Страницы тёмных снов (18+ !!!)

— Они и защищают. Пытаются поймать телефонных террористов, арестовывают тех, кто бросает в наши окна камни и бутылки, приносит оскорбительные плакаты. Но большинство пикетчиков не нарушают закона. Они просто стоят у дома, скандируют "Ваша дочь сгорит в Аду" и "Ваша дочь преступница". Это укладывается в право граждан на свободу слова и собраний, но мешает соседям. И мешает работе фирмы. Мать уже уволили, меня скоро уволят.

— Ну и пошла к чёрту работа, где не ценят такого специалиста! — вскипела Сандра. — И к чёрту дом, если комитет не может убрать со своей территории всякую шваль! Подписывайте договор с риэлтерской фирмой, пусть ищут вам покупателя или арендатора, а сами поезжайте месяца на три в Индию, мама всегда мечтала посмотреть эту страну. С буллингом и моббингом по-настоящему эффективно можно бороться только двумя способами — или уйти из стада идиотов к нормальным людям, или не обращать на идиотов внимания и делать своё дело. На территории вашей ассоциации домовладельцев в преследование втягивают соседей, а они радостно присоединяются вместе с комитетом, который обязан защищать интересы любого члена ассоциации. Ну и зачем вам эти уроды?

— Я знаю. Но скажи мне правду, дочь — ты действительно не сделала ничего бесчестного?

— Нет. Я помогаю людям, которые отличаются от толпы, жить так, как они хотят. Эти люди прекрасно понимают, что делают, и никого к себе насильно не тянут. Папа, ты же всегда учил меня не отказываться от того, что я считаю правильными, и самой делать себе нужный мир. Так теперь последуй сам своему совету.

— Сандра, ты действительно в безопасности?

— Да. Тут всё тихо, а то, что в офисы миссии звонят и шлют письма, можно игнорировать.

Она сказала горько:

— Я ни в чём не виновата, папа. Правда не виновата. Я не знаю, почему началась эта травля. Набежало неизвестно откуда стадо психов и устроили вакханалию. Наши программисты ищут источник, но пока результатов мало.

— Ничего, дочь, держись. А за нас не бойся. Мы завтра же уедем в Индию, купим матери самое красивое сари и посадим на увешанного побрякушками слона как настоящую магарани.

— Присылайте побольше фотографий.

— Обязательно. И всё будет хорошо, вот увидишь.

— Спасибо, папа.

Сандра убрала телефон и улыбнулась съёмочной группе.

— Эй, народ, что за посиделки? Работаем, у нас эфир скоро. Мы же лучшие и всех взорвём!

— 2 —

В офис Сандру вызвали к концу рабочего дня.

— Мне очень жаль, миз Стоун, — сказал Робсон. — Но организация закрывает миссию в Девиансе.

— Из-за этого дурацкого шума, до которого никому, кроме самих шумящих и наших офисных соседей на континенте, нет никакого дела?

— Гендирекция решила, что для проекта по сбору денег для госпиталя тут нет никаких перспектив.

— Мистер Робсон, но это же чушь! Девианс — одна из богатейших стран, здесь пожертвований будет больше, чем где бы то ни было.

— Не я это решаю, миз Стоун. И... Миз Стоун, гендирекция настоятельно рекомендует вам подписать заявление об увольнении по собственному желанию.

— Что?! — не поверила собственным ушам Сандра. — Почему?

— Если вы откажетесь, я буду вынужден уволить вас по сокращению. Но тогда сумма выходного пособия будет в два раза меньше. И в резюме появится не самая приятная строчка. Хороших специалистов не сокращают, так ведь? Но они могут увольняться сами, если работа становится для них мелкой и не интересной.

— Понятно, — кивнула Сандра. — Заявление я подпишу, но вам самому не противно оставаться там, где так легко предают?

— Миз Стоун,..

— Заявление давайте, — перебила Сандра.

Робсон положил перед ней листок с текстом. Она быстро прочитала, поставила подпись и вышла из кабинета.

— Бэт, — обратилась Сандра к секретарше, — я так понимаю, расчётный чек мне уже выписан? Давай его сюда.

— Они просто трусливые сволочи, — секретарша дала Сандре чек. — Уроды.

Сандра убрала его в сумочку, пожала плечами. Бэт спросила:

— Что ты будешь делать? В Штаты тебе пока лучше не приезжать.

— Спрошу у местного юриста, как долго я могу здесь остаться с моей визой. И буду искать работу в какой-нибудь гуманитарной миссии в Конго или в Сирии. Там на переизбыток сотрудников не жалуются, а потому на весь этот идиотский скандал им плевать. К тому же там деньги тратить некуда, я смогу посылать почти всю зарплату родителям. А максимум через полгода наша и местная политота придут-таки к консенсусу, и я смогу вернуться в Штаты, не опасаясь преследований религиозных психопатов и ультра-правозащитников типа Виолетты Корелли.

— С такой защитой и врагов не надо! — охотно согласилась Бэт. — Думаю, такие же люди в своё время погубили Тьюринга и Уайльда.

— А ещё сожгли Джордано Бруно и заставили Боттичелли отказаться от живописи.

У Сандры вдруг задрожали губы, она вытерла слёзы.

— Ты что? — подскочила к ней Бэт. — Ты из-за увольнения? Нашла из-за кого реветь! Да плюнь ты на этих уродов. Тебя любая гуманитарная организация с руками оторвёт.

— Родителям угрожали, — сказала Сандра. — Вынудили выставить дом на продажу и уехать. С работы их тоже уволили.

— Вот сволочи! Но ничего, программеры найдут того, кто всё это затеял, и он сядет как террорист.

— Да, — шмыгнула носом Сандра. — Я знаю. Просто немного сдали нервы. Но это ненадолго. Я сильная. Справлюсь. Я ведь Сандра Стоун, Цветок-На-Камне. Меня так просто не сломать. Это только кажется, что цветы хрупкие и беззащитные, а на самом деле они ломают асфальт и гранит.

— Цветок-На-Камне? — недоумённо переспросила Бэт.

— Это ещё с начальной школы. Я всегда была мелкорослой, нескладной и хилой, да и на морду так себе. К тому же ботанка. Поэтому травли от одноклассников мне хватало. Но родители говорили мне не сдаваться и придумать дело, которое объединит со мной большинство тех, кого дразнят. Я придумала делать комикс, родители помогли мне собрать единомышленников в школьный клуб. На следующий год список желающих купить комикс был на две страницы. Мы стали звёздами начальной школы, но нам к тому времени было глубоко наплевать, что думают о нас другие.

Бэт посмотрела на Сандру с восхищением.

— Ты молодец. Ты всегда победишь и будешь звездой. И знаешь, когда откроешь свой гуманитарный фонд или организацию, позвони. Я приду к тебе работать, даже если из сотрудников будет только нас двое.

— Спасибо, — Сандра пожала ей руку, поцеловала в щёку и вышла в коридор здания.

Ни Сандра, ни Бэт не заметили мертвенно-бледного Эрика, который стоял на пороге бухгалтерии и слышал весь разговор.

* * *

Телефон Сандры пиликнул, возвещая об СМС от Эрика. Сандра глянула на экран.

Я не успел сказать вам в офисе. Найден организатор, материалы на него и соучастников отправлены в полицию Девианса, США и Италии. Это Виолетта Корелли.

Сандра ответила "ОК. Спасибо" и продолжила искать в интернете юриста. Выбрала подходящего, договорилась о приёме.

Результаты оказались не так плохи. Сандре не требовалась покидать Девианс в течение двадцати четырёх часов. В её распоряжении было тридцать суток. С квартирой дело обстояло несколько хуже. Арендовала её организация, и Сандра, уволившись, жильё теряла. Но закон давал семьдесят два часа на сборы. Это позволяло не только спокойно и аккуратно упаковать вещи, но и успеть подыскать приличный недорогой мотель либо дешёвую чистенькую квартиру с посуточной оплатой.

"Если за месяц не найду работу, поеду в любую из стран, куда американцев пускают без визы. Жаль, конечно, тратить деньги на лишние разъезды, но лучше это, чем пуля в голову от психопата".

Сандра позвонила в фирму проката автомобилей и перевела аренду машины на себя. Теперь можно и домой.

Эрик сидел в гостиной и вскочил при её появлении. Сандра глянула на его бледный, лихорадочный вид и сказала:

— Неважно выглядите. Вам бы к врачу.

— Он не поможет, — голос Эрика звучал сдавленно, дыхание было тяжёлым. — Я должен искупить свою вину, иначе... — его бросило в дрожь.

— Какую ещё вину? — встревожилась Сандра.

— В том, что случилось с вами и вашей семьёй, виноват я.

Сандра на несколько мгновений остолбенела с открытым от изумления ртом.

— Мистер Эрик, — сказала она, овладев собой, — вы в своём уме? Всё это устроила Виолетта Корелли. Вы к её выходкам вообще никакого отношения не имеете.

— Я понимаю это разумом, миз Сандра. Но у сердца нет мозгов. Оно до краёв наполнено чувством вины, простите мне такую пафосную метафору. И моё сердце всегда было сильнее разума. Если я не пройду через искупление, вина меня просто раздавит.

Выглядел Эрик всё хуже и хуже. "Психосоматика — она у всех психосоматика, — подумала Сандра. — А с ней не шутят".

Вслух сказала:

— И какое искупление вам надо?

Эрик судорожно перевёл дыхание.

— Наказание из ваших рук. И чем жёстче, чем лучше. Самое жёсткое. Я купил всё необходимое.

— Купили?!

Эрик закрыл лицо ладонями, застонал.

— Я ещё и этим вас обременяю! Я отвратителен. Миз Сандра, платница сделает всё, что нужно, вам достаточно просто приказать мне пойти к ней.

"Недостаточно, — поняла Сандра. — Он просто до неё не дойдёт. Только не в таком состоянии".

— Показывайте, что вы купили.

Эрик неверяще посмотрел на Сандру и рухнул на колени у кофейного столика, достал из-под него и положил на столешницу ротанг, четыре пары наручников и кляп.

— Это всё.

Сандра проговорила:

— В вашем досье указано, что уровень мазохичности у вас пять из десяти. А ротанг — это десятка.

— Именно поэтому он и нужен.

Сандра посмотрела на замершего на коленях Эрика, на ротанг, на столик, на котором он лежал. Столик был немного длиннее, шире и гораздо прочнее, чем делаются такие вещи. Если мужчина встанет на него на четвереньки, женщине среднего роста будет удобно его пороть.

"Здесь в квартирах для женщин половина интерьера заточена под сессии".

— Миз Сандра... — тихо, отчаянно проговорил Эрик.

Сандра решилась. Опыт порок у неё был небольшой, но как и куда можно бить, она знала. Остальное подсказало порно, которое Сандра, как и все новички, смотрела и в качестве учебного пособия.

Она шагнула к Эрику, взяла в ладонь его волосы, заставила запрокинуть голову.

— Ты поступил очень плохо, — сказала Сандра холодно и твёрдо.

— Да, Госпожа, — Эрик расслабился, отдаваясь её руке. — Я виноват. Умоляю сурово наказать меня. Позвольте мне искупить вину!

Сандра толкнула его на пол.

— Раздевайся.

Эрик торопливо стал снимать одежду. Сандра ступнёй прижала его голову к полу.

— Не разбрасывай вещи, дрянь! Складывай всё аккуратно.

— Да, Госпожа. Простите меня.

Сандра убрала ногу.

— Продолжай.

Эрик снимал и складывал одежду на кресло. Сандра тихо перевела дыхание. "Вроде бы всё делаю как надо".

Обнажённый и коленопреклонённый Эрик замер перед ней.

— Я готов искупить свою вину, Госпожа.

— Переложи все орудия кары на диван, а сам встань на столик на четвереньки.

— Да, Госпожа.

Эрик торопливо выполнил приказ.

Сандра подошла, встала позади него. "Нет, если уровень боли будет вдвое выше нормативного, то нужно сначала зафиксировать".

— Запястья к щиколоткам, — приказала Сандра.

Эрик склонился лицом к столешнице, отвёл руки назад.

Сандра шлепком заставила Эрика повыше поднять ягодицы и переложила его руки так, чтобы кисти оказались между ступней, а затем надела наручники, приковывая левое запястье к левой щиколотке. Эрик едва слышно вздохнул. Сандра приковала правое запястье к правой щиколотке, а затем ещё одной парой наручников скрепила цепочки оков между собой.

Теперь надо было приступать к порке.

"Ну и как это делать? Ротанг — орудие травматичное, слишком сильный удар оставит шрам. И зачем я только выбрала позу, где кожа натянута сильнее всего, и потому более уязвима перед рассечками? Да затем, в этой позе самая сильная боль, а Эрик просил максимально жёсткого воздействия".

Сандра взяла ротанг, покачала его в руке, примериваясь, и хлестнула диванную подушку, чтобы хотя бы приблизительно определить силу удара.

"Это слишком".

Сандра хлестнула другую подушку. Теперь было слабо, подушка даже не примялась. Удар по третьей подушке вроде бы получился таким, как Сандра видела в реалити-ролике.

Эрик во время этой тренировки вздрагивал, вздыхал испуганно, но молчал.

Сандра шагнула к нему.

"И сколько ударов надо? Теоретически, обычное количество пятьдесят, но в такой позе этого много. К тому же Эрик не мазохист в полном смысле слова. Двадцать пять. Этого будет как раз. И не забыть, что боль от ротанга многоступенчатая, между ударами надо делать паузу в три секунды, чтобы наказываемый или мазохист прочувствовал всю гамму ощущений".

Начинать было страшно. "Чем дольше тяну, тем хуже будет. Ещё немного, и я вообще не решусь это сделать".

Сандра шлёпнула Эрика ротангом по ягодицам. Удар оказался для него неожиданным, Эрик испуганно и болезненно вскрикнул. А после сказал:

— Спасибо, Госпожа. Я готов принимать наказание дальше.

Благодарность была искренней. Эрику действительно становилось легче. И эта подлинность чувств разительно отличалась от тех нескольких манерных игр, в которых Сандра участвовала раньше.

Она ударила Эрика второй раз. "Двадцать один, двадцать два, двадцать три, — отсчитала она протяжённость секунд и ударила снова: — Три. Двадцать один, двадцать два, двадцать три — четыре". Сандра считала секунды, удары. Эрик сдавленно стонал, старался сдерживать вскрики. На ягодицах появлялись белые, немного припухшие полосы, которые быстро розовели. Сандра отметила, что скорость нанесения ударов удобнее считать по изменениям кожи, чем по времени, ведь секунды — усреднённый показатель, а скорость индивидуальной реакции на воздействие варьируется.

На одиннадцатом ударе Сандра окончательно успокоилась и обрела уверенность в себе. И — невероятная вещь! — почувствовала удовольствие от порки. По телу стало разливаться пряное, приятное тепло, Сандра довольно улыбнулась. То, что она делала с Эриком, то, что он хотел получить от неё, было по-настоящему необходимым обоим, а потому правильным и абсолютно естественным.

Двадцать пять ударов закончились.

Сандра убрала ротанг на полку под столик и взяла ключи от наручников. Но покрасневшая, припухшая от ударов попка оказалась слишком соблазнительной, чтобы Сандра могла удержаться от искушения сжать её ладонями. Эрик болезненно вскрикнул, а мгновением спустя забился в оргазме. По венам Сандры прокатилась сладкая волна, на несколько секунд она забыла обо всём, и лишь крепче сжимала горячие мужские ягодицы.

"Невероятно! Теперь я понимаю, почему люди хотят этим жить".

Сандра перевела дыхание и разомкнула оковы Эрика, сняла их и бросила на полку.

Эрик сохранял прежнюю позу.