Варяги: Черный ярл

Да, именно что советовался. Вера тут истинная, по крайней мере. у жрецов. И они твердо уверены, что боги оказывают влиняие на жизнь всего мира. Мне, человеку из иных времен, понять это было сложновато, хотя атеистом я сроду не был. Вот только вера в воплощение сил была... более абстрактной, поскольку редко когда можно было даже прикоснуться к проявлением чего-то сверхъестественного. Зато теперь прикоснулся по самое не могу. Следовательно, есть о чем поговорить с тем же Магнусом. Но несколько позже и с осторожностью.

— Все. Пока мне больше нечего сказать, — закончил свою речь Шрам. — Разве что еще раз повторю... У нас только год, если все пойдет без спешки. Полгода более вероятно. Лучше рассчитывать на этот срок.

— Надо что-то делать! — эмоциональный возглас Роксаны сопровождался звуком рассекаемого воздуха и вонзившимся в стену кинжалом. Ай да жар-девица, все же не выдержала, дала волю и чувствам, и рукам! — Если Тайная Стража решила вцепиться всем весомым ярлам в горло, то добром все это не закончится.

— Укрепление великокняжеской власти, Змейка. Гардарика, с которой мы решили связать свою судьбу, уже почти что империя. И по влиянию, и по размерам, и уж тем более по силе. Одно но...

— Да, Магнус?

— Не тот человек князь Владимир, чтобы его слово было Законом для сильных князей-ярлов. Святослав, его отец, тому достаточно было одного лишь намека и все нужное исполнялось. Он являлся живым воплощением силы и власти. Этот же, — жрец Локи пренебрежительно махнул рукой. — Он взял власть на мечах новгородских дружин и открытых наемников со всех краев, где есть нам подобные. Я прав, ярл?

Любит Магнус задавать вопросы в самый неожиданный момент. Этим он порой и подлавливал Хальфдана Мрачного, который, несмотря на ум и сообразительность, порой вникал в ситуацию несколько дольше, чем требовалось. Вот только сейчас лишь тело старое, а разум... уже новый.

— Ты прав, Магнус, да только на полуслове остановился. Ну да ничего, я продолжу. Здесь все свои, доверие к каждому абсолютно, так что и таить от побратимов нечего. У князя Владимира раскрылся ротик на большой кусок, а вот возможность им не подавиться не так уж велика.

— Я не совсем понял, Мрачный, — проворчал Эйрик, пригубив плещущееся у него в кубке вино. — Выражайся яснее, не играй словами, ты этого раньше и не делал.

— Все меняется в этом мире, да и мы не неподвижны. Однако, вот в чем тут дело... Владимир сел на Киевский трон, убив Ярополка, который, по мнению очень многих, был законным наследником Святослава Великого.

— То все знают...

— Да, Магнус, это всем ведомо. Равно как и то, что штурм Полоцка сопровождался резней, в результате которой погиб Рогволд с семьей и всеми приближенными. Варяжская знать Руси этого не забыла. У убитых остались побратимы, друзья, просто сочувствующие. К тому же Рогнеда жива и очень сильно ненавидит своего мужа, пусть он хоть сто раз князь Киевский.

При этих словах Змейка утверждающе кивнула. Женщина, ее мнение тут ценно больше нашего, мужского. Гендерную составляющую еще никто не отменял. Насильно взятая девица, чья семья была перебита... Месть для нее — естественное желание, а память, она многое таит в себе.

Меж тем Гуннар, как первый помощник по всем тайным делам, не мог не задать вопрос:

— К чему ведешь, Мрачный? Твои слова не вода, просто так не льются.

— Обожди, брат, все будет, к этому и веду. Итак, бывшие сторонники Ярополка, друзья-побратимы Рогволда из Полоцка, жена Владимира Рогнеда, ненавидящая мужа и первенца своего успевшая в должном духе начать воспитывать... Прибавим к тому походы на вятичей и радимичей, которые славы Руси мало добавили, так как с людьми своего языка и договориться можно было.

— Не всегда получается договариваться, — буркнул Олег Камень. — Но ты прав, Хальфдан, с радимичами совсем плохо вышло, слишком жестоко. Не всем ярлам такое по сердцу. Говорили, что лучше вновь ромеев прижать или хазар с печенегами. Добычи больше, да и враги они нам куда как более явные.

— Вот-вот. Поэтому последний поход на булгар и состоялся. Лисьим хвостом Владимир песьи следы заметает. И заметьте, побратимы вы мои, тех в поход созвал, кто его действиями не шибко доволен был. И добычей ублажил, и в то же время силы вызнал. Да и поубавил сил у некоторых. Впрочем, мы то восстановились, что уже неплохо.

— Опять интриги...

— Да, Эйрик. Чем больше страна, чем она сильнее, тем серьезнее в ней то, что не на виду, а внутри. Русь-Гардарика — очень сильная страна. Вот и подумай...

Озадачив Эйрика простейшим политическим нюансом, я вновь вернулся к теме. А то интриги, интриги... Пусть привыкает, не все ж ему с его любимыми драккарами. Это тоже дело нужное, спору нет, но, как говаривали много лет тому вперед: 'Каждый адмирал должен делать политику посредством своих кораблей'. Теперь еще мысль развить:

— Не так хорошо у Владимира с поддержкой, трон если и не шатается, то тихо поскрипывает. Вот и Ярополк своими светлыми мыслями наверняка к тому же пришел. Да, Шрам?

— У него все же есть серьезная опора, — уверенно ответил Яр. — Точнее опоры, так правильнее. Для начала это та группа, которая всегда поддерживала княгиню Ольгу, бабку Владимира. Ее нет, но общие идеи остались, как и люди, их поддерживающие. Есть войска, которые замкнуты на самого князя и его верных помощников — Добрыню, Путяту и ряд помельче весом. И... наемники. Казна Владимира сильно распухла, минувшие войны благотворно на ней сказались.

— Ты как всегда точен и деловит, Шрам. За что мы все тебя и ценим... В общем, есть у нынешнего князя Киевского противники, есть опоры, но положение неустойчиво. Вот и выходит, что естественный для обладающего властью шаг — упрочить свое положение. Как? Да поприжать тех, кто имеет силу. НАС прижать, чего нам совсем не нужно. Вот и придется делать ответные шаги, стараясь не только не потерять, но и выиграть.

За столом началось шевеление, шепот, выразительные взгляды, улавливаемые со всех сторон. Тут дураков не было, все понимали, что подобные разговоры просто так не затеваются, тем более главой хирда, тем более в узком кругу побратимов. Но вместе с тем они понимали — первое слово мое. И ответственность нести также мне. Ну да ничего, морально я был к этому готов, да и не зачет тут оказался, чтобы тихо и мирно плыть по течению реки времени, как говорил Оскар Уальд: 'Наш единственный долг перед историей — переписать ее заново'. Вот и попробуем для начала начертать парочку непредусмотренных канонами слов.

* * *

Мысленно пожелав себе 'ни пуха, ни пера' и столь же мысленно послав самого себя к черту, я заговорил:

— Яр правильно говорил, что у нас не больше года. А то и до полугода срок сожмется. А потом... лично я не желаю ни быть марионеткой при Владимире наряду с многими ни снова пускаться в бегство, как тогда, из Трагтон-фиорда. Да и то вопрос — нужны ли Владимиру такие, как мы? Рядовые хирдманы другое дело, но не верхушка.

— Серьезные вещи говоришь...

— Да, Эйрик, но и не сказать не могу. Придется нам свою игру вести, сложную и опасную. Потому и хочу узнать, готовы ли вы, присутствующие тут, кому я верю как себе, поддержать меня на пути новом и грозном.

— Мы давали клятву перед богами... Излишне спрашивать.

— Магнус верно говорит, — с обычным своим запалом произнесла воительница. — Что будет, то и будет, мы же зависящее от нас сделаем. Веди, ярл, а мы поможем в дороге.

Остальные и вовсе ничего не сказали, лишь кивнули или положили руки на рукояти клинков и внимательно посмотрели на меня. Дескать, оружие наше тому порукой, а слова порой излишни.

Что ж, совсем хорошо. Руководствуясь памятью Хальфдана, я и не сомневался в его ближнем круге, но удостовериться все же было надо. Да и побратимов настроить на деловой и серьезный лад тоже стоило. А вот теперь можно переходить к конкретике. Разве что сначала...

— Змейка! Иди, кинжал на подобающее место верни. Тут все ж комната 'трех мечей', а не 'трех мечей и одного кинжала', — подождав, пока утихнет хохот, а сама 'виновница торжества', чуток покрасневшая, выполнит мою просьбу, я продолжил. — Ну а мы сейчас наполним кубки и выпьем за успех грядущих дел... И да поможет нам Локи, наделяющий хитростью и умением находить выход из вроде бы безвыходных ситуаций. Ведь если не нам, то кому?

Это верно... Мало кто решался поместить на знамя хирда именно символику Локи — бога огня, хитрости и обмана — да еще для пущего эффекта Ермунганда добавить. Так что... хоть я и не сильно верующим в божественные силы был, но и атеистом меня мало кто называл. Слишком бы оно просто было... и скучно.

Кубки были подняты, осушены до дна. А потом пришло время слов. Чувствовался определенный душевный подъем, да и эмоции внутри бушевали. Требуя выхода наружу. Все же перенос из одного тела в другое даром не проходит, принося с собой нечто особенное, доселе неведомое.

— Сейчас наша основная проблема — наместник князя Владимира в Переяславле. Если Гуннар узнал, что он собирается нами заняться, то это дело решенное. Значит, придется его интерес к нам погасить, причем как можно быстрее. Есть мысли?

— Сребролюбивы нынешние наместники стали... Рвение его притормозить можно. Казна у нас в обилии, не оскудеет, если время выиграть хотим.

— Ну да, всем серебро раздавать, себе и хирдманам ничего не останется, — возмущенно прошипела Змейка. — Олег, ты ж не только казначей, но и воин. Должен знать, что сталь сильнее злата! Можно устроить так, что он сталью подавится. Сложно будет, но реально.

— И сразу наши руки видны...

Пришлось вмешаться, гася намечающийся было спор. Он сейчас был совершенно лишним. По сути оба предлагали вполне логичные по их мнению действия, у каждого из предложений были и плюсы, и минусы. Одна беда — ни одно не было в должной мере эффективным. Это и пришлось объяснить.

— Можно дать денег. Только аппетит приходит во время еды. Он захочет больше, к тому же я не обещаю, что он не соблазнится большей суммой от кого-то, кто нас не любит. Это насчет твоего предложения, Олег. Теперь об идее Роксаны. Она на первый взгляд кажется решающей проблему раз и навсегда.

— Такая и есть!

— Ладно, соглашусь, — слегка усмехнулся я. — Одну проблему решает, парочку новых добавляет. Безвременная кончина наместника может привлечь внимание если не самого князя Киевского, то его ближних людей, а там есть оч-чень умные вроде того же Добрыни. Заинтересуется, пошлет доверенных людей... Видоков убийства они искать вряд ли будут, им домыслов достаточно, чтобы обсказать пославшему всю ситуацию, для нас явно опасную.

— Мрачный верно говорит, — кивнул Гуннар. — Я бы так и сделал. Убивать наместника можно лишь в крайнем случае, если другого выхода нет. Зато можно впутать во что-то непотребное. Только вот во что?

— Что-то должно быть! Не кажется он чистым и непорочным.

— У меня нет выходов на него, Яр, — вздохнул мой 'безопасник', разводя руками. — Осторожен, аккуратен, себе на уме. Если кто про него и знает, то только Мал. Но у него не спросить.

О как! Вот моя голова соломенная, дурная... Мог же и сам догадаться, дойти до лежащего на поверхности решения. От избытка чувств я сначала хлопнул себя ладонью по лбу, а потом и кулаком об стол приложился, вызвав серьезное оживление у собравшихся. Правда, удивление было еще большим, но это уже детали.

— Как раз у него мы и будем 'спросить'. Сильно так, причем спрашивать будешь ты, Гуннар, в своей излюбленной манере. Ведь кто такой Мал?

— Глава Тайной стражи Переяславля...

— Это да. Но еще он — призрак, несуществующая личность для большинства людей. У него нет известности как таковой, для большинства он всего лишь один из воинов, находящихся в распоряжении наместника. И все, не больше. Если он даже исчезнет, то...

— То искать его будут не сразу. Да не открыто, а тайно, используя лишь посвященных в его истинную суть, — осклабился Бешеный, а Змейка радостно захлопала в ладоши. — А нового пришлют не сразу. Да и как пришлют, он должен будет заново вникать в дела, что без самого Мала сделать не так просто. Мрачный, ты хорошо придумал!

Стараемся. Не так это и сложно, имея опыт иных времен. Ну да разберемся, сейчас главное не промахнуться, не сработать вхолостую. А для этого неплохо будет обставиться, отвести от себя даже тень подозрений. Как? Да перевести стрелки на других, причем не абы кого, а на достоверных фигурантов.

— Змейка...

— Да, ярл.

— Тебя не надо учить быть невидимой. Да и твоих ребят тоже. После окончания нашего сбора поднимешь самых толковых. Пусть они проследят все пути, по которым движется Мал, найдут подходящие места для того, чтобы взять его пусть помятым, но живым и способным говорить.

— Сделаю...

— Я в тебе и не сомневаюсь, — подмигнул я воинственной красотке, после чего переключил внимание на Гуннара и особенно Ярополка. — Подумайте и скажите, кто из присутствующих в Переяславле чужеземцев мог одновременно и заинтересовать Мала, и быть способным на жесткие действия при опасности?

Сразу на такие вопросы ответить сложно, даже обладая всей информацией. Тут не пальцем в небо ткнуть, а прикинуть вероятности, сравнить все варианты и лишь потом выбрать наиболее подходящий.

Пока почти все присутствующие совещались, я встал и вновь подошел к раскрытому окну... Смотреть на новый, до сих пор толком не понятный мир мне нравилось, было тут какое-то неуловимое притяжение. Немного иные люди, чуть другой воздух, даже дома, и те отличались не то что от современных деревенских, но и от изображенных историками-реконструкторами минувшего. И грело душу ощущение, что теперь я прямым образом причастен... К чему? А вот это еще предстояло выяснить. Не как стороннему наблюдателю, а как непосредственному участнику еще не предначертанных событий.

Ощущение причастности, вот оно что. Причастности к тем великим историческим событиям, которые были известны и в самый центр которых мне удалось попасть. И гордость от понимания того, что теперь ты имеешь возможность не просто читать о давно минувшем, а влиять на то, что случиться может, а может и пойти по совсем иной дорожке.

Шаги за спиной... В первое мгновение рука пытается сместиться к рукоятям клинков, но потом отдергивается. Тут опасаться нечего, все свои. Да и вообще, шаги женские. Роксана... Развернувшись к ней, я спросил:

— Отстранилась от обсуждения, а, Змейка?

— У меня своя задача, тобой же и поставленная. Ее я выполню. Но...

— Тебя явно что-то беспокоит.

— Да, — вздохнула девушка. — Я знаю тебя Хальфдан, давно знаю. Вижу, что второй раз ты бежать не собираешься, Трагтон-фиорд навсегда обжег твою душу. Только сложно сказать, куда заведет нас дорога, по которой мы сейчас сделали первый шаг. Хотя... в Валгаллу идет множество дорог, а ты умеешь выбирать те, которые приносят славу.

Чуткая девушка. И ее присутствие рядом какое-то комфортное. Если так пойдет и дальше. а ощущение не окажется мимолетным — я ж специально буду ее подольше задерживать. И посмотреть на нее приятно, и просто рядом находиться. Если еще и беседы с воительницей станут доставлять удовольствие, так и вовсе прелестно получится. Так что посмотрим, как оно сложится.