Перед бурей 2-3

— Не такой уж он страшный, — буркнул Джонатам.

— Страшный-страшный, — рассеянно подтвердила Луиса. — Ты и сам это знаешь. Такой, что после этого... созерцания её рассудок помутился.

— Она вернётся? — поинтересовался Джо. Целительница смерила девушку взглядом:

— Уже возвращается. Держи её крепче, она ещё и сбежать попробует.

Другой их пленник явно уже оставил все мысли о побеге. Он выглядел совершенно подавленным. Джо был уверен, что Алек и Даниэл не водились бы с парнем, который так явно праздновал труса. Не суди опрометчиво, упрекнул он себя. Мало ли как он прожил эти годы, мало ли что церковники могли с ним сотворить. Он вспомнил собственную заморочку и бой в лесу, когда чуть не убил Алека. Может быть, этому тоже промыли мозги?..

Подумав, Джо решил, что пока не будет говорить с Луисой и самим Чедом на эту тему. Упоминание о заморочке может спровоцировать её срабатывание. Лучше утащить парня в Мечту, пусть Майнус разбирается.

Но как же быть с девчонкой-Слухачом? Для мысли нет преград, стоит ей остаться одной, как она тут же докричится до своих — и вряд ли ей помешает отсутствие ванны для медитаций...

Можно держать в полузабытьи, накачав дурманящими снадобьями... но чем это лучше убийства?

Он подумал о собственной заморочке. Возможно, кто-нибудь из воличей, специалистов по ментальным фокусам, мог бы поставить такой же блок, запрещающий говорить с другими... но это, пожалуй, даже хуже убийства.

Погружённый в тягостные размышления, он почти не следил за тем, что происходит вокруг. И вернулся к реальности лишь когда отряд почти наскочил на встречников.

Тролль обронил ругательство беричей и резко остановился. Джонатам налетел на него, выругался на манер воличей. И ещё раз, когда выглянул из-за широкой спины Урэтхи.

— Вы кто такие? — поинтересовался человек, стоящий на тропе напротив во главе полудюжины людей в странных одеждах. — Рыжего люди?

Джурай что-то промямлил неопределённое, стараясь выиграть время и сократить расстояние. Группка стояла, удивлённо пялясь, но никаких враждебных действий не предпринимала. Молодые парни — впрочем, был один отчаянно бородатый дядька в возрасте. Причём не главарь.

— А он откуда узнал? — продолжил расспросы чужак. Он был одет и вооружён лучше прочих, и на шее у него висела металлическая цепь. Джурай поморгал, не вполне доверяя своим глазам — но медная цепь нахально блестела на плечах главаря. Дурак он, что ли?

— Да, Рыжий такой, вечно шустрый, — сказал Джурай, попытавшись скопировать бесцеремонную манеру спрашивающего. Видимо, сказанное вполне согласовалось с представлениями группы о Рыжем. Люди уныло переглянулись. Джурай наконец понял, что не так с их одеждой. Её детали не сочетались друг с другом. Вой не разбирался в узорах, цветах и родовых знаках, но тут ему не нужна была консультация Алека, чтобы увидеть вопиющую дисгармонию.

Награбленное. Может быть, даже снятое с убитых...

Ему стали понятны вопросы и досада главаря. Впрочем... тот уже не выглядел таким расстроенным. Недобро улыбался, разглядывая группу, остановил взгляд на вьюках — в руках людей, на спинах коней. Оглянулся на своим, коротко дёрнул головой. Толпа подобралась — отрядом её, пожалуй, назвать было нельзя, но на селян такое зрелище определённо бы подействовало. Джурай затаил дыхание.

— Ладно, можете идти, — главарь посторонился, ленивым жестом предложил им тропу. Джурай двинулся вперёд, ожидая... — Вот только оставьте коней.

Вой споткнулся, скорчил возмущённую мину.

— Эй, но так нечестно!.. — у бандитов должны быть какие-нибудь "гильдийские" правила.

— В самом деле? — удивился главарь. — Ладно, тогда вы ещё и девчонок оставите.

Вот только вряд ли они так уж строго соблюдают эти правила... Люди за спиной главаря переглядывались, подталкивали друг друга локтями, ухмыляясь одинаковыми паскудными улыбками. Один, неуловимо отличный от прочих, вдруг нахмурился и стал проталкиваться вперёд. Его не очень-то пускали, видимо, подозревая в желании зацапать лучшее в дележе добычи.

— Чеф, ты мне её обещал, — вмешался Джонатам, хватаясь за локоть Симоны, готовый забросить её себе за спину.

— Извини, мальчик, — покровительственно улыбаясь, начал главарь, и тут до него добрался тот, проталкивающийся. Главарь сначала отмахнулся локтём, но бандит крепко взял его за руку — одно движение, и на излом, заметил Джурай. Цепному пришлось выслушать, что говорит товарищ по разбою. На лице главаря сквозь глумливую ухмылку проступила ярость... а потом удивление.

Тут Симона хныкнула, и все невольно отвлеклись на неё.

— Вперёд, — негромко обронил Джурай, выхватывая меч.

Луиса метнула нож и рванула из-за пояса громобой, Тролль шагнул и взмахнул секирой, рубанув одного поперёк груди, выбросил вперёд древко и ударил в колено шепчущему.

Сияющее электрическое пламя охватило цепь главаря, он закричал и в судорогах повалился на землю. Джурай, перепрыгнув через него, срубил стоящего рядом, пнул шептуна в лицо, одновременно ударив и Живой. Орущий и хватающийся за разбитое колено враг затих. Джурай убил ещё одного, и...

И всё.

Джурай длинно выдохнул, давая выход напряжению, оглядел нападавших. Шестеро — и двое пленных.

— Молодец, — похвалил Джонатам, вытирая меч и возвращая в ножны. — Догадалась не шуметь.

Луиса усмехнулась бледно, возвращая всё ещё заряженный громобой в кобуру.

— Скорее просто не успела, как враги кончились.

— И удар удачный, — Джо поглядел на сражённого главаря, звенья медной цепи подкоптились и спеклись. Что за глупость — таскать на теле металл?

— А это не я, — войя выдернула нож из горла убитого ею, отерла о плащ. Встала и обернулась, размахиваясь от плеча, словно намереваясь метнуть нож в Джо: — Это она.

Джонатам вихрем обернулся, Симона и не думала стоять там, где он её оставил. Девушка шустро удирала по дороге.

— Дер... — мимо уха свистнула сталь, — ...жи!.. — он едва не заорал, но клинок с силой ударил девушку рукоятью в спину. Взмахнув руками, Симона повалилась на дорогу.

— Нож мой принеси, — Луиса как ни в чём не бывало вернулась к убитым. Джо ещё немного поизображал из себя дорожный столб, ругнулся и отправился к сбитой.

Симона возилась на дороге, пытаясь встать. Джонатам одолел порыв наступить с размаху на пальцы тянущейся к ножу руки, ломая, и лишь дёрнул струны Узора. Нож прыгнул с дороги. Симона затихла, лёжа ничком.

— Вставай, — тихо предложил ей Джо. Никакой реакции. Он наклонился и вздёрнул её за шиворот.

Девушку явственно потряхивало, она щурилась, словно смотрела против сильного света, закрывалась руками от его гнева. Джонатам вспомнил Летнюю войну, как некоторые враги впадали в панику или вовсе теряли сознание от бешеного взгляда Алека. Жаль, он так не может.

— Я не буду тебя бить, — прорычал Джонатам. Её страх на вкус был словно передержанный кислый взвар тоника. — Но в следующий раз просто убью.

Как ни странно, обещание её успокоило. Девушка впервые посмотрела прямо ему в лицо. И в жутковатой улыбке раздвинула запёкшиеся кровавой коркой губы, показывая неровные белые зубы.

Джонатам опешил.

— Пошли, — буркнул, на всякий случай ещё встряхивая её за ворот. Симона кивнула, дёрнула головой. Джонатам поволок её за собой к суете на дороге.

Тела по приказу Джурая сдвинули к обочинам, проверяли карманы и сумки. Награбленное, как и ожидалось. Ценное забрали, чтобы не нарушать маскировки под бандитов — наткнись на убитых церковники, они бы обязательно поинтересовались, отчего это тела не обобраны. Пускай считают, что здесь были внутренние разногласия...

Джонатам отвел девушку в сторонку и велел стоять здесь, для полной ясности ткнув пальцем ей под ноги. Симона кивнула. Джо перекинул Луисе её нож и тоже принялся таскать бандитов, вытряхивал их котомки. Ему приглянулся изящный металлический браслет с узором из полудрагоценных камней. Распихав остальное добро по сумкам, он вернулся к пленнице, задумчиво вертя вещицу в руках.

Симона морщила носик, глядя на грабёж. Покосилась на браслет и, кажется, собралась отпустить какое-то замечание. Джонатам поймал её за руку, защёлкнул браслет на запястье и коротким касанием Узора смял замочек, сделав вещицу неразъемной. Девушка отшатнулась.

— Ты подсказала мне неплохое решение, — сообщил Джонатам, легко касаясь Узора. По металлу с треском проскочила маленькая молния. Симона дёрнулась, потерла запястье, хмуро глядя на него. Кивнула.

Джонатам поморщился от укола её боли, пришлось наново зашептывать и перевязывать кое-как затянутую рану на ноге.

— А бегать не надо было, — ехидно прокомментировал. От ковыляния рана бы не открылась.

— А ты бы не попытался? — сиплым шёпотом спросила Симона.

— Я бы не пытался. Я бы сделал.

Девушка снова усмехнулась, поглядывая на него, коленопреклонённого. Разбитые губы закровили. Осмелела... Поняла, что не бандиты?..

— Почему ты его ударила?

— Меня как-то не привлекло их предложение, — девушка глянула на разбойников, тут же отвела взгляд. — А меня правда чеф пообещал тебе?

— Нужно было что-то сказать, — Джонатам неожиданно для себя почувствовал, что краснеет. Вообще-то так и есть, Алек сказал же — "девчонка твоя". Симона посмотрела на него, коленопреклонённого, с усмешкой. Джо с излишним рвением затянул узелок перевязки, одёрнул гачу штанов и жестом велел девушке пройтись туда-сюда.

— Спасибо, — сказала Симона, переступая с ноги на ногу и притоптывая. Джонатам убедился, что идти сможет, и занялся её лицом. Симона щурилась. Когда он закончил, пошевелила губами.

— И за это спасибо.

Он невнятно отбуркнулся. Может быть, девушка не помнит, что он сам её ударил.

— И за подарок тоже.

Он вопросительно вскинул брови.

— Вот, подарок, — Симона продемонстрировала браслет. — Как здесь принято — дарить обручальный браслет? И ты теперь женишься на мне?

Потеряв дар речи, Джонатам замотал головой. Симона улыбалась. Луиса прятала улыбку в кулак. Все веселились. После напряжения драки посмеяться — самое то. Но не за мой же счёт!..

— Нет? — Симона жалобно заломила бровки домиком. — А я-то надеялась...

— Давайте отложим свадьбу до осени, — перебил Джурай. — Сейчас пора мотать. Вперёд, но потихоньку...

Джонатам направил Симону бесцеремонным тычком — и тут же устыдился своей несдержанности. Что она себе позволяет, пленница и в перспективе рабыня? Девушка послушно встала там, где он указал, парень отошёл к вяло возившимся на земле пленникам.

Шептун более-менее очухался, и Джурай потащил его в сторонку. От главаря было пока мало проку, слишком сильно ему досталось от Симоны. Очнётся, подумал Джонатам, обязательно нужно спросить, на кой ляд он вообще таскал опасное украшение на шее.

Звук затрещины. Джонатам приступил к допросу.

— Ты кто такой?

Шептун зло оскалился:

— Вас вздёрнут за...

Хрясь — голова пленного дёрнулась.

— Кажется, ты меня не понял, — спокойно сказал Джурай. — Всё сначала — кто ты такой?

Шептун отплюнулся кровью, норовя попасть в лицо. Джурай утёрся и ударил снова.

— Кто-ты-такой?

— Мы Фременов всегда бивали!.. — презрительно выкрикнул пленник.

И обнаружил, что привлёк всеобщее внимание. Те, кто отвернулся было от неприглядного зрелища, вдруг заинтересовались им.

— А! — сказал Джурай. — Мы, значит, Фремены? С чего ты взял? Отвечай, отрыжка дхоу, выкидыш паршивого эшта!..

Пленник скорчил высокомерную гримасу — получилось неплохо, если не считать, что стиснутые зубы явственно стучали. Джурай вопросительно глянул на Джонатама, тот покачал головой. В теории он знал, как можно сломить ментальное сопротивление, заставить отвечать, но не был уверен в своих силах.

— Ладно, попробуем по-другому... — Джурай поморщился.

И коротким движением сломал шептуну мизинец. Тот взвыл, выгибаясь. Джурай придержал и сломал второй палец.

Пленник заговорил только после третьего.

Едва не проглатывая от спешки язык, рассказал, что неладное он заподозрил, когда при столкновении опознал характерные ругательства Фременов. И даже успел поделиться своими подозрениями с главарём.

— Ещё один вопрос — что это за народ такой, который всегда бивал Фременов? — спросил Джурай. Пленник прикусил губу, Джурай примерился к четвёртому пальцу.

Джонатаму показалось, что Джурая подбросило воплем — телекинетический импульс едва не сшиб спрашивающего с ног. Молодой вой ударил сам, пяткой в разбитое колено, и вскочивший было пленник завалился с воплем, но при этом сгрёб врага и уронил на себя. Короткая драка вспыхнула и тут же закончилась.

Тролль, который бросился было на помощь, растерянно затоптался рядом. Джурай встал, мотая головой. Обратил к Джонатаму лицо, быстро опухающее.

— Ловкий малый, — невнятно пробормотал, пока друг занимался ушибом. — Интересно всё-таки, какой народ славен столь шустрыми мужами и постоянным биванием нас, Фременов...

— Молчи! — оскалился Джонатам, продолжая водить рукой перед лицом. — Вот так. И у тебя сотрясение, полежать бы...

Джурай только хрюкнул. Наклонился — и его повело в сторону. Джонатам подхватил, помог выпрямиться и сам выдернул из шеи шептуна короткий нож, вытер, подал. Джурай благодарно кивнул.

— Ы-ы-ы, — сказала Симона и согнулась пополам, перхая. Джонатам даже удивился — во время короткой беспощадной резни смогла ударить сама, пропустив молнию по металлу, да ещё и удрать пыталась, а тут вдруг ослабла желудком.

Джурай кивнул на главаря — спроси его сам.

— Он ещё не совсем... — Джонатам наклонился над пленником. — Эй, ты!.. Троллья сыть!.. Отвечай, кто вы такие, и какого эшта здесь делали?

Главарь мотал головой, пытаясь сфокусировать взгляд.

— И на кой тебе цепь? — буркнул Джонатам не надеясь услышать ответ. — Да он совсем никакой.

— Ребята, время, — напомнила Луиса, нервно оглянувшись туда, откуда они пришли.

— Да, время... — Джо задал ещё пару вопросов с тем же результатом. Сорвал цепь с шеи главаря. Металл прикипел к коже, разбойник завопил от боли и потерял сознание. Джонатам дёрнул плечом.

— Бесполезно... — и перерезал ему горло, оттащил к телам. Цепь сунул в карман.

Джурай худо-бедно оклемался и предложил двигаться. Джонатам замешкался.

— Что ещё? — поинтересовался Джурай. Получив ответ, ждать не стал, предоставив Джо на ходу добывать отрез дорогого полотна из перемётной сумы и кромсать его ножом.

Одной полосой он связал Симоне руки за спиной, локоть к локтю. Не бог весть какие путы, но быстро не освободишься, да и не больно-то побегаешь с такой помехой. Ещё одну ленту он приберёг на потом, дав понять пленнице, что в случае чего завяжет ей глаза и поволочёт за собой. Симона приняла смиренный вид, и он снова ощутил одновременно досаду и неловкость.

Они двинулись, оставив позади аккуратно уложенные недалеко от лесной дороги тела лесных братьев.

Когда мы вернулись, я понял суть того изречения. Действительно, нельзя войти дважды в одну и ту же реку. И вместо нас всегда возвращается кто-то другой.