Закат эпохи. Темный охотник (Ex Темный охотник)

Охотник падает на колени и хрипит:

— Я отомщу, чего бы мне это не стоило, я отомщу.

На этом моменте воспоминания обрываются, и я прихожу в себя.

Возможно, и не я, трудно сказать. Я пережил все, что пережил охотник, я это он, он это я. Перстень охотника нагревается и обжигает палец.

Вспоминаются строки из какой-то книги:

"Я ненавижу подземелий тишину

И слякоть вечную под лунными лучами,

Безликий ветер шелестит ночами

О том, как я судьбу свою кляну.

Я в этом теле, словно в каменном плену,

И вслед за Данте шествую кругами...

Верните мне одно — мою Луну!

И чуть шершавого асфальта под ногами..." # # 1

# # 1 Стихотворение автора.

Мы стали одним человеком... Аз есмь, твари, аз есмь!

Рассвет вступает в свои права. Лес окрашивается золотистым сиянием. В низинах клубится серый туман. Начинают гомонить птицы.

Рассвет моей новой жизни. Смысл правильный, но как пафосно звучит. Интересно, сколько я был в отключке — ночь или сутки? Ох, голова раскалывается, состояние как с похмелья, причем жуткого. Но в принципе это не так уж и важно, и не такое со мной бывало.

Жаль охотника, и мне ничто человеческое не чуждо, несмотря на весь мой цинизм, хорошим он был... человеком, наверно.

Хотя что является определением человека? Две руки, две ноги и голова? Сомнительно. Перефразируя героя старого мультика: но я жив и это плюс. И все же назвать такого разумного другом это честь, а то, что я фактически стал его наследником — честь вдвойне. Не имеет значения, кем он был, я должен отомстить. Хотя бы потому что это важно и для меня, за орден, за братьев... Клянусь Тьмой, я отомщу! А уж потом буду решать, как вернуться домой.

А сейчас позавтракаю остатками кабанчика и начну тренироваться, ибо чтобы отомстить — сначала нужно выжить.

День тренировок дает весьма неплохие результаты. "Мерцание" получается, но несколько медленно, стандартные заклинания тоже работают, как положено. А вот мечевая техника несколько непривычна: связки состоят в основном из рубящих ударов, ритм движений рваный. Также присутствуют элементы рукопашного боя. Причем, насколько хватает моих знаний, стиль ориентирован на противостояние одного против многих. Все-таки оказывается, что мышечная память существует. Иначе как объяснить, быстрое освоение незнакомого стиля? А то, что удары рубящие, неудивительно — нежить колоть бессмысленно, кровью она не истечет.

Хотя думаю, что тут дело не только в пресловутой мышечной памяти. И дома увлекался историческим фехтованием, причем не по новым, гуманным, правилам.

Всякое бывало на тренировках: вывихи, трещины в костях, выбитые зубы... Так что эти знания и навыки закреплялись потом и кровью. Вот поэтому и желающих заниматься по старым правилам немного — мало того что хорошее снаряжение стоит не рубль двадцать, так и медицина в нашей стране бесплатна лишь на бумаге.

Малые Гнилушки, а точнее их староста меня очень заинтересовал, так что ему придется ответить на пару-тройку моих вопросов. И свидетелей этого разговора не должно быть, а значит, попасть в деревню надо ночью. В путь...

Еще одна ночевка в лесу и я буду на месте.

За пару часов до рассвета выхожу к деревне. Волчий час. Хм, с одной стороны хорошо, а с другой не очень. Скоро все начнут просыпаться, а я даже не знаю, где этот Гнил живет. А если... Рискованно, но может получиться.

"Мерцание" — и я балансирую на ограде, еще одно — и стою возле нее, но уже с внутренней стороны. А теперь в таверну. Плечом надавливаю на дверь, постепенно усиливаю нажим и вуаля, с тихим скрипом она открывается. Так, на втором этаже комнаты для приезжих, значит, скорее всего, трактирщик обитает где-то на первом. Пара минут поисков и комната найдена. Вся "роскошь" небольшой комнатушки освещается одной свечой, стоящей на столе. Спит боров. Ну ничего, после моего визита спокойно спать он не сможет — кошмары мучить будут долго. Зажимаю ему рот рукой, и это недоразумение просыпается.

— Мм.

Действительно, с зажатым ртом особо не поговоришь, для страховки прижимаю кинжал к горлу.

— Не шумишь и отвечаешь на мои вопросы, честно отвечаешь, и с тобой ничего не случится, — отрывисто говорю ему, — а иначе... Моргни, если понял меня.

Моргает, какой понятливый. А зрачки-то расширены, боится.

— Пом...

Крикнуть он не успевает, удар под дых утяжеленной перчаткой — весьма достойный аргумент.

— Без шуток, — слегка надавливаю кинжалом ему на горло, — еще одна такая попытка, и ты труп.

Судя по внешнему виду, он все понял правильно.

— Первый вопрос — где живет староста? — приблизив свое лицо к его, негромко говорю я, — и второй — ты знал, зачем меня отправили к старой башне?

— Через два дома от моего трактира, а в башню... — Хм, а глазки-то забегали.

— Правду, быстро. — И плотоядно улыбаюсь ему.

— Мы с Гнилом договорились с тем магом из башни, — дрожащим голосом отвечает трактирщик, — мы ему людей, а он нам золото.

Ха, подействовало. Может, почаще улыбаться? Все ясно, фактически работорговля.

— Где это золото? — резко говорю я. — Говори!

— Под той половицей. — И глазами косит в сторону стены.

— Что это за государство?

— Вольное баронство Олмер.

Забавно, есть у них еще город, названный в честь баронства, или наоборот?

— Конкретней говори, — продолжаю допрашивать трактирщика, — я сам издалека, так что ничего о нем не знаю.

— Входит в союз вольных баронств, основная прибыль идет с торговли, — начинает рассказывать трактирщик, — часто происходят пограничные стычки баронов, на дорогах хватает бандитов, стража не справляется или просто не желает.

М-да, еще и локальные конфликты. Повезло так повезло. Значит, скорее всего, никто с этими торговцами разбираться не будет, чувствую, бароны не лучше своих поданных.

— Интересно, а тебе мертвые, те, кого вы продали этому магу, не снятся?

Но короткий взмах кинжала, перерезавший глотку, не дает ему возможности ответить.

Как говорится: "С волками жить — по-волчьи выть"!

Теперь тайник. Негусто, примерно сотня золотых. Наверно, у него еще где-то есть заначка, а то и не одна, но искать некогда. В шкафу, кроме одежды, ничего нет.

Ладно, теперь к старосте.

У старосты все проходит по предыдущему сценарию, только обхожусь без задушевных разговоров. Странно, что ни в доме старосты, ни в трактире нет посторонних. Это просто мне повезло или...

Переношу тело старосты в трактир и поджигаю. Огонь скроет все.

Надеюсь, в трактире никого больше нет, а то очень не хочется обагрять руки кровью, не замешанных в этих делах.

Теперь прочь, из этой гнилой деревеньки. Два "мерцания" — и я уже за оградой. Телепортируюсь еще несколько раз, чтобы собаки не смогли взять мой след, и перехожу на волчий шаг.

Рассвет настигает меня на значительном расстоянии от деревни. Вперед, в город...

Глава 3

Злополучная деревня осталась где-то позади. В районе полудня я уже был на тракте, ведущем в Олмер. Эх, дороги... Пыль да туман...

Неторопливо шагая, размышляю об утреннем "веселье". Обычно для меня такое поведение не характерно. Спишу на то, что моя личность перетерпела значительные изменения. Я не перестал чувствовать себя прежним парнем по прозвищу Лис, но к моей личности добавились новые черты. Несколько другая оценка окружающей реальности, иной взгляд на людей, а точнее разумных, присущий не молодому, а зрелому человеку с довольно богатым прошлым и циничным отношением к миру, да и чего скрывать — к себе тоже. Впрочем, и у меня прежнего было много общего с охотником, просто теперь эмоциональности, как в оценках, так и в поведении стало гораздо меньше.

Мерный перестук копыт и скрип повозки расслышал еще до того, как ее стало видно. Решив не пугать крестьянина, надвигаю на лицо капюшон. Постепенно источник звука приближается, пока не равняется со мной. Темно-пегая кляча, телега с сеном и мужчина средних лет на облучке.

— Куда путь держишь, странник? — окликает он меня.

— Куда дорога — туда и я.

— И куда же ведет твоя дорога?

— Скорее всего, в ближайший город, — думаю, что от меня не убудет, и решаю удовлетворить его любопытство.

— Мне туда же, давай подвезу.

— Сколько возьмешь? — Вопрос важный, насколько я понял, бесплатно тут и собаки не лают.

— Ни одного медяка не возьму, — отнекивается крестьянин, — простого спасибо хватит.

— Не хочу обидеть, но с чего такая доброта?

— Самому ездить по дорогам сейчас неспокойно, а ты человек боевой — вон меч на поясе висит. Если что, защитишь.

— А что ж тогда один поехал? — с подозрением в голосе осведомляюсь я.

— Да племяш, будь он неладен, перебрал, — возмущенно произносит крестьянин, — теперь, видите ли, ему плохо. Тьфу на таких помощничков!

— А не боишься подвозить человека, скрывающего свое лицо днем? А вдруг я душегуб?

— А чего вас бояться, господин темный охотник? — отвечает он вопросом на вопрос.

— Как ты догадался?

— Только вы носите такие балахоны, а у магов они до земли достают.

И как я сам не догадался?

— Понятно. Тогда поехали.

Странный крестьянин, но, по виду, не лжет. Хотя ради того чтобы не топать до города на своих двоих, можно и потерпеть. Располагаю свои бренные кости на сене и принимаюсь "вспоминать" местные реалии, заодно слушая вполуха размышления труженика нивы о видах и ценах на урожай, крохоборе бароне, пьянствующем целителе, которого давно пора выгнать и запросить другого. Монолог все продолжается и продолжается...

Пьянствующий целитель, которого можно выгнать и запросить другого? А где именно запросить? Хм, значит магов здесь предостаточно. А что я собственно теперь знаю о магии этого мира?

В ответ на эту мою мысль в голове всплывают чужие воспоминания. Большая часть знаний о магии была утеряна после Войны Стихий и последовавшей за ней смутой. Нынешняя магия всего лишь осколки былого величия этого искусства. Сейчас немногие практикуют его. Неудивительно — кому захочется провести два года в каждодневных медитациях и тренировках? Магии можно обучиться, только есть несколько "но": первое — школы, где получают базовые знания, платные, хочешь большего — подписывай контракт и работай на благо родного образовательного заведения лет десять-пятнадцать там, куда пошлют, а второе — боевые маги приносят клятву верности и сидят на коротком поводке. Они ни в чем не нуждаются, но свободы у них нет. В принципе это и правильно, нельзя же оставлять без присмотра человека, который в одиночку может разрушить небольшой город? Еще можно пойти в ученики к какому-нибудь магу.

Значит, не судьба мне попасть в школу и стать крутым Гарри Поттером. В ученики тоже не вариант — быть мальчиком на побегушках. Нет уж. Прошлому охотнику хватало заклинаний. Но как-никак у него за плечами опыт нескольких десятков лет в уничтожении нежити. Хотя паре-тройке простых заклинаний, думаю, смогу обучиться у состоявшихся магов — за золото или расплачусь услугами по профилю. А вот дальше... Ладно, по ходу дела разберусь!

Телега подскакивает, налетев на камень. Бьюсь головой, так можно и последние мозги потерять. Сворачиваю плащ и кладу его под голову.

Так-с, а что за война здесь была такая? Аналог нашей Великой Отечественной?

Война Стихий, начавшаяся из-за какого-то божественного артефакта, направлена была на тотальное уничтожение — в ход шли все средства, от мечей и стихийной магии до призывов демонов. Но страшно то, что взбунтовалась сама природа. Новые болезни косили всех без разбору. Огненные дожди, землетрясения и другие проявления ярости стихий были обыденным явлением. Но даже это не положило конец войне, разумные все также продолжали уничтожать друг друга. А потом началось самое ужасное — в борьбу вступили боги. Так как они сами не могли спуститься в мир, их аватары или эмблемы опустошали земли сильнее, чем вся магия разумных. Хотя война и завершилась почти триста лет назад, но последствия аукаются до сих пор — большое количество нежити и нечисти, грязный магический фон, уменьшившийся срок жизни.

Война всех против всех, бойня, в которой не было победителей. Она основательно перекроила обитаемый мир. Большая часть суши была уничтожена, теперь на карте можно увидеть лишь пару цепей мелких островов, два архипелага и три материка — два из них полярные. От когда-то многочисленных народов, населявших планету, остались жалкие горстки. Тогда и была поделена суша. На материке разместились государства людей и орков, в горах — гномов и гоблинов. Эльфы занимают архипелаги, на островах обитают малочисленные расы. Из государств людей самая могущественная Империя Теней управляемая Князем, по слухам он участвовал в той войне.

Вот и стало понятно, что за Князь, интересно, как он смог столько прожить? Учитывая, что даже эльфы теперь не живут больше пяти веков. И почему империей правит Князь?

Но поток чужих знаний не прекращается.

О былом величии многих рас остались лишь воспоминания. Артефакт был утерян. Через столетие войну развязали светлые эльфы, обвинив всех в том, что они начали Войну Стихий. Эльфов поддержали гномы. Основным противником завоевателей стала молодая, быстро набирающая силы Империя Теней и степные волки — орки. Эта война, продолжается и по сей день, но уже не в открытую. Честную сталь заменили удары исподтишка и закулисные интриги.

Крестьянин кнутом подгоняет кобылу — видно, хочет побыстрее достичь города.

Ешкин кот, здесь есть еще и боги, которые активно вмешиваются в жизнь смертных. Чем дальше, тем веселей.

У орков и гоблинов это духи предков, насколько они могущественны — никто судить не берется, но своим потомкам помогают они существенно. Что поделать, шаманизм — краеугольный камень культуры этих рас. У других существует единый пантеон, очень напоминающий славянский. И как у славян, здесь почитают всех богов, просто некоторые народы одному богу отдают большее предпочтение, чем другим. Тот, кто ищет покровительства Орва — бога воинов и дружинников, зациклен на идее противоборства, у него сознание борца, воина, готового ответить ударом на удар, силой на силу. Большую часть верующих в него составляют люди. Хотя это и неудивительно — они постоянно воюют, тут стоит вопрос выживания расы. Богом плодородия, связанным с нижним миром, является Верен. Нисхождение его в мир приносит всеведение, особую мудрость, нередко связанную с поэтическими способностями, поэтому он — одновременно бог мудрости и поэзии. Это он благословляет путешественника и помогает ему в дороге. Именно Верен открывает тайны ремесел и медицины. Мудрость и волшебные искусства, действительно, всегда идут рука об руку. Он также покровительствует купцам, которые частенько скрепляют свои обязательства его именем. Повелительницу Ночи — могучую владычицу Лифу почитают все, кроме "светлых и справедливых" эльфов восточных островов. Они поклоняются Голару — богу солнечного света, тепла. Да, в каждом из нас есть Тьма, и если кто-либо хочет избавиться от нее в себе — это его право. Но большинство этого делать не собираются, потому что Тьма — это не вредоносная сила, она опасна лишь в речах и делах несведущих людей. Перед Альтой — богиней плодородия, размножения и физической любви преклоняются все, странно, если было бы как-то иначе. Ортала — богиня зимы и мира мертвых. Неудивительно, что основную часть ее паствы составляют некроманты. Крестьяне и женщины возносят молитвы и приносят дары Ларане — богине земли, урожая, женской судьбы, брака, великой матери всего живого. У гномов в почете Таганрод, бог кузнечного ремесла и горного дела.