| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ирини закрыла глаза рукой.
— Так что список может быть сразу у нескольких человек. Я не подумала об этом.
— Вопрос: у кого? — кивнул Куай-Гон, — И если список всё же у Балога, то каков будет его следующий ход?
— У меня нет ответов на эти вопросы. Я в таких же потёмках, как и вы.
Ирини наклонилась и принялась собирать рассыпанное. Куай-Гон нагнулся, помогая ей.
— Наши интересы совпадают, Ирини, — сказал он, кладя упаковку чая в её пакет, — Было бы очень хорошо, если бы вы помогли мне.
Внезапная печаль отразилась на обычно бесстрастном лице Ирини.
— Я помогла бы, но не могу, — сказала она, — Я должна отнести их Ленцу, — Она подхватила пакеты и ушла.
Куай-Гон обдумал свой следующий ход. Сохранять ясность мыслей было трудно. Он чувствовал себя так, словно он, спотыкаясь, шёл в темноте. Так многое в его поисках было основано на догадках.
Но это было всё, что он имел.
Список всё равно ещё оставался зацепкой. Даже если бы он уже был у Балога, его следующим ходом было бы укрепление своего положения, объединение под своей властью всех возможных сил. А если Элег всё-таки уже продал список кому-то ещё, то кто мог его купить?
Ответ был прост. Приближались выборы. И именно политики были теми, кто мог извлечь наибольшую выгоду из списка, или же теми, для кого список представлял наибольшую угрозу. Тот, в чьих руках окажется список, получит огромную власть.
Признавать это было крайне неприятно, но Мэйс был прав. Нужно было идти в Законодательное собрание. Была ночь; вряд ли ему повезло бы застать там кого-то из сенаторов. Но все же было кое-что, что он мог сделать. Куай-Гон развернулся и направился обратно в Сектор Цивилизованных.
ГЛАВА 9
Оби-Ван и Бэнт стояли недалеко от роскошного кэфа, расположенного вблизи здания Законодательного совета. Внутри, под большими куполом, они могли видеть элиту Цивилизованных. Те смеялись, ели, разговаривали сидя за изящными столиками. Склонившись друг к другу, обменивались слухами и сплетнями.
Стулья уже были отодвинуты от ломящихся столов, затрудняя проход по залу. Впрочем, кажется, там это ни у кого не вызывало возражений.
Мэйс был где-то там внутри, надеясь разузнать последние сенатские новости. Он предложил им с Бэнт подождать его в доме Манекса, где они могли бы отдохнуть, но ни Оби-Вану, ни Бэнт не хотелось уходить. У обоих было ощущение, что каждая минута на счёту, что в любой момент может случится что-то важное.
Бэнт стояла, скрестив руки на груди, не отрывая глаз от сияющего огнями кэфа.
Оби-Ван не знал, как начать разговор. Это было непривычно и тяжко: за годы их дружбы он привык просто говорить Бэнт то, что он думает; А сейчас он был вынужден мучительно подбирать слова.
Бэнт держалась очень прямо, её взгляд был таким же жёстким, как у Мэйса. И из-за этой её непривычной неподвижности и собранности нарушить гнетущую тишину становилось ещё сложней.
И вдруг он увидел, что всё обстояло совсем не так, как ему казалось. Её руки были сцеплены слишком сильно, почти судорожно. И в тот же момент он вдруг понял, что дело совсем не в концентрации. Просто Бэнт изо всех сил старалась сохранить самообладание.
Он пригляделся и увидел, что её глаза были полны слез. И она отчаянно старалась сдержать их.
— Бэнт, — сказал он мягко, не найдя, что ещё можно сказать.
— Она как будто здесь, — сказала Бэнт упавшим голосом, — Это невозможно, что её здесь нет. Я не могу поверить, что она не выйдет прямо сейчас из-за угла. Я просто слышу, как она устроит всем нагоняй за то, что развели такую суету и вообще за то, что помчались её спасать… — слезы катились по её лицу, — Это просто убивает меня, Оби-Ван. Я не могу смириться с её смертью. Я знаю, что надо принять это. Но я не могу.
Этот отчаянный поток слов, впервые со времени её прилёта сюда…
Бэнт сказала все то, что чувствовал он сам. То, что Тала была мертва, казалось совершенно невероятным, невозможным. Он просто не мог принять этого.
Он знал, что и сам он так сконцентрировался на своих волнениях о Куай-Гоне, в том числе из-за стремления уйти от этого тяжёлого ощущения нереальности произошедшего.
— Я понимаю, о чём ты, — сказал он, — Когда мы нашли её, она была очень слаба, но я никогда, ни на секунду не мог предположить, что она может умереть. Тала была очень сильной. Такой же сильной, как Куай-Гон.
— Она сказала что-нибудь? — робко спросила Бэнт, — Что-нибудь, прежде чем…
— Она была слишком слаба, чтобы говорить, когда я видел её, — сказал Оби-Ван, — Куай-Гон был с ней, когда она умерла.
— Хорошо, что её лучший друг был с ней, — сказала Бэнт.
Оби-Ван колебался. Он не знал, должен ли он сказать Бэнт. Но секреты уже и без того дорого обошлись им.
— Я думаю, Куай-Гон и Тала были больше чем друзья, — сказал он ей, — Думаю, уже здесь, на Новом Эпсолоне, их отношения изменились. Именно поэтому Куай-Гон…
Бэнт в удивлении повернулась к нему.
— Ты хочешь сказать, что они любили друг друга?
Оби-Ван кивнул.
Бант посмотрела на свои сцепленные пальцы.
— Тогда все это ещё более грустно, правда?
— Да, — сказал Оби-Ван, — Это — самое тяжёлое из того, что я когда-либо видел. Именно поэтому я так волнуюсь за Куай-Гона.
Бэнт потянулась и сжала его руку. Оби-Ван был просто счастлив почувствовать этот её такой привычно-непосредственный жест.
— Мы поможем ему, Оби-Ван, — пообещала она. И впервые за это время он почувствовал, что, возможно, им это действительно удастся.
В этот момент из кэфа вышел Мэйс. Он пересёк дорогу и подошёл к ним.
— Я узнал немного, — признал он, — Но уже уходя, я услышал интересную новость. Как раз сегодня сенатор Плени объявила, что будет баллотироваться на должность Верховного правителя. До сих пор её рейтинг был невысок, так что подобная претензия вызвала удивление. А уже ближе к полудню она сумела склонить на свою сторону нескольких влиятельных сенаторов. Они согласились поддержать её кандидатуру.
Мэйс заметил замешательство на лицах Бэнт и Оби-Вана.
— Её внезапное заявление и столь быстрая поддержка, которую она получила, может означать то, что она купила у Элега список, — сказал он им, — Во всяком случае, эту версию стоит проверить. Если список у неё, она может быть в опасности. Каждый, кто владеет им, рискует разделить участь Элега. Идёмте. Её дом недалеко отсюда.
И он зашагал так размашисто, что Оби-Вану и Бэнт пришлось едва ли не бежать, чтобы не отстать от него.
Сенатор Плени жила одна в маленьком, изящном доме из серого камня, из которого были построены многие дома на Новом Эпсолоне. Во всех окнах горел свет. Мэйс нажал светящуюся панель, извещавшую хозяйку о посетителях. Они ждали ответа, чтобы представиться и сообщить о цели визита, но ответа не было.
— Она могла уйти, не выключив свет, — сказал Мэйс, — Но всё же давайте проверим.
Его взгляд был тревожным. Связь Мэйса с Силой была очень глубокой. Оби-Ван пока ничего не чувствовал, но все же ещё раз сосредоточился на течении Силы вокруг. Нет, ничего.
Они двинулись вдоль стены дома. Беспокойство Мэйса, казалось, усиливалось с каждым их шагом. А когда они оказались за домом, Оби-Ван тоже почувствовал — волнение в Силе. Он взглянул на Мэйса. Тот обнаружил следы проникновения в верхнее окно поискового дроида.
Дверь была снабжена охранной системой, но Мэйс не колебался. Он прорезал в ней отверстие с помощью светового меча и шагнул внутрь. Оби-Ван и Бэнт последовали за ним.
Каменные полы мерцали, отражая свет. Ни одна вещь не казалась сдвинутой со своего места. В жуткой тишине они шли пустыми комнатами. Потом поднялись по лестнице.
То, что они увидели наверху, свидетельствовало о происходившей там борьбе. Мебель была опрокинута, большие хрустальные вазы разбиты.
Мэйс взглянул на потолок и указал на несколько характерных подпалин.
— Поисковый дроид.
Оби-Ван почувствовал, как волнение в Силе из небольшой ряби превращается в настоящую волну. Он двинулся вперёд, рука на рукояти светового меча. Свернул за угол к спальне сенатора. В коридоре всё было вроде бы на своих местах… кроме приоткрытой двери, прожжённой огнём бластеров. Оби-Ван медленно двинулся туда, боясь, что уже знает, что именно он найдёт за той дверью. Толкнул дверь носком сапога.
Сенатор Плени, скорчившись, лежала в углу, её руки все ещё сжимали бластер. Дроид лежал рядом, у её ног. Она была мертва.
Мэйс бесшумно подошёл сзади. Оби-Ван услышал его тяжёлый вздох.
— Мы постоянно отстаём на один шаг, " сказал Мэйс. Оби-Ван понял по его голосу, что, кажется, больше такого не случится.
Они услышали шум и звук шагов внизу на лестнице. Минутой позже ворвалась полиция.
— Она здесь, — сказал Мэйс.
Он отправил Оби-Вана и Бэнт вниз, избавляя от необходимости все время видеть перед собой свидетельства ужасной смерти сенатора Плени. Они ответили на вопросы полицейских, и после этого им было позволено покинуть дом. Однако Мэйс не спешил уходить.
Когда полицейские наконец спустились вниз, закончив осмотр дома, Мэйс остановил возглавлявшего их офицера.
— Есть какие-либо версии?
— Да, — ответил тот, попытавшись проскочить мимо. Но Мэйс продолжал стоять перед ним, и пройти мимо было невозможно.
— Вы знаете, что Манекс приказал службам безопасности сотрудничать с джедаями.
Мгновение офицер колебался. Потом его глаза нехорошо блеснули.
— Прекрасно. В таком случае позвольте мне сообщить вам, что мы обнаружили. Сенатор Плени была убита дроидом-шпионом. Мы смогли выяснить имя владельца этого дроида.
— Вы знаете его имя? — переспросил Мэйс Винду.
— Конечно, — офицер безопасности сверкнул зубами в усмешке, — Ваш друг джедай, Куай-Гон Джинн.
ГЛАВА 10
Куай-Гон начал осуществлять свой план рано утром на следующий день. Большую часть ночи он провёл, переходя из кэфа в кэф, стараясь собрать как можно больше информации. Чем позже становилось, тем больше развязывались языки его собеседников, но он так и не обнаружил ничего, что навело бы его на след Балога. Ходили слухи о намерении Элани баллотироваться на пост Верховного правителя, о растущем рейтинге Манекса. Все это ничего не давало ему.
Остаток ночи он провёл на скамейке в сквере, с нетерпением ожидая рассвета. Он мог чувствовать, что Балог где-то недалеко — маневрирует, плетёт интриги, продумывает свой следующий ход.
Он мог чувствовать отсутствие Талы. Словно боль — столь сильную, что у него не хватало сил встретить её лицом к лицу. Когда он думал о её последних днях, о том, через что ей пришлось пройти по вине Балога, он не мог усидеть на месте. Он ходил и ходил по парку, доводя себя до истощения, чтобы только не думать о чёрной жажде мести, что горела в его душе. Он должен был одолеть это чувство. Победить его… так или иначе.
Или хотя бы добиться нечувствительности. Это была единственная возможность продолжать это дело. Вскоре он уже знал каждую дорожку в большом городском парке. Знал так, что мог бы нарисовать карту с завязанными глазами…
Из-за горизонта показались оба здешних солнца, на улицах появились первые прохожие. Ну, наконец-то. Он зашёл в кэф, распложенный напротив Законодательного совета — позавтракать, пронаблюдать и подождать начала рабочего дня, когда народ разойдётся по своим офисам.
На нем всё ещё был плащ, какой обычно носили путешественники, скрывавший его тунику. Он надеялся, что в этом наряде в нём не признают джедая. Он решил, что будет изображать из себя бизнесмена, ищущего на Новом Эпсолоне новые возможности.
Уже собираясь уходить, он вдруг услышал разговор за столиком позади себя. Два секретаря из Законодательного Совета завтракали и заодно обменивались новостями. Он услышал имя «Сенатор Плени» А потом — «Куай-Гон Джинн».
Куай-Гон склонился над столом, делая вид, что пьёт чай и прислушался, без труда выделяя разговор из общего шума кэфа. Услышанное было более чем неприятным открытием — он разыскивался в связи с убийством сенатора. …Что делало его планы относительно сбора информации в Совете куда более трудновыполнимыми, чем он рассчитывал. Куай-Гон не сомневался в профессионализме сотрудников службы безопасности на Новом Эпсолоне. Он был уверен, что у каждого из них уже было подробнейшее описание его внешности и примет. И что офисы сенаторов уже усиленно охранялись.
Куай-Гон стиснул ладонями чашку. Ему вдруг так захотелось с размаху треснуть ею об пол, что пришлось даже зажать руки коленями. Каждый раз, как только он собирался сделать шаг вперёд, его отбрасывало на шаг назад!
Он выдохнул через нос, сделал несколько спокойных и ровных вдохов и выдохов. Он должен думать как джедай — а он опять словно забыл об этом. Эмоции должны быть под контролем. Решение есть всегда.
Улицы все ещё были заполнены народом, но он не мог сидеть на месте. А кроме того, ему теперь нужна была маскировка получше, чем просто плащ путешественника. Конечно, он не мог скрыть своего высокого роста, но вот изменить внешность было вполне реально. Куай-Гон вышел из кэфа и направился в ближайший магазин.
Через пол часа он превратился в темноглазого торговца в одежде из ткани веда. Его длинные волосы были скрыты под обёрнутой вокруг головы полосой ткани. Такой головной убор было принят у знати с планеты Роргэм. Он нашёл все это в магазинчике, торгующем подержанными вещами. По его расчётам, это должно было быть хорошей маскировкой — изобразить из себя жителя Роргэма, мира, населённого эмигрантами со множества планет.
Куай-Гон направился в здание Законодательного совета. Так как Новый Эпсолон был промышленным центром этой части галактики, здесь заключалось множество сделок. По мере того, как на планете возрастала неустойчивость, в воздухе словно было разлито какое-то помешательство.
На первом контрольном пункте стоял офицер службы безопасности. Но у Куай-Гона просто не было другого выхода, кроме как идти через пост охраны. Пробравшись как-нибудь по-другому, он не смог бы свободно перемещаться по зданию, а значит, не смог бы осуществить ничего из задуманного.
Но, к его облегчению, он свободно прошёл мимо офицера. Тот просто взглянул на него и перевёл внимательный взгляд на следующего посетителя. Было большим везением то, что Манекс не установил более серьёзной проверки.
Было несколько вещей, которые ему нужно было узнать. Почему его подозревали в смерти Плени? Он ведь даже ни разу не слышал о ней до сегодняшнего утра. Была ли её смерть как-то связана со смертью Элега? Возможно, она тоже купила или собиралась купить список? Куай-Гон решил, что единственным путём что-то узнать будет изобразить из себя ещё одного возможного покупателя списка. Если пройдёт слушок, что преуспевающий бизнесмен с Роргэма готов потратить на это деньги, то рано или поздно объявится и продавец.
Куай-Гон смешался с толпой.
Он беседовал с помощником одного из влиятельных сенаторов, когда заметил Эриту и Элани, появившихся в зале. Элани беседовала с группой своих приверженцев, толкущихся вокруг неё. К его облегчению, они направились к выходу. Идя последней, Эрита заметила Куай-Гона. На её лице появилось удивлённое, потом радостное выражение. Но Куай-Гон сделал вид, что не заметил её.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
