Вереск и звезды

— Остынь, старина, — примирительно сказал Нетрандир. — Она, похоже, и сама за себя постоять может. И если отыщет в услышанном хоть что-то оскорбительное, пусть скажет — извинюсь. Хотя извиняться здесь не за что.

— И вправду, за что приносить извинения? — холодно отчеканила таварвайт, глядя в глаза следопыту. — Слова атани подобны ряби на воде. Сегодня есть, а завтра нет. Ни слов, ни того, кто их произнес. Так стоит ли воспринимать всерьез водную рябь?

— Достойный ответ, — усмехнулся Нетрандир. — Воистину достойный бессмертного. Только как ты тогда оказалась здесь, если сама в него веришь? Неужели повиновалась приказу атани? Рискнула всмотреться в рябь на воде?

— Да, рискнула, — ответила эльфийка. — Рябь порой складывается в любопытные узоры. Увы, слишком недолговечные.

Пружинисто поднявшись на ноги, она покинула сторожку и, взобравшись на поросшую бурьяном гору дробленого камня, оставшегося от соседнего здания, остановилась, глядя на озеро. Над Ненуиалом занимался холодный рассвет, однако лучи едва поднявшегося над горизонтом светила еще не успели коснуться воды, и оттого озерная гладь, заключенная в оправу из высоких холмов, сохраняла насыщенный цвет синего сапфира. Вид был прекрасен, но он стал бы еще лучше, если бы Нейенналь удалось не расслышать обращенные к Тадану слова третьего из стражей Мен Эрайна:

— Кажется, я начинаю понимать встреченного вами кергрима.

— Он просто не имел чести прежде встречаться с благородным Лаэрданом, — отозвался дунадан. — Да и тебе не мешало бы как-нибудь попытаться с ним побеседовать, чтобы было с чем сравнить.

Охотница фыркнула, попробовав представить нолдо, по собственной воле снизошедшего до разговора с атани. Хотя дом Финарфина и считался более терпимым к людям, нарисовавшаяся картина все же отдавала нереальностью.

Пришедший с восточных холмов ветер принес с собой горьковатый запах полыни и кострового дыма. Нейенналь опустилась в жесткую траву, коснувшись ладонью глыбы мраморного известняка, выступающей из-под тонкого слоя наносного дерна. Камень был холоден, словно лед. Так холоден, что, как ни старайся...

— ...никогда не сможешь согреть... — шепнул запутавшийся в травах ветер.

Охотница удивленно приподняла бровь. За десятилетия странствий она ни разу не вспоминала слова отца, произнесенные в день прощания, но стоило признать, что к Эвендиму они подошли бы в самый раз. Здесь в достатке было и ютящегося на бесплодных склонах вереска, и развалин, в которых, как в курганах, покоилась былая слава людей Запада. Суровый северный край нравился таварвайт, и возможно... да, вполне вероятно, что когда-нибудь, сочтя, что путь завершен, она, действительно, остановит свой выбор на Эвендиме.

Тени от облаков бежали по земле, постепенно ускоряясь. Ускорялось и само время, мчась мимо эльфийки, мраморным изваянием застывшей над Озером Сумерек. Солнце огненным колесом прокатилось по небу и замерло над хребтом Эмин Уиала, когда Нейенналь окликнули.

— Ты еще не замерзла здесь?

Охотница недоуменно взглянула на стоящего рядом Тадана. Следопыт пожал плечами и протянул ей плащ, оставленный таварвайт в сторожке.

— Ты весь день просидела на ветру. Вряд ли это хорошо даже для лихолесского охотника.

Нейенналь приняла подбитый волчьим мехом плащ. Она не испытывала такого уж сильного холода и от чужой вещи, скорее всего, отказалась бы, но отчего не взять ту, которая и так принадлежит тебе?

— Как скоро мы продолжим путь?

— Как только стемнеет. Ты по-прежнему не желаешь иметь дело с неразумными атани, или все-таки решишься разделить с нами трапезу?

— Я не голодна, — отрезала эльфийка и, чтобы немного смягчить резкость слов, добавила:

— И я ничего не говорила о неразумности людей.

— Ну, как знаешь, — ответил следопыт, покидая холм. Охотница проводила его взглядом и вернулась к созерцанию озера, пытаясь обрести прежнее состояние умиротворенности, разрушенное посторонним вторжением. Вплоть до самых сумерек у нее так ничего и не вышло.

К тому времени, как солнце окончательно скрылось за грядой гор и небо на востоке начало наливаться глубокой синевой, стремясь сравняться по цвету с водами Ненуиала, таварвайт давно уже оставила бесплодные попытки. Перебирая пальцами грубую волчью шерсть, охотница рассеянно прислушивалась к доносящимся из сторожки голосам, и единственным, что смогло ее заинтересовать, стали слова Нетрандира о том, что накануне по тракту в сторону Аннуминаса ангмарцы прогнали с десяток горторогов. Это известие вызвало у таварвайт довольную улыбку. Гортороги — те же тролли, только не боящиеся дневного света и самую малость поразумнее своих каменных сородичей — были хорошей добычей, и охотница надеялась, что ей удастся повстречать в Городе Королей хотя бы пару штук.

Когда стало ясно, что Тадан собирается в путь, Нейенналь спустилась к костру за оставленными вещами. Стражи Мен Эрайна коротко пожелали им удачной дороги, и следопыт с эльфийкой покинули островок. Путь сквозь ночь оказался спокоен. Встреченных пару раз кергримов удалось обойти далеко стороной прежде, чем они почуяли присутствие чужаков, и незадолго до рассвета, когда предутренняя тьма была особенно густой, путники достигли остатков крепостных стен Аннуминаса.

Руины выглядели куда более оживленными по сравнению с тем состоянием, что запечатлелось в памяти эльфийки, мельком видевшей их три десятка лет назад. Отблески сторожевых огней рождали в небе равномерное красноватое зарево, и Нейенналь сильно сомневалась, что все они были зажжены дунаданами. Скривив губы, охотница окинула взглядом не внушающую особой радости картину.

— И вы позволяете им так в открытую сообщать о своем присутствии?

— А что толку в нашем позволении или запрете? — отозвался Тадан. — Все и так знают, где стоят ангмарцы. Только подобраться туда ты не сможешь.

— Отчего же? Когда будет надо, подберусь.

Следопыт покачал головой.

— Я бы побился об заклад, что не сможешь, но это не та вещь, о которой спорят. Просто забудь и все.

— Хорошо, — спокойно сказала эльфийка.

Тадан подозрительно посмотрел на нее, не доверяя столь легкому согласию, и, в общем-то, был прав. Нейенналь не собиралась рисковать без необходимости, однако для исполнения просьбы Каленглада риск был как раз таки необходим.

Пробираться через руины города оказалось проще и сложнее одновременно. Проще оттого, что среди нагромождений битого камня у путников снижался риск быть замеченными. Сложнее оттого, что противник имел те же преимущества, точнее, имел бы, если бы приложил хоть немного усилий к тому, чтобы остаться незамеченным. Ангмарцы же даже не пытались этого сделать, так что, когда Тадан резко остановился, почти беззвучно отпустив проклятие, эльфийка удивилась. Она полагала, что следопыт осведомлен о присутствии вражеского сторожевого поста на той площади, по краю которой он намеревался проскользнуть. Ладно, сидевшие у костра люди, но не услышать двух монотонно отмеряющих круги по площади горторогов?..

— Держись в тенях, — между тем шепнул Тадан таварвайт. — Если они нас заметят, беги. Тебе нужно будет добраться вон до той арки. Пройдя через нее, забирай вправо и вскоре выйдешь к нашим постам. Я догоню тебя... чуть позже.

— А зачем бежать? — удивленно спросила Нейенналь. — Нас двое против двух горторогов. Силы равны. Чем оставлять врага за спиной, лучше расчистить путь. Справимся мы быстро, и шума будет не больше, чем исходит от них самих.

— Неужели? — невесело усмехнулся следопыт. — Кажется, ты либо слегка недооцениваешь этих тварей, либо самую малость переоцениваешь нас. Но даже если нет, скажи на милость, куда ты намерена девать вон ту троицу? — Тадан кивнул в сторону двух арбалетчиков и одного мечника, сидевших у костра в центре площади.

— Не знаю, — сказала охотница, потянувшись к колчану. — Куда обычно деваются люди, когда их путь в Эндоре завершен?

Две стрелы сорвались с тетивы одна за другой. Первыми смерть настигла арбалетчиков, едва ли успевших понять, что произошло. Воитель понять успел и успел метнуться в сторону в расчете укрыться за обломком колонны, однако третья стрела таварвайт с черным оперением из кребаньих перьев, тонко свистнув, вошла ему промеж лопаток, заставив мешком повалиться наземь. Гортороги встали, как вкопанные, озадаченно глядя на столь внезапно возникшие трупы. Затем один из троллей поднял за шиворот ближайшего к нему арбалетчика и несильно потыкал пальцем, как будто пытаясь разбудить. Второй же, заметив выступившую на открытое пространство эльфийку, с низким ревом бросился к ней, занося для удара молот, судя по размерам, весивший не меньше, чем таварвайт и следопыт вместе взятые. Увернувшись от сокрушительного удара горторога, Нейенналь с силой полоснула кинжалом, целя под колено исполинской твари. Шкуры троллей, конечно, крепки, но пробить их можно, особенно если знать уязвимые места. Горторог взвизгнул и, разом сбавив прыти, захромал, приволакивая ногу с подрезанным сухожилием. Отскочив от противника на безопасное расстояние, охотница обернулась в поисках второго врага, которому давно было бы пора тоже вступить в сражение. Причина медлительности тролля сразу стала ясна: оказывается, того успел перехватить Тадан, теперь отступавший под градом ударов комлеватой дубины, ни парировать, ни, тем более, блокировать которые ему бы не удалось. Нейенналь торопливо натянула тетиву. Преимуществом доставшегося следопыту горторога было отсутствие закрывающего горло ошейника, поэтому, как только тролль занес дубину для очередного удара и неосмотрительно вскинул голову, в шею ему по самое оперение вонзилась стрела. Вряд ли само по себе это было бы смертельно для громадного существа, однако боль заставила горторога пошатнуться и опустить дубину. Используя представившийся шанс, Тадан сделал резкий выпад, вонзив меч в отвислое брюхо твари и с оттяжкой выдернув. Следить за дальнейшими действиями следопыта таварвайт было некогда — и без того она едва не угодила под удар догнавшего-таки ее тролля. Нейенналь скользнула вправо, а затем влево, стремясь вновь увеличить разделяющее ее с горторогом расстояние, поскольку в ближнем бою со столь превосходящим ее размерами противником охотнице едва ли что-то светило бы, когда сзади раздался окрик:

— В сторону!

Таварвайт метнулась вбок, не тратя время на выяснение причин. Тадан ударил горторога снизу вверх под ребра невесть где раздобытым копьем, и Нейенналь уже не размышляла над тем, что делать дальше. Увернувшись от просвистевшего над головой молота, она подсекла троллю вторую ногу. Горторог с протяжным воем грузно осел на подкосившихся лапах, всем весом насаживаясь на древко копья. Следопыт отшатнулся, выпуская оружие из рук, — да он бы и не сумел его удержать при всем желании. Копье с глухим стуком ударилось о каменную плиту мостовой, некоторое время сопротивлялось напору бьющейся в агонии туши, а затем с отчетливым хрустом сломалось. Горторог грянулся оземь. Мгновенно оказавшись рядом с ним, Нейенналь вонзила кинжал в шею тролля и отскочила прежде, чем черная кровь твари густой струей выплеснулась на каменные плиты. Горторог еще недолгое время вздрагивал и, наконец, затих. Таварвайт взглянула на следопыта поверх разделявшей их горы мертвой плоти и осведомилась:

— Так кого я недооценила?

— Потом выясним, — отозвался Тадан, встревожено прислушиваясь. — Шума вышло несколько больше, чем хотелось бы, поэтому, думаю, лучше бы нам было все же продолжить путь до того, как сюда сбежалась половина имеющихся в городе ангмарцев.

— Сбегаться никто никуда не торопится, — сказала эльфийка, острый слух которой явственно свидетельствовал о том, что в округе все спокойно. — Однако и причин для того, чтобы дольше здесь задерживаться, нет. Ты, кажется, говорил, что до Эхад Гартадира недалеко. Успеем добраться, прежде чем рассветет?

— Должны, — ответил следопыт. — Если, конечно, ты не надумаешь по дороге, походя, опустошить еще какой-нибудь лагерь.

— Если он не встретится у нас на пути, не надумаю, — резонно заметила Нейенналь.

Тадан усмехнулся.

— Аннуминаса коснулся всесокрушающий смерч гнева Валар. Знаешь, я начинаю жалеть ангмарцев.

— Жалеть врагов? Почему?

— Ты, действительно, не понимаешь?

Таварвайт покачала головой.

— Ясно, — вздохнул следопыт. — Должно быть, это кара для всех квенди или же плата за бессмертие. А я надеялся, что Лаэрдан один такой, что не способен отличить шутку от правды.

Перехватив недоуменный взгляд эльфийки, он лишь махнул рукой.

Нейенналь хотела было сказать, что никакой платы за бессмертие не существует, однако, подумав, решила промолчать. Последние слова следопыта так же не звучали слишком уж серьезно, хотя ничего смешного в них таварвайт по-прежнему не видела.

Остаток пути Тадан с эльфийкой проделали в полнейшем молчании. Везение в эту ночь напоследок все же решило склониться на сторону ангмарцев — никого из них путникам больше не встретилось, хотя переулки, по которым вел спутницу дунадан, еще сохранили следы боев — как старые, так и совсем свежие. Наконец, достаточно скоро, из особенно густой тени, что скопилась под полуразрушенной аркой, донеслась переливчатая птичья трель. Звучала она вполне правдоподобно, однако эльфийка не поверила бы в ее природное происхождение, даже если бы не видела укрывшихся в тени следопытов, поскольку меллорновых ястребов, способных издавать подобные звуки, в Эвендиме никогда не водилось.

— Добрались, — произнес Тадан, и в его нарочито спокойном голосе проскользнуло-таки облегчение.

— Вижу, — ответила эльфийка. — Благодарю за то, что разделил со мной тропу. А теперь мне нужно отыскать Даэрдана. Где он?

— Может, все же дождешься рассвета? Или твое дело настолько срочное, что требует разбудить командующего, если он спит?

— Я подожду, — коротко сказала таварвайт.

С одной стороны ожидание рассвета откладывало исполнение поручения Каленглада еще на день, поскольку засветло пробираться через незнакомые, но заведомо принадлежащие врагу руины Нейенналь не собиралась. С другой же едва ли один лишний день сыграл бы такую уж значительную роль в охоте, которая вполне могла затянуться на неделю. Выбрав место чуть в стороне от арки, таварвайт устроилась близ покосившейся, готовой вот-вот рухнуть колонны.

— Лучше бы тебе все же зайти в лагерь, — сказал один из стоявших на страже следопытов. — Сейчас здесь тихо, но мало ли что. Шальные стрелы — они не разбирают, в кого им лететь.

— Когда сюда придет хоть кто-то, способный пустить стрелу, я подумаю, стоит ли мне уходить, — ответила эльфийка.

— И, скорее всего, уйдет он, — докончил за нее Тадан. — Причем уже навсегда. Что ж, желаю удачной охоты гневу Валар.

Подозревая, что это все же очередная шутка, Нейенналь позволила себе слегка улыбнуться.

— Благодарю.

Улыбнувшись в ответ, дунадан скрылся где-то в глубине лагеря, охотница же осталась на окраине, с надеждой вслушиваясь в ночные звуки. Увы, до рассвета ни ангмарцев, ни гортрогов близ Эхад Гартадир так и не появилось. А когда восходящее солнце начало окрашивать белые камни городских стен в розоватый цвет, таварвайт взялась за поиски командующего Даэрдана, сочтя, что и без того дала ему достаточно времени для спокойного сна.