Книга вторая. Бесконечный танец

— А меня раздражаете Вы, — пожал плечами блондин. — Но я же не жалуюсь.

Старший демон хмыкнул:

— Как всегда прямолинейно. Кстати, я отправляюсь с вами. Удивительно, но приглашение мне прислали, так же как и Вам.

— Это просто элементарная вежливость, — Повелитель Иллюзий поднялся из-за стола.

Рубин удивленно моргнул. Все бумаги лежали аккуратными стопками, и на столе царил идеальный порядок. И когда только успел?

Я пинал комки снега под ногами и жмурился от яркого зимнего солнца, вспоминая, что в Темной Империи наступила зима. Торопиться уже некуда, и я остановился прямо на мосту у перил. Из замка смутно доносился шум праздника. Я взглядом выхватил огромный кусок снежного пространства с серыми извилистыми линиями дороги, на которой иногда мелькали разноцветные точки бесов и средств передвижений.

Большой кусок газона, на котором кто-то вытоптал рисунок в форме сердца и надпись внутри его: ' я тебя люблю!' Надпись видно только отсюда, с моста. Интересно, кто это так развлекся прямо на территории замка Повелителя Звезд?

Здания ломкой линией выстроились, кто ближе, кто дальше. И в просветах между ними, ярко сверкают солнечные лучи, отражаясь от снега, бросая блики на стекла и витражи. Сейчас, днем можно разглядеть, что на их серых стенах есть цветной узор, зеленый или коричневый, а окна выстраивают какой-то одному лишь тебе понятный рисунок.

Бросается в глаза мозаика на одной из башен. Отсюда не видно самого рисунка, но как-то и не приглядываешься, просто скользя глазами по поверхности не очень яркого, но вписывающегося в общую картину пятна...

Позади за спиной послышался хруст снега под чьими-то шагами, да и стоять становилось прохладно. Последним взглядом охватил картинку, скользнул по надписи на снегу и улыбнулся, возможно, кто-то признался в любви самому Повелителю этого замка. Это не редкость, когда имеешь дело с Повелителем Звезд.

— Любуешься видами? — голос рядом.

— Мучаюсь ностальгией по родине, — повернулся, жмурясь от солнца. — Я и не думал, что так соскучился по Империи, столице и вообще... На Крине сейчас дожди, а здесь вечером разыграется метель.

— Ненавижу метель, — фыркнул Макс. — Честно.

— Я знаю, — усмехнулся я. — Помню.

— А я хотел тебе показать ночной город зимой, — вздохнул Повелитель Звезд.

— Посмотрю еще, — пожал я плечами и покосился на него. — Ты так и не сказал, как тебе понравился мой подарок.

Он ухмыльнулся во весь рот:

— Сюрприз, конечно, был хороший. Твой Флейм — это нечто. Ты более сдержанный, но он очень похож на тебя. Повадки, некоторые ракурсы взгляда... Этот демон еще покажет себя. И он... опасен.

Я кивнул. Чувство гордости... как давно оно поселилось у меня в душе? Оно появляется всякий раз, как я вижу Флейма или слышу о его успехах.

— Но ведь это был не только подарок? — Астролог смотрел на меня. И в его глазах тлело понимание. — Ты собираешься его представить ко двору?

— Не сейчас, — покачал я головой. — Еще не время. Но его наставник закончил обучение, а у меня для Флейма появилась работа. Я не могу раздвоиться, но мой сын может выполнить часть работы...

— Ты о Серебряном Лунаре?

Я медленно кивнул:

— Да. О нем.

— Тогда позволь дать подсказку, — его взгляд стал еще глубже, чем обычно, словно он заглядывал в прошлое. — В Серебряном Лунаре у меня остался должник. Он не пойдет против своего королевства, королевы и своей матери, однако... В этом насквозь матриархальном обществе, я думаю, твой сын найдет способ использовать этого паренька.

— Расскажешь как-нибудь? — поинтересовался я.

— Расскажу, — кивнул он. — Может, даже сегодня, когда метель запрет меня дома. Останешься после бала, посидеть?

— Ну, мне же надо подразнить Рубина, — усмехнулся я и достал из-за пазухи небольшую коробочку. — Кстати, это мой второй подарок тебе. Кажется, в один снежный зимний день, тебе понравилось.

Макс открыл коробку:

— Тьма Великая, Яни. Спасибо.

— Табак не вишневый. Мне показалось, привкус меда с корицей тебе понравится.

— Я бы тебя поцеловал, да боюсь, ты мне врежешь.

— А то как же, — кивнул я.

— Послушай, — он провел кончиками пальцев по трубке. — А разве — это не твоя собственная?

Я пожал плечами и улыбнулся:

— Моя. Но я давно не курил, и мне показалось, что Крин для этого не подходящее место. Так что дарю тебе. Иногда буду заглядывать в гости, а ты будешь позволять мне её раскурить.

Он молчал. Просто смотрел на меня, а мне становилось очень неуютно от этого взгляда.

— Яни, ты соображаешь, что дразнишь меня?

— Естественно, — я ответил таким же пристальным взглядом. — Ты забыл? Я никогда не делаю необдуманных поступков. Тем более, мне нужно раскрутить тебя на хороший Танец. Я с этими бумагами скоро с ума сойду, даже когда в транс Танца впадаю и то, Рубин моментально это чувствует и приходит посмотреть.

Повелитель Звезд медленно закрыл крышку коробки. И внезапно жизнерадостно предложил:

— А может мне его все-таки убить?

— Император расстроится, — наставительно заметил я, принимая его легкий тон. — У него на дядю большие планы.

— Нда, — тяжело вздохнул он.

Я улыбнулся:

— Может, вернемся к твоим гостям? А то твои волосы уже превратились в снежную шапку.

— Да? — Макс тряхнул головой, и снег легким облачком взлетел над ним. А потом сверкающей сеткой опустился обратно.

Красиво. Я протянул руку и набросил легкую вязь заклинания.

Темная бровь приподнялась в немом вопросе, а через секунду он улыбнулся, разобравшись в структуре заклинания.

— Пора возвращаться.

— Твоя работа? — Каина кивнула в сторону Повелителя Звезд, кружащего с какой-то дамой. В темных волосах искрилась россыпь снежинок.

— Красиво, — лаконично отозвался Повелитель Иллюзий.

— Ох, и нарвешься ты рано или поздно, друг мой, — неодобрительно покачала головой Огненная демонесса.

— Когда нарвусь, тогда и буду разбираться. Пока не до того.

— Да, я заметила, что утерянный Императорский скипетр был первой птичкой. Император был очень недоволен новостями о месте нахождения самой нужной части от этого предмета, — она накрутила на палец отросшую черную прядь волос. — Похоже, наше затишье заканчивается?

Янус медленно кивнул:

— Похоже, что так. Серебряный Лунар ведет себя тихо, но эта тишина чересчур наносная. Его Величество дал мне проверить информацию собранную во время посольства Максимилиана, когда меня еще не было при дворе, да и тебя тоже... Так вот, я там нашел интересные моменты. Кроме предыдущего заключения, которое совершенно верно указывало на заговор в этом королевстве, обнаружились некоторые скрытые намеки, которые можно просчитать только теперь, с учетом наших новых знаний...

В черных глазах Каины медленно плыли вихри водоворотов по мере того, как она осознавала значение слов Повелителя Иллюзий.

— Не может быть...

Блондин медленно кивнул:

— Трещина могла быть не единственной. Вряд ли Нидо рассчитывал только на неё. Учитывая анализ его поведения, его поступков и многослойных планирований... он просто не мог сосредоточиться только на этом способе и именно через эту Трещину.

— Метель надвигается, — голос Хилара рядом прозвучал почти как приговор.

Оба собеседника обернулись к Первому.

— Император? — поинтересовалась Каина.

— Просит всех явиться на Совет завтра после полудня. Пока мы можем наслаждаться вечером, — Хилар улыбнулся. — Кай, ты простишь меня, если я приглашу на следующий танец не тебя?

— Смотря кого пригласишь, — прищурилась она.

— Януса. Я хочу спасти его от сложного выбора.

Демонесса широко улыбнулась, рассматривая приближающихся с двух сторон Рубина и Максимилиана.

— Тогда я потанцую со Звездным.

Призрачно-серые глаза смеялись в ответ:

— Развлекайся.

Повелитель Иллюзий только головой покачал, вкладывая свою ладонь в руку Ледяного Лорда.

...Снег кружит вокруг моего лица и цепляется за ресницы. Они смерзлись, и я ничего не могу разглядеть как следует. Мир представляется в тумане... Над головой побелели от инея и мороза ажурные решетки. Ветер пронизывает до мозга костей... но почему-то вокруг я вижу искры, которые плывут по воздуху. Позванивая хрусталем, звонким как небо...

— Ян! Ты сошел с ума!

Теплые, почти горячие руки хватают за плечи и тянут в жар комнаты.

— Ты же не любишь холод! Зачем?

Я открываю глаза и задумчиво смотрю в озадаченное лицо Макса.

— Знаешь, мне просто понадобилось на некоторое время отключиться. От всего и от всех... Почти замерзнуть и потеряться в снежной метели — это один из оптимальных способов.

— Оптимальных? — он качает головой. — Ты безумен.

— Мне уже это говорили, — я вздыхаю. — Лиано, я привык к одиночеству. А сейчас я даже не могу полностью отдаться Танцу, так как знаю, что Рубин нашел лазейку в моей защите. Он все же намного старше и опытнее меня. Изначальный мир показал, какие мы на самом деле еще молокососы перед этой мощью. Все знают, как я ненавижу холод, поэтому никто не подумает, что я рискну замерзнуть. Мне это было просто нужно.

— Я... понимаю, — вздыхает Повелитель Звезд. — Но я могу предложить тебе другой способ.

— Другой?

— Да, и там от твоей кровной связи найдется защита. Идем, — он тянет меня за собой.

...Если лечь в воду на спину, то можно увидеть небо. Нехитрая, в общем-то, истина. Но ничего больше увидеть нельзя. Вода закрывает твои уши, и можно слышать лишь глухой шум твоей собственной крови, да позвякивание длинных сережек, которые я не стал снимать. И здесь не было неба. Только темный потолок огромной пещеры. Глубоко под замком Макса. Потолок, усыпанный узором из драгоценных необработанных камней.

Узор расплывается в глазах, размазывается цветным полотном. Миражом...

Если лежать так целую вечность, то твое тело медленно погружается в воду, которая заливает широко распахнутые глаза, на мгновение делая мир снова четким и предельно ярким. Это пугает. И, чтобы не дернуться в испуге, не рвануть на поверхность задыхающимся диким животным... как же нужно забыть себя?

Из полуоткрытого рта вырываются пузырьки воздуха и стремительно уходят сияющей вереницей куда-то вверх.

Волосы, руки, ноги — все тянется вверх, и только упрямое тело, складываясь пополам, стремится вниз...

Потом наступает понимание... И тело делает резкий рывок, изгибается, вырывается из шума крови, позвякивания сережек этого водяного неба... Тонкая черта...

Это было похоже на Танец. И Макс был прав, какая-то неуловимо знакомая сила отсекала все мои связи. Оставляя меня наедине с самим собой в этой воде.

И снова потолок расплывается цветным пятном, тело медленно парит, погружаясь...

' Отец?'

'Флейм.'

'Я уже пересек границу Лунара, отец.'

'У меня для тебя информация. Найди сына Первой Леди Королевы Электры. Её имя Навья. Сына зовут Масато.'

'Понимаю. Есть что-то, что я обязан узнать?'

'На твое усмотрение. Мне нужно просто знать точную информацию по кристаллу со скипетра. Все, что можно выяснить. Но тебе еще рано высовываться.'

'Да, я знаю. Отец...'

'Да?'

'Ты там поосторожней. Я еще хочу побыть свободным, а не становиться твоим полноправным наследником. Это весело, быть демоном.'

'Постараюсь, Флейм. Постараюсь.'

'Удачи.'

'И тебе'

Я открыл глаза, и тело само рванулось вверх, разбивая тонкую невидимую пленку.

Повелитель Звезд все так же сидел на ступенях у самой воды, и в темноте пещеры светились забытая иллюзия снежинок в его волосах.

— Макс, — я выбрался из воды и сел рядом с ним. — Спасибо...

Он пожал плечами:

— Здесь жила моя мать все то время, что ей оставалось с момента, как её поймал мой отец. Когда я перестроил замок, я сделал так, чтобы часть воды ушла наружу. Именно туда тебя доставила Кирина, когда вытащила из-под огня Каины. Но эту пещеру я оставил. Это особенное место.

— Я так и понял, — отозвался я.

Повелитель Звезд усмехнулся:

— Считай, что я представил тебя своей матери. И это всяко лучше, чем мерзнуть посреди метели.

Я подобрал под себя босые ноги и хмыкнул:

— В этом ты прав. Кстати, снежинки убрать?

Он коснулся своих волос:

— Пусть еще побудут.

— Ну, как хочешь, — я обнял колени и положил подбородок на них. — Ты обещал рассказать про Масато и его мать...

— Прямо сейчас?

— Почему нет?

— Действительно, почему нет, — демон сел поудобнее. — Ну, слушай... у тебя была Диара, которой ты подарил забвенье, у меня Навья, которой я подарил грозу...

А где-то наверху бушевала метель.

5

Дождь... даже когда я пытаюсь читать и забыть о серой стене за окном, буквы на страницах расплываются, словно заслоненные этой пеленой. Я давно уже не пытаюсь отстраниться и спрятаться от своего дождя. Давно.

Серая пелена, и небо как будто плачет. Чушь, конечно, небо не умеет плакать, так же как боги смертных, которых они придумали для себя.

Это даже красиво, когда обрушивается стена воды, мерный шум, почти в ритме пульса... Как однотонная, но невыразимо прекрасная музыка. Под такую музыку можно слиться с небом. Прикрыть глаза и видеть сны...

Я никогда не сплю, когда идет дождь. Я не сливаюсь с небом, и все равно кошмары рвутся из своих видений ко мне. Лучше бы они оставались там... Но я стою, а дымок от моей сигареты все больше, он окутывает мое лицо и кажется, что дым сливается с той серой пеленой за окном, делая мир нереальным ,и меня здесь нет...

В такие минуты слышно даже, как скрипят доски пола и стен, что расслаиваются от времени... Скрип двери за спиной, но я лишь зажигаю очередную сигарету. Вырвать меня из этих видений — это не так-то просто.

— Мама?

Робкий голос, тревожный. Но он раздражает меня сейчас. И даже не могу выдавить из своего горла ни звука, чтобы он ушел.

-Я принес тебе немного еды. Ты ведь не ела с самого утра...

Да, с утра дождь и начался, это бесконечное падение воды, её скольжение вечно, и этот беззвучный грохот, что обрушивается на сознание...

Поднос с грохотом встает на поверхность стола, и я бы передернула плечами, но не в силах. Глаза, словно завороженные не в силах оторваться от воды за окном.

-Я беспокоюсь о тебе...

Совсем тихо. Да, я знаю. Но если он не уйдет сейчас, то я снова не смогу сдержаться.

И я выдавливаю, с трудом пропихивая слова через горло, язык, зубы...

-Уйди.

-Но... — он обрывает себя на полуслове. И тихо выходит. Но для меня дверь захлопнулась с оглушающим грохотом.

Ноги не выдержали и подогнулись, я села на пол и прикурила новую сигарету. Во рту было противно, меня подташнивало. С самого утра я ни вынимала сигареты изо рта. Одну за другой. Я не могла остановиться. Это как соска для младенца... это не давало сорваться.

А память услужливо предоставляла воспоминания...

Холод по-хозяйски ложился на плечи, но я не двигалась. И странно, тишина все-таки пришла... я смогла, наконец, закрыть глаза и не видеть всполохов фонарей в ночном воздухе, заполненном мерным шумом ливня, не слышать криков испуга и боли, пронзительного ржания лошадей, не чувствовать под ногами мостовой, на которой рассыпались светлые пряди волос моего мужа. На темном мокром камне они казались черными.