Дитя Слизерина

Его крестник, Драко, единственный человек, который хоть что-то значил в жизни Северуса, пошел по стопам своего отца. А следы Люциуса вели только в ад. Юношу он видел еще реже, чем Поттера. "Дети Слизерина" обучались невидимо и тайно. Даже Люциус ничего не знал о его сыне, впрочем, его это вряд ли интересовало.

Говорили, что Лорд прятал юнцов в каком-то замке, но о его местонахождении знал лишь Карлос Амадест, ближайший саратник Волдеморта, с которым предпочитали не связываться. Собственно, это по его вине Лорд Волдеморт вновь обрел телесную оболочку. Карлос раздобыл где-то кровь черного феникса, редчайшего животного, которого не видели уже многие столетия. Считалось, что эти птицы обладают невероятной магической силой, которой вполне хватило, чтобы провести обряд воскрешения. И Северус снова стал всего лишь рабом, слугой и двойным агентом, балансирующем на тонком лезвии между жизнью и смертью.

Северус сам покупал палочку для Поттера. Оказалось, она идентична палочке Лорда. Это по-настоящему напугало Дамблдора. Он сказал, что связь между Волдемортом и мальчиком слишком сильна. А значит Гарри Поттер становился опасным, слишком опасным, чтобы позволить ему быть оружием в руках безумного черного мага.

Но приходилось ждать. Чего, Северус не знал. Теперь их могло спасти только чудо.

Темные метки появлялись над городом слишком часто. Лондон превратился в огромную арену для дуэлей, и никто не знал, когда это закончиться.

Северусу казалось, что треклятая война будет длиться вечно...

Буквы перед глазами расплывались, сливаясь в серую пелену. Он устал, так устал. От всего устал...

Гарри почти привык к своей жизни. Он больше не плакал по ночам, он больше не кричал, когда Лорд посылал в него очередное "Круцио", он больше не был просто мальчиком-маглом.

За месяц, проведенный в мрачном и угрюмом замке юноша почти свыкся с бесконечным одиночеством и нескончаемой болью. Черно-белые дни перестали задевать его, как и все, происходящее вокруг. Пытки маглов больше не причиняли бесформенного страха. Он научился прятать боль так глубоко в закоулках памяти, что равнодушие постепенно сменило вечную нервозность и беспокойство.

Гарри перевернул страницу.

Когда палочка впервые оказалась у него в руке, он почувствовал странное тепло, медленно расплывавшееся по телу. Словно маленькое солнце внутри растопило на мгновение лед, сковавший сердце. Лорд прервал легкое мгновение радости, заставив его выполнить простенькое заклинание. У него не получилось с первого раза, и Волдеморту это не понравилось. Гарри хорошо запомнил красные вспышки перед глазами и издевательские насмешки темного лорда.

Он прочитал заголовок: "Пыточные проклятия и их применение".

Юноша не видел больше того белокурого паренька. Гарри не знал ничего о нем, только однажды слышал, что его держат где-то на юге Англии. У лорда он не спрашивал, опыт выучил его не задавать вопросов, лишь выполнять приказы.

Текст был скучным и неинтересным.

Зато он часто видел этого Карлоса. Человека, который, как он позже узнал, воскресил своего господина. Гарри ненавидел его почти так же яростно, как и темного лорда. С самого первого мгновения их знакомства Амадест вызывал в нем лишь отвращение и неприязнь, с каждой новой встречей становившейся сильнее.

Глава гласила о разновидностях пыток и заклятий, которые стоит использовать.

Его уроки проходили по несколько часов в день. Сначала он научился простеньким заклинаниям, а потом Волдеморт стал обучать его темной магии. Она не отталкивала Гарри. Напротив, чем-то притягивала его. И лорду это нравилось. Юноша днями напролет читал книги и практиковал заклинания.

Жестокие описания проклятий больше не вызывали отвращения.

От Волдеморта он узнавал о войне. С немногочисленных слов Лорда он смог узнать, что предводителем сопротивления был некий Дамблдор. Несколько раз он пытался заговорить об этом с Карлосом, но тот лишь отмахивался и говорил, что старый маразматик не стоит внимания. Гарри принял общее мнение: Дамблдор — противник, а противников убирают с дороги.

"Круцио — запрещенное проклятие, вызывает у жертвы судороги сильной боли и может довести до безумства. Степень мощности заклинания зависит от ненависти и желания причинить вред."

Гарри научился выражать мнительную покорность, научился скрывать свои эмоции за маской холодного безразличия, но это вовсе не означало, что он смирился с ролью слуги. Юноша никогда ни перед кем не унижался, у него было еще чувство гордости и достоинства. Даже не смотря на то, что он стал рабом сумасшедшего фанатика.

За спиной послышались шаги, и Гарри резко обернулся.

— Лорд зовет тебя, — холодно произнес Карлос, пристально глядя в его глаза.

Юношей овладело странное ощущение, будто кто-то роется в его воспоминаниях. Яростно встряхнув головой, Гарри закрыл учебник.

— Я надеюсь, ты прочитал все, что я приказал тебе, мальчик, — за время пребывания здесь он уже привык к змеиному шипению, больше не вызывавшему дикий ужас, но все еще вселявшем страх.

Гарри поклонился и ответил:

— Да, мой Лорд.

— Очень хорошо, слуга, — Волдеморт презрительно усмехнулся. — Скоро сюда приедут другие, настало время завершить войну.

Юноше стало не по себе. Неужели победа Темного Лорда теперь была такой очевидной? Несмотря на выбор, Гарри не хотел победы Волдеморта. Слишком уж сильно он ненавидел это существо.

— Я желаю проверить тебя, Дитя Слизерина.

Гарри стиснул палочку так, что побелели костяшки пальцев. Метка на руке стала вдруг огненно горячей. Юноша стиснул зубы, перед глазами поплыли черные круги.

— Ступефай, — Лорд взмахнул палочкой.

Заклинание больно ударило в грудь, метка все еще обжигала руку. Гарри слизнул кровь с губ и тяжело поднялся на ноги. Волдеморт издевательски ухмыльнулся:

— Ты не должен обращать внимание на боль, мальчик. Иначе твой противник воспользуется мимолетной слабостью. Круцио!

Гарри упал на колени, судорожно глотая воздух. Мышцы свело судрогой и юноша слабо застонал, впиваясь ногтями в кожу.

— Ты не должен показывать свою боль, слуга, — сквозь гудение в ушах он слышал размеренный голос Лорда.

Гарри несколько мгновений лежал неподвижно, а потом резко поднялся на ноги. Перед глазами потемнело, но даже сквозь разноцветные пятна он видел красную бездну, затягивающие его в отвратительный липкий плен.

— Я думаю, пришло время обучить тебя оклюменеции. Карлос, позови Снэйпа.

— Да, мой Лорд.

Карие глаза Амадеста можно было даже назвать красивыми, но ненависть, плескавшаяся в них вызывала ответную неприязнь. Гарри проводил Карлоса яростным взглядом.

Иногда юноша слишком явственно ощущал чужие эмоции: ненависть, страх, ярость. Как сейчас.

Снэйпа он видел редко, но было в этом человеке что-то такое, что отличало его от остальных упивающихся.

— ... Тебе все понятно, Северус?

— Да, мой Лорд.

— Можете идти, я сам завтра проверю твои первые успехи, Гарри, — Волдеморт отвратительно улыбнулся.

Комната, которую Лорд отвел для занятий, была небольшой и холодной. На тяжелом дубовом столе легким покрывалом лежал слой серой пыли, а камин, наверное, никто не разжигал уже десятки лет. Гарри почувствовал, будто снова оказался в прошлом, на несколько лет назад. И в памяти снова неприятно заиграли струны прожитой боли и унижений. Юноша помотал головой, отгоняя прочь ненавистное прошлое. Может быть потом, ночью, оно вернется, а сейчас у него не было ни времени, ни желания копаться в воспоминаниях, запрятанных где-то глубоко в его душе.

Снэйп указал на маленький серый диван в углу. Юноша неловко присел. Долгое время никто не произносил ни слова.

Гарри, потому, что никогда не был общительным, а разговор с другими людьми заводил лишь при крайней необходимости, Северус же предпочитал не нарушать тишину, наблюдая за мальчиком.

Юноша нервно сжал палочку.

— Я буду преподавать вам оклюменецию, мистер Поттер, — наконец произнес Снэйп, Гарри облегченно вздохнул

Он не любил тишину, она всегда напоминала ему об одиночестве.

— Это особое искусство, и обучится ему будет достаточно сложно. От вас требуется максимум сосредоточенности и внимания...

Снэйп рассказывал, а Гарри то слушал, то отвлекался. Монотонный голос нагонял сон. Он никогда не любил уроки.

Еще когда он был в приюте, то часто прогуливал занятия. Может быть, Гарри и увлекался математикой, но вечные издевательства старшеклассников и презрительные взгляды некоторых учителей отбивали всякую охоту учиться. Так что, он предпочитал проводить время один, в каком-нибудь парке, где безлюдно и тихо.

— ...Вы слушаете меня, мистер Поттер? — Снэйп пристально взглянул на него. Гарри дерзко вскинул голову.

— Да, сэр, — угрюмо ответил он.

— Очень хорошо, тогда мы, может быть, приступим к практике? — Мужчина язъвительно усмехнулся, направляя на него палочку. — Сосредоточтесь и очистите голову от ваших глупых мыслей, мистер Поттер. Вам это не повредит.

Гарри яростно сверкнул глазами.

-Легалименс! — юноша не успел среагировать, и заклинание достигло цели.

Перед глазами поплыли серые картинки.

Ему холодно, он зябко ежится. Почему дядя Вернон так ненавидит его?

Маленький мальчик утер слезы рукой, оставляя грязные разводы на щеках...

Гарри изо всех пытался сопротивляться, но напор становился лишь сильнее. Прошлое, от которого он так долго прятался, снова облепило его липкой паутиной.

Ярость и ненависть. Столько много ненависти, что не хватает воздуха. А удары все не прекращаются. Парень лишь ухмыляется на все его слабые попытки сопротивляться...

— Хватит..., — прохрипел он. — Остановитесь же, черт бы вас побрал...

Совсем еще свежая рана от потери Мэтью. Он глядит в окно, ему больно, но он не плачет, он сильный. А сильные не плачут...

Наконец, все прекратилось. Голова раскалывалась на части, а руки стали скользкими и влажными. Пульсирующая боль волнами расходилась по телу. Воспоминания смешивались в серую палитру. Гарри с трудом поднялся на ноги и опалил Снэйпа яростным взглядом.

— Ну что, понравилось? — выплюнул он.

— Сядьте и успокойтесь, Поттер, — рявкнул мужчина. — Ваше возмущение здесь совершенно неуместно...

Вспышка, еще одна.

Каждая попытка сопротивляться с крахом проваливалась. Сил уже почти не осталось, а язъвительные комментарии Снэйпа лишь добавляли усталости. Он уже потерял счет своим падениям, пока, наконец, желтые вспышки перестали мелькать перед глазами.

— Ну что ж, Поттер. Ничего другого я от Вас и не ожидал, Вы абсолютно бездарны. Надеюсь, завтра, мистер Поттер, вы проявите старание и заставите работать вашу голову, если, разумеется, это возможно., — Снэйп криво усмехнулся и ни слова не говоря больше, повернулся и ушел.

Уже потом, лежа в кровати, он не мог заснуть. Страх увидеть во сне то, от чего он так долго прятался и убегал, заставлял не смыкать глаз. А ведь ему почти удалось выиграть схватку с самим собой. Но Гарри никогда не везло. Сегодняшний день не стал исключением. Размытые образы, которые Снэйп так любезно воскресил в его памяти, теперь снова стали преследовать его.

От прошлого не убежать, не уйти, и не спрятаться, как бы сильно тебе этого не хотелось.

Гарри так и не смог заснуть...

Итак, по многочисленным просьбам, отвечаю.

Волдеморта Гарри убьет, можете не сомневаться, ибо роль раба Поттеру явно не идет. Ничего больше не скажу.

Глава 8

Глава 8.

Они шли совсем недолго, но Драко продрог до костей. Не из-за холода, совсем нет, просто чем ближе к красноглазому существу, что так часто являлся ему в кошмарах, тем острее он чувствовал лед, охватывающий измученную пытками и болью душу. Лица идущих рядом, таких же юнцов, как и он сам, ничего не выражали. Никто не разговаривал — оружие безмолвно, у него другая цель — убивать.

Месяц, что Драко провел в незнакомом замке, стал для него сущим адом.

Так всегда. Думаешь, что ничего хуже быть не может и всегда ошибаешься. Драко устремил свой взор на огромное, устрашающе-неприступное здание, показавшееся впереди. Метка на руке разгоралась с каждым новым шагом все сильнее. Юноше показалось, что вокруг него идут безмолвные статуи, тишина была угнетающей и какой-то тяжелой, прижимавшей к земле.

Месяц, проведенный в замке на юге Англии, превратил его в неживое оружие. Именно так ощущал себя Драко. С их чувствами не считались, тренировки изматывали до смерти. Из десяти юношей, что ушли из логова Волдеморта в тот день, возвращалось теперь лишь пятеро. Остальные не выдержали: кто-то сломался и ушел сам, а кому-то оказалось не по силу быть орудием убийства. Драко тоже почти сломался, но он выдержал.

В коридорах можно было почувствовать пульсирующую черную магию. Он слишком хорошо научился отличать ее. Тусклый свет факелов, освещавший им дорогу, пробудил в нем тревогу и давно забытый страх.

— Мои верные слуги, — Драко почти отвык от змеиного шипения в ушах.

Он чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Драко оглянулся. Недалеко от него стоял тот самый юноша, чтобыл с ним рядом во время его посвящения. Почему-то лицо незнакомца ярко впечаталось в его память.

Он почти не изменился.

Те же густые, наполовину закрывавшие тусклые невыразительные глаза, волосы, те же черты лица... Только вот на лице прибавилось шрамов, а взгляд стал еще более мрачным и безжизненным.

— Я рад приветствовать вас, Дети Слизерина. Вы те, кому предназначено оправдать мои надежды, — Волдеморт медленно приблизился к черноволососму юноше. — В особенности тебе, Гарри Поттер...

Гарри Поттер?!

Драко пораженно взглянул на юношу. Мальчик, который убил Темного лорда в детстве, теперь был его рабом. Когда он был маленьким, Драко часто слышал все эти рассказы о мальчике-который-выжил. Но потом Гарри Поттер исчез. В газетах часто об этом писали...

Глаза Поттера были холодными и безразличными, Драко почти позавидовал его выдержке.

— Карлос, подойди ко мне, — юноша неприязненно взглянул на мужчину.

Драко никогда не любил Амадеста.

Лорд коснулся палочкой уродливого черепа на загорелой руке, и спустя несколько мгновений зал оказался наполнен множеством упивающихся. Серые глаза встретились с темно-карими. Ему стало спокойней, Северус был здесь.Крестный всегда значил в его жизни гораздо больше, чем отец или мать.

— Драко, подойди ко мне, — Лорд указал на него острием палочки.

Юноша шагнул вперед. Волдеморт наклонился к его лицу, и Драко подавил острое желание отвернуться. Бледные пальца обхватили его подбородок, и красные глаза вцепились в него, подобно острым шипам. Ему показалось, что всю его память выворачивают наизнанку.

— Хороший мальчик, — Волдеморт презрительно усмехнулся.

Драко судорожно глотал воздух, словно выброшенная на берег рыба.

— Вы хорошо поработали, Дети Слизерина. Я доволен, скоро, очень скоро вы сможете применить ваши знания и опыт.

Плотное кольцо упивающихся показалось ему непреодолимой крепостью. Драко закусил губу и снова встретился взглядом с Поттером. Тот стоял неподвижно, словно статуя, ничего не выдавало его страх или ненависть.