— Куда тебя доставить, благодетельница?
Осмотрелась по сторонам — дождь закончился, в воздухе пахло осенней свежестью, и я приняла решение прогуляться, а огневику сказала:
— На сегодня ты свободен, а завтра жду тебя в Громовом переулке, это...
— Да знаю я, где находится этот переулок! Я уже полгода живу в Омбрии и изучил город вдоль и поперек.
— Тогда до завтра, маг! — я развернулась на каблуках.
— Это будет увлекательно, Снеженика! — послышалось мне вслед.
— Скорее познавательно,— не оборачиваясь, откликнулась я.
Вспомнила, что больше мне никуда торопиться не надобно — дело, порученное Даровым, выполнено, а Солнышку обещала забрать из яслей Веснушка, посему я отправилась на прогулку.
Узкие улочки, старинные набережные, площади со скульптурами и многочисленными клумбами, полными осенних цветов, дома с облупившейся штукатуркой на фасадах — не вычурные, а какие-то милые, уютные с деревянными рамами и чисто вымытыми стеклами. Все до боли родное, с детства знакомое. Я остановилась на одной из набережных, осматривая вид, расстилающийся перед нею. Солнечный луч, робко выглянувший из-за клубящихся тяжелых туч, позолотил речные воды, заиграл цветными красками на клумбах, политых дождем, заискрился безудержным блеском в окнах. Я улыбнулась — моя любимая Омбрия прекрасна в любую погоду.
Очень скоро я прошла в небольшой дворик, заросший травами, как сорными, так и лекарственными. Дорожка, выложенная светлым булыжником, привела меня к высокому крыльцу. На него из резной деревянной двери выбежала невысокая женщина. Увидев меня, она всплеснула руками:
— Почему не предупредила? Я бы сейчас в лавку убежала!
— Я бы вас подождала, тетушка Алтея. Мне всегда нравился ваш сад, — улыбнулась в ответ я.
— Заходи уже! Взваром напою с медом.
— Не откажусь!
— Только в погреб надобно сбегать. Давеча непослуха моя весь мед в дому съела. Но ты проходи, а я...
— Я сама схожу, а ты, тетушка, пока самовар ставь, — обняла родственницу и направилась за дом, с той стороны располагалась дверца, ведущая в погреб. Вообще, дверей было две, но мне с детства нравилось пробираться сквозь кусты, именно ко второй из них. Да-да, пробираться, перепрыгивая через клумбы и грядки, скользить между деревьями, любуясь красотами маленького, но роскошного сада, так как помимо лекарственных трав здесь весной, летом и осенью цвели всевозможные цветы. Тетушка любила смешивать садовые и полевые растения, сочетать их, создавая невероятные по своей красоте композиции.
Погреб был небольшим, со старых балок свисали пучки разных травок. Запахи мяты, розмарина, душицы и прочих перемешивались между собой и пьянили голову. У стен стояли мешки с припасами на зиму, а в углах несли свою стражу обережные куклы, призванные отпугивать грызунов и сохранять провизию от порчи.
Войдя в комнату, поглядела на то, как на чистой кухоньке тетушка суетиться у стола. Я не утерпела и открыла небольшой бочонок с медом. Метнулась к умывальнику, тщательно вымыла руки и только потом сунула палец в мед. Слизнула золотисто-прозрачную тягучую капельку, зажмурилась и на миг вернулась в детство. Туда, в деревню к бабушке, шалостям с сельскими ведьмочками, маменькиному пирогу с ягодами и беззаботным прогулкам по лесу с лукошком.
— И что же тебя тревожит, девочка? — незаметно Алтея подошла ближе и погладила меня по голове.
Открыв глаза, я серьезно попросила:
— Расскажи мне о деле ведьмы Свистопляскиной?
Тетушка покачала головой:
— Что, и тебя Маресса с Гильдой приплели к этому?
— Да, — не стала лгать я.
Алтея принесла нам по чашке ароматного взвару, подвинула ко мне блюдо, полное сдобных булочек, отлила мед из бочонка в вазочку. Дождалась, когда я перекушу и только потом проговорила:
— А дело ведуньи Свистопляскиной, девочка моя, темное, запутанное и страшное. Против решения Марессы и Гильды идти не стоит, но и слепо слушаться их тоже...
— Не их, — со вздохом прервала я. — ЕГО! Главу Совета!
— Эферона? — прищурилась родственница. — Дела-а...сам Рон решил заняться всем этим...
— Кстати, тетушка, не подскажешь мне, откуда мужчина этот взялся? Я все лето по заданиям пробегала и не слышала, что в Совете появился новый ведьмак...
— Ох, — вдумчиво покачала головой Алтея, — Рон...Что о нем сказать? Свалился на нас, как снег на голову! Выступил на одном суде в середине лета...Никому неизвестный ведьмак из глухой веси Студеного Края, только пламенная речь его всем запомнилась! И осужденную ведьму оправдали! Сам Истор приметил Рона и взял в свою личную дружину, а спустя месяц Рон вошел в Совет, как представитель от ведьмаков!
— И так быстро стал главой?
— Да, буквально неделю назад...
— Чьи же это интриги?
— Не наши, племянница, и думается мне, что и лезть в них нам не следует!
— Да-а, — протянула я, вспомнив Эферона. Теперь я стала опасаться его еще сильнее. — А он не...
— Рон? Убивает ведьм? — угадала мой вопрос Алтея, подумала и высказалась. — Уверена, что это не он! К тому же, его не было в Омбрии, когда убили Гнеду Свистопляскину.
— Тогда кто ее убил? Почему ты решила, что это был не тот маг?
Тетушка с укором взглянула на меня:
— Ягодка, чему тебя учили мы с твоей матушкой? Маги бьют напрямик, а не травят, причем так, чтобы это все видели!
— Ну-у...да, — перед глазами встал Райт со своей обвинительной речью.
— Вот так то! А мальчишка тот, Грэйн Лютов, не спорю, горяч, невыдержан, порывист! Но далеко не глуп! Сообразительный паренек! Следил он за Гнедой, даже в ресторацию исключительно из-за нее устроился, хотел отношения наедине выяснить, ждал, когда она в отдельную комнату войдет, но яд он не подсыпал! Мальчишка испепелил бы Гнеду в поединке с глазу на глаз, будь на то его воля! Только Свистопляскина ведьмой была опытной, видела парня, посему и держалась на расстоянии, не позволяя магу глупость совершить!
— Это она тебе рассказывала?
— Да, мы с Гнедкой приятельствовали еще со времен Школы. Она и рассказывала мне о Лютове, корила себя временами, что в какой-то момент поддалась гневу и...
— Так война была...
— Война войной, но случай с Лютовыми в практике Свистопляскиной был особенным. Гнеде нужно было захватить деревню на самой границе. Маги ушли, оставив там своих женщин и детей. Охрану Свистопляскина положила быстро, а женщинам и простым людям велела уходить.
— Они не ушли?
— Ушли, да не все! Гнеда не проверила, а в одном из домов остались роженица и повитуха...
— Богиня! И что там случилось? Потоп, ураган?
— Землетрясение...Грэйн тогда учился в Магической академии в Виоре, батюшка его воевал с нами, а матушка и едва рожденная сестренка погибли...
— Так почему ты думаешь, что это не Лютов убил? — вскипела я. — Причина была!
— Молодой огневик, как, впрочем, все маги, не трус и не стал бы бить в спину! Ему важно было победить ведьму, доказать, что он сильнее, сломить ее волю, унизить, а не просто убить!
— Тогда кто убил Свистопляскину? — меня все больше и больше волновала разгадка этой тайны.
— Да кто угодно! Готовые блюда стоят на кухне! За каждым подавальщиком закреплен номер, вот на его стол повара и ставят блюда с едой.
— Загадка! Выходит, был кто-то еще, желавший смерти Свистопляскиной.
— Не только ей, но и другим тоже! Подумай, сопоставь, узнай, что объединяло всех убитых ведьм! Либо...либо все жертвы были выбраны случайно...
Я задумалась, но тетушка прикрикнула:
— Это подождет, а ты пей давай, пока не остыло!
Возражать родственнице не стала и вновь поднесла кружку к губам.
— Кому еще поручили вести это дело, кроме тебя? — поинтересовалась Алтея.
— Ветле и Лийте...
— Клеверовой и Сероволкиной? М-да...
— Сложные ведьмочки, — облизывая ложку, согласилась я.
— Да и ты не так проста, какой хочешь казаться! В общем, Гильда правильно сделала, что объединила вас — неплохая команда выйдет, ежели, конечно, вы свои норовы-то поуспокоите! Да и Рон не лыком шит!
Я скептически поглядела на тетю, но промолчала. В любом случае, поживем — увидим и сделаем соответствующие выводы.
К окончанию наших с тетушкой посиделок в двери раздался робкий стук. На пороге стоял мокрый Талис.
— Заходи, — пригласила его в дом Алтея, — накормлю, напою, да и высушу заодно.
— Да я к Ани пришел, — замялся парень, а я поймала себя на мысли, что невольно сравниваю этого ведьмака с Райтом. И сравнение это было явно не в пользу первого. Хотя парни были ровесниками, да и слабаками оба не были, только вот Талис все время сомневался, долго думал, прежде чем решиться на какое-либо дело. И если Райт за один день нашего знакомства вызвал во мне самые разные чувства, пусть даже и не особо приятные, то, глядя на Талиса, я всегда испытывала одно и то же. Такое подобие любви, будто любят несмышленого, милого, но совершенно беспомощного котенка. Хочется погладить, приласкать, пожалеть. Жалость! Вот, что я испытывала к Талису на протяжении всех этих семи лет нашего знакомства! Мы, ведьмы, в большинстве своем, не любим, а жалеем наших мужчин! На душе стало муторно и противно, будто я сама себя лишаю чего-то важного, жизненно необходимого, волшебного...
— ...скажешь? — тетушка тронула меня за плечо, отвлекая от совсем нерадостных мыслей.
— Простите, задумалась, — виновато пояснила я, оглядывая собеседников.
— Талис приехал к нам, чтобы вернуть Аниике лодку, а я ему сказала, что моя дочь гостит у тебя. В итоге мы решили, что будет проще, если Талис отвезет тебя домой и заберет с собой мою непослуху! Что скажешь на это?
— Я не против! — чтобы скрыться от проницательного взгляда Алтеи, я уткнулась носом в свою опустевшую чашку.
В лодке снова обратила внимание на ведьмака:
— Как задание?
— Справился, — коротко отозвался он.
'Да, с Райтом ему не сравнится! Хотя, может, и неплохо, что он вот такой! Райт чужак, а Талис свой! А если их соединить? Выдержка ведьмака и порывистость мага — две крайности! Эх, где такая важная золотая середина?! Подскажи, богиня!' — подняла глаза к черному небу. Там в окружении мерцающих звезд серебрилась полная загадочная луна, отражаясь, красуясь, в речной воде. Плеск волны, несущей лодку, убаюкивал, и я прикрыла очи.
Вот знакомый мост, перекинувший свою каменную спину с одного берега на другой, а вот и причал для лодок.
— Ты со мной? — спросила у Талиса.
Он смущенно перевел взор голубых очей и мотнул головой:
— Я тут Ани подожду.
— Тогда тихой ночи тебе!
— И тебе звездных снов, ведунья, — привычно отозвался ведьмак.
Я поторопилась к своему дому, расположенному в самом конце улицы Белых лошадей. Я любила тихий дворик перед домом, окруженный высокими деревьями. Мне нравилось бежать по каменной тропке к чуть растрескавшемуся старинному крыльцу. Фонарей у нас во дворе не было принципиально. В этом доме всегда жили ведьмы, а мы темноты не боялись! Нашей соседкой была пожилая ведунья Коровкина. Солнышка звала ее бабушкой. Милая старушка, не взирая на то, что ведьма, всю свою жизнь посвятившая войне. Бабушка Тера лет десять назад отошла от дел. Ее единственная дочь погибла, и ведунья стала помогать нам с матушкой. А теперь и за Солнышкой приглядывала. В свободное время моя соседка либо читала романтические истории, либо вязала, а летними вечерами любила посидеть на крыльце, да подремать в кресле-качалке, радуясь мирной жизни.
В окнах на половине Теры горел свет, а на моей — светилось только одно-единственное оконце. Внезапно передо мной на дорожку из-за широкого ствола древнего дуба-великана шагнула высокая плечистая фигура.
Я остановилась и непроизвольно сплела нужное заклинание. Мгновение и мужчина, витиевато ругаясь себе под нос, причем почему-то на языке жителей Подземья, отлетел в грязь на обочине. Лекарственные травы на этой грядке я уже успела выкопать.
— Госпожа Колючкина, — раздался знакомый до зубовного скрежета голос главы Ведического Совета, — вас не научили создавать магических светляков?
— Н-научили...— почувствовала себя нерадивой ученицей.
Эферон поднялся на ноги:
— А фонари установить вы не пробовали?
— Зачем? Мы ведьмы...
— Я заметил, — процедил он в ответ.
Смущенно отвела взор, а вокруг зажглись целых семь светлячков. На их свет вышел...Да! Я заметила, что он быстро сумел очистить испачканную одежду, а слегка заляпанное грязью лицо лишь добавляло Дарову мужественности.
— Вы меня искали? — удивленно поинтересовалась я. — Хочу сообщить, что мне удалось обо всем договориться с Райтом Ладовым.
— Хорошо, что вы упомянули об этом, но вообще-то я здесь живу и сейчас прогуливался перед сном, а вас встретил совершенно случайно, — желчно оповестил меня мужчина.
— Живете? Как это живете? — растерялась я.
— Очень просто! Я ваш сосед!
— А-а-а...
— Квартирант госпожи Коровкиной, — отрапортовал Эферон.
И вот только теперь я вспомнила, что еще летом Тера говорила мне о том, что пустила к себе на постой ведьмака, а я почему-то об этом позабыла.
— И как только мы с вами раньше не повстречались? — подозрительно осведомилась я.
— Вероятно, это случилось потому, что и вы, и я частенько ночуем вне стен этого дома, — из его уст эта фраза прозвучала как-то двусмысленно, и мне отчего-то захотелось оправдаться, но я на корню подавила подобный порыв и проговорила:
— Что же, теперь я знаю, что вы мой сосед.
— Угу! Удобно, не так ли, Снеженика? — полюбопытствовал мужчина с кривой ухмылкой, которая, впрочем, придавала его лицу дополнительный шарм.
— На мой взгляд, это плохо! — поджала я губы.
— Почему?
— А если лиходеи узнают о нашей связи...
— Связи? — насмешливо переспросил Эферон.
— Связи! — ничуть не смутилась я. — Мы же с вами связаны общим делом! — пояснила строго, дабы оставил свои шутки и намеки.
— Вы совсем не умеете расслабляться, госпожа Колючкина, — изрек глава Ведического Совета.
'Умею! — подумала я. — Только не в вашем присутствии!'
Его губы тронула издевательская усмешка, как будто Даров сумел прочесть мои мысли.
— Раз мы все обсудили, то я, пожалуй, пойду, — попыталась обойти мужчину.
Он не отошел с моего пути, глядя черными бездонными очами прямо в мои глаза, заставляя мое сердце затрепетать, словно пойманная в клетку птица. С губ моих сорвался невольный вздох, потому как такое случилось со мной в первый раз. Почему-то одно присутствие этого мужчины вызывало во мне неведомые доселе чувства, будто я была несмышленой молодой девицей, а не здравомыслящей опытной ведьмой. Эферон не сводил с меня пристального взгляда, словно пробуждал от долгого сна, дразнил, сводил с ума, вызывал на поединок между мужчиной и женщиной. И моя женская душа откликнулась на этот молчаливый призыв, потянулась, будто игривая кошка, улыбнулась в предвкушении феерического действа.
— Я пойду, — прошептала я, ибо в горле пересохло, и голос куда-то пропал.
Глава Совета сделал шаг в сторону, а я с трудом подавила в себе позорное желание просто убежать прочь. Никогда еще я не заставляла себя идти столь медленно, распрямив плечи и глядя только перед собой.
