Холодный Бог

— Кстати, а как ты можешь поглощать криос? — тихо спросил некромант. — Я думал, это эссенция холода.

— Состав данного вещества сложнее, чем представляется смертным, — ответила Дух, не прекращая пить. — В него входят компоненты, которые я способна усвоить. Остальное же просто вернется в Астральный план.

Пожав плечами, Рейнольд принялся осматривать личные вещи мага (интересно, а почему он не вернулся обратно в лагерь?) — искомое нашлось достаточно быстро, благо что был массивен и прятать его было сложно. Среди вещей колдуна, наверное, было немало других диковинок, но Рейнольд решил отложить более тщательный осмотр до утра — усталость брала свое.

— Вот он, — обратился он к Кавендиш, стараясь покинуть палатку так, чтобы гигантский скелет, жадно пьющий криос, остался незаметным.

Удалось ли это ему или нет, было сложно понять. В любом случае, Лаура явно обратила куда больше внимания на коробку в его руках. Глаза женщины загорелись, она поднялась и буквально-таки вырвала ее из рук некроманта, а затем принялась тщательно изучать.

— Отлично! — воскликнула она. — Вот теперь я тебя действительно благодарю! Давай, приказывай своим мертвякам поднять моих бобров, и пошли?

— Куда? — не сдержал удивления Рейнольд.

— В Дредноу, — как ни в чем не бывало, ответила женщина. — Куда ты думаешь мы ехали до того, как напоролись на засаду краснорожих?

— Нет, — ответил некромант. — Сейчас ночь, холодно и что бы там у вас не было, один денек оно может потерпеть.

— То есть ты, Рейнольд Рейнольдс, практик магии, — ядовито произнесла магичка. — Препятствуешь мне, бакалавра Лауру Кавендиш в исполнении важной миссии?

— Нет, я Рейнольд Рейнольдс, который победил тех, кто пленил Лауру Кавендиш и ее отряд, — в тон ей произнес некромант, усаживаясь рядом с костром. — Даю почтенному бакалавру неограниченную возможность переться на ночь через лес, таща бессознательных имперцев на своем горбу и реализую свое право провести ночь в тишине и спокойствии.

Повисло напряженное молчание. Глаза женщины превратились в два раскаленных добела буравчика, пытавшихся проделать дырки у Рейнольда в голове, обжечь его душу и изгнать из нее даже намеки на неповиновение. Некромант же ответил тем, что надел маску ледяного спокойствия. С невозмутимым видом он подобрал с земли недоеденный кусок жаренной оленины, которую ел один из хладноземцев, отряхнул от грязи и снега, а, затем, удлинил кость магией и сунул ее в костер.

— Хорошо, — наконец произнесла волшебница, на удивление спокойным тоном. — Но имей ввиду, я пожалуюсь папе.

— Папе? — не моргнув глазом спросил Рейнольд, немало удивленный таким поворотом разговора.

— Атласу Кавендишу, коменданту-наместнику провинции Дредноу, — усмехнулась женщина, присаживаясь рядом.

Спокойствие изменило некроманту. Он подавился. К счастью, Тарша пришла ему на помощь и похлопала по спине.

* * *

497 год от основания Империи.

Хладноземье, 2 ноября.

Холодный Бог отрывает свой взгляд от нетстрахского леса. Его мысли пребывают в бесконечном движении — монументальном, как расширение вместилища материи, но быстрым точно снование крошечных частиц бытия. Но до рождения вывода, подобного вспышке молодой звезды, еще далеко. Наблюдение должно быть возобновлено, но не раньше, чем будут исполнены другие дела, требующие Его внимания.

ДАЛЬШЕ.

— Холодный Бог! — срываются с уст Ликомеда Марафонида последние слова. — Взываю к тебе! Уповаю на твое прощение...

Жрец лежит в снегу и почти физически чувствует, как его покидают жизненные силы. Раненный проклятым осквернителем священных земель в руку, он потерял возможность править ветрами и заклинание вырвалось из его власти. Падение сделало то, чего не сумел добиться водитель мертвых — Ликомед не мог двинуться и ему оставалось лишь дожидаться, пока милосердное дыхание Властелина Льдов сделает свое дело.

— Холодный Бог! — продолжает он предсмертную молитву. — Взываю к тебе...

— Незачем так орать, — раздраженно отвечает Он ему. — Твоя жизнь не в опасности. Распад твоего заклинания привлек внимание Махаона Полтисида. Он со своим отрядом будет здесь прежде, чем твоя жизнь оборвется. Можешь успокоиться и потерять сознание.

Широко раскрывшиеся глаза Ликомеда, кажется, сейчас выпрыгнут из орбит. Сын Севера открывает рот, но тяготы сегодняшнего дня и шок берут свое. Сознание жреца Властелина Севера покидает усталое тело. Холодный Бог же возвращается к Своим делам.

ДАЛЬШЕ.

Глава 2.

497 год от основания Империи.

Окрестности Дредноу, 3 ноября.

Расположенная у подножия величественных Драконьих Гор, столица провинции Дредноу полностью оправдывала свое звание города-крепости. В свое время Ралкрусс, знаменитые Врата Империи, напомнил Рейнольду Рейнольдсу богатого купца, чьи мышцы и шрамы, заработанные в молодости, уже заплыли жирком от спокойной и сытой жизни, столичный Алабастер же показался ему похожим на имперскую аристократку — прекрасную и опасную одновременно. Дредноу же с первого взгляда показался ему похожим на воина, который устал от долго пути на север и присел отдохнуть перед восхождением.

Глаза сторожевых башен осторожно осматривали окрестности, на теле переплетений городских улиц плотно сидела броня крепостных стен, цитадель грозила небесам как шишак шлема, а меч-гарнизон был частично извлечен из ножен казарм, патрулируя стены.

Некромант отвел взгляд от города и только сейчас заметил огромное ущелье, похожее на сквозную рану в теле горной цепи. Рейнольд слабо разбирался в закономерностях определявших форму земного лика (в конце концов, на Щитовом острове даже толковых геомантов не было), однако даже ему было очевидно, что оно не могло возникнуть естественным путем

"Такое чувство, будто кто-то просто уничтожил гору, чтобы сделать проход", — подумал он, а затем, внезапно понял, что скорее всего так и было. — "Вот уж воистину, Император велик".

Ущелье перегораживала стена. Несмотря на свою массивность, творение рук человеческих просто терялось — горы впечатляли больше. Некромант снова посмотрел на них и в душе зародилось ощущение, что даже если им не удаться найти Режущую Тьму, он не пожалеет о путешествии...

— Эй, труповод, чего встал? — раздался за спиной звонкий голос, а в спину влетел небольшой, но крепкий кулачок, выбивая это настроение к чертовой матери. — Пошли, и так уже из-за тебя полдня потеряли.

"Я ее убью", — посетила Рейнольда неожиданно ясная мысль. — "Прирежу шаманским ножом. Тарша не выдаст, имперцы без сознания. Труп закопаем. Никто ничего не узнает".

Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Сделать это было ох как непросто. Некромант ошибся — госпожа Кавендиш мало напоминала его достопочтенную наставницу. Пола Грейсон подавляла медленно, но неотвратимо, как голод, лишая своих жертв сил и надежды, до тех пор, пока они не склонялись перед нею, сломленные, не способные помыслить о сопротивлении. Лаура Кавендиш же была резка как расстройство желудка и создавала к себе примерно такое же отношение.

Волшебница разбудила некроманта ни свет, ни заря (Тарша не спала, считая, что лагерь нужно посторожить) и попыталась погнать их к Дредноу сразу же после скудного завтрака (немного редьки и жаренная на костре луковица). Рейнольду же было нужно отдать последний долг жертвам своей свиты и на этой почве у них возникли разногласия. К счастью для Рейнольда, она отказывалась озвучивать причины своей нетерпеливости, а потому все свелось просто к обмену тщательно завуалированными оскорблениями. Кончилось все тем, что волшебница "милостиво согласилась" дать ему то время, которое она потратит, изучая (читай, мародерствуя) шатер хладноземского мага.

— Черт с тобой, — сказал тогда Рейнольд. — Только не забудь о моей доле. В конце концов, это я победил его, пока кто-то валялся беспомощный у костра.

Госпожа Кавендиш что-то произнесла ему вслед, но некромант уже не слушал. С телами хладноземцев за ночь ничего не случилось. Должно быть, сильный аромат растворявшейся некроплазмы (влажный, терпкий и напоминавший прелые листья — удивительно не к месту, учитывая, что они были в еловом лесу) в телах воинов его свиты отпугивал хищников. Торопясь и ленясь, он не стал отделять северян — отчасти потому, что верил, что в смерти все равны, отчасти потому, что зомби были неплохо порублены и возиться собирая их ему было лень.

Впоследствии, когда он уже пообщался с богом смерти, попросив Янгалота не быть жестоким с душами хладноземцев, начертил магический круг и принялся читать заклинание Подъема Мертвых, это решение оказалось ошибочным. Тела, подвергнувшись воздействию некротических энергий, уже не годились для того, чтобы их оживить, тем не менее, поскольку он концентрировал призываемые силы внутри круга, часть его сил уходила на них. В итоге, в нормальных слуг превратились лишь тела, которые лежали в центре. Остальным же с большим трудом удавалось даже просто стоять на ногах и, махнув рукой и в прямом и переносном смысле, некромант лишил их подобия жизни.

"Ладно, с другой стороны, свиту в два десятка я бы не потянул", — подумал он, велев живым мертвецам обобрать остальных и следовать за ним.

— О, вернулся! — поприветствовала его Лаура (Тарша ограничилась тем, что улыбнулась ему из-за спины волшебницы). — Да еще и с компанией. Как насчет того, чтобы я не стала говорить культистам, что ты поднял мертвых без их одобрения, в обмен на твою долю?

— Как насчет того, чтобы ты поменьше раскрывала рот? — не сдержался некромант (в голове у него гудело как на гномьей свадьбе и звонкий голос волшебницы немилосердно жалил уши). — Я сильно сомневаюсь, что хоть кто-то из них хотя бы раз в жизни бывал в Священном Аванпосте... ну не ради того, чтобы грабить и убивать, конечно.

Едва не угодив в цепкие лапы имперского правосудия в свои первые месяцы пребывания в Империи, господин Рейнольдс тщательно изучил все аспекты использования живых мертвецов в качестве свиты. Действительно, Стандарты и Постановления Консорциума Магов гласили, что бездушность поднимаемых тел должна быть зафиксирована служителями Имперского Культа за исключением тех случаев, когда речь шла об врагах империи. Хладноземцы определенно к ним относились, а потому волшебница умолкла, оставив этот раунд противостояния за ним.

Впрочем, магичка отыгралась когда дело дошло до дележа добычи. Выпив магического зелья и присев у догоравшего костра, некромант не стал в нем участвовать, а потому с немалым удивлением обнаружил, что ему досталась лишь горстка серебряных монет, да несколько колец (от них исходили слабые астральные колебания, но ни предназначения, ни уровня силы некромант оценить не мог).

— Эй, и это все? — возмутился господин Рейнольдс.

— Ну да, — пожала плечами Лаура. — А чего ты хотел?

Некромант не стал отвечать, указав пальцем на добычу Лауры, которая была на порядок больше. Волшебница лишь тяжело вздохнула и внезапно бросила в него нож (к счастью, в ножнах), который держала в руках.

— Забирай, — сказала она и по какой-то причине ее слова прозвучали скорее как "подавись". — И на этом все.

Рейнольд повертел оружие в руках и извлек его из ножен. Неплохой баланс, металл лезвия был некроманту незнаком, но был достаточно прочен, чтобы без труда разрезать подброшенную ветку, рукоять была сделана из кости неведомого зверя и украшено затейливой резьбой, изображавшей человека, стоящего на кромке прибоя в окружении разномастных монстров, которые почтительно склонялись перед ним.

"Золотых пять-десять выгадать можно...", — подумал некромант. — "Маловато будет".

— И я не буду задавать вопросы о том, куда делось добрых два галлона криоса, которые были у звезданутых, — надменно произнесла волшебница, видимо догодавшись об его мыслях по выражению лица.

Парировать было нечем и, таким образом, бакалаврше удалось сравнять счет. С тех пор, в их противостоянии царило шаткое равновесие в форме постоянных намеков на то, что мертвецы нужны некроманту не только в качестве слуг с ее стороны и молчаливого последовательного игнорирования с его. Ну, до тех пор, пока она не врезала ему в плечо, перебив все эстетическое удовольствие от созерцания пейзажа.

— Давай, шевели ногами... — повторила Лаура.

Она явно собиралась повторить тычок и даже занесла руку, но опустить ее не смогла. Пальчики Тарши сомкнулись вокруг ее запястья, не давая ей завершить движение.

— Прошу вас, не нужно больше бить господина Дождя, — с вежливостью, более холодной, чем снег на вершинах Драконьих Гор, произнесла воительница.

"Господина Дождя?" — бросил на нее удивленный взгляд Рейнольд.

"Так надо", — ответила ему Тарша, покосившись на волшебницу.

— Он большой мальчик, — пробормотала волшебница, силясь освободить руку. — И я всего лишь пытаюсь его так подбодрить.

— Это проявление неуважения, — не меняясь в лице и не отпуская ее произнесла темная эльфийка. — Которого мой хозяин не заслуживает, поскольку его достоинства велики и необозримы.

"Хозяин?" — мысленно споткнулся на ее речи некромант, но тут увидел, как пальцы второй руки Лауры сжались в кулак, заметил как прищурилась Тарша и осознал, что пришло время действовать.

— А что это там, на стене? — спросил он, как бы невзначай вставая между двух женщин и вынуждая их разойтись.

— Где? — недовольно произнесла Лаура, тряся рукой — видимо хватка Тарши была чересчур сильной.

— Вон там, — указал пальцем Рейнольд. — Белое нечто на стене.

Ему было сложно подобрать слова, чтобы это описать. Больше всего это было похоже на голову и руки гигантского ледяного человека, прилегшего отдохнуть на камень.

— Одна из тварей ангакуитов, — пожала плечами Лаура. — Аналог наших Разрушителей Городов. Рано что-то в этом году... ах, ну да, первый снег.

Рейнольд задумчиво покосился на нее, полагая, что она пропустила какой-то важный элемент в своих рассуждениях.

— Когда выпадает первый снег, хладноземцы проводят большое празднование в честь Х... своего бога, — пояснила волшебница. — Многие впадают в такой экстаз, что пытаются пересечь Путь Императора и напасть на нас в одиночку. Конец немного предсказуем.

— Что, просто так ого-го и на стенку? — протянул Рейнольд, у которого возникло ощущение, что его водят за нос. — Верхом на гигантском големе?

— Ага, — кивнула Лаура. — А это ведь даже не часть их армии. Просто проклятые фанатики, Властелин Алабастера их раздери.

Ее слова прозвучали достаточно искренне, равно как и ритуальное потрясание кулаком, которое последовало вслед за этим. Все же, некроманту было тяжело в это поверить.

— А что ты думал? — сказала Лаура. — Это тебе не ваш ласковый юг... Это — Дредноу!

Ее лицо приняло горделивое выражение, а правая нога дернулась вперед, точно она желала пнуть кого-то (не его ли?).

— Ладно, пойдемте, — внезапно принимая будничный вид, сказала она. — Дела не ждут.

* * *

Темная башня, в которой обитал наместник города-крепости производила тягостное впечатление. Узкие коридоры, минимум внутреннего убранства (ковры, да драпировки, на которых изображались скелеты). Если бы не яркое освещение, можно было даже подумать, что они идут по каким-нибудь тюремным казематам.