Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Предстала Наташа перед Елизаветой Петровной, пару заученных реплик пролепетала. Царице этот вдохновенный сплав Золушки и Отверженных понравился, да так, что вышла она из царских покоев обладательницей десяти деревенек, записанных, пока, на Фаворита. И Графиней будущей. Ибо "под дочь" Царица своего молодого кавалера всё же титулом наградила, и не каких речей супротив и слушать не стала!
А что же наш Михайло Васильевич, не выпытывал ли снова Наталью Игоревн.., тьфу ты, уже Ивановну? Не искал ли в описаниях подвигов "Подводной Братвы" очередных тайн мироздания? Нет не искал. А почему, спросите Вы? Али небрежение к тайнам науки у него проснулось? Или голова от успехов закружилась? Да помилуйте, времени нет!
На нём же теперь и заместительство в Петербургской Академии, и Московская на руках, и за новым предприятием пригляд нужен, и за фабрикой в Канорском уезде... Да поспать некогда! Да ещё прототип машины паровой, подсоединили к колёсам гребным и, вчера, испытали. И вертятся же! Так что сегодня высокая комиссия в составе Императрицы, Воронцова, Бестужева и Шуваловых, осталась довольна. Ломоносов расстарался, рисунки предоставил боевых кораблей невиданной доселе маневренности. Пятьдесят пушек с одного борта, пятьдесят с другого. Залп, разворот на месте, залп, и так, пока не кончиться порох...
Вице-канцлер радовался, императрица, хоть ей и объяснили заранее, что она увидит, тоже. Шуваловы были на предварительной ночной демонстрации, и лишь улыбались красноречию Академика. Лишь Бестужев был угрюм. Нет, за Россию он радовался, но перед поездкой ему дали прочесть "дело Зубарева"... Теперь он понял смысл, скрытый и явный. Мол, не дай-то бог тебе, пёс наш верный, об этой новинке своим любимым Англичанам раньше времени растрепать.
И точно, как только подумал он об этом, тут же Елизавета и высказала это им обеим, слово в слово почти. Только канцлеру его горячую любовь к Англии припомнили, а Воронцову и Шуваловым к Франции. После пошли клятвы, да ни когда, мол, да чтобы мы, да ни в жисть... Потом последовал более конструктивный диспут, окончанием которого явились слова Императрицы, позже забитые в скрижали истории перьями не одного придворного борзописца: "Не стоит хвастаться игрушками, когда голос пушек для противника более доходчив!"
Решено было строить три корабля, довольно медленных, класса река-море, а, пока, молчать. Как выяснилось позже, первым проболтался Воронцов, "Иуда Паскудович"... Пару раз в подпитии слово "пароход" вылетело, а его обратно не вернёшь! Зашевелились англичане, но вяло, и лишь за неделю до пуска на воду узнали, что там русские намудрили. Вильямс сильно пенял Бестужеву, что не "проинформировал". Спокойные же воды Балтики встретили "Грозу", "Ветер" и "Бурю" хорошо, как старых знакомых.
Надо, всё же, отдать должное Елизавете Петровне. По своему самомнению и полному морскому невежеству ей удалось избежать ошибок английских адмиралов нашего мира, которые вначале "века пара" упорно пытались скрестить пароход с парусником. Ломоносов же, сам в прошлом корабел, был более учённым, и рассматривал первые русские паровые линкоры более как эксперимент. Так что век пара начался после спуска на воду "трёх стихий" сразу, потеснив парусники и скинув их с пьедестала.
Ну а итогом тайной вечери в новой Мастерской Академика стало то, что Фридриха надо при первом удобном случае "опустить". Воронцов тут же порывался на белого коня и с шашкой наголо на Берлин... Но Ломоносов покорнейше его отговорил, сославшись на то, что там живёт его учитель. Елизавета же заметила, что если с Пруссией воевать придётся, то не сожжем, так разграбим, но твёрдо пообещала Учителю Ломоносова стоимость имущества возместить!
А во дворце на Невском в это время радовалась Наташа, наконец-то нашедшая себе достойную подругу для игр и шалостей. Прислугу она расшевелить в достаточной степени не сумела, её сразу же после шалостей "ставили к стенке". И пороли, пороли... Какое тут возможно равноправие? А тут возможная Петрова внучка, как такую пороть? Во всяком случае даже Степан Федотович старался "не замечать" и, так как не заметил, "не реагировать".
Так что этот тандем быстро распоясался, страх потерял вконец и был бит. Сию почётную обязанность, согласно статусу, доверили только супруге Михайло Васильевича. Нашлёпала он подруг хорошо, так как шалость того требовала. То что Наташа "как бы не виновата" и переняла это в нашем времени у своих подружек в расчёты принято не было, как не "пришитое к делу" и не существенное.
Тут надобно сделать отступление и кое-что пояснить. Как было сказано ранее, пока их не выселили из "ведомственной" квартиры жили они в посёлке Энка. Понадобилась их квартира для сына опального Московского генерала, сосланного домочадцами на "ближний Кавказ, то есть в город "К", а не совсем в Чечню. Прошерстив вверенное ему хозяйство генерал заметил всё "неприхватизированное" и упущение предшественников исправил. Попало в список того "что плохо лежит" и их квартира.
Сказано, сделано! Теперь их жильём стала то же трёхкомнатная, но не квартира, а хата. Чаша терпения Мамы Лены переполнилась и, прихватив в охапку дочку, она пошла к Папе Олегу, и осталась у него. До сего момента Мама Лена целенаправленно изменяла Папе Игорю уже год, готовя "запасной вариант". Нет, поймите правильно, интрижки были и до этого, но единичные, так, мелочь "на сигареты"... Это уже уходя и хлопая дверью она рассказала ему о длине его рогов. Особенно добила его информация, что у восемнадцатилетней жены он оказался не вторым, а сорок восьмым...
Но... Изменять она ему предпочитала тайно, достаточно хорошо шифруясь, а слухи ведь к делу не подошьешь? а в последний год она вообще стала лишь "верной женой" и "верной любовницей", то есть кроме двух "Пап" не на что больше не разменивалась. Жила семья на пятом этаже, а Папа Игорь купил квартиру год назад на шестом. На той же лестничной площадке жила подруга Мамы Лены ещё с детства, она даже с её младшей сестрой в одном классе училась.
Звалась она очень правильно, Инной Стервочкиной, фамилия сугубо ей соответствовала. Мужа у неё отродясь не было, но одна в трёхкомнатной квартире растила она двух дочек-близняшек. Они были копией матери, и на год старше Наташи, с удовольствием делясь с ней "правдой жизни", которую от детей тщательно прятали взрослые.
Квартиру Инна Павловна заработала исключительно своим горбом, то есть, применительно к ней всеми своими дырками , умом и языком, возможно и не в такой последовательности. Работала она следователям в отделе убийств в здании на пересечении Гаврилова и Красной. Профессия хлебная, при мизерной зарплате устроиться туда человеку без связей было не реально. Связей родственных у Инны Павловны не было, хватило и иных.
Брала он скромно, и часто за демпинг слышала, идя по коридору, брошенное в спину: "Шлюха". Откуп за верняк у неё стоил 140, если доказательств было мало брала 70. Начальство, кроме всегда готового тела, имело с неё 120 и 50 соответственно, но и оставшихся "крох" на жизнь хватало, меньше 200 в месяц набегало редко.
Нового соседа она "прозвонила", мужчинка был интересный. Но, узнав, что с женой он не развёлся, а по некоторым косвенным данным выложил за её "случайную смерть в состоянии своего аффекта" штуку деревянных непосредственно начальству, так что дело уничтожили при нём же. Инна Павловна решила, что эта Синяя Борода не в её вкусе, раз так резкособственически реагирует на "шаг в право, шаг налево".
И она, будучи по натуре отнюдь не жадной, "подарила" его подруге, зная за ней определённую "верность", при настоятельной необходимости. Так что Папа Олег стал частенько отлучаться с работы домой, а Мама Лена в это же время шла "к подруге". А с января 2007 все материальные проблемы Мамы Лены отпали окончательно. Она ушла со своей непыльной "2 через 2", и стала следить уже чтобы новый муж сильно не гулял, ну кроме секретарши, но это уже святое. Окончательно поселившись с близняшками Стервочкиными на одном этаже, она переняла у них любимую забаву.
Когда кончались шарики, они наполняли водой изделия из коробки Мамы Инны, коих у неё под кроватью в коробке было немеряно. И, затем бросали их на головы прохожим. Если попадали, то шли, довольные, в гости к Наташе.
Но век 18-й не оценил рыбные пузыри, заправленные водой, пусть с высоты не шестого, а третьего этажа. Особенно не понял юмора Чекист. Быстро расспросив застывшую столбняком дворню он верно оценил диспозицию и направился прямо. И горько-горько плакали под ремнём Михайло Васильевича, направленного недрогнувшей рукой Елизаветы Андреевны, Елена Михайловна и Наталья Ивановна. И не сиделось им после этого два дня!
Дочь фаворита Елизаветы Глава 4
В ней читатель узнает о многом, в том числе из чего в провинции делается Москва. А так же о том, что Царь, разгоняющий "Контору", подобен человеку рубящему под собой сук и плюющему в колодец одновременно.
Долго ли, коротко ли, но постепенно подкрался до Главной Героини декабрь 1755 года.
Наталья Ивановна частенько вспоминала Маму Лену, привыкала к Маме Лизе. Но была она ребёнком общительным и на грусть предпочитала тратить отнюдь не все 24 часа в сутки. Она ведь теперь знаменитость! Про дочь младшего Шувалова слухи множились, а что означает в те времена быть на пике популярности? Почёт? Деньги? Отнюдь. Это означает, что тот, кто не успел на тебя налюбоваться "хоть одним глазком" стремятся наверстать упущенное! Но век то сей отсталый, папарацци ещё не родились, как класс, так что же делать? И ведь к фавориту не подкатишь просто так, да его поди и во дворце не бывает. Напрашиваться? К Шувалову, пока он монаршею постель согревает? Пока один из его братьев трон стережёт, яки пёс, а другой чиновников тасует? Да помилуйте.
Но любопытство, подогреваемое слухами, оставалось. Выкручивались гости, как могли. Зачастили, те что побогаче, с подзорными трубами и подарками в гости в окружающие дворец на Невском особняки-дворцы. А те, что победнее, или поэкономнее, стали пускать экипажи вкруговую, и рассматривать из-за шторок, либо в открытую, жилище Фаворита. Подружка верная, Елена Ломоносова, подслушала, как мать её и Степан Федотович хаяли этих "ездунов вкруговую". Мол, из-за греха любопытства теперь из дому не войти, не выйти.
Наша героиня решила, что действительно, непорядок происходит. Но, что делать? Пузыри водяные отменили, попа не железная идти супротив общественного мнения. Но..! Помните, я уже говорил, что учит ребёнка в наше время? Что является кладезю мудрости для современных киндеров и, одновременно, руководством к действию. ни Папа, ни Мама, а Дядя Дисней Сэмович. Нужный мультфильм, а именно "Болто 2", сразу же всплыл в памяти. Там есть такая сцена, где ездовой заводящей собаке попадает в глаза солнечный зайчик, отчего груз лекарств чуть не теряется.
Произошло это озарение ещё в начале ноября, через пару деньков стало удивительно солнечно. С добычей маленького зеркальца пришлось повозиться, но Шувалова она теперь, или нет? Губки покривила, ножкой топнула, и к вечеру курьер уже принёс из игрушечного лабаза то, что заказывали. Так что, вернувшись в новый дом, после трудового будня, наш Академик узнал, что столкнулись сразу три кареты перед особняком. На принцессу Диану в наше время потратили пару вспышек, но папарацци, это не звёзды, они народ крепкий. Обстрел зайчиком продолжался аж три часа, били детишки исключительно по глазам кобыл вычисленных экипажей, когда они разворачивались на перекрёстке.
Выслушав Степана Фёдоровича, наш Академик быстро сделал выводы, и, однозначно признал виновными уже провинившихся недавно вертихвосток. Подруги были разлучены и дочурка его "сломалась" после первого же вопроса и недовольного взгляда. Приглашённая второй зачинщица ДТП, сначала отпиралась, потом, видя, что "статью шьют намертво", заплакала. Показалось ей, что будут её опять пороть.
Мгновенно выложен был весь расклад, из которого Михайло Васильевич очень заинтересовался мультфильмом. Бог с ними, с тремя пострадавшими, со всеми тогдашними "ОСАГО", или что там у них было в 18 веке? А вот то, что на Аляске вдруг городки золотоискателей выросли, причём из одного в другой во время эпидемии лекарства возят ящиками, вот это уже интересно! Расспросы продолжались два часа, выводы были сделаны, Наташа отправлена спать.
Так или иначе, но на следующий вечер, на очередном собрании нашей малой масонской ложи информация была озвучена. Пётр Шувалов идеей загорелся. Хоть и чеканилась под его руководством вся медная деньга империи, хоть положенный процент и оседал в его карманах, но... Золото оно и в Африке Золото! Злато, это вам не медь, его и насыпом возьмут и не побрезгуют! И завертелись и закружились согласования. Один Петр бы всё не захапал, но ежели участки раздробить на четыре части... Рыжему Чубайсу далеко до масштабов этого человека! Сделать Графом Академика Фаворит убедил Царицу, паче чаяния, достаточно легко. Приватизировали Аляску на четверых, причём границы владений рисовали "от фонаря", то есть, пока не надоест или не надорвутся графья доморощенные.
Тут же, при царице, все четыре земельных надела были переданы в долгосрочную аренду уже известной "пушечно-бижутерейной" компании, а с неё 30% на университет пойдёт, Фаворита она знала хорошо, не зажилит... Где та Аляска, край света, вон Беринг, уж почто капитан был славный, варяг прирождённый, а тоже помер, пытаясь не то чтобы приручить те земли, а хотя бы описать их сносно. Вот если бы Пётр Иванович сотоварищи, попросил бы его китобойные привилегии в Архангельске расширить, так не просит же! Так что пущай населяет эту Тмутаракань своими людишками, просо там сеет и первач из него гонит. Восторг нашей четвёрки поутих за месяц, но "молнии" разлетались очень хорошо, так что три Голландских корабля, вполне способных к кругосветке, унесли уже в начале марта первую партию мастеровых для возведения крепости со всем для этого необходимым.
Добралось до конца путешествия лишь два, за одно пришлось платить страховку. Но дело с мёртвой точки сдвинулось, а это главное. Ну да ладно, оставим пилигримов пока в стороне, вернёмся в град стольный...
Академик оказался через чур загружен, не с семьёй повидаться, не с Наташей нормально не переговорить. Что же делать? Распределять обязанности. Отдал он своё место зама по Петербургской Академии, отдал Инородцу. Звали его Миллер, был он бывшим протеже Шумахера, но с патроном своим не сошёлся во мнениях. Ибо был он прежде всего хорошим учённым и откровенному произволу в Академии, предпочитал частые вылазки "в поле", находя в них отдохновение для совести и простор для разума. Вот этого, исколесившего всю Русь Академика, Ломоносов и поставил во главе слегка прочищенных конюшен имени товарища Авгия. И, в целом, время показало, что выбор был правильный.
А у Ломоносова появилось ВРЕМЯ, именно так, с большой буквы. И на семью хватило, и на партии с Наташей в шахматы. И, вот, в начале декабря, за шахматным столом неспешно была извлечена из загашников Наташиной памяти, предгрозовая информация. Касалась она опосредованно всех их проектов, так как они были завязаны не на Наташу. А на кого же? На Ломоносова? А, может на господа бога? Нет, общим якорем, дающим им уверенность в завтрашнем дне, была Елизавета. А как же случилось, что малышка Наталья опять выболтала что-то предельно общественно полезное?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |