Точка перехода

Человек, явно недовольный тем, что ему пришлось работать в праздничную ночь, умчался в стеклянную будку, сооружённую под потолком ангара.

Мы с Дедом загнали "Дефендер" и "Дакар" на низкую платформу, опирающуюся крошечными вагонеточными колёсиками на рельсы, уходящие к конструкции. Она напоминала арку, облепленную какими-то жёлтыми цилиндрами и опутанную толстыми кабелями. Иван Андреевич рассматривал арку, брезгливо поджав губы, но молчал. Молчала и Наташа, крепко-крепко подхватив меня под локоть, для чего ей пришлось сильно наклониться в мою сторону через бокс между сиденьями машины.

Техник вернулся с пластиковыми удостоверениями личности, напоминавшими по размеру обыкновенную кредитную карту, но с цветными фотографиями, которые на всех троих я заранее передал Олегу Константиновичу.

— Поздравляю вас, вы первые и последние в моей сегодняшней смене. Поэтому послушайте инструкцию. Она, в общем-то, довольно простая. Вы садитесь в машины, я включаю установку и зажигаю красный сигнал светофора. Жёлтый свет — оборудование вышло на заданный режим, и сейчас начнётся переход. Попросту мы катнём вашу платформу под уклон, когда загорится зелёный. Ваша платформа начнёт въезжать в своеобразное переливающееся зеркало. Не нужно этого бояться, это и есть транспортировочная среда. Вы при этом должны замереть. Можно даже не дышать: секунд пять, пока ваше тело пересечёт это зеркало, можете и потерпеть. Но ни в коем случае нельзя дёргаться. Вас в этом случае просто разорвёт: часть здесь останется, а часть ТУДА улетит.

— А что, бывали такие случаи? И как?

— Очень неприятно... — поёжился техник. — Даже для тех, кто в этот момент находится либо с одной, либо с другой стороны зеркала: слишком много работы по отмыванию помещения и техники от... содержимого бренной человеческой оболочки. Так, хватит трепаться! Запомнить раз и навсегда: жёлтый — приготовились, зелёный — замерли и не шевелимся. Если страшно — закрыли глаза. Когда перейдёте — вам на той стороне объяснят, куда идти и что делать.

Техник умчался в свой скворечник, и над аркой загорелся красный свет. А ангар наполнился мощным басовитым гудением. Тон гудения стал быстро повышаться, и вскоре достиг свиста, перейдя затем в ультразвуковой диапазон. А арка словно наполнилась колышущейся ртутью. Зажёгшийся жёлтый сигнал заставил Наташу отпустить мою руку, и она впечаталась спиной в пассажирское кресло "Дефендера".

— Я тебя люблю! — негромко сказала она мне.

— А я тебя люблю! — признался я.

И мы почувствовали, как наша платформа покатилась в ртутное зеркало под горящий зелёным глазом светофор.

Зеркало было какое-то холодное, неприятное, хотелось отдёрнуться от него, но пришлось потерпеть.

Всё действительно заняло буквально три-четыре секунды, но мы продолжали сидеть с закрытыми глазами и не шевелиться, пока вагонеточные колёсики платформы не лязгнули о подложенные на рельсы башмаки.

"Христос пришёл в этот мир!", — вспомнилась мне фраза, выхваченная радиоприёмником проезжавшей мимо машины из праздничного богослужения Патриарха, когда мы уже заруливали на территорию промзоны. "Не богохульствуй!" — мысленно оборвал я себя.

Новая Земля, База "Россия", 18 год, 9 месяц, 38 день, суббота, 10:57

— С вами всё в порядке? — раздалось снаружи, и я повернул голову на голос.

Если всего четверть минуты назад ворота ангара находились у нас за спиной, то теперь они, распахнутые настежь, маячили впереди. А рядом с машиной возвышалась довольно крупная фигура бойца в форме песчаной расцветки, вооружённого американской штурмовой винтовкой М-4, часто принимаемой за укороченную М-16. Я тронул Наташину ладонь, и она шевельнула ею.

— Да, всё нормально.

— Тогда поздравляю вас с прибытием на Новую Землю. Съезжайте с платформы и двигайтесь по стрелкам на парковку.

— Разрешите хотя бы минуту двигателем помолотить? Стёкла от разницы температур обмёрзли: у нас там всё-таки зима, рождественская ночь!

— Да, конечно! В ближайшие несколько часов всё равно больше переходов не будет. Только это... сами не спарьтесь, у нас ЗДЕСЬ сегодня тепло... — засмеялся охранник. — И спрячьте оружие в сумки или ящики, если оно у вас до сих пор не спрятано: на территории Базы ношение оружие запрещено всем, кроме сотрудников Ордена.

— Мы его убрали в ящики ещё на той стороне, — успокоил я бойца.

Может, ему и было всего лишь тепло, но ощущение — будто какой-то шутник втащил "Дефендер" в сауну: так на контрасте с московским морозчиком воспринимался ворвавшийся в открытое автомобильное окно воздух Нового Мира.

Пока врубленный на полную мощность обдув размораживал лобовое стекло, мы с женой быстро избавились от верхней одежды. Но и одетые под ней лёгкие свитерки явно были лишними. Тем временем охранник, углядев, что в лобовых стёклах "Дефендера" и "Дакара" появились достаточные для небольшого обзора оттаявшие дыры, нетерпеливо принялся крутить светящимся оранжевым светом жезлом:

— Съезжайте!

Стрелки на бетонном покрытии вывели к полупустой парковке немалых размеров, возле которой нас встретил ещё один вооружённый боец в такой же форме, указавший, куда припарковаться, и подавший знак выйти наружу.

— С прибытием на Базу "Россия"! Предъявите, пожалуйста, ваши Ай-Ди.

Мы все трое передали ему пластиковые карточки, вручённые нам перед переходом, и охранник, сверив фотографии на них с оригиналами, вернул документы.

— Вам нужно пройти в иммиграционную службу, — указал он на железную дверь расположенного неподалёку административного здания, — Все ценное можете оставлять в машине: территория надёжно охраняется. Если у вас есть огнестрельное оружие, которое до сих пор не находится в оружейных сумках или в ящике, то настаиваю на том, чтобы вы убрали его туда сейчас. Перемещение по территории Базы с неопломбированным оружием является нарушением, которое может повлечь для вас большие неприятности. Вплоть до летальных. Если оружие уже находится в ящиках или оружейных сумках, я их опломбирую. На выезде с Базы пломбу снимут на контрольно-пропускном пункте.

Пока охранник ставил свинцовые пломбы на оружейные ящики в наших машинах, мы избавились от лишней одежды, оставшись лишь в футболках и заранее надетых камуфляжных штанах.

Помещение иммиграционной службы, соседствующее с караульным помещением, больше походило на офисную приёмную, чем на прибежище бюрократии. За стойкой ресепшен нас встречала симпатичная шатенка всё в той же песочной форме с шевроном, на котором была изображена знакомая по однодолларовой купюре пирамида с глазом, как и у встреченных нами ранее охранников. Только вместо штурмовой винтовки на боку женщины красовалась кобура.

— Здравствуйте, — с чуть слышным акцентом поприветствовала нас она. — Могу я увидеть ваши идентификационные карты?

Мы поздоровались в ответ и передали свои карты. Сотрудница Ордена прокатала документы через какую-то компьютерную приставку.

— Госпожа Колесова Наталья, господа Колесов Иван и Колесов Николай, ваше прибытие зарегистрировано. Если у вас сохранились какие-либо документы из вашей прошлой жизни, но вы хотите расстаться с ними, вы можете бросить их в эту бумагорезательную машину. Здесь ваше прошлое не интересует никого, и оно, если вы того желаете, не пройдёт за вами в этот мир. Вы в Новой Земле и имеете право на новую жизнь. Никто из вас не желает взять какое-либо другое имя?

— А разве имена, указанные в наших документах и зарегистрированные вами, можно поменять?

— Конечно! В течение нескольких минут вы получите новый документ, старый будет уничтожен, а вся информация о нём будет удалена безвозвратно. Какое новое имя вы хотите взять?

Всё-таки русский язык был для неё родной. Но, скорее всего, она либо родилась в русскоязычной семье за границей, либо выехала из СССР в раннем детстве...

— Нет, спасибо! Меня просто удивило ваше предложение, и я хотел уточнить возможность такой замены, — вежливо улыбнулся я.

— Ваши спутники также не желают поменять свои имена?

Наташа тут же отрицательно замотала головой, а Иван Андреевич сделал это секунду спустя. Что ж, его сомнения вполне понятны: он и так ради легенды поменял фамилию на мою...

— В таком случае, оставим всё, как есть, а я перейду к исполнению моих дальнейших обязанностей. Я должна кратко ознакомить вас с основными принципами проживания в Новой Земле, помочь разобраться в финансовой системе и снабдить вас первоначальным набором материалов, необходимым для жизни здесь. Более подробную информацию вы можете найти в этой памятке переселенца. Прочтёте её, когда будет время.

Она протянула каждому из нас по небольшой брошюрке.

— На прочтении я настаиваю: Новая Земля — опасный мир, и знания о нём помогут вам уцелеть. Также вы можете купить подробные карты известной местности и путеводитель по основным населённым пунктам этого мира. Если у вас остались какие-нибудь наличные деньги Старой Земли, то тратьте их здесь: вам просто негде будет их потратить, когда вы выйдете отсюда. Набор карт стоит двадцать долларов, путеводитель — десять. Рубли пересчитываются в доллары по сегодняшнему курсу Старой Земли.

Однако, цены у них! Порывшись в кошельке, я достал купюру с Улиссом Грантом.

— Два комплекта карт и один путеводитель.

— Номера ваших Ай-Ди одновременно являются и номерами банковских счетов, которые вы сможете пополнить в любом отделении Банка Ордена. Такие имеются фактически в любом городе. Так же в отделения Банка Ордена вы можете восстановить идентификационные карты в случае их утраты. Оттиск с вашей Ай-Ди на специальном бланке может являться персональным чеком. Более подробно о работе банковской системы вам расскажут в отделении Банка, имеющемся здесь, на Базе. Насколько я понимаю, вам ещё предстоит конвертировать привезённые с собой средства в единственную валюту, имеющую хождение на Новой Земле и называемую экю.

— Прямо как в средневековой Франции! — съязвил Дед, но чиновница пропустила его колкость мимо ушей.

— Как у вас обстоит дело с оружием?

— Вполне нормально...

— "Вполне нормально" для Старой Земли может оказаться "никак" в условиях Новой Земли. Наш мир очень опасен, и после прочтения "Памятки переселенца" вы это поймёте. Поэтому всё время пребывания на Базе "Россия", где вы имеете право находиться не более трёх суток, оружейный магазин к вашим услугам. В любом другом месте оружие обойдётся вам значительно дороже. И, поверьте моему опыту, экономия на оружии может стоить вам жизни.

— Опасности только в агрессивной фауне, как нам рассказывал вербовщик? — вставила свои три копейки супруга.

— К сожалению, не только. Конечно, Орден всячески старается избавиться от банд, которые нападают на проезжающих по здешним дорогам, но отсутствие ограничений на ношение оружия вне населённых пунктов, малонаселённость и сложный рельеф местности способствуют дорожному разбою. Особенно на пути от Баз Ордена к ближайшему городу Порто-Франко, также находящемуся под юрисдикцией Ордена: многие переселенцы слабо вооружены, а также, в силу психологического шока от перехода, ещё плохо ориентируются в местных реалиях. Именно поэтому вам даётся три дня на адаптацию на территории Базы.

— Порто-Франко? — удивилась Наташа. — Вольный город? Это функция или название?

— И название, и функция. Практически все переселенцы следуют через него в избранные ими анклавы, поэтому это действительно своего рода вольный город, главный принцип жизни в котором — абсолютная терпимость к любым занятиям, кроме немногих, запрещённых законом, а также к людям различных рас, национальностей и вероисповеданий. Во многих иных городах и анклавах вы никакой терпимости не найдёте.

— А что запрещено в Порто-Франко? — подал голос Иван Андреевич.

— Любое насилие, включая занятие деятельностью, которой человек не хочет заниматься. Например, принуждение к проституции.

— То есть, сама проституция не запрещена, запрещено лишь принуждение? — уточнил я, за что получил лёгкий тычок кулачком в почку от своей благоверной.

— Совершенно верно. Если кому-то нравится зарабатывать на жизнь таким способом, то он имеет на это право, но без какого-либо принуждения. Но давайте закончим с вводным инструктажем. Предлагаю вам купить часы, поскольку часы со Старой Земли здесь бесполезны. Дело в том, что местная продолжительность суток и года сильно отличается от земных: год длится четыреста сорок суток, а сутки — тридцать часов. Причём, последний час длится не шестьдесят минут, а семьдесят две. Это было сделано для того, чтобы сохранить в неприкосновенности основные единицы измерений — секунду, минуту и час. На них завязано слишком много производных физических величин, и пересчёт их повлечёт полный отказ от приборов и устройств, ввозимых из-за ленточки.

— Откуда? — переспросил Дед.

— Простите, так здесь принято называть Ворота, через которые со Старой Земли приходят люди и грузы. Так вот, здешний год делится на одиннадцать месяцев по сорок четыре дня каждый. Сегодня, например, тридцать восьмой день девятого месяца восемнадцатого года по местному летоисчислению. Названий месяцы не имеют, различаются только по номеру. Зато сохранена привычная всем семидневная неделя.

— А разве нельзя было сохранить ещё и привычные всем двенадцать месяцев? — удивился Иван Андреевич. — Достаточно ведь только поменять чередование длинных и коротких месяцев!

Чиновница пожала плечами:

— Я не знаю, чем руководствовались учёные, начинавшие осваивать Новую Землю, когда придумывали эту систему, но она устоялась, и люди привыкли. Вы будете покупать часы?

И она выложила на стойку образцы. От простеньких пластиковых до собранных в массивном золотом корпусе. Но все — электронные, категории унисекс.

Выбрав и оплатив часы, мы стали свидетелями того, как сдача перекочевала, уже в местной валюте, на мой банковский счёт. А потом был визит в местную то ли амбулаторию, то ли лабораторию, где у всех нас взяли экспресс-анализы. А ещё — поставили несколько прививок и напоили каким-то сиропчиком, предупредив, что в ближайшие сутки возможна реакция организма на вакцины в виде повышения температуры и общей слабости. При этом следует не терпеть недомогание, а немедленно вызывать врача.

Новая Земля, База "Россия", 18 год, 9 месяц, 38 день, суббота, 11:30

После иммиграционной службы и медпункта в распорядке дня было отделение Банка Ордена. За привычной по староземельским банкам стойкой явно скучала девушка, года на три-четыре старше моей супруги.

Подняв глаза на нашу компанию, вошедшую в помещение, девушка, одетая в уже ставшую привычной песчаную форму с шевроном "всевидящего ока", переменилась в лице.

— Ленка, ты? — вдруг издала удивлённый возглас благоверная.

— Наташка? Алёшина? — округлились глаза "хозяйки" помещения. — Неужели?

— Ленка! Ты же за границу уехала! Твои родители всем соседям по улице уши прожужжали про то, как ты хорошо устроилась где-то за тридевять земель, а ты — здесь?