама и создает себе передвижной театр! Но при тебе. Там, где ты сможешь за ней присмотреть! Особенно во время выступлений.

— Хорошо, отец, — согласился принц. — Хотя Телия мне еще устроит...

— Устроит, — рассмеялся Дарлен. — Неугомонная девчонка! Вся в мать.

И сразу помрачнел, вспомнив о смерти любимой жены пять лет назад во время эпидемии оспы. Скорее всего, наведенной кем-то из магов — слишком быстро началась и закончилась, но при этом четверть населения столицы вымерла. За каких-то десять дней! Визуалы Антрайна справились, но и им это тяжело далось.

Вскоре принц откланялся и вернулся в свои покои, собираясь сразу лечь спать. Однако его расчеты не оправдались — заснул нескоро. Слишком много неожиданного рассказал отец. Мысли не давали его высочеству покоя почти до самого утра, он долго ворочался на кровати и только перед рассветом ненадолго забылся тяжелым, наполненным кошмарами сном.

Глава 3

Насвистывая незамысловатую мелодию, Кенрик бодро шагал по каменной дороге. Она явно создавалась при помощи магии, уж больно ровная и гладкая. Юноша с любопытством смотрел по сторонам, но ничего особо интересного не видел — с одной стороны внизу под обрывом волновалось море, а с другой стеной стоял лес. Правда, это сейчас ему наскучило смотреть на накатывающиеся на берег свинцовые волны, а поначалу он как завороженный смотрел на них добрых три часа. В родной каверне морей не было, самым большим водоемом было озеро Ираон, а туда Кенрик в своих странствиях не добирался. Зато Игмалион, наоборот, был со всех сторон окружен морями, являя собой относительно узкую, прихотливым образом извивающуюся полосу суши. Впрочем, не везде, в некоторых местах ее ширина превышала две тысячи миль.

Кенрик решил не дожидаться каравана и двинулся в путь следующим утром после прибытия с острова Хорн, ему слишком не терпелось добраться до столицы и узнать действительно ли там есть Академия Визуальной Магии или это просто слухи. Если слухи, то придется подумать о поступлении в университет. В какой там советовал поступать господин допросчик? В Онгерский, кажется. Можно будет и последовать совету, все равно ничего и никого у юноши в Игмалионе нет. Нужно заново строить свою жизнь, на новом месте, а это не так-то просто.

В Лонвайре, куда пришел паром, ничего интересного Кенрик не обнаружил — небольшой, чисто торговый поселок. Несколько трактиров, частные дома и бесчисленные склады. В одном из трактиров Кенрик и остановился на ночь. Он довольно долго сидел в общем зале, прежде чем пошел спать — надо было узнать хоть что-то о стране, куда привела его судьба. Да и о дороге стоило порасспросить знающих людей. Однако все, что услышал юноша, походило на глупые сказки. Мол, караван выйдет только через двое суток, так как нужно нанять охрану — в Ойнерской пуще водятся зорхайны. Что за зорхайны? Никто и ничего толком не сказал. Нечисть. Какая нечисть? Чем опасна? Бурчат в ответ, что безопасно ходить можно только с большим караваном, не то мало ли...

В конце концов Кенрик плюнул от досады и перестал расспрашивать, решив отправиться в путь с утра — ждать еще два дня он не собирался, тем более, что цены в трактире оказались дикими по его меркам. Двадцать серебрушек, которые в Игмалионе называли далерами, за ночь и ужин! Это где же такое видано?! Не с его несчастными семнадцатью золотыми в кошельке такая роскошь. В Тории в любом трактире за пять медяков то же самое можно было получить!

Поутру юноша зашел в небольшой поселковый храм Трех и помолился каждому из богов, прося об удаче. И Альтери, повелителю Жизни, и Найтери, повелителю Света, и даже Хальтери, повелителю Мрака. Чем немало удивил местного священнослужителя — обычно люди молились кому-то одному, избирая его своим покровителем. Однако старик ничего не сказал, благословив Кенрика. После получения пяти серебрушек, естественно, что ничуть не удивило юношу — божьим слугам тоже кушать хочется.

На память пришло случившееся у выхода на тракт, и Кенрик нахмурился. Странное здесь что-то. Он подошел к воротам вскоре после их открытия, солнце взошло совсем недавно. Пожилой, седоусый стражник в начищенной до блеска бронзовой кирасе проверил подорожную путника, особое внимание уделив разрешению на проживание в королевстве. Затем похмыкал, задумчиво потеребил усы и негромко сказал:

— Не шли бы вы в одиночку, эллари. Подождите лучше каравана.

— Почему? — подозрительно поинтересовался Кенрик, надеясь, что ему хоть сейчас расскажут, что здесь происходит. — Дорога небезопасна?..

— Да в общем-то, безопасна, но... — скривился воин. — Но все может быть. Лучше не рисковать.

— А если конкретно?

— Да говорят, что стаю зорхайнов видали милях в двухстах отсюда...

— Они кого-то убили? — прищурился юноша. — И кто говорит?

— Вроде, нет... — неуверенно ответил стражник. — А говорят? Разные люди...

— Да что такое эти ваши зорхайны? — продолжал наседать Кенрик. — Чем они так опасны?

— Кто ж их знает-то?.. — неуверенно пожал плечами седоусый. — Нечисть — она нечисть и есть. Слыхал, что летать умеет, да людям глотки рвет, как только завидит. А так оно или нет — не знаю. Сам ни разу не видал.

Нет, ну надо же? Какое вопиющее невежество! Не бывает никакой нечисти! Просто не бывает! Это выдумки малообразованных людей, ничего больше. Юноше очень хотелось высказать все, что он думает по этому поводу, но оскорблять игмалионского стражника он не решился — стражники не отличались терпимостью ни в одной стране. Может и огреть чем-то, а то и арестовать. Интересно, зачем уговаривать человека ждать каравана, основываясь лишь на глупых слухах? И при этом ничего толком не не сказать, какая именно опасность может угрожать путнику на дороге! Видимо, седоусому просто выгодно направлять людей в караван. Вполне возможно, что хозяева каравана делится со стражей полученными от путников деньгами.

Пока Кенрик препирался со стражником, к воротам подъехал человек в добротной кожаном плаще с меховой оторочкой. На плаще был вышит какой-то символ. Седоусый тут же подтянулся и бросил юноше:

— Прошу немного подождать, эллари. Я обязан прежде выпустить господина герольда.

Герольда? Кенрик с любопытством уставился на невозмутимого молодого парня, восседающего на... На чем?! Юноша даже головой потряс в недоумении. Герольд ехал не на тирсе или ульхасе, а на каком-то подобии огромного кота почти в человеческий рост высотой. Животное не походило ни на что знакомое, имело очень длинный, мускулистый хвост, свернутый в спираль на спине, мощные лапы с устрашающими когтями, впечатляющие зубы и густой мех пятнистого окраса. Заметив любопытство Кенрика, "кот" насмешливо оскалился в его сторону и басовито мяукнул. Впрочем, мяуканьем этот жутковатый звук можно было назвать с очень большой натяжкой.

Что-то бросив стражнику, герольд легонько хлопнул животное ладонью по затылку, и "кот" одним прыжком сорвался с места, мгновенно набрал скорость и исчез за поворотом. Кенрик и глазом моргнуть не успел, как о нем напоминали только клубы пыли, медленно оседающие на дорогу.

— Вы все же хотите идти один, эллари? — вернул юношу к реальности голос стражника.