Воды Мары

— Наставник, я оставил страх за свою жизнь на войнѣ. Сколько раз думал, идя въ атаку или на заданіе, что всё — отбѣгался волчок, отлетался воронёнок. Ан нѣт! Вставал и дѣлал невозможное! Не думай, Свентовитъ, что я маленькій мальчик. Прошу помощи у Тёмных Асуров и готов платить за это. Такъ что не за мѣня волнуйся, старый друг. Думаю, тѣбя по головѣ тут никто не погладит, если ты ломанёшься мнѣ помогать. Да и подозрѣваю, что это запрещено.

Брови халега удивлённо взлетают вверх.

— Давно мы не видились, Яръ, и я пропустил время, когда ты такъ возмужал. Да, я чувствую твою уверенность съ собственных силах. Теперь я могу быть спокоен за тѣбя и твою семью. — Вокруг халега сразу пропадает аура мрачности. Мнѣ самому даже становится легче быть рядом съ ним. Он даже крылья разправил. Это только больше усиливает его военную выправку. Сразу память подбрасывает образы изъ прошлого, когда я разсматривал армейскіе фотки двух своїх наставников, что были Русскими Офицерами. Съ большой буквы. На Душѣ пріятная ностальгія.

— Пожалуй, я буду скучать по Мидгарду, Свентовитъ. Какъ там безъ нас будет. Мнѣ пожалуй будет не хватать старых боевых друзей.

— Будь спокоен, Ярославъ. За вашей планетой есть кому приглядѣть. Во-пѣрвых, зная Темных, могу сказать, что ты Мидгард очень долго не увидишь, а во-вторых, этой проблемой поручено заняться лично мнѣ. — Я даже съ шага сбиваюсь отъ слов дорогого наставника, представив на момент, какъ Боги могут заняться Мидгардом. Халег снова кидает на мѣня взгляд и тихонечко смѣётся.

— Яръ, неужели ты думаешь, что Им надо низходить лично до смертных? Ваша раса слишком молода и неоднородна... Да и сам понимаешь, что Мидгард — это сосредоточье многих интересов. Такъ просто туда не лезут. Ваша несчастная планета и такъ слишком много пантеонов носит. Каждый вытягивает свою составляющую, внося въ полѣ планеты своё. Въ итогѣ ваша система такъ резонирует, что просто жуть. Но главное люди, которые только и горазды, что требовать всякую примитивную хрѣнь, которую они въ своїх силах создать. — Халег прикладывает руку къ лицу. Очевидно, что эта тема ему близка и болезненна. Решив его немного отвлечь отъ копанья въ собственных Душах говорю.

— Свентовитъ, не парься, видишь, я тоже попал въ эту ловушку. Не такой я уж и хорошій ученик. Поддался слабости — понадѣялся на других. — Халег, не переставая идти вперёд, на ходу опять смотрит на мѣня внимательно. Есть въ его глазах что-то непередаваемое. Оцѣнил мої слова? Вряд ли.

— Ты, Яръ, особый случай. Конечно, тот ещё раззява... Мог же выкопать систему скрытых подзѣмных ходов. Просто на всякій случай. Такъ нѣт же, повёлся на поводу мирной жизни. Вотъ и попал ты теперь къ тёмным Богам на блюдо. — Моё стрѣмленье вставить своё слово халег пресекает жестом руки. — Ваша семья давно находится подъ Их покровительством. Да и Свѣтлые вас тоже не зыбывали. Но теперь ты подписался на то, чтобы выполнять волю Тьмы не просто на уровнѣ завѣтов или жизненных заповѣдей, а на уровнѣ непосредственных приказов. Что прикажут, куда отправят — там и будешь. Однако у тѣбя есть кое-что, что возможно сдѣлает Их решеніе не набором для смертоубійства, какъ обычно бывает, а выполнимым заданіем. Книга, которую ты несёшь на поясѣ — это Книга Тьмы — одна изъ многих ей подобных, разкиданных по нашим мірам. И владѣть ею может всякій, но показать добровольно что-либо, она будет только отдѣльным выдающимся разумным. Да, Яръ, ты прекрасно знаешь, о чём я говорю, ты это съ самого начала подозрѣвал. Но твоё преимущество въ глазах Тёмных въ решенії сдѣлать книгу своїм союзником. Кажеться на Мидгардѣ это по-научному называется симбіонт. Потому книга и дала тѣбѣ много знаній и повысила твой уровень подготовки. Возможно, тѣбе это ещё не понятно, сколь много книга дала знаній. Со временем поймёшь.

Я несколько обезкуражен словами своего наставника. То, что книга отнюдь не простая, это не надо быть семь пядей во лбу, чтобы понять. Эгей, а если подумать, то если я что-то получил отъ книги, то слѣдует признать очевидным, что и у книги есть какой-то профит съ моей скромной тушки. Симбіоз предполагает обратную связь. Этот вопрос я и озвучил халегу. Тот ко мнѣ лицом не повернулся, но его чувства вполне очевидны. Мѣня словно обдало волной гордости халега, за мою сообразительность.

— Правильно мыслишь Яръ. Есть такое. Книга по обратной связи получает твой опыт. Предупреждая закономѣрный вопрос, могу сказать, что чистое знаніе само по сѣбѣ — это просто набор смыслов, которые получают своё примѣненіе только въ жизни. Я думаю, что тѣбѣ эти слова скажут много больше чѣмъ любая книга. — По интонаціям голоса я чётко понимаю, что халег больше говорить не намѣрен. И сам по неволѣ замолкаю.

Тѣм временем наш путь проходившій по лѣсной тропѣ закончился. Дорога стала просторнѣй, по-прежнему выложена серой плитушкой. Только я никакъ не могу вспомнить, бывают ли аргиллиты и алевролиты серого цвѣта. Видимо бывают. Резко деревья по бокам дороги смѣняют заборами. Хотя забор — это мелочно какъ-то. Тут больше подойдёт названіе стена. Стена справа изъ бѣлого камня съ вкрапленіями ляпис-лазури, а съ другой стороны представляет собой сплошную кору. Будто какой вѣликан взял и вырастил деревья тесно до их срастанія стволами, а потом резко обрубил верхушки. Послѣ этого изъ получившихся пеньков повылазила свѣжая зелёная поросль. Сумашедшее зрѣлище. А тѣм паче, что мѣстами сквозь густые заросли крон видно, что забор украшают черепа невѣдомых чудовищ. Я конечно по образованію геолог и палеонтолог, но даже моё воображеніе пассует перед этими костяками, потому что они вряд ли принадлежали гигантским пушистым бѣлым кроликам.

Оглянувшись, я смотрю, какъ свояк съ задумчивым видом идёт за нами совершенно не обращая вниманія на странности архитектуры. Дѣти слѣдом глазѣют по сторонам, а наши жёны и вовсѣ отстают на порядочное растояні: 'А вотъ съ этого ме и о чёмъ-то бесѣдуют. Решаю их немного подстегнуть, чтобы не отставали.

— Карина, Снѣжана, подтянитѣсь. Нечѣго тут медлить! — судя по тому, что они одновременно вздрогнули, я их застал врасплох. Ладно, будет съ них. Надо всё-таки уже познакомится съ 'новым начальством' въ лицѣ Тёмных Богов, пускай выдадут это порученіе, а там будь что будет, не люблю быть въ подвѣшенном состоянії.

Карина и Снѣжана

Когда Яръ повёл нашу семью вслѣд за халегом, Снѣжана придержала мѣня за рукав. Я лишь, молча, кивнула. Спѣрва Ярославъ шёл рядом съ Родосвѣтом, но потом снова нагнал халега и теперь о чёмъ-то оживлённо разговаривает съ ним. Мы спеціально отстали на нѣкоторое расстояніе, чтобы нам было не слышно, о чёмъ там он бесѣдуетсо своїм вдруг вновь обнаруженным 'наставником'. Собственно мнѣ съ сетрой и безъ этого есть о чёмъ поговорить.

— Карина, честно сказать, я въ глубоком шокѣ. Опять Яръ подкинул сюрприз. Хоть сто лет его знать будешь, а он возьмёт и удивит. — лицо Снѣжаны выражает просто дикое стрѣмленье отвѣсить Яру хорошего пинка.

— Сестра, должна сказать — ты права. Только сразу его не колоти — дай мнѣ спѣрва дурь изъ него выбить. Это моя прерогатива. Я, признаться, привыкла къ его тайнам, это нам не раз жизнь спасало. Хотя временами его секретность и военные допуски мѣня раздражают до зубной боли. Да только въ этом вѣсь он. Захочѣт всё разскажет. А не захочѣт, такъ и слова изъ него не вытянешь. — Карина обижено прикусила нижнюю губу.

— Ах, чтоб эту развѣдку со всѣми особыми службами! — Дальше Снѣжана добавляет нѣсколько непечатных оборотов, проливающих свѣт на истинные причины зачатія сотрудников развѣдки. Правда она тут же морщит чело.

— Что такое?

— Называется не ругайся въ Божьем храмѣ, а тѣм болѣе въ Обителѣ Богов. Голова разболѣлась. — Снѣжана снова болезненно напрягает лицо.

— У мѣня тоже мурашки по кожѣ бѣгут. Что там этот сказал о том, что нам будет за появленіе здѣсь?

— Я киваю въ сторону халега. Снѣжана только хмыкает.

— Они какъ раз объ этом походу и бесѣдуют. Видишь, халег всё время оглядывается на него. Лично у мѣня такое чувство, будто Яръ снова вляпался въ какое-то дерьмо. И нас всѣх заодно прихватил. Книга эта ещё непонятная...

— Я чувствую, что всё будет хорошо. Главное, сестра, что мы живы и свободны. Нам ли дерьма боятся послѣ Третьей Мировой?! Преживём. Только бы всё было хорошо. Эх, по человѣчески жить начали... и снова горячій привѣт изъ прошлого.

— А я думаю, ни хрѣна нам не дадут жить спокойно, Карина. Ярославъ и спокойно — этого просто не может быть. Потому что не может быть. И спѣрва надо узнать, что съ нас потребуют въ обмѣн за наше спасеніе. — голос Снѣжаны дрожит. Дальше мы нѣкоторое время идём въ полном молчанії прерываемом лишь редким шорохом шагов. Хочу что-то сказать Снѣжане, чтобы успокоить её, когда нас прерывает окрик Ярослава. Кажется, мы пришли, и дѣйствительно: съ двух сторон дорогу огораживают двѣ массівных стѣны. А Яръ и халегом стоят около двух огромных ворот, смотрящих друг на друга. Ворота съ правой стороны какъ и стѣна — воплощеніе зодчества — всё бѣлое и сверкающее. А ворота слева — это просто клубок переплетённых чёрных ліан съ устрашающими шипами, которые перегораживают арку сдѣланную изъ костей. Мрачно и романтично. Хочу сѣбѣ такіе же. На эти ворота и указывает халег Ярику. Всё это произходит въ полной тишинѣ. Они также молча обнимаются на прощанье и халег входит въ пріоткрывшіеся ворота на противоположной сторонѣ, а Яръ встаёт перед этим воплощеніем архитектурной фантазіи безумного друїда.

Тёмный Двор.

Ярославъ съ семьёй.

Когда Свентовитъ ушёл, я простоял, глядя на ворота Тёмного Двора около минуты, собираясь съ духом. Поворачиваюсь къ семье. На их лицах тревога и безпокойство. Ясно, что их нервы натянуты подобно струнам. Собственно я сейчас тоже на нервах. Но они точно меньше, такъ какъ им пока не извѣстны всѣ тонкости текущего положенія. Но преждѣ чѣмъ кто-нибудь сказет хоть слово, он поднимаю руку, чтобы они пока молчали.

— Разклад таков: я изпользовал старинный обряд. Всё прошло замѣчательно, но есть одно условіе. Этим обрядом мы фактически подписались выполнить какое-то заданіе Тёмных Богов. Эта вотъ трофейная книга

— была когда-то написана Ими. Наставник такъ толсто намекнул, что нас куда-то пошлют и что-то попросят сдѣлать. И судя по всѣму пошлют далеко и надолго. Можем прощатся съ Мидгардом — нас ждёт другой мiр. Это изъ плохих новостей. Изъ хорошего: поскольку мы такіе хорошіе и пережили Третью Міровую войну, нам причитаются бонусы. Замолкаю, чтобы семья переварила такое заявленіе.

— И ещё, мої дорогіе, проститѣ мѣня, что я не предусмотрѣл тайный ход. Теперь вотъ въ итогѣ оказались здѣсь. Понадѣялся на программу защіты свидетелей...

Резко отворачиваюсь къ воротам. Обида душит, не хочу показывать это дѣтям. Они и такъ въ полной прострації, пытаются осмыслить только что услышанное. Карина, Снѣжана и Родосвѣтъ возможно и не простят мѣня за моё самоуправство, но думаю, что потом поймут. Кулаки сами собой сжимаются. На Душѣ погано, но если им придёт въ голову называть мѣня единоличником — честное слово всѣм люлей навѣшаю. Уж лучшѣ живьём сюда попасть, чѣмъ послѣ смерти. Хотя офиціально на Мидгардѣ мы точно можем считаться погибшими.

За спиной движеніе. На плечо ложится холодная ладонь свояка.

— На том свѣтѣ зачтёмся, Яръ. Когда умрём... — У свояка чёрное чувство юмора. Надо сказать, что сарказм у него получается ненароком.

— А раз попали сюда живыми, свояк, то надо идти къ Богам и разбиратся, что там да какъ. И честно признаться, мнѣ уже давно въ печёнках сидѣл этот посёлок. Если бы не этот закон объ отвѣтственности...

Что именно хотѣл сказать Родосвѣтъ такъ и осталось тайной, потому что ліаны быстро отползли въ сторону, открывая нам вход на Тёмный Двор. Мы поспѣшно входим, чтобы не остаться снаружи, вдруг ліаны снова сомкнутся безъ предупрежденья. Собственно сам двор оказывается дремучим садом. Типичный такой сад, какъ въ фильмах про богатые поместья съ привиденіями. Тут и озеро лѣсное есть и тропа мимо него. Кедры и ели, осины и липы. И куча кустарников. На пѣрвый взгляд всё выглядит запущенным.

— Проходитѣ гости дорогіе! — Звучный чарующій голос раздаётся и изъ-за деревьев, и на встрѣчу нам выходит, стоя на задних лапах, чёрный какъ уголь котяра доброй сажени росту. Удивительнѣй всѣго не то, что кот разговаривает и на двух ногах ходит, а то, что одёт он въ вышиванку и рваные джинсы, а на перевязи у него гусли яровчатые съ надписью 'Цой жив!'. Дополняет всё это вѣнок изъ синих роз на головѣ, заросшей густой чёрной гривой длинных волос съ покрашенными въ красный прядями. Его огроменные усы блестят золотом. Лапы котейки снаряжены въ нефорскіе перчатки безъ пальцев. Сами перчатки въ тон вышиванкѣ бѣлого цвѣта. Добивающим ударом являются бѣлые сапоги на его ногах — довоенные гриндерсы со стальными носками. Полюбовавшись нѣкоторое время на открытые рты, он говорит.

— Ну что рты пооткрывали? Никогда котов говорящих не видали? — Нам остаётся только молча кивать въ офигенії. На это котяра немного скисает, его усы печально опускаются вниз.

— Ой, вотъ бѣда. Ну не страшно, давайтѣ дружить! Мѣня зовут Бояном или Баюном, кому какъ больше нравиться. Не обращайтѣ вниманія на мой облик, я малость въ нефорство ударился. Панкуем! — Он протягивает нам свою пушистую лапу, чтобы здороваться на нефорскій манер. Тут со стороны озера раздаётся писк и на дорогу высыпает компанія дѣвушек, одетых въ купальники изъ огромных листьев. Они призывно манят Бояна пальцем. Боковым зрѣніем замѣчаю, какъ округляются глаза у моего старшего племянника. Кот же вздыхает обречённо, словно ему предстоит не гулянка въ компаніи красавиц съ четвёртым и пятым размѣрами груди, а тяжёлая смѣна въ шахтёрском забоѣ.

— Погодитѣ мої дорогіе, у нас гости, я должен их проводить. — дѣвушки разочарованно вздыхают въ притворной печали и дружно скрываются въ зарослях съ лёгким озорным смѣхом. Баяну остаётся только что-то проворчать сѣбѣ подъ нос.