О, этот дивный, юный мир. - Часть 1.

Любовь Викторовна кивнула головой и сказала:

— Так, с детьми всё решено, ты хорошо всё продумал, даже не знала, что ты у меня такой опытный психолог, но что бы ты по этому не говорил, мои родители летят с нами. Мама у меня, как это тебе хорошо известно, агроном, а отец, между прочим, не только зоотехник, но ещё и прекрасный пищевик, а потому голодными мы там сидеть не будем.

Виктор Петрович усмехнулся и веско заметил:

— Кормёжка кормёжкой, это конечно важно, но между прочим у меня батя и мать оба геологи и это они открыли на Марсе месторождение оловянной руды. Самое богатое во всей солнечной системе. Вот на них-то я и делаю главную ставку, а ещё на нашего соседа Серёгу Варданию, он металлург, моя милая, и выплавит тебе сталь даже из еловых шишек, а сталь нынче на Земле так дорого стоит, что всего три рейса с трюмами, гружеными стальными болванками самых дефицитных марок, сделают нас всех не то что миллионерами, а без какого-то десятка миллионов миллиардерами. Знаешь, я тут посидел на канале и понял, что-то у тех ребят, которые занимаются колонизацией планет, что-то не то с головами. Каждый из них почему-то хочет повторить путь Земли в одиночку и все они забывают, что мы один народ, только разбросаны уже по шестидесяти трём планетам. Управляющим колоний нужно не всяческой ерундой заниматься, типа строительства потёмкинских деревень, а индустрию поднимать в своих колониях, чтобы там можно было деньги зарабатывать и деньги хорошие. Ну, ладно, Любушка, мы ещё успеем об этом всей командой поговорить у костра в тренировочном лагере. Давай, иди на кухню, приготовь праздничный ужин и позови детвору, желательно с их друзьями и подружками, а я тут пока что домашним пи-аром займусь, чтобы их посильнее пронять.

Жена ушла, а Виктор Борисович снова сел на информационный канал. На одной из страничек он видел несколько очень красивых картинок и ему захотелось их распечатать в самом большом формате. Он быстро скачал на свой компьютер схему взаимного расположения Солнечной системы и той звёздной системы, в которой находилась планета Виктория, затем изображение этой звёздной системы и вот тут ему пришла в голову прекрасная идея назвать её звезду Люба. Четвёртой планетой от Любы была Виктория, у которой имелся спутник почти в два раза больше Луны, но находившийся от неё на втрое большем расстоянии, который он назвал Виктором. Потом он скачал очень красивый пейзаж с величественным лесом вдали и ещё более величественными горами за ним, и поставил на зелёной, цветущей лужайке две фигуры, — бравый капитан космической пехоты со снайперской винтовкой "Зубр" в руках, и очаровательная, курносая санинструктор с медицинским контейнером через плечо, так их уже изобразил какой-то поклонник.

Немного подумав, он скачал ещё и огромный крейсер колонизации тяжелого класса, который удалялся от Земли и написал сверху: — "О, дивный, юный мир, мы летим в твои объятья". Широко осклабившись, он отправил все четыре файла в ближайшую от дома фирму, промышлявшую изготовлением трёхмерных панно и потребовал, чтобы через час готовые панно размером полтора на два метра были доставлены к ним на дом, что обошлось ему в восемьсот удедов за срочность. Если учесть, что на эту наживку должны были клюнуть сразу шесть молодых, энергичных колонистов, цена была ничтожно мала. Покончив с этими хлопотами, он включил видеофон и набрал номер дома Алексея Сергеевича Кабанова, должником которого себя чувствовал. Тот был дома и Виктор Борисович сразу же сказал ему:

— Алексей, добрый вечер, извини, но я сразу перейду на ты потому, что у меня есть для тебя дружеское и только потом деловое предложение. Ты не хотел бы заняться новым бизнесом:

Кабанов сразу же напрягся и спросил:

— Что это за бизнес, Виктор? Производство?

— Да, но немножко не такое, каким ты занимался раньше, покрупнее и посерьёзнее. — Ответил Борис Михайлович — Я хочу предложить тебе должность министра машиностроения. Понимаешь, я сегодня получил патент на управление колонией и теперь собираю команду, но не из тех идиотов, которые хотят загорать голыми у реки и нюхать цветочки в девственном мире, а из людей хватких и оборотистых, которые понимают, в чём заключается преимущество новых, никем не засранных территорий, где я смогу вводить те законы, которые понравятся мне и моим друзьям. В общем планета у меня уже есть, все права заставить её крутиться вокруг Любы так, как нам того захочется, тоже, ну, и несколько отличных парней на примете, включая наших предков.

Бывший работодатель Виктора Борисовича шумно выдохнул воздух и обмяк. С минуту он молча сопел, а потом сказал:

— Витя, я не верю, что тебе могло так подфартить.

Виктор Бобров усмехнулся и сунул под объектив видеофона свой патент, на котором было написано его имя:

— Надеюсь это тебя убедит?

— Я согласен, Витёк, когда лететь? — Завопил Алексей Кабанов — Парень, ты не представляешь себе, как меня уже задолбали все эти придурки! Стоило мне только сказать сегодня вслух о том, что мою компанию могут снова разделить, так на тебе, в обед ко мне припёрся какой-то говнюк из городского комитета экономического планирования, и заявил, что они приняли решение создать на базе моей компании целых три новых. Ну, не идиоты ли, резать по живому? Как они собираются делить мой модельный ряд, просто ума не приложу. Витя, я завтра же продам свою тоскливую богадельню городу и **ись оно всё колом! Слушай, партнёр, ты учти, у меня тоже есть старики, которых можно хоть голиком в атаку против ежей пускать, хоть склад с продуктами поставить стеречь, а ещё четыре взрослых сына с женами и шестеро внуков один другого чумовее. Младшему всего двенадцать, но он с одной мамкиной шпилькой для волос откроет и угонит любой бимобиль, просто какой-то чёрт с рогами и хвостом, а не ребёнок, но при этом до жути умный.

Виктор усмехнулся и сказал смеясь:

— Я думаю, Лёха, если парень умудряется вскрыть бимобиль такими нехитрыми инструментами, то значит это он может поучить инженеров, а не они его. Ничего, у меня дочка детский психолог и в её руках ремень такие петли выписывает, что она его враз в чувство приведёт. Да, на Виктории ему и негде будет гойдать. Там же бабай раз в десять больше, чем на Земле. Ладно, Лёха, ты вводную получил, в каком направлении тебе мозгами шевелить надо, так что думай, кого ты ещё в свою команду возьмёшь, я тебе доверяю, как своим собственным отцу и матери, жене не стал бы так доверять, поэтому действуй с оглядкой. На Викторию мы вылетим через полгода и у нас будет полтора миллиарда стартового капитала, вот в них нам и нужно уложиться.

Алексей широко улыбнулся, показал управляющему колонией свой кулак и весёлым голосом сказал:

— Ты это видел, Витёк, у меня с правой удар полтонны, так что за кадры не волнуйся, есть у меня несколько хороших друзей.

Следующим, кому позвонил Виктор, который сразу же почувствовал себя чуть ли не выпускником института маркетинга и менеджмента, был его однокурсник Борис. Тот хотя и был изрядно навеселе, сразу же протрезвел и его тоже интересовало только одно, — когда нужно вылетать. Когда он позвонил своему соседу и предложил ему должность министра чёрной и цветной металлургии на своей планете, тот чуть было не помчался к нему прямо через свою и его латифундии, отделённые друг от друга невысоким заборчиком, но услышав, что Виктору предстоит ещё обвести вокруг пальца деточек, всё-таки согласился подождать до утра, но сразу же заявил, что полетит на Викторию не один, а вместе со своими коллегами-металлургами. Его отец и мать, жившие в Пекине, как только поняли, что предлагает им сын, сразу же стали собираться в дорогу и сказали, чтобы он встретил их в аэропорту в восемь утра вместе с их друзьями, которые были между прочим биологами по профессии, но Виктор и так прекрасно помнил, кто такие дядя Вова и тётя Неля.

Прикинув, что же это у него такое получается, ведь у дяди Вовы и тёти Нели, вместе с которыми его родители учились а Московской Академии Земли, тоже были дети, а у него самого две сестры предпенсионного возраста, он схватился за голову, думая о том, где их разместить. Правда, через пять минут ему позвонил Алексей и озабоченным голосом сказал:

— Витёк, у меня уже счёт пошел почти на сотню человек и весь народ отборный, чистой воды бриллианты и пахари, каких поискать. Я вот что думаю, у меня тут недалеко от города есть поместье, в котором уже завтра к обеду будет разбит городок для будущих викторианцев, тебе, кстати, тоже нужно бежать из дома, пока в тебя не вцепились всякие прилипалы. Так что завтра в семь я буду уже у тебя с фурами и рабочими. Не знаю, какой там климат, но я свой дом с Земли забираю и тебе советую то же самое сделать, чтобы потом не жалеть, ах, какой же я болван, ведь у меня в мастерской, в тайнике, под дощечкой, остались трусики моей первой девушки. Какая досада, нечего внукам показать! Вот тебе адрес моего поместья, так что направляй весь народ туда.

Виктор немедленно позвонил в Пекин и сказал родителям, что у него завтра с утра важное мероприятие, упаковка дома, из-за которого он когда-то так и не стал бизнесменом, в коробку из-под обуви. Мать поворчала немного, но всё же поняла, что теперь на её сына будет объявлена форменная охота. Как только он положил трубку, ему позвонил Галилей, это была молодая, симпатичная женщина лет сорока, которая пятнадцать лет оттрубила в дальней разведке, но была списана с корабля за то, что влюбилась в наземника, да, к тому же вышла за него замуж. Всё это она выпалила ему сразу же с каким-то ожесточением в голосе, но при этом сама включила режим полной конфиденциальности, что удорожало их разговор по видеофону втрое. Виктор напрягся, как недавно Алексей, и быстро спросил её:

— Как вас зовут и какая у вас специальность в космосе.

Та растерянно ответила:

— Маша, ещё пять лет назад я была пилотом.

— Вот что, Маша, я кажется стал кое-что понимать. — Со своей фирменной, харизматической улыбкой, которая делала его лицо очень добрым, сказал Виктор — Вы можете собрать экипаж для тяжелого крейсера, но такой, чтобы всё было тик-ток, я имею в виду патенты, лицензии или какие там у вас, космолётчиков, существуют разрешения на полёты. Мне нужно, чтобы уже через год моя посудина совершала регулярные рейсы, а вообще-то через два года, Машенька, ты у меня будешь командовать целой торговой космической флотилией. Поверь, я вовсе не намерен шутки шутить, хотя сначала всего-то и хотел, что расспросить тебя о планете MSS-2376/2275. Очень уж она мне глянулась, а раз я имею право выбора, то никому её не отдам.

Женщина совсем уже радостным голосом спросила его:

— Виктор, ты не шутишь? Послушай, а откуда ты знаешь, что космолётчики из Дальней Разведки долетают до планеты, сажают космический корабль, а потом сваливают с неё на пассажирской посудине? Дальняя Разведка это ведь по сути полугосударственная корпорация, которая за свои услуги по пилотированию кораблей дерёт с колонистов столько, что им только и остаётся, что надеяться на милость УКП, а там тоже ещё те проглоты сидят.

— Да, вот как-то догадался, Машенька, — Ответил Виктор и признался — Но если честно, то ты мне сама только что открыла на всё глаза. Если эти жуки вытолкали тебя в шею только за то, что ты влюбилась в наземника, значит у вас Дальразведке сложилась своя закрытая каста пилотов. Ну, так что у тебя с водительскими правами, Машенька? По тебе не начнут палить ракетами класса космос — космос, если ты повезёшь на землю полмиллиона тонн высококачественной легированной стали?

Женщина облегчённо рассмеялась и воскликнула:

— Будь спокоен, президент, мои права у меня можно изъять только вместе с теменной костью, в которую имплантирован мой чип пилота, но я тебя предупреждаю, Виктор, у тебя могут возникнуть из-за этого очень крупные неприятности. Дальразведка очень серьёзная организация и она не терпит конкурентов.

Виктор показал ей свой патент и сказал:

— Девушка, вот эта штука делает меня равным с президентом Земли, а у меня есть пара таких юристов, что они порвут всю Дальразведку, как Тузик тапки. Если ты согласна, то вот тебе адресок, собирайся и вместе со всеми теми ребятами, которых ты хочешь видеть рядом с собой, приезжай туда. Только учти, Машенька, мне нужны пахари, а не философы.

— Не волнуйся, Виктор, мне есть кого с собой привезти. — С улыбкой ответила женщина и добавила — Кстати, парень, это ведь я совершила первый полёт к твоей Виктории.

— Нашей Виктории, Машенька. — Уточнил Виктор.

Глава третья.

Хитрая домашняя политика и просто политика

Часа через два после того, как Виктор Бобров поговорил с Машей, фамилия у которой была что ни на есть космическая, Гагарина, дом Бобровых наполнился голосами. Сначала истошно завопил его младший сын, Вовка, но на второй этаж, в кабинет отца, прорываться не стал. Затем подъехали старший сын и их средненькая дочурка со своим поклонником, который стал восторженным басом восхищаться горами. Он был альпинистом и даже умудрился вскарабкаться на Эверест, за что Виктор уважал его хоть немного. Никаких других достоинств он в нём пока что не обнаружил. Немного подумав, он всё же надел свой выходной костюм, повесил на шею патент управляющего и спустился вниз.

В большой гостиной уже были повешены на стены все четыре панно, которые ему так понравились. Всё-таки в данном случае размер имел большое значение. Не успел он переступить порог, как к нему тут же подскочил Вовка и завопил:

— Батя, почему я ничего не знал? Тебе что, трудно было сказать мне, что ты собираешься пройти тесты на управляющего?

Виктор Борисович улыбнулся и спросил:

— Ну, что бы это тебе дало? Ты ведь всё равно не можешь лететь на Викторию, как и Сергей с Валей.

— Это ещё почему? — Изумился сын — Я что, рылом не вышел? Дед с бабушкой могут лететь, а я не могу? То есть мы не можем. Это что ещё за дискриминация такая?

Любовь Викторовна громко сказала:

— Дети, Витюша, к столу. Сегодня у нас праздничный ужин, он хотя и не последний, но в этих стенах это действительно наш последний ужин. Уже завтра наш дом будет погружен в контейнер и увезён отсюда. Так что, ребята, вам придётся перебираться в общежитие для молодёжи. Я уже созвонилась с управляющим и завтра к трём часам вам всем подготовят квартиры.

Теперь уже возмущённо крикнула дочь Бобровых:

— Мама, я не хочу жить в общежитии! Это же форменный дурдом, а не жильё для нормальной девушки. Там такие строгости, словно у них живут малолетки.

Виктор, разворачивая салфетку, сказал дочери:

— Пора взрослеть, Валюша. Я в твоём возрасте уже три года, как жил без родительской опеки. Поживёшь и ты, а нам действительно нужно перевезти наш дом в лагерь колонистов. Любаша, мы ведь в принципе можем его просто перевезти туда и установить на время в поместье Алексея.

Сергей, положив свою здоровенную пятерню на изящную ручку своей девушки, спокойным голосом спросил:

— Пап, а если мы Ирой поженимся, мы сможем полететь с вами на Викторию? Знаешь, я ведь могу работать и прорабом.