Тысячелетний сокол (+42) Джеймс Лучено

Глава 7

АРХИПЕЛАГ ЗАМАЭЛЬ, ГЛУБОКОЕ ЯДРО 43 ГОДА ПОСЛЕ БИТВЫ ПРИ ЯВИНЕ Аллана Соло сидела в дверном проеме кают-компании, свесив тонкие ножки с края открытого люка. — Пускай еще разок попробует, — донесся голос Хана откуда-то из недр корабля. Сложив ладони рупором, Аллана повернулась в сторону кабины пилота: — Бабуль, он сказал — еще разок! Миг спустя досветовые двигатели «Сокола» издали жалобный стон, но так и не ожили. В ходовом отсеке Хан приглушенно выругался. — Сто восемнадцатый, — сказал Ц-3ПО за спиной у Алланы, и та повернулась на звук. — Ровно в сто восемнадцатый раз за время, что я имею честь служить на борту «Тысячелетнего сокола», происходит одно и то же событие. Или событие похожего свойства. Аллана улыбнулась: — Вот и отлично. Протокольный дроид склонил голову набок, словно не до конца расслышал: — Не уверен, что правильно вас понял, госпожа. — Так ведь раньше деда все чинил. И сейчас починит! В соседнем отсеке взвыли от боли. — Возможно, — признал Ц-3ПО. — Ценой определенных телесных повреждений — как правило. Со стороны коридора, ведущего в кабину, подошла Лея. Улыбнувшись Аллане и пригладив ее длинные рыжие волосы, принцесса уселась на краешек люка рядом со своей семилетней внучкой. — Вот и срезали путь, спасибо дедушке. — Я все слышал, — крикнул Хан. — Я, значит, виноват, что эту гравитационную яму не нанесли на карты? — Не могу же я винить яму, Хан. — Ладно, могло быть и хуже. Нас могло засосать прямо в нее. Всегда бывает что-то хуже — это Лея давно усвоила. Однако же яма выдернула «Сокола» из гиперпространства с такой силой, что реактор отрубился и корабль рисковал угодить прямо в аномалию — навстречу неминуемой катастрофе. — Именно это сейчас и происходит, милый. Голова и плечи Хана показались из люка. На его лице нарисовалась кривобокая, совершенно безрадостная ухмылка. — Всегда видишь только хорошее. Вот за что я держу тебя здесь — все эти годы напролет. Жена ответила ему тем же взглядом: — Я тоже тебя люблю. Хан насупился и снова исчез в отсеке. Вздохнув, Аллана поднялась и подошла к полукруглой скамейке у стола с дежариком. Там она огляделась, что-то бубня про себя. — Бабушка, а скоро мы полетим? — наконец спросила она. — Скоро. — Лея поднялась и присоединилась к девочке у столика. — Ну какая семейная прогулка без пары нежданных приключений? Аллана кивнула — во многом ради бабушкиного спокойствия. Образ поведения «развлеки себя сам» давался ей без какого-либо заметного труда: девочка просто слонялась по кораблю, бормоча себе под нос и беспрестанно что-нибудь трогая. Она была удивительным ребенком — развитым не по годам, но притом энергичным и бесконечно терпеливым, и Лея чувствовала с ней необычайное родство душ, какое она прежде ощущала с Энакином и Джейсеном и продолжала ощущать с единственным уцелевшим ребенком — Джейной. Аллана была дочерью Джейсена и хейпанской королевы-матери Тенел Ка, но эту тайну знали немногие. Всем остальным Аллана была известна как Амелия, хейпанская сиротка, которую Соло удочерили вскоре после трагической смерти Джейсена, к тому времени принявшего ситский титул Дарт Кайдес. «Или трагедия — уже то, что Джейсен превратился в Кайдеса?» — часто спрашивала себя Лея. Еще более невыносимо было знать, что он умер от руки своей сестры-близнеца[8]. Но сколько Лея ни пыталась, она не могла стереть из памяти события тех ужасных лет. «Мне всегда будет недоставать тебя — даже невзирая на то, кем ты стал». Как дочь Тенел Ка, Аллана была чуме’дой — наследницей трона Хейпанского консорциума. Но после того, во что вовлек ребенка Джейсен, — и из боязни, что тайна ее происхождения раскроется, — Тенел Ка пожелала уберечь дочь от опасности и удалить подальше от политических интриг, ставших в консорциуме обычным делом. Она объявила о смерти Алланы от штамма нановируса, а сама отдала девочку под опеку Хана и Леи. И они охотно ее приняли, испытывая радость от каждого мгновения, проведенного с ней. Изначально предполагалось, что чувствительная к Силе Аллана будет посещать академию джедаев, которую перевели на Шеду-Маад близ Терефона, что в Эфемерной туманности, но этот план пришлось пересмотреть. Тенел Ка понимала, что дочери будет безопаснее с супругами Соло, чем в академии. Неугомонной Аллане будет трудно усидеть на уроках, а мысль о том, чтобы оттачивать навыки в Силе, занимала ее куда меньше, чем возможность слушаться инстинктов и разгадывать тайны бытия на свой собственный манер. «В детстве ты был таким же, — пришло на ум Лее. — По временам больно от мысли, сколь многое от тебя перешло к ней. Больно — но и радостно тоже». Аллана редко говорила об отце, которого едва знала. Когда сбившийся с пути Джейсен возжелал повелевать судьбами Галактики, он похитил дочь в надежде вынудить Тенел Ка поддержать его дурные замыслы. Хан и Лея помогли вернуть девочку — и лишь тогда узнали, что Джейсен ее отец. Жизни этого ребенка все время кто-то угрожал: хейпанские заговорщики, воины из улья килликов, наемные убийцы. Но предательство Джейсена ударило больнее всего — его поступок положил преждевременный конец ее детству. Навсегда ушла та девочка-несмышленыш с носом-пуговкой, которая однажды обозвала джедаев йедаями и которая нарекла своего плюшевого тонтона именем доброго человека, впоследствии назвавшегося ее отцом. Лея догадывалась, что Аллана молчит о Джейсене не потому, что окончательно и бесповоротно выбросила его из головы, а лишь потому, что спрятала мрачные воспоминания о нем там, где их невозможно найти. Что-то подобное испытывала и сама Лея, когда узнала, что ее настоящий отец — Дарт Вейдер, и долгие годы жила в страхе, что ее дети унаследуют ту же самую слабость перед темной стороной Силы, какую проявил Энакин Скайуокер. Если говорить о Джейсене, ее страхи воплотились в жизнь. Столько лет Джейсен воплощал в себе новую надежду Ордена джедаев. Он познал Силу до самых глубин и объездил Галактику от края до края. И чем все обернулось? Он пал жертвой той же жажды власти, которая сгубила жизнь Энакина Скайуокера. Он настолько покорился обретенному могуществу, что стал неузнаваем для родителей задолго до того, как его настигла неотвратимая смерть. Неотвратимая смерть. Лея всякий раз соглашалась с Ханом, стоило ему заговорить об этом. Но материнскому сердцу всегда труднее отречься от сына. Да, Джейсен стал чудовищем, но ведь жизнь ему дала Лея — она вскормила его и воспитала, и любила несмотря ни на что. Его смерть будет терзать ее до конца дней. «Ты подвел нас, но и мы тебя тоже. Не сумели спасти и вернуть к свету». — Быть может, партия в дежарик поможет вам развеяться, госпожа? — спросил Ц-3ПО у Алланы. — Не сейчас, Трипио, — ответила девочка. Лея продолжала наблюдать. Эти двое все еще привыкали друг к другу, но уж лучше 3ПО, чем тот дроид-защитник с ангельским личиком, который был спутником и телохранителем Алланы в первые годы ее жизни. — Ба, а зачем дедушке этот старый корабль? — внезапно полюбопытствовала внучка. Лея улыбнулась почти рефлекторно — столько воспоминаний разом вызвал к жизни этот вопрос. — Они с кораблем неразлучны уже много лет, солнышко. Знаешь ведь, как люди держат альбомы с голографиями, чтобы освежить в памяти события, места, лица старых друзей? «Сокол» для дедушки — такой вот альбом. Здесь кругом — сплошные воспоминания. Аллана обдумала услышанное: — И поэтому он ничего здесь не меняет? Хочет запомнить все таким, как было раньше? — Видимо, так. — Понизив голос, Лея добавила: — Да и с кредитами сейчас негусто, если ты вдруг не заметила. Глаза девочки зажглись. — Ага. — Все починил, — окликнул их Хан, вскарабкавшись по лестнице из ходового отсека так, словно все еще был молод и полон энергии. — Трипио, давай заводи, а я здесь пока приберусь. Ц-3ПО застыл на месте: — Вы уверены, капитан Соло? Вы же знаете, как я… — Приглуши динамики, Золотник. Пилотом ты станешь только через мой труп. — Но, сэр, зачем тогда?.. — Прогрей двигатели и включи автопилот. Я быстро. — Когда дроид, лязгая суставами, засеменил в кабину, Хан перевел взгляд на Лею и Аллану: — Ну а вы здесь о чем болтаете? — Да так… О своем, о девичьем, — улыбнулась Лея. Аллана кивнула: — Ага. О девичьем. Уловив на лице Хана подозрение, Лея бросила взгляд на внучку: — Вообще-то Аллана спросила меня, почему ты до сих пор летаешь на «Соколе», и я пыталась придумать разумное объяснение. — Да, дедушка, почему мы не пересядем на новенький корабль — тот, который дала нам мама? Хан сделал кислую мину: — Полностью автоматизированное чудо современной техники гарантированно избавляет от любых стрессов пилотирования? Тогда отчего бы и личного шофера не нанять? «Сокол» внезапно ожил и пришел в движение. — Молодчина, Трипио! — крикнул Хан в сторону кабины. — Дедушка хочет сказать, — вставила Лея, — что он обожает щелкать тумблерами и рубильниками и тянуть за всевозможные рычажки. Аллана внимательно посмотрела на него: — Значит, в этом все дело? Ты очень любишь тянуть рычажки и… тумблеры? — И лупить кулаком по навикомпьютеру — про это тоже не забудь, — добавила Лея, с трудом подавив улыбку. — И стучать по потолку, — сказала Аллана, явно упиваясь собой. Хан упер руки в бока: — Эй, так делают все нормальные пилоты. Нормальные пилоты не приказывают какому-то компьютеру, чтобы тот делал всю работу за них. — И эти пилоты все время чинят поломки? Каждый раз, когда куда-нибудь летят? Хан открыл было рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Внучка была права. Каждый новый перелет во что-нибудь им обходился. Корпус ржавел, детали изнашивались, межпалубные перекрытия гнили. Хан настолько сроднился с кораблем, что остро переживал все его недуги, потеряв всякий сон. Но как объяснить это семилетней девочке, носившей новенький с иголочки переливчатый комбинезон из нановолокон? — Наверняка ты знаешь наизусть все детали корабля, — заявила Аллана, поднявшись из-за стола и принявшись разгуливать по кают-компании. — Может, и не все, но многие. Когда девочка подошла к инженерному пульту, Хан улучил секунду, чтобы адресовать жене игривую ухмылку. Вновь повернувшись к внучке, он обнаружил, что та сжимает в руке какой-то небольшой предмет. — А для чего нужна эта штучка? Хан нахмурился. Взяв предмет из рук девочки, он несколько мгновений разглядывал его, после чего озадаченно почесал затылок: — Где ты ее нашла? — Прямо тут. — Аллана указала на небольшую выемку в искривленной переборке рядом с инженерным пультом. Хан встал на колени, чтобы изучить место находки. До того как Аллана извлекла деталь, та крепилась на уровне ее глаз к скошенному краю старой панели, примыкавшей к вертикальному индикаторному табло инженерного пульта. Здесь не было на виду контактов или реле, но из опыта прошлых починок Хан знал, что под этой частью переборки скрыты провода, ведущие от инженерного пульта к навикомпьютеру «Рубикон» и гипердвигателю «Ису-Сим». — Никогда не видел ее раньше, — наконец признал он и даже усмехнулся от изумления. Лея склонилась к ним, чтобы рассмотреть находку: — Ну и загадку ты задала своему дедушке, Аллана. — Нет, серьезно, — бросил Хан. — Ума не приложу, для чего эта штуковина. Пока он вертел находку в руках, из кабины вернулся Ц-3ПО. — Все системы функционируют. Хвала Создателю. — Когда никто не отреагировал, дроид удрученно добавил: — И зачем я только стараюсь? — Трипио, ты не знаешь, что это? — Хан поднес устройство к сияющим фоторецепторам дроида. Ц-3ПО склонил голову: — Прошу прощения, капитан Соло, но я не узнаю данное устройство. Хотя, если мне будет позволено высказать догадку, оно очень напоминает старомодный радиомаяк или передатчик. Хан еще раз изучил находку: — Ты прав. Напоминает. — Может, нам положить его на место, дедушка? — неуверенно предложила Аллана. Кореллианин опустил взгляд: — Сильно сомневаюсь, что он еще работает. И что имеет какое-то отношение к кораблю. — Как знать, Хан, — заметила Лея. — Да брось, этот старый кусок хлама? Чего тут знать-то? Лея протянула руку: — Посмотреть можно? Хан осторожно опустил деталь в протянутую ладонь. Лея крепко обхватила предмет пальцами: — Есть в нем что-то такое… Ты чувствуешь, Аллана? Что-то особенное… Девочка кивнула: — Чувствую. Потому и взяла его. Хан переводил взгляд с Леи на Аллану и обратно: — Вот только не надо — опять эти ваши джедайские фокусы… — Никаких фокусов, — заверила его Лея. — Но не отрицай — у предметов иногда бывает своего рода внутренняя сила. — Можно почувствовать людей, которые прикасались к ним, — вставила Аллана. Хан остолбенело заморгал. — Мы должны во всем разобраться, — настаивала Аллана. — И мы разберемся, солнышко. Это все равно как искать сокровища. Правда, Хан? Кореллианин уставился на жену: — А? О, да, верно. В другой раз непременно посетим галактический съезд корабельных инженеров. — Кроме шуток, Хан. Прибор мог оставить здесь кто-то из прежних владельцев «Сокола» — задолго до того, как корабль оказался у тебя. — Да уж, могу себе представить, — ответил кореллианин. — Или ее запихнул сюда кто-то из сотни людей и инородцев, побывавших на корабле с тех пор. Друг или враг, а может, шпион. Вроде тех импов, что гнались за нами до самого Явина. Лея улыбнулась нежданному воспоминанию: — Когда ж это случилось, Хан? В этой ли жизни? — В этой, если мне память ни с кем не изменяет. — А кто летал на «Соколе» до тебя, дедушка? — Ну… много кто. «Соколу» уже больше ста лет. — Когда-то им владел и дядя Лэндо, — указала Лея. — Правда-правда? Хан кивнул: — Пару лет точно. — И ты купил его у дяди Лэндо? — Кхм… не совсем. — Дедушка выиграл его у дяди Лэндо. В карточную игру. Глазки Алланы загорелись от восхищения. — Ух ты! Лея улыбнулась. История о том, как Ханов чистый сабакк побил «недорасклад идиота» Лэндо, была весьма затасканной. Когда Хан признался, что купил себе билет на турнир в Облачном городе за краденую собственность — золотую статуэтку паладора, свистнутую у верховного жреца с Илизии, и драконью жемчужину, которую он умыкнул у имперского генерала — Лея наконец поняла, как должен называться второй том мемуаров, которые она когда-нибудь напишет. Она озаглавит его: «Я, вук и прохиндей-супруг». Хан смеялся в голос: — Я вам больше скажу. Лэндо… дядюшка Лэндо, он тоже выиграл корабль в карты. — Значит, «Сокол» — это приз, — заключила Аллана. Хан метнул взгляд на Лею: — Между прочим, об этом я и твержу уже сколько лет. — А у кого выиграл дядя Лэндо? Кореллианин задумчиво потер подбородок: — Как бишь его имя? Профессиональный игрок… Лея покачала головой: — Не припоминаю, чтобы ты мне говорил. — Само собой, говорил. Тот парень, что продул Лэндо в Облачном городе… — А кто летал на «Соколе» до него? — не унималась Аллана. Хан с шумом выдохнул: — Вот этого точно не знаю. Лея изумилась: — Не знаешь? — Угу. Всякий раз, как мы с Чуи собирались это выяснить, что-нибудь отвлекало. — Да уж, могу себе представить, — сухо сказала Лея. Хан встряхнул головой: — Ты только думаешь, что можешь. Конечно, за эти годы я всяких слухов наслышался. Теперь бы понять, которые из них правда. — А вот было бы здорово, — вставила Аллана. — Что? — в один голос спросили Лея и Хан. — Разыскать всех, кто летал на «Соколе» до дедушки. Хан улыбнулся терпеливой улыбкой: — Вряд ли это возможно. — Почему? — Если владельцы поголовно не были битами, муунами или кто там живет в разы дольше людей, почти все они уже отдали концы. Улыбка Алланы померкла, и от внимания Леи это не укрылось. — Даже если так, Хан — попытаться же стоит! По крайней мере развеемся. Да и Лэндо с Тендрой мы сто лет не навещали — можем начать с них. Аллана бросила на деда умоляющий взгляд: — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Ну давай? — Что ж, я… э-э… Лея выгнула бровь: — У тебя неотложные дела, милый? — Вроде никаких. — Тогда в чем проблема? Хан моргнул и выдохнул через нос: — Уговорили. Давайте. — Очередная эскапада, — вздохнул Трипио, когда Аллана бросилась обнимать Лею. Хан не сводил глаз с устройства, которое, возможно, было устаревшим передатчиком. Он приложил предмет к уху и, как показалось, расслышал слабый гул, словно устройство пребывало в ожидании какого-то сигнала, давно затерявшегося в космических глубинах.