Санти опустил голову и покраснел. Лек удовлетворенно кивнул. Задумался все-таки. И то хорошо. Неизвестно только, что надумает. Надо будет поговорить с парнем откровенно, он, кажется, действительно не понимает почему на него обижаются. Не понимает, что его шутки недобрые. Странно это все-таки, как будто не дурак. Хорошо, раз, два, три, но давно пора понять, что нужно остановиться. Видит ведь отношение людей. Как жаль, что мастер Тарвон не здесь, не с кем посоветоваться. Леку ведь всего восемнадцать и жизненного опыта у него — кот наплакал. На память пришли слова офицера стражи о старом мастере Элоизе Кертале. Может, с ним посоветоваться? Пожалуй.
— Ладно, чего уж там... — махнул рукой трактирщик. — Заходи. Только смотри мне, нашкодишь, не посмотрю, что ученик горного мастера, выдеру. Кнутом.
— А я подержу, чтобы не сбежал, — ехидно ухмыльнулся Лек.
Санти покосился на него и понял, что наставник не шутит. Ну, и ладно. Пес с ними. Обойдется сегодня без развлечений, наразвлекался уже по самое не могу. Да и не хотелось снова нарываться. Он все-таки представил каково убирать разбросанный по полу полужидкий навоз, приходилось свинарники чистить, и понял, что перестарался. Но все-таки странно. Почему, когда он устраивает что-нибудь во время представления в балагане, то люди падают со смеху и аплодируют? А стоит сделать подобное в городе, так сразу бог знает что подымается, сказать страшно. Какая разница, где? Все равно ведь смешно! Рыжий сокрушенно вздохнул. Не, не понимал он людей, совершенно не понимал. Подымаясь за наставником, Санти старался быть тише воды, ниже травы и не попадаться на глаза трактирщику. Когда тот принес две миски с ужином, мальчишка откровенно удивился. Никак не ждал, что накормят.
Поев, Лек понял, что пора спать, глаза слипались. Он постелил ученику пару одеял на небольшом топчане, стоявшем в углу, и вскоре заснул. Санти некоторое время ворочался, но недолго, тоже устал за этот невероятный день. Слишком многое на него свалилось. Причем такого, что рыжий скоморох и представить себе никогда не мог.
2. Урук-хай.
Тренировка шла как обычно, старый мастер неспешно прохаживался между учениками, то и дело тыкая в кого-нибудь палкой и сухо выговаривая за неуклюжесть. Но одновременно показывал каждому его ошибки, причем так, что понимал даже самый тупой. Откровенно говоря, утренние уроки старик сильно не любил и вел их только ради денег, которые лишними никогда не бывали. По утрам занимались сынки всяких там аристократов, не пожелавшие служить империи и уверенные в своем полном праве творить все, что в голову взбредет. Эльдаров на них, уродов проклятых, нет! Но даже такие понимали необходимость владения мечом, каждый мог нарваться на вызов. И высопоставленный родитель здесь не помощник, не родителя будут нарезать на ломти во время дуэли, а самого нерадивого лентяя. Вот и ходили молодые лорды в зал к старому мастеру, платили огромные деньги, стонали от синяков и перенапряжения, но бросать тренировки не решались. Жизнь всяко дороже.
В дверях кто-то показался. Кертал сразу отметил вошедшего и приказал одному одному из помощников продолжить тренировку. Сам же направился ко входу. Там стоял высокий юноша лет восемнадцати-двадцати на вид. Шитый золотом потертый пояс сразу выдавал в нем представителя одного из великих домов элианской империи. Но старый мастер широко и добродушно улыбался, а не хмурился, как обычно бывало при виде очередного высокородного неумехи. Впрочем, чему удивляться, с левого плеча молодого лорда свисал черный шнурок младшего горного мастера, а это говорило о многом. Тем более, мастеру-наставнику боевого братства. Перед Керталом стоял свой, один из младших братьев. Происхождение не имело никакого значения, черный шнурок за просто так не получишь, будь ты хоть герцогом.
— Приветствую тебя, старший брат! — по всем правилам поклонился юноша, сложив перед грудью руки лодочкой. — Брат Кенар порекомендовал обратиться к тебе.
— Здравствуй и ты, младший брат, — одобрительно кивнул старик. — Хочешь потренироваться?
— Да, на корабле не было места для тренировок, а мне не хочется терять сноровку.
— Кто учитель?
— Старший брат-наставник Тарвон ар Тилак.
— Ба! — удивился старый мастер. — Мой собственный ученик! Тесен мир. Куда этого бродягу занесло-то? Я лет двадцать о нем ничего не слышал.
— На Манхене, в Барталадарских горах живет, — улыбнулся юноша. — Когда отец узнал, что неподалеку горный мастер поселился, то всех троих сыновей за шкирку к нему отволок. Мастер Тарвон согласился нас взять, за что ему огромное спасибо. Да не только отец, у учителя сейчас больше полусотни учеников, все аристократы, живущие не дальше двухсот верст от его пещеры, детей на обучение отправили.
— Давно шнурок получил? — прищурился Кертал.
— Полгода назад... — смутился горец. — В юриэнской коллегии боевого братства.
— Зовут как?
— Лек Белый Волк, младший лорд великого дома ар Сантен.
— В метрополию зачем прибыл?
— А что дома делать-то? — скривился юноша. — Овец пасти или рудником управлять? Не хочу. Скучно. Я лучше его величеству послужу. Не зря ведь горным мастером становился?
— Правильно! — уголки губ старика поползли вверх, в глазах светилось явно видимое одобрение. — Дома сидеть последний дурак способен, воину дома никак место. Думаешь старшим становиться, или младшим останешься?
— Думаю... — тяжело вздохнул Лек. — Вчера вот ученика себе взял. Посоветоваться с тобой по его поводу хотел, старший брат. Боюсь, взвалил на себя ношу не по силам...
— А что так? — удивился Кертал.
— Ученик уж больно странный попался.
— Да? И чем же он странен?
— Да ты его, наверное, знаешь. Можно позвать?
— Ну, зови... Поглядим, что там у тебя за ученик.
— Санти, заходи, — обернулся к двери Лек.
Когда в зал вошел огненно-рыжий, конопатый мальчишка лет шестнадцати на вид в новом полотняном костюме для тренировок, глаза старого мастера стали круглыми, как у совы, лицо вытянулось, с него в этот момент можно было ваять статую воплощенного недоумения. Кертал обошел Лека пару раз, смотря на юношу так, как будто сомневался, что стоящий перед ним человек находится в здравом рассудке. Потом снова глянул на Санти и потряс головой, пытаясь, видимо, избавиться от наваждения.
— Да, уж... — сказал старик через несколько минут, несколько придя в себя. — Ты прав, ученик у тебя действительно совершенно особый. И как только тебе в голову пришло взять это наглое, рыжее существо в ученики? Не человек ведь, а ходячее непотребство.
— Так получилось... — развел руками смущенный Лек. — Слово Воина произнесено и заверено эльдаром, серый шнурок мальчишка получил. Буду воспитывать.
— Его воспитаешь... — Кертал с сомнением посмотрел на Санти, ковыряющего носком только что купленного башмака пол, ему было крайне непривычно ходить в обуви, но с наставником не поспоришь. — Но все-таки, как ты ухитрился так влипнуть, а, парень?
— Я на его движения смотрел, — пожал плечами молодой горец. — Да ты сам проверь, старший брат, так только на второй-третий год обучения двигаются. Он за пару лет черный шнурок получить сможет, если тренироваться как следует станет.
— Да? — приподнял кустистые брови старый мастер. — Надо посмотреть. Я к нему как-то не присматривался, репутация у парня настолько отвратительная, что от него буквально все шарахаются. А ну-ка, рыжий, иди сюда.
Санти неуверенно приблизился. Суровый старик до онемения пугал его, полупрозрачный беловатый шнур на плече Элоиза Кертала сообщал, что его носитель — высший горный мастер-наставник, воин такого класса, что победить его мог разве что сам император или кто-нибудь из эльдаров. Несколько других шнуров говорили об участии в большинстве битв последних пятидесяти лет. Это были не просто шнуры, а самые престижные боевые награды элианской империи, каждая давала право на титул барона, а то и графа. Чтобы получить такую награду, необходимо было совершить, как минимум, подвиг. Вручал их лично император. Да и сотни шрамов на полуобнаженном теле говорили о многом, очень многом. Ведь за каждым стояла рана. Мальчишка вздрогнул — он страшно боялся боли. Старик бесцеремонно ощупал его, как щупают лошадь на рынке. Санти терпел, не решаясь протестовать.
— А ну-ка сделай так, — негромко сказал Кертал, медленно подымая правую ногу вертикально вверх.
Рыжий только плечами пожал. Нашел, чем удивить. Он легко повторил движение старого мастера, с раннего детства Санти обладал редкой гибкостью и никогда не пренебрегал растяжкой, акробату иначе нельзя.
— Хорошо... — довольно покивал старик. — Очень даже хорошо. А теперь прокрути пару сотен фляков. Закончишь серию двойным или тройным сальто. Посмотрим, что ты за акробат.
— Простите, у меня двойное еще не получается... — покраснел Санти. — Только одинарное.
— Ладно, пусть будет одинарное.
Мальчишка вздохнул, поежился и прыгнул на руки, начав серию. Ему и пятьсот фляков не трудно было сделать, дядька Балдур в свое время хорошо гонял, пока не растолстел и не осел в Тарсидаре. Закончив, Санти вернулся ко входу, на обращая никакого внимания на продолжающих тренировку аристократов в левом углу огромного зала.
— Теперь понимаю, чем он тебе пришелся по вкусу, — пожевал губу старый мастер. — Несколько неэкономично движется, но материал очень даже неплохой. Отшлифовать несложно. Беда только, что дурак полный. Как можно не понимать, что глупые розыгрыши обижают людей? И люди этих обид не прощают. Сколько раз его до полусмерти избивали, а он все равно свою линию гнет.
— Я, кажется, понял в чем тут дело... — задумчиво сказал Лек. — Он ведь скоморох от бога, на его представлениях люди с ума от смеха сходят. Но Санти при том не различает где сцена, а где жизнь. Он их путает и ведет себя в жизни так, как можно только на арене.
— А ведь что-то в этом есть... — потер подбородок Кертал. — Вполне даже возможно. Тебе, впрочем, все равно придется выбивать из-под ног ученика почву, чтобы понял основополагающие вещи. Советую показать ему, что чувствуют люди, над которыми он шутил. Никуда тебе не деться, серый шнурок передан по всем правилам, я слышу его пение, значит что-то делать с рыжим все равно придется.
— Придется... — тяжело вздохнул Лек. — Я попробую воспользоваться твоим советом, старший брат. Вполне возможно, что получив свои шуточки на свою же голову, он задумается.
— Надеюсь, — с сомнением покосился на Санти старый мастер. — А теперь займемся тобой. Вижу, используешь двумечный бой?
— Да, — кивнул юноша. — У меня с детства обе руки одинаково работали. Учитель это, конечно, заметил, и стал тренировать по особой программе. Он ведь и сам двумечник.
— Знаю, мой первый ученик, как-никак. Ладно, поехали.
Старик отошел к оружейной стойке около правой стены тренировочного зала и вынул два картага из потертых, непрезентабельных на вид ножен. Клинки светились мягким светом, казалось, они пели неслышную песню. Каждый нормальный мужчина, увидев обнаженные картаги, замирал от восторга. Чудо, а не мечи. Лезвие картага рассекало напополам пушинку, его можно было согнуть кругом и не сломать при этом. Они легко перерубали плохо выкованные сабли кочевников, и те почитали горных мастеров за колдунов.
Тренировка остановилась, ученики сбились в кучу у стены, каждому хотелось посмотреть на схватку адептов двумечного боя. Редко когда можно было увидеть такое зрелище, обычно горные мастера не сражались при свидетелях. Многие юные аристократы смотрели на Лека с затаенным восторгом. Ведь перед пугающим их до онемения грозным старцем стоял такой же, как и они сами, молодой лорд, представитель великого дома. Пусть варвар, пусть горец с Манхена, но все-таки аристократ.
Церемонный поклон, каждый из мастеров скрестил картаги перед лицом и отступил на шаг назад. А затем зрителям показалось, что по залу пронесся вихрь. Сражающиеся на пару секунд исчезали, их движения оказались настолько быстры, что уследить за ними было невозможно. Многие только хлопади глазами, смотря на невероятное зрелище. Святые угодники! Ведь мастеру-наставнику далеко за восемьдесят! Обычные люди в его возрасте едва ходить могут, а этот что вытворяет? Ученики, конечно, знали, что их учитель на многое способен, но одно дело знать, а совсем другое увидеть. Бой продолжался, горные мастера носились друг за другом по всему залу, взбегали на стены, сходились и расходились. Однако, по меркам обычных людей, они сражались совсем недолго — каких-то две минуты. Зато по их собственным меркам они сражались целых две минуты. Невероятный срок.
— Я проиграл, уважаемый старший брат, — низко поклонился тяжело дышащий Лек. — Приношу свои извинения, я несколько распустился за время плавания. Прошу разрешения воспользоваться твоим залом для тренировок.
— На здоровье! — довольно ухмыльнулся старик. — Что ж, вижу Тарвон хорошо над тобой поработал. Хвалю. Но ты еще не достиг своего потолка, парень! Не вздумай останавливаться, ты вполне способен подняться до уровня невидимки.
— Невидимки?! — ошеломленно переспросил юноша. — Но...
Невидимые мастера, носящие прозрачные шнурки, высшая степень мастерства боевого братства империи, многим казались только сказкой. Никто и никогда их не видел, каждый из них являлся вещью в себе, выполняя особые поручения императора. Чаще всего в других странах. Ни одного невидимку никогда еще не ловили. Трудно сказать так ли это, достоверных фактов не было. Слухов ходило множество, но вот являлись ли они правдой? Лек и сам знал только, что такие мастера существуют, но учитель говорил о них вскользь, ничего не уточняя. Сказал, что ученику еще рано о них знать. Что всему есть свое время. Неужели, это время пришло? Юноша горящими глазами смотрел на старого мастера. Тот улыбался его энтузиазму.
— Способен, если хорошо поработаешь. А я пока немного тебя погоняю. Сегодня дам несколько новых связных комплексов для двух мечей. Тарвон их не знал, разработаны два года назад тремя эльдарами и его величеством. Но придется повысить скорость реакции. Пойди завтра с утра в императорскую башню, тамошний маг сделает все необходимое, я предупрежу его.
— Искренне благодарен, старший брат! — низко поклонился Лек.
И старый мастер принялся за них с Санти. Молодые аристократы из своего угла с ужасом смотрели на это чудовищное издевательство, называемое по недоразумению тренировкой. По их мнению, так издеваться над живым человеком было никак нельзя. Слишком жестоко. Милосерднее сразу повесить. Куда милосерднее! Это как же можно, поставить ученика с поднятыми руками и добрый час охаживать его железной палкой по всему телу? А тот только улыбается. Бр-р-р... Кошмар какой-то! Рыжий Санти стонал и плакал, но никто его жалоб не слушал, Кертал прозванивал каждую мышцу и каждый нерв рыжего скомороха, заставляя напрягаться так, как никогда еще не доводилось. Но представив себя на месте на месте наставника, мальчишка едва не застонал. Ой, мамочка ты моя! И за что это бедняге такое наказание? Единый, пощади и помилуй!
