— Если вы хотите помочь нам в борьбе с йуужань-вонгами, — продолжал Родан, — посоветуйте вашим джедаям вступить в армию. Они, конечно, могут продолжать исповедовать свою религию, но частным образом, как прочие граждане. Нет, Скайуокер, — он глубже уселся в свое кресло, — Пока вы действительно не согласитесь сотрудничать с правительством на тех же основаниях, что и все граждане, я буду считать вас лоббистом за интересы определенной группы, требующей особых привилегий для своих членов. А сейчас, — его голос стал рассеянным, — у меня много дел, Скайуокер. Полагаю, наша беседа окончена.
«Почему он так поступает?», подумал Люк. И он вышел из офиса.
— Он называл меня «Скайуокер», — сказал Люк, — Потому, что у меня нет никакого титула. Я больше не генерал, не сенатор, не посол. Он использовал мою фамилию как оскорбление.
— Он мог бы называть тебя «Мастер», как я иногда… — промурлыкал ему в ухо голос Мары Джейд. Ее руки обняли Люка сзади.
Люк улыбнулся.
— Я не думаю, что это было бы похоже на то, как это делаешь ты.
— Лучше не быть… Скайуокером, — Люк подпрыгнул, когда рука Мары хлопнула его по животу.
Люк обнаружил, что Мара ждет, когда он возвратится в их комнату в большом гостиничном номере, который они делили с Хэном и Лейей. Когда Люк говорил с Роданом, он был спокоен, но когда он рассказал о характере их беседы Маре, он больше не мог оставаться спокойным и объективным, и возмущение, которое он так долго сдерживал, прорвалось наружу.
Мара начала массировать ему плечи, снимая напряжение. Игривый шлепок по животу окончательно прогнал его. Люк улыбнулся.
Он повернулся и обнял жену.
— Мы потеряли Корускант, — сказал он, — Мы сражаемся с врагом каждый день, и, как будто этого мало, среди нас не прекращаются раздоры. Родан думает, что джедаи требуют необоснованных привилегий и могут представлять угрозу государству. И проблема в том, — признался Люк, — что я начинаю думать, что он может быть прав.
— Кажется, у тебя от разговора с ним началась депрессия, — она прижалась щекой к его плечу и прошептала:
— Может быть, тебя надо подбодрить? Покажешь мне, что ты по-прежнему… мастер?
Люк не удержался от смеха. После успешного рождения ребенка Мара наконец вышла из тени той ужасной болезни, которая терзала ее так долго. Несколько лет она управляла собой точно и безжалостно, чтобы сражаться с болезнью. Рождение Бена было неким внутренним сигналом, что можно снова чувствовать радость. Что можно позволить себе немного безответственности, можно быть непосредственной и сексуальной. Смеяться, играть, получать удовольствие от жизни — несмотря на войну, которой, казалось, не будет конца.
И так как Бен был отправлен в убежище джедаев в Прорве, главной игрушкой Мары стал Люк.
— Так тебе вот что пришло в голову?
— Да, именно это.
— Ну… — сказал Люк, — тогда пошли.
Некоторое время спустя.
Люк спросил:
— Как у тебя прошел день?
— Лучше некуда. Мне нужен стакан воды.
Люк неохотно позволил ей выскользнуть из объятий и пройти на кухню.
Планета Мон Каламари была наполнена беженцами с миров, захваченных йуужань-вонгами, или с тех, которым агрессоры угрожали. Жилье в плавучих городах было очень дорогим, особенно для тех, кто мог дышать только воздухом.
Мара причесала свои красно-золотистые волосы и сделала большой глоток. Поставив стакан, она вернулась к Люку и вздохнула.
— Пришлось потрудиться, но мы с Трибакком наконец убедили Кэла Омаса, что он должен быть следующим главой государства.
— Поздравляю вас обоих, — сказал Люк. В последние несколько недель он уже привык, что тема беседы меняется с личной на политическую и наоборот.
Кэл Омас был когда-то участником Повстанческого Альянса и давно проявлял симпатию к джедаям. Конечно, с джедайской точки зрения он был гораздо более приемлемым кандидатом на пост Главы Государства, чем Фиор Родан.
— Родан очень хочет получить этот пост, — сказал Люк.
— Есть еще два кандидата. Сенатор Кола Квиз сегодня утром объявил о своих намерениях участвовать в выборах.
Люк попытался вспомнить это имя, но не смог.
— Никогда не слышал о нем.
— Тви’лек с Рилота, работает в Торговом Совете. Не думаю, что у него много шансов.
— А четвертый?
— Та’лаам Рант из Совета Юстиции.
— Он может победить?
Трибакк считает, что он не пытается победить. Рант хочет создать сильный блок поддержки, чтобы играть решающую роль в исходе выборов. В последнюю секунду он может резко изменить курс и его блок поддержит другого кандидата.
Люк встряхнул головой.
— По крайней мере, здесь есть четыре сенатора, которые считают, что пост главы Новой Республики еще чего-то стоит. Это значит — они считают, что у Новой Республики есть будущее.
«Или они хотят поучаствовать в грабеже Новой Республики перед ее окончательной гибелью…»
Эта темная мысль возникла до того, как Люк смог предотвратить ее. Он старательно прогнал ее и повел разговор по другому курсу.
— Вопрос в том, — сказал он, — как мы будем участвовать в этих выборах?
— Как джедаи? Или как частные граждане?
Люк улыбнулся.
— Это отдельный вопрос.
Мара некоторое время обдумывала это.
— Мы должны помочь Кэлу, как наиболее подходящему для джедаев?
Люк вздохнул.
— Ну, на этот вопрос можно ответить.
Мара была удивлена.
— Ты считаешь, что это плохо?
— Я считаю, что на кого-то должна быть возложена ответственность за падение Корусканта.
— Борск Фей’лиа будет для этого неплохим выбором. Он был главой государства и совершил множество ошибок.
— Фей’лиа погиб в бою, как герой и мученик. Будет политически невозможно возложить на него все грехи.
Мара медленно кивнула.
— Так ты думаешь, что таунтаунами отпущения будут назначены джедаи?
— Я думаю, мы должны позаботиться, чтобы этого не произошло. Вопрос только, как это сделать, — Люк дотянулся до стакана с водой и глотнул из него, — Если мы вмешаемся в выборы, немедленно начнутся крики, что «джедаи хотят захватить власть», «джедаи составили заговор» и тому подобное — в том числе и от Фиора Родана.
— А если мы придем на выборы, как частные граждане?
— Тогда, конечно, мы никак не сможем помочь Кэлу, да он и не хочет этого. Он профессионал и лучше нас разбирается в политике.
«Он профессионал». Люк улыбнулся. Родан предлагал ему следовать советам профессионалов, и сейчас он так и поступает.
Мара улыбнулась.
— Так… Допустим, что мы выиграли и у нас есть правительство, которое готово сотрудничать с джедаями…
— Слишком много допущений.
— Да. И что тогда нам делать с нашим… заговором?
Люк задумался. Во время битвы за Борлейас он с Марой и Хэн с Лейей и Уэджем создали подпольную организацию, предназначенную для борьбы с йуужань-вонгами на оккупированных территориях, своего рода новый Повстанческий Альянс.
— Мы не будем сообщать правительству о подполье ни при каких условиях, — заявил Люк, — Даже Кэлу, если он победит на выборах. Организация будет нашим резервом, ее членам мы можем доверять. Это останется нашим секретом.
И неожиданно он подумал: «Джейсен!»
Стакан выпал из его руки и раскололся. Мара удивленно смотрела на него.
«Скоро все изменится…»
— Это поворотный момент, — слова сорвались с его губ помимо воли. И когда он говорил, он понял, что не знает, откуда могли прийти эти слова.
Глава 4
Джейна Соло сидела за управлением своего корабля, на ее голове был шлем восприятия. Ее внимание было сфокусировано на сенсорах корабля, она ожидала увидеть на них свою добычу.
Ее добычей должен был стать Шимрра, Верховный Правитель йуужань-вонгов.
Она надеялась, что если Шимрра будет убит, все общество йуужань-вонгов развалится как карточный домик.
Из разведуправления Новой Республики поступила информация, что ожидается посещение Верховным Правителем планеты-библиотеки Оброа-Скаи. Оброа-Скаи была оккупирована йуужань-вонгами, и содержимое ее огромных библиотек переводилось сейчас на йуужань-вонгский язык. Ответственность за библиотеку была возложена на жрецов йуужань-вонгов, для их защиты на планете были размещены воинские части, а систему патрулировал йуужань-вонгский флот. Кроме того, на планете находился йаммоск, который должен был координировать действия защитников системы.
Сейчас пользоваться библиотекой могли только враги. Возможно, сам Шимрра прилетел сюда именно за особо важной информацией. Оброа-Скаи представляла большую ценность для противника.
И если Джейна сможет выполнить задуманное, планета должна стать для врага кладбищем.
И она пряталась здесь, в гравитационной тени газового гиганта Оброа, защищавшего ее от вражеских сенсоров, и ожидала свою жертву.
Она думала, что благодаря этому последнему усилию все может кончиться. Если Шимрра погибнет, империя йуужань-вонгов может рухнуть. И даже если она не развалится и среди вонгов не начнется гражданская война, смерть Шимрры будет местью йуужань-вонгам за Корускант и даст Новой Республике так необходимую ей передышку.
Джейна отчаянно ждала конца этой проклятой войны. Она находилась на линии фронта буквально с первого дня. Тогда она была счастливой, уверенной в своих способностях, в могуществе Силы и в порядке в Галактике. Война заставила ее узнать многое… Она узнала сомнение, отчаяние, страх и гнев. Она узнала, что у Силы есть свои пределы, как и у владеющих Силой есть пределы мастерства. Война показала ей тьму, которая была внутри нее, и то, как легко тьма могла завладеть ею…
И прежде всего война научила ее скорби. Скорби по ее погибшим братьям, Джейсену и Энакину, по Чубакке, по ее ведомой Энни Кэпстен, по хэйпанской королеве Тенениэль Дйо, по всем воинам, вместе с которыми она шла в бой, по джедаям, погибшим в битве, или ставшим жертвами предательства, по миллиардам безымянных беженцев, убитых врагом или лишившихся всего, что было им дорого.
Война показала ей и ее собственную уязвимость. Она была ослеплена в бою, и узнала, каково это — быть слепой. Она была в плену у йуужань-вонгов. Она узнала, как легко она может погибнуть, и Вселенная даже не заметит этого.
Джейне пришлось узнать слишком много за очень короткое время. Ей нужен был отдых, чтобы попытаться понять это все, чтобы примириться с этим новым знанием и новой реальностью.
Но времени на отдых не было. Ее служба была слишком важна, ее опыт слишком необходим. Она должна была выиграть войну и лишь потом понять, что все это значит для нее.
Если война не убьет ее до этого.
В ее комлинке раздалось недовольное рычание Лубакки.
— Успокойся, йуужань-вонги опаздывали и раньше.
«Хотя и не слишком часто», подумала она.
— А ты не думаешь, что разведка опять облажалась, и мы сейчас охотимся за пустотой?
— Я этому не удивлюсь, — сказала Джейна.
— Тогда мы сможем вернуться на базу и как следует отдохнуть?
— Вот этому я бы удивилась.
— Уххх…
— Но если разведка не ошиблась, — сказала Джейна больше себе, чем своему помощнику, — то он должен прилететь сюда. Понимаешь, что наша операция подобна уничтожению «Звезды Смерти» с Императором на борту?
— Хррр! Тогда пусть этот Шимрра не опаздывает!
Лубакка продолжал рычать от нетерпения, когда Джейна вдруг почувствовала, что корабль испытывает вибрацию, довины ее фрегата отвечали на мощную гравитационную волну, означавшую выход из гиперпространства огромного корабля.
— Луви, — сказала Джейна, — Думаю, твое желание только что исполнилось.
Она не научилась любить захваченный йуужань-вонгский фрегат так, как она любила другие свои корабли. Джейна разбирала их на части и собирала снова, она любила каждую их деталь, каждую микросхему, каждый кабель и винтик. Трофейный фрегат не мог быть разобран на части, это убило бы его. Йуужань-вонгский корабль был единым живым организмом, и обращаться с ним следовало соответственно. Управление с помощью шлема восприятия было трудным, органические системы корабля были очень сложными, тяговые довины, служившие в качестве энергетической установки, были настолько же капризными, насколько эффективными. Все корабли, на которых Джейна летала раньше, были истребителями, или подобны истребителям: быстрые, маневренные, хорошо отвечающие на управление.
Йуужань-вонгский фрегат «Обманщица» был огромным по сравнению с ними, и хотя он был быстроходным, маневрирование на нем напоминало Джейне маневрирование орбитального города. На простое изменение курса тратилась, казалось, целая вечность времени. Уклониться от вражеского огня не было никакой возможности. Джейне приходилось надеяться, что гравитационные аномалии, создаваемые довинами, достаточно эффективны, чтобы поглотить вражеские выстрелы.
Но если она не могла полюбить фрегат, она училась уважать его. Она уважала его живучесть и прочность, гармоничность и цельность дизайна, способность самостоятельно восстанавливать поврежденные системы, его упрямое нежелание умирать, когда, казалось, он уже должен разлететься на куски в бою с себе подобными. В сражении у Хэйпса корабль получил почти смертельные повреждения, но каким-то образом с помощью хэйпанских ученых, изучавших биологию живого оружия йуужань-вонгов, фрегат выжил и восстановил большую часть повреждений, хотя и не все. Тогда в бою, несмотря на страшные повреждения, разрушенную йорик-коралловую броню и умирающие довины, корабль по-прежнему был готов рисковать собой и погибнуть, исполняя приказы Джейны.
Джейна назвала фрегат «Обманщица». Это название подтверждало ее претензию на титул аватара Йун-Харлы, Скрытой, йуужань-вонгской богини Обмана. Этим самым оно служило еще одной оскорбительной пощечиной йуужань-вонгской религиозной ортодоксии. Хотя эта личина оказалась полезной — и на Хэйпсе и на Борлейас это дало Джейне несомненные тактические преимущества — она была и рискованной, потому что резко увеличилось количество врагов, твердо намеренных убить персонально Джейну.
От этой мысли она только пожала плечами. «Не все ли равно?»
— Поехали, Луви.
Лубакка через свой шлем восприятия приказал «Обманщице» увеличить скорость и выйти из тени газового гиганта. Довины фрегата начали пульсировать от гравитационной энергии, и хотя некоторые довины были уничтожены в бою у Хэйпса и так и не восстановлены, большой живой корабль быстро разогнался до такой скорости, с которой смогли бы соперничать лишь немногие корабли Новой Республики.
Джейна направила сообщение через республиканский субпространственный коммуникатор, имплантированный Лубаккой в фрегат: «Цель прибыла. Начинаем операцию»
Сенсоры «Обманщицы» наконец смогли обнаружить флот, который вошел в систему Оброа-Скаи.
Джейна почувствовала, что волосы на затылке под шлемом встают дыбом, когда она посмотрела на дисплей. Восемь фрегатов размером с «Обманщицу». Два больших транспорта. Истребителей «йорик-эт» и сторожевых кораблей было больше, чем она могла сосчитать.
