Дес наслушался достаточно безумных баек, в которых джедаи выделывали экстраординарные фокусы, используя мистическое могущество Силы, но считал, что это — легенды и мифы. Или, по крайней мере, нечто сильно преувеличенное. Он знал, что существовали силы, выходящие за грань материального мира: его собственное предвидение было тому доказательством. Но в истории о том, что могли вытворять джедаи, было слишком сложно поверить. Если Сила на самом деле была таким могучим оружием, то почему эта война длилась так долго?

— Идея отвечать перед Мастером джедаем меня мало привлекает, — сказал он. — Я слышал разные чудные вещи о том, во что они верят: нет страстям, нет эмоциям. Звучит так, словно они хотят превратить всех нас в дроидов.

Перед оставшимися игроками разложили очередной круг карт.

— Джедаи руководствуются мудростью, — объяснил коммандер. — Они не позволяют таким вещам, как страсть и гнев затуманить их суждение.

— Гнев полезен, — заметил Дес. — Он вытаскивал меня из кучи отвратительных мест.

— По мне, так лучше было вообще в эти места не соваться, — ласковым голосом парировала лейтенант.

После нескольких ходов раунд закончился. Молодая женщина, принесшая энсину выпивку, открылась на двадцати — не слишком удачная комбинация, но и не плохая. Она поглядела на коммандера, когда тот перевернул свои карты и улыбнулась, видя, что у него оказалось только девятнадцать. Ее улыбка исчезла, когда пьяный энсин показал свое двадцать одно. Когда он стал сгребать кон, она живо прервала его смех дружеским тычком под ребра.

Все заплатили взносы, и крупье сдал каждому из игроков еще по две карты.

— Джедаи защищают Республику, — убедительно продолжала лейтенант. — Штатским их взгляды могут показаться странными, но они на нашей стороне. Все, чего они хотят — это мира.

— Правда? — сказал Дес, посмотрев на свои карты и пододвинув фишки. — А я думал, они хотят уничтожить ситов.

— Ситы — это незаконная группировка, — объяснила лейтенант. Секунду подумав, она сбросила карты — Сенат издал билль, объявивший их вне закона почти три тысячи лет назад, сразу после того, как Реван и Малак посеяли разрушение по всей Галактике.

— Мне всегда казалось, что Реван спас Республику, — сказал Дес.

Коммандер вновь вступил в беседу:

— История Ревана запутана, — сказал он. — Но факты налицо — ситы и их учения были Сенатом запрещены. Их существование — само по себе нарушение закона Республики, и хороший аргумент. Джедаи понимают угрозу, представляемую ситами. Вот почему они присоединились к флоту. Во благо Галактики, ситы должны быть уничтожены раз и навсегда.

Перебравший энсин снова выиграл кон, уже второй раз подряд. Иногда лучше быть удачливым, чем умным.

— Так значит, Республика повелела, чтобы ситы были уничтожены, — сказал Дес, внеся деньги за следующий раунд. — Если за все ответственны одни ситы, держу пари, они скажут то же самое и о джедаях.

— Ты бы не говорил так, если бы знал, какие ситы на самом деле, — сказал один из прочих солдат. — Я воевал против них. Они кровожадные убийцы!

Дес рассмеялся.

— Да уж, как смеют они пытаться убить тебя на войне? Разве они не знают, что ты занят их убийством? Как невоспитанно!

— Кровожадная катская дворняга! — взорвался солдат, поднимаясь со стула.

— Сядь на место, рядовой! — рявкнул коммандер.

Солдат подчинился приказу, но Дес по-прежнему чувствовал повисшее в воздухе напряжение. Все остальные за столом — за исключением, вероятно, двух офицеров — уставились на него.

Чудно. Последнее, что у них теперь на уме, так это карты. Обозленные люди плохо играют в сабакк.

Коммандер тоже почувствовал, что дела плохи. Он изо всех сил постарался разрядить обстановку.

— Ситы блюдут учения темной стороны, сынок, — сказал он Десу. — Если бы ты видел все те вещи, какие они сотворили в ходе этой войны... и не только с другими солдатами. Им все равно, даже если страдают невинные граждане.

Слушая только краем уха, Дес заглянул в карты и сделал ставку.

— Я не дурак, коммандер, — сказал он. — Признает это Республика официально или нет, у вас с Братством Тьмы война. И несчастья на войне случаются, с обеих сторон. Так что не пытайтесь уверить меня в том, что ситы — монстры. Они люди, такие же, как вы и я.

Из всех игроков за столом только коммандер сбросил свои карты. Дес знал, что по крайней мере несколько солдат будут играть плохими комбинациями просто ради того, чтобы завалить его.

Коммандер вздохнул.

— Возможно, ты и прав. Обычные солдаты — служащие в армии только потому, что не подозревают, чем на самом деле являются Мастера ситы и Братство Тьмы — всего лишь люди. Но взгляни на идеалы, стоящие за этой войной. Пойми, за что действительно борется каждая из сторон.

— Просветите меня, коммандер.

Дес придал своему голосу некоторый намек на снисходительность и мельком зачерпнул еще несколько фишек, зная, что это взбесит всех еще больше. Он был рад увидеть, что никто больше не раскрылся; он играл ими как битский музыкант, высвистывающий трель на сабрикете.

— Джедаи стремятся сохранить мир, — в очередной раз повторил коммандер. — Они способствуют делу справедливости. Всякий раз, когда есть возможность, они используют свое могущество, чтобы помочь нуждающимся. Они стремятся служить, а не править. Они верят, что все живые существа, невзирая на расу или пол, созданы равными. Уверен, ты можешь это понять.

Это было больше утверждением, нежели вопросом, но Дес все равно ответил:

— Но ведь все живые существа не равны в действительности, разве нет? Я имею ввиду, что кто-то умнее или сильнее... или лучше играет в карты.

При последнем замечании он слегка улыбнулся коммандеру, но все остальные за столом нахмурились.

— Отчасти ты прав, сынок. Но разве не долг сильных помогать слабым?

Дес пожал плечами. Он не особо верил в равенство. Труд, направленный на то, чтобы сделать всех одинаковыми, не оставлял никому шансов достичь величия.

— Так что там насчет Братства Тьмы? — спросил он. — Во что они верят?

— Они следуют учениям темной стороны. Единственная вещь, к которой они стремятся — это власть; они верят, что естественный порядок Галактики состоит в служении слабых сильным.

— Звучит довольно неплохо, если ты один из сильных.

Дес раскрыл карты и прибрал к рукам кон, наслаждаясь жалобами и руганью, которые бубнили себе под нос проигравшие.

Дес озарил всех мерзкой ухмылкой.

— Во имя Республики надеюсь, что вы, ребята, лучше исполняете солдатский долг, чем играете в сабакк.

— Грязный, мерзопакостный трус! — вскричал энсин, вскочив на ноги и расплескав по полу свою выпивку. — Если бы не мы, ситы уже до краев заполонили бы эту выгребную яму!

Любой другой шахтер на месте Деса принял бы вызов, но энсину — уже достаточно пьяному — все же хватило военной дисциплины, чтобы не распускать кулаки. Суровый взгляд коммандера заставил его сесть на место и пробурчать извинения. Дес был впечатлен. И немного разочарован.

— Все мы знаем, почему Республика печется об Апатросе, — сказал он, складывая в кучу свои фишки и стараясь выглядеть беспечным. В действительности же он внимательно рассматривал стол в поисках кого-то еще, кто мог бы на него наброситься. — Вы используете кортозис в фюзеляжах своих кораблей, вы используете его в окладах своего оружия, вы находите ему применение даже в нательной броне. Без нас у вас не было бы и шанса в этой войне. Так что не делайте вид, будто проявляете тут какую-то заботу: мы нужны вам так же, как вы нужны нам.

Никто еще не сделал взносов; все глаза приковались к драме, разыгравшейся между игроками. Крупье колебался, его ограниченный разум не мог понять, каким образом разрешить ситуацию. Дес знал, что Грошик наблюдает за ними с дальнего конца кантины. Его рука лежит на оглушающем бластере, который он тайком хранит за барной стойкой. И все же Дес сомневался, что неймодианину понадобится оружие.

— Хорошо сказано, — признал коммандер, делая ставку. Остальные, включая Деса, последовали его примеру. — Но мы хотя бы платим за кортозис, который используем. Ситы просто забрали бы его у вас.

— Нет, — поправил Дес, изучая карты, — вы платите за кортозис РВК. Эти кредиты не доходят до таких парней, как я. — Он сбросил свою комбинацию, но не закончил разговор. — Видите, в этом-то и проблема Республики. В Ядре все восхитительно: люди здоровы, богаты и счастливы. Но здесь в Кольце все не так просто. Я работал на рудниках так долго, как только помню, и я все еще должен РВК достаточно кредитов, чтобы ими можно было заполнить трюм грузовоза. Но я не вижу никаких джедаев, пришедших спасти меня от этой маленькой несправедливости.

В этот раз никто ему не ответил, даже коммандер. Дес рассудил, что они уже достаточно поговорили о политике; он хотел сосредоточиться на том, чтобы выиграть две тысячи кредитов, которые составляли банк. Дес поставил себе целью избавиться от противников.

— Не пытайтесь всучить мне ваших джедаев и вашу Республику, потому что именно этим она и является: вашей Республикой. Вы говорите, что ситы уважают только силу? Что ж, здесь в Кольце законы почти те же. Тебе приходиться самому присматривать за собой, потому что никто больше этого не сделает. Вот почему ситы нашли тут новых рекрутов, готовых к ним присоединиться. Люди без ничего чувствуют, что им терять нечего. И если Республика не разберется с этим в ближайшее время, Братство Тьмы победит в войне в независимости от того, как много джедаев возглавят вашу армию.

— Может, лучше займемся картами? — предложила лейтенант после долгого и неудобного молчания.

— Это мне подходит, — сказал Дес. — Без обид?

— Без обид, — проговорил коммандер, выдавив улыбку.

Несколько солдат согласно забормотали, но Дес знал, что обиды все равно остались. Он сделал все что мог, чтобы они залегли как можно глубже.

Глава 4

Часы летели. Начали прибывать другие шахтеры — дневная смена пришла заменить ушедшую ночную. Крупье продолжал сдавать карты, а игроки продолжали делать ставки. Груда фишек Деса неуклонно росла, а банк все увеличивался: три тысячи кредитов, четыре, пять... никто из игроков больше не веселился; Дес счел, что его едкая речь лишила всех удовольствия от игры.

Десу было наплевать. Он играл в сабакк не ради развлечения. Это была работа, точно такая же, как на рудниках. Способ заработать кредиты и расплатиться с РВК, чтобы навсегда покинуть Апатрос.

Двое солдат ушли из-за стола с опустевшими карманами. Их места вскоре заняли шахтеры из дневной смены. Даже нежелание конфликтовать с Десом не могло остановить их от искушения сорвать солидный банк.

Еще через час старшие офицеры — лейтенант и коммандер — наконец сдались. Их тоже заменили шахтеры, грезящие мечтами об одном хорошем раскладе и получении неисчислимого банка. Энсин, первый бросивший вызов Десу, и несколько республиканских солдат игру не кончали, имея, вероятно, слишком глубокие карманы.

При постоянном наплыве новых игроков и новых денег, Десу пришлось изменить стратегию. У него было несколько сотен кредитов — достаточно средств, чтобы при необходимости позволить себе потерять несколько комбинаций. Единственной его заботой теперь стала защита банка. Если у него не было хорошей руки, с которой можно было выиграть, он открывался в самом начале. Он не собирался дать кому-то еще возможность собрать комбинацию из двадцати трех. Дес прекратил сбрасывать карты, даже когда те были слабы. Пересидеть с комбинацией — значило дать остальным игрокам слишком большие шансы на победу.

Несколько удачных замен и несколько плохих ходов оппонентов убедили его, что стратегия работает, хотя и не без изьяна. Усилия по защите банка начали растрачивать его прибыль. Стопка выигрышей быстро сокращалась, но когда на кону стоял банк, их было не жалко.

Раунд за раундом игроки продолжали приходить и уходить. Один за другим солдаты оставляли свои места, вынужденные ретироваться, истощив запасы фишек и не в состоянии позволить себе большего. Из первого состава остались только Дес и энсин. Выигрыш энсина рос. Несколько солдат остались поглазеть, подбивая своего человека переиграть нахального шахтера.

Остальные зрители то приходили, то уходили. Кое-кто просто поджидал, пока игрок продуется, чтобы подскочить и занять его место. Остальных привлекала напряженность за столом и размер конов. Еще через час банк достиг десяти тысяч — максимального лимита. Теперь все кредиты, уплаченные в него, пропадали впустую: они направлялись прямиком на счета РВК. Но никто не жаловался. Только не при возможности заиметь небольшое состояние.

Дес поднял глаза на настенный хронометр. Кантина закроется меньше чем через час. Когда он только сел за стол, он чувствовал уверенность, что крупно выиграет. Некоторое время он был на высоте. Но последние несколько часов истощили накопленные им фишки. Защита банка принесла убытки: он проиграл всю свою прибыль и вынужден был дважды докупиться. Дес попался в классическую западню азартного игрока: стал так одержим желанием выиграть большой кон, что упустил из виду, сколько стал терять. Он позволил игре стать личной.

Ему было душно. От долгого сидения его ноги онемели, а спина ныла из-за постоянного изучения карт.

Он спустил за ночь практически тысячу кредитов, но никто из других игроков не сможет нажиться на его неудаче. Скопивший все ставки и штрафы банк направится в лапы РВК. Ему придется отработать месяц изнурительных смен на рудниках, чтобы хоть когда-нибудь увидеть эти кредиты вновь. Но отступать было слишком поздно. Единственным его утешением было то, что республиканский энсин проиграл, по крайней мере, в два раза больше, чем он. Однако каждый раз, когда тот истощал запас фишек, он просто запускал руку себе в карман и вытаскивал очередную кипу кредитов, словно имел неисчерпаемые запасы. Или ему просто было наплевать.

Крупье начал очередной раунд. Заглянув в свои карты, Дес ощутил первые серьезные симптомы неуверенности. Что если предчувствие на этот раз изменило ему? Что если эта ночь не была для него удачной? Он не мог даже вспомнить ситуации, когда дар подводил его, но это вовсе не значило, что такого произойти не могло.

Хотя его комбинация была никакой, он выдвинул фишки, игнорируя всякий инстинкт, твердивший ему сбросить карты. Во время следующего хода ему придется открыться, в независимости от того, как плохи карты. Чуть дольше, и кто-нибудь обязательно уведет банк, который он так старательно собирал.

Маркер мигнул и карты изменились. Дес даже не стал смотреть; он попросту перевернул их и пробурчал:

— Открываюсь.

Когда он увидел свою комбинацию, то испытал ощущение, сродни пощечине. Он сидел ровно с минус двадцатью тремя — перебором. Штраф полностью очистил его от фишек.

— Фу ты, ну ты, дружбан, — пьяно усмехнулся энсин, — ты должно быть лума наглотался, раз на этом открываешься. О какой фигне ты думал?

— Может, он просто не понимает разницы между плюс двадцатью тремя и минус? — сказал один наблюдавших за партией солдат, оскалившись, словно манкский кот.