- Ты не ведьма, ты- Воровка!!!

И швырнул в меня подушкой.

Хотела ответить, но огляделась. И правда. Это я к нему приползла. Мне холодно было! Правда!

Потом я делала свои дела, умылась, искупалась. Пришла в комнату, а Лисёнок спит. Трогательно положив лапки под щеку. Эх. Лапочка. Пока спит.

Укрыла его тонким одеяльцем, проверила состояние. Здоров!

Муж тоже. Весело пошла готовить завтрак и ждать Михея.

Пришёл Михей, и на моей же телеге принёс всю нужную мебель. Ребят позвал к себе. Помогать.

Но вскоре мелкого отправил ко мне. На кухню. Помогать.

Поставила перед ним ведерко со средней картошкой и начали чистить.

Лисёнок пыхтел. Но старался.

— Нет, кожуру надо по меньше. Тоньше. И не обязательно делать спирали.— мягко отобрала картоху и показала как.

Он пыхтел возмущался.

Потом отбросил нож и сказал:

— Не мужское это дело. И не королевское. — Сложил лапки на груди и недовольно отвернулся.

— Кормить не буду!— сказала я.

— Тебе жалко тарелку отварной травы?— спросил Кисэй, появляясь в дверях. Тоже сложил лапки и оперся о косяк.

Я задумалась, подбирая правильные слова.

— Это вчера? Красный борщ — это отварная трава?

Они кивнули.

Положила ножик в ведерко с начищенной картошкой и спокойно начала:

— Тарелку мне не жалко. Все же пропадет или кошечек с щеночками накормлю. Но в месяц, на эту тарелку уйдёт ведро картошки, а мешка капусты мне откровенно ЖАЛКО!!! И за даром я никого Кормить не собираюсь!!! Кошки грызунов ловят! Собачки потом меня охранять будут!! Козочки— шерсть на пряжу!! Да у меня даже пауки работают!

И грозно посмотрела на мелкого.

Тот недовольный. Но ножик взял и медленно начал чистить.

Глянула на Кисэя— тот ретировался.

Чищу картошку. Почти закончила. Наткнулась на лук. И такая подлая мыслишка пробежала!!

Выбрала штук 10. Дала ему. А сама морковку и свеклу чищу.

Прислушалась. Ибо смотреть нельзя! Догадается.

Он спросил как чистить и начал.

На 5 луковице он дышать перестал. Старался быстрее дочистить.

Потом потекли сопельки. Он старался незаметно втягивать носом...на 7 он убежал.

Я успела заметить его полные непролитых слез фиолетовые глазки.

Как только хлопнула дверь, я сползла на пол и начала дико хохотать.

Только смех чуть прошёл, быстренько почистила оставшиеся и начала нарезать. Первые слёзы ушли.

Есть такой момент, когда слёзы заканчиваются и меж чисткой лука появляется перерыв.

Тут дверь открылась.

Я невинно стою. Нарезаю.

Он подходит и так мне в глаза смотрит, и так, ходит полукругом, пытается чего-то найти в глазах.

Повернулась к нему и вопросительного посмотрела в его глаза.

Я то умыться успела.

А у него глазки опухшие. Носик красненький, белки кровью налитые.

Посмотрел в мои глаза выжидательно.

Буркнул. И сел чистить картошку дальше.

Украдкой ехидно улыбаюсь и кошу на него взглядом. Хихикаю.

Так как лука и правда многовато, решила сделать пельмени.

Замесила тесто. Достала мясорубку. Побежала за клубнями.

Посмотрела, как Михей устанавливает холодильный короб с ящичками отсеками. Счастливо вздохнула и побежала на кухню.

Села рядом с Лисенком и чистим клубни, картошку.

Тут его животик заурчал. Я быстренько включила плиту, поставила жаровню, налила масло, выложила картошку и клубни.

— Ещё минут 5 и покушаем. Подождешь?— спросила я, добавляя приправы.

Он кивнул и с интересом стал следить за картошкой.

Оставила его возле плиты, присматривать, а сама быстренько начистила клубни и начала на мясорубке перекручивать клубни, картошку. Он внимательно и заинтересованно следил за процессом.

Я вывалила массу в посуду, добавила специи.

Достала форму, каталку и тесто.

Поели картохи с клубнями и взялись за пельмени.

Весело провели время.

Когда на завтрак зашли Михей и Кисэй, мы были целиком в муке.

Потом мы опробовали ванну джакузи.

Кайф!

Уступила мелкому джакузи.

Сама пошла доделывать пельмени.

Потом отнесла излишки в холодильный короб.

И пошла смотреть животных.

Новых я раздала. Остались только старые и щеночки, которые чувствовали себя нормально.

Это меня порадовало.

Пошла к паучкам. Накормила.

Паучиха с паучатами начали новое плести.

Надеюсь, что платье...

Насыпала их ещё корма и подсунула им нитей.

Паучиха любит плести из ниток. Паутина у неё медленно идёт.

Другие пауки тоже без дела не сидели. Трусики плетут.

Я потом их крашу. Специальным зельем.

Козликов выпустила в новый загончик. К остальным. Пастись и на солнышке погреться.

Заглянула на кухню. Куда мне ставили второй холодильник и порадовалась.

Михей уже всю технику поставил, из камня, а мебель, из дерева, к вечеру занесет. Показал как все работает и направился домой.

Я ж взяла обоих парней под ручки и повела к сундуку.

Выгребла добро прямо на пол.

Принесла гору шкатулок.

— Так. Вы, ребята, маги. То, что ценное и барахло различить сумеете. И знаете, что и для чего. Рассказывайте.

В первую очередь они взяли эльфийский подарки. Обереги, целительские, клановые знаки, накопители. И защитные. Сильнее всех была диадема. Она самая сильная и содержит много камней и много функций.

Потом пошли цацки попроще. Была парочка и с проклятиями.

Ценных и не очень было немного.

Те, что выполняли функции малого целительского (от сглаза, насморка, чирея, бородавок, облысения и тд и тп) я приравняла к обычным. Обычных накопилось очень много.

Знаковых и с печатями принадлежности мы убрали по дальше. Их ни продать ни обменять нельзя.

Больше всего ребятам понравились накопители. В их мире один плохонький накопитель будет стоить вот такого же полного сундука камней с золотом.

Я прищурила глазки. Я богата...ууу!!!

Лисёнок тут же вкрадчиво намекнул, что он мне 10 таких сундуков отвалит...если я его отпущу домой.

Я насупилась и нахмурилась.

Разрешила им взять по камню накопителя. Не из эльфийских подарков и ушла в соседнюю комнату.

Вынесла им жемчуга и дала по четыре штуки.

Те с выпущенными глазами рассматривали их, а потом начали о чем-то спорить. На своём языке.

Не успела я отвернуться, как жемчужины были проглочены.

С криком негодования я набросилась на них с кулаками. Сбежали.

Заразы!

Ночью, когда я намотала на веретено пряжу и начала потихоньку тянуть нить, муж и мелкий сели рядом и стали расспрашивать. На удивление, конфликта меж ними не было.

— А ты всегда была ведьмой? А какого это? Что делаете?

Послышались тихие вопросы обоих.

Кровать уже заменили. Но сидели они на толстом ковре, с подушками.

— Это долгая история.

— Мы не спешим.— ответил муж.

Мелкий кивнул.

Вздохнула глубоко, собираясь с мыслями.

Они легли на ковёр, на живот и, опираясь подбородком на подушки, ждали продолжения.

Глядя на их одинаковые лица и выражение глаз, я улыбнулась и начала:

— Быть ведьмой не так уж и просто. Хождение на грани, договоры со Смертью, голоса, животные, природа...надо быть всегда на чеку. И соблюдать ПРАВИЛА которые защищают в первую очередь нас самих и от нашей же силы. Знаете, за все в жизни приходится платить. Хочешь быть умным и успешным — все детство ты учишься или читаешь. Расплачиваешься детством. Хочешь быть здоровым и успешным?— и за это своя плата. Мы, ведьмы, тоже платим. За все. Чаще всего собственным здоровьем, общением, друзьями. Скука, отчаянье и разочарование — Это наше постоянные спутники. За то, что мы ВЕДАЕМ и занимаемся своей работой, мы никогда не почувствуем признательности. Или благодарности. По началу — да. Потом же люди начинают наполняться злобой, завистью и ненавистью, порожденные страхом. Вот, я могла предвидеть события в детстве, и что? Меня ненавидели и били за это. Считали, что именно я навлекаю беды. Смешно? А мне нет. Люди в своих грехах винят любого, кроме себя. Человечка, которая меня родила и просила называть себя не иначе, как хозяйкой, всю жизнь во все бедах винила меня. Ту, кто и слово ей поперёк не скажет. Ведьм сжигают. И если ненадолго их дела наладятся— то они поступили правильно. Ухудшилось— так ведьма и прокляла. Но сжигают и невинных. За все придётся платить. За этим следит не только Судьба, но и Смерть. Но никогда люди не признают того, что сами виноваты. Меня мать все моё детство травила ядами, а я живая, но животные помирали. Виновата я. Почему? Гнилая кровь. Ведьма. Хозяин спился и поколачивал всех. Виновата я. Потому, что ведьма. Будто я сама сутки напролет выставляла ему в зубы бутылки...он сам их покупал. Виновата я. Ведьма. Ничего, все в жизни возвращается бумерангом. Мы не имеем ПРАВО лечить меченых Судьбой и Смертью. Ибо многие болезни это либо испытание, либо наказание, либо искупление. Если ведьма берётся такое лечить, то это наказание никуда не уходит, а переходит на неё, только в ещё более худшем варианте. Чужую ношу нельзя носить. Нельзя убирать. Чужую вину чужой не искупит никто другой. И ведьма, решившаяся на это, прогибается под тяжестью чужой ноши и чужой болезни болезни, и умирает. Причём умирает нехорошо. А люди не могут этого понять, и говорят, что если мы не можем лечить всех — то и браться за лечения ПРАВО не имеем. А потом опять умоляют о помощи. А как только надобность отпадает и они выздоравливают, первые же кинут камень в спину. Искренно веря и утверждая, что выздоровели сами, с Божьей помощью... Вокруг нас всегда смерть не потому, что мы такие, а потому, что целительство всегда идёт на грани с губительством. Пока мы малые, мы не контролируем силы, мысли, желания... Мы варим зелья, мази, лекарство, но за тайну, что нас окружает, нас боятся. Ненавидят и убивают. И это тоже наша плата.— грустно вздохнула.

— Расскажи, какая у тебя была жизнь. Плата.— спросил мелкий.

— Я родилась после воинского нашествия. В семье голубоглазых блондинов. Была поздним ребёнком. Чернявая. Черноглазая. С дурным взглядом и гнилой кровью. С детства вокруг меня происходили чудеса. Мои любимые животные погибали. Как я скажу, так и будет. Были вещие сны. И если по началу мне не верили, или радовались предупреждению, то потом перестали. Сны хорошие мне практически не снились. Помню, что могла слышать чужие мысли, видеть их прошлое, настоящее и будущее...что я дико ненавидела!!! Я хотела спать обычным сном! Где я играюсь с подружками в дочки матери, где есть друзья, где я летаю в облаках, ем вкусняшки, а не эти ужасы и мерзости. Знаете, сколько в людях грязи? И нет никакого желания погружаться в их миры а потом ходить и плеваться. От этих снов перестала нормально спать. Боялась уснуть. И из-за этого была раздражительнее и дерганее. И сила выходила из строя. Помню, в раннем детстве любила дожди, грозы, ветер, хотела узнать, что такое шторм, затмение, цунами и землетрясение. Желания сбылись. Ребята. Вы ведь братья? Почему вы воюете меж собой?

Отвечать начал мелкий.

— Мой отец, как и мать, правитель своего государства. Были. Но отец завоевал страну мамы, а её взял в наложницы. Мой же брат,— он кивнул на Кисэя.— Был законным наследником. До 5 лет я рос с мамой. Она меня защищала и обучала. Ведению государства. Все это время вокруг мамы он ошивался. Наложниц у отца было около сотни, и на мать времени нет. Незадолго до гибели родителей от наемников, я подслушал разговор, где он маме делает какое-то нелестное предложение и она ударила его. Он же ей угрожал. На следующий день, крепость пала, а мама умирала на моих руках.— тут он посмотрел на свои дрожащие руки, и с силой их сжал.— Отец погиб позорно. Прямо во время...с одной из наложниц.— тут он повернулся к брату. И спросил, рычащим голосом:— За что?! За что маму...?!

Кисэй горько усмехнулся и ответил.

— Я тоже помню тот вечер. Я любил её. И тогда я предложил ей побег и своё покровительство. Хотел жениться...я не знал о нападении! Но я вырезал все наемников. А сенату и совету правительства огненного королевства, принадлежащей твоей мамы, предложил короновать ТЕБЯ!!! Я отнюдь не желал быть правителем...твоя мама не хотела оставлять тебя. Она верила, что именно ты будешь наследником. И именно поэтому терпела побои, лишения и унижения. Тебя она любила. Одного.

Лисёнок потрясённо вглядывался в полные боли и горькой иронии глаза брата. Даже я перестала прясть.

— А дальше? Что было дальше?— спросила я.

— Дальше? А дальше страна огня короновала 5 летнего наследника своей династии. В течении года разваленная страна превратилась в самую процветающую и сильную державу. А в течении остальных лет он завоевал весь мир.

Я потрясенно уставилась с открывшейся челюстью на мелкого...как-то это сильно.

В глазах Лисёнка пропали все краски. Губы треснули в невероятно пугающей ухмылке и чужой, безжизненной голос спросил:

— И? Боишься?!

Во всей его позе так и светилась надменность и пугающая королевская властность.

— Тебя? А может я сам искал повод для смерти?!

Тут они пересекли свои взгляды как острия кинжалов. И моя рука САМА схватила веретено и как начала им по головам прохаживать.

— Вы!!! Вы придурки!!! Живо спать!! Спать, я сказала!!!

Веретено сломалось...и плод более 4х часов работы....я заорала и пинками выгнала их из спальни.

Села распутывать нити и собирать пряжу. А потом заметила, что плачу...

Глубокой ночью пошла спать.

Легла в кровать. И тут же уснула

Ночью почувствовала, что на кровати я не одна...и даже не вдвоём! Но просыпаться и качать права не стала. Лишь уютнее строилась в их объятиях.

Проснулась одна. Потянулась и сладко зевнула. Встряхнулась.

Пошла искать оболтусов.

Нашла на пороге. Оба помятые, с синяками и явно битые.

Села между ними с стала вместе с ними встречать рассвет.

Моё древо, на котором мой дом растёт, возвышалась над деревьями вокруг.

И зрелище зелёных макушк до горизонта и голубого рассветного неба и впрямь завораживало.

— А можно на землю?— спросил мелкий.

Муж вопросительно глянул на меня. Ему тоже интересно.

— Можно. А зачем?

— Нам бы по упражняться. Тренировки забрасывать нельзя.— муж.

Я кивнула. Подумала.

— За дрова согласна.

Они задумались и согласились. Правда мне надо будет им показать как рубить их.

Вздохнула.

Встала.

Взяла мужа на руки и спрыгнула.

Судя по его визгу и очень крепкой хватке он ожидал чего угодно, но не этого.

Перепрыгнув с ветки на ветку аккуратно приземлилась.

Сижу. Жду. А он и не думает отцепляться и открыть глаза.

Я захохотала, глядя на его позеленевшее лицо.

Он гневно на меня зыркнул и отцепился.

Покачивающейся пьяной походкой дошёл до кустов, И оттуда раздались характерные звуки.

— Я за мелким! Не боись! Он об ЭТОМ не узнает!!

И, смеясь, поскакала наверх.

Домой зашла с другого входа.

Села тихонько рядом с малышом, что тревожно вглядывался вниз.

От души хлопнула его по плечу. И едва успела поймать.

Втащив Лисёнка на порог весело смотрела на его угрожающий кулачок, что он угрожающе тряс перед моим носом и пытался что-то сказать, но лишь как рыба, беззвучно щелкал ротиком.